Скрытое противостояние

Куроко трясло.… Даже не так. Его било крупной дрожью. Сердце омеги оглушительно стучалось о грудную клетку, и неко-барс понятия не имел, как унять свое бешеное сердцебиение. Но самым ужасным было то, что никто из присутствующих, словно вовсе не замечал его состояния. Или почти никто… – А ну-ка угомонились все! – рыкнул Кагами, подходя ближе к Куроко. – Эй, мелкий? Ты в порядке? Глаза омеги заблестели, но Кагами показалось, что парнишка его даже не услышал. Неко-тигр осторожно приблизился к Куроко, стараясь смотреть ему прямо в глаза, но при этом даже не пытаясь давить или напирать своей аурой. Он хотел лишь успокоить омегу, потому что сейчас Куроко был в шаге от панической атаки, да и потому, что об этом просто кричали все инстинкты альфы. – Успокойся, Куроко. Тебя никто не обидит, слышишь? Все хорошо. Кагами подошел достаточно близко к дрожащему парню и бережно притянул его к себе за плечи. Он словно пытался спрятать омегу в своих крепких объятиях, завернуть его в свой запах и оградить от пугающей Куроко ситуации. – Все хорошо, – тихо повторил Кагами куда-то в макушку Куроко, бережно поглаживая омегу по все еще напряженной спине. Он чувствовал сбивчивое дыхание Куроко на своей груди, куда парнишка утыкался носом. В какой-то момент Кагами понял, что Куроко пытается сделать нормальный вдох, но у него не получается. – Черт! – выругался Кагами, отодвигая от себя омегу, но тот с силой вцепился в его рубашку, судорожно хватая ртом воздух. Глаза омеги заслезились от нехватки кислорода. – Ему срочно нужно на улицу, – среагировал Кисе, потянув Кагами за рукав рубашки, чтобы альфа обратил на него внимание. – Для него здесь слишком много запахов. Он задыхается! Ну же, быстрее! Кагами не стал терять ни единой секунды, поэтому легко подхватил трясущееся тельце на руки и быстрым шагом последовал за неко-волком. Кисе понимал, что друг Куроко совершенно не знает куда идти, поэтому поспешил показать ему выход в сад. – Я позову врача, – бросил Кисе и быстро умчался на поиски Киеши. Кагами вынес все еще задыхающегося Куроко на улицу и устроил его на одной из лавочек под раскидистым деревом, а сам опустился перед ним на карточки. – Куроко? – неко-тигр сжал пылающее личико омеги в своих больших ладонях, заставляя омегу встретиться с ним взглядом. – Посмотри на меня. Тебе нужно успокоиться, слышишь? Возьми себя в руки. – Н-не… м-могу… – хрипло выдохнул Куроко, с силой сжимая плечи Кагами, словно он сейчас был его единственным якорем. – Дыши, мелкий, – Кагами стал заметно нервничать, потому что понятия не имел, как помочь Куроко. Парнишка задыхался, его трясло, а альфа просто был бессилен. Это бесило и злило, но еще больше это пугало Кагами. – Дыши вместе со мной, Куроко. Слышишь? Давай! Кагами положил одну ладонь на грудную клетку Куроко, чуть надавливая в такт с собственным дыханием, а второй стал слегка массировать шею неко-барса. – Смотри, ну? Повторяй за мной, Куроко, – Кагами поймал взгляд омеги и стал делать медленные вдохи и выдохи, синхронизируя их с давлением собственной ладони на грудную клетку Куроко. Первые несколько вдохов никак не совпадали, но постепенно Куроко стал повторять за Кагами, раз за разом насыщая свои легкие кислородом. Взгляд парнишки был все еще затуманен из-за пелены слез, что размывала образ альфы перед омегой, но кедровый запах и легкие поглаживания основания шеи вместе с горячей ладонью, под которой в сумасшедшем ритме билось сердце неко-барса, постепенно стали успокаивать Куроко. Он и сам не заметил, как в какой-то момент Кагами исчез из поля его зрения, хотя ощущение его рук никуда не делось, пока омега не осознал, что альфа прижимает его к себе боком, продолжая дышать с ним в унисон. Куроко чувствовал горячее дыхание Кагами на своих прижавшихся к макушке ушках, ощущал, как шевелятся губы альфы, явно нашептывая что-то успокаивающее и ласковое, хотя он и не слышал ни единого слова. Лишь звук сердцебиения альфы сейчас был доступен Куроко из-за того, что он как раз прижимался ухом к груди Кагами. На какое-то мгновение перед взором Куроко появился еще кто-то, кажется, это был Киеши. Он протянул неко-барсу стакан со стойким запахом валерианы и еще какой-то травы. По всей видимости, это было успокоительное, и омега покорно выпил его. – Ты как, мелкий? – спустя, наверное, полчаса поинтересовался Кагами, все еще не выпуская Куроко из своих объятий. Он бережно поглаживал омегу по спине одной рукой, а во второй почти полностью тонули холодные ладони неко-барса, что покоились у него на коленях. – Пришел в себя? – Да, – немного хриплым из-за недавнего приступа голосом ответил Куроко и чуть отстранился от Кагами, но тот не спешил выпускать все еще подрагивающего омегу из своих объятий. – Спасибо за помощь. – Что тебя так сильно напугало? – спросил Кагами. Куроко не спешил отвечать. Страх и паника немного притупились, но обрывки воспоминаний все никак не хотели покидать омегу. Уже прошло шесть лет с тех событий, а Куроко до сих пор казалось, что все произошло только вчера. Вот сейчас он закроет глаза и вновь окажется в собственном доме в окружении пьяных дружков своего отца. – Эй, – тихо позвал Кагами, заметив, как новый поток слез заструился по щекам Куроко. – Если не хочешь, можешь ничего не рассказывать. Неко-тигру совершенно не хотелось вновь доводить омегу до слез, учитывая, что он только-только смог успокоиться. – Рассказывать особо и нечего, – стерев ладошкой слезы со щек, тихо ответил Куроко. Он старался не смотреть на Кагами, чувствуя себя все еще неловко из-за своего приступа. Обычно ему удавалось сдерживать свои эмоции и не показывать их окружающим, но сегодня почему-то не получилось. – Ты уже знаешь, что мои уши и хвост появились у меня намного позже, чем, наверное, должны были. – Ага. – Думаю, это как-то связано с животным инстинктом самосохранения, о котором рассказывал Мидорима-сан, – пояснил Куроко, вспоминая выступление генетика в Палате представителей Парламента Японии, что транслировали по многим каналам лет пять назад. – Что за Мидорима? – поинтересовался Кагами. Куроко на мгновение перевел взгляд на неко-тигра, пытаясь понять, шутит тот или нет. Неужели, за все то время, что Кагами провел в медицинском крыле, он ни разу не пересекался с Мидоримой? Хотя не совсем. – Ты как-то назвал его «зеленоволосым чудилой». – А-а… Понятно. – Так вот, – продолжил Куроко, вновь отворачиваясь от Кагами, но не отодвигаясь от него, потому что таким образом он чувствовал себя не таким одиноким и жалким. Ему было сейчас тепло и уютно, как никогда. – Это, наверное, была свое рода защита. Если бы мои неко-признаки проявились, как и положено, – голос Куроко стал тише, – я… я не прожил бы и года. – Как это? – слова омеги заставили Кагами напрячься, и он крепче сжал в своей ладони все еще не согревшиеся пальчики Куроко. – Мой отец… – голос неко-барса дрогнул, а ушки прижались к макушке, почти полностью затерявшись в голубых волосах, – он ненавидел меня. С самого первого дня моего рождения. – Но… – Папа умер во время родов, – пояснил омега, точно уловив суть не сорвавшегося с губ альфы вопроса, – и всю мою жизнь отец винил меня в его смерти. Я был противен собственному отцу еще до того, как стал неко-барсом, поэтому я с самого детства пытался быть как можно незаметнее. Так, по крайней мере, мне удавалось избегать побоев и унижений.… Хотя бы какое-то время… – Но что-то изменилось, верно? – догадался Кагами, с трудом сдерживая злость на того выродка, которого Куроко сейчас называл отцом. Собственные родители альфы тоже были далеки от понятия «образцово-показательных», чаще просто не замечая своего ребенка-неко, но до побоев они не опускались. – Мой… мой запах, – Куроко смутился от собственных слов, отчего пятнышки румянца выступили у него на щеках, – он слишком рано стал проявляться сильнее… Обычно у омег это происходит после пятнадцати, а у меня… – В двенадцать, – догадался Кагами, вспомнив их разговор в машине месяц назад незадолго до аварии. Он неосознанно уткнулся носом в макушку Куроко, вдыхая сладкий запах цветущей сакуры, ставший за последние дни таким родным. Омега вздрогнул от неожиданности, но отстраняться не стал, но при этом почувствовал, как альфа за его спиной ощутимо напрягся, а его ладонь, что до этого покоилась на талии Куроко, с силой сжала бок омеги, отчего у парнишки наверняка потом останутся синяки. – Что произошло, Куроко? – хриплым голосом выдохнул Кагами, с трудом сдерживая собственную ярость. От одного звучания голоса и усилившегося запаха альфы неко-барс задрожал, но Кагами подумал, что напугал омегу своим поведением и разрастающейся аурой, поэтому тут же постарался взять себя в руки, ослабив хватку. Он ласково провел ладонью по пострадавшему участку тела Куроко и шумно выдохнул, чтобы успокоиться. – Кагами-кун, – тихо позвал Куроко, опустив взгляд и теперь разглядывая сильные пальцы альфы на своих руках, – я знаю, о чем ты подумал… Меня… они не сделали ничего… такого. – Твой отец был не один? – насторожился альфа. – Мой отец – алкоголик. В нашем доме всегда было полно его дружков. – Куроко попытался подобрать нужные слова, чтобы все толком объяснить и снова не скатиться в истерику. – То, что меня сегодня так напугало в гостиной… Чужие прикосновения... повышенное внимание ко мне... Это заставило меня вспомнить тот вечер, когда… когда я впервые почувствовал себя неко. Мне тогда не удалось спрятаться от дружков отца. Я почти так же, как сейчас оказался на обозрении толпы, только вот их слова и действия не были такими безобидными… Я… я был просто в ужасе, – Куроко как-то сжался, словно пытаясь стать еще меньше, чем был, и Кагами заметил, как его пушистые ушки на мгновение вновь исчезли, – сработал инстинкт, я думаю, и у меня проявились когти, а потом уже и уши с хвостом. Я смог отбиться от них и в тот же вечер сбежал из дома. Там я больше никогда не появлялся. Куроко замолчал, и на какое-то время между ними повисла тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев, с которыми заигрывал ветерок. – А я-то думал, что это нам с Тацуей не повезло с родней, – заметил Кагами, горько усмехнувшись. Куроко снова почувствовал странную тоску, когда неко-тигр заговорил о Химуро. – Ты давно его знаешь? – Всю жизнь, – искренне улыбнулся Кагами, вспомнив темноволосого омегу. – Мы выросли вместе. Кагами замолчал, явно переключившись на воспоминания о Химуро и их детстве. – Мм-м… – невнятно протянул Куроко, тут же выбираясь из объятий Кагами и сдвигаясь по лавочке чуть в сторону. Неко-барс не хотел еще больше привыкать к присутствию Кагами в своей жизни, его вниманию и прикосновениям, потому что у этого просто не было будущего. Вряд ли парнишка ошибся, когда пытался понять, что связывает Кагами и Химуро, и оказаться правым для него было довольно неприятно. Кагами же никак не мог понять, почему Куроко вдруг отстранился от него и снова закрылся маской безэмоциональности. Что он сказал или сделал не так? Или может быть, как раз дело в том, что Кагами ему НЕ сказал? Откровенность за откровенность, так ведь? – Жили мы в такой глуши, что ты вряд ли когда-нибудь слышал о нашей деревне. Одна из многих черт знает где, – теперь пришла очередь Кагами рассказать о своем прошлом. Он уперся локтями в колени и уставился куда-то перед собой. – Мы с Тацуей росли на одной улице. Он всего на год меня младше, и я всегда считал, что обязан защищать и оберегать его. Наши родители… им проще было совсем не обращать на нас внимания. И у Тацуи, и у меня есть братья, так что предков все устраивало. Став старше, мы решили, что братьями мы можем считать только друг друга. Не зря же мы оба из кошачьих. – Братьями? – переспросил Куроко. – Ага, – Кагами вновь улыбнулся, – Тацуя – мой младший брат. Когда ему исполнилось восемнадцать, мы решили уехать подальше. Надеялись, что на новом месте у нас будет больше шансов на нормальную жизнь. Улыбка Кагами вдруг померкла, а на лице появилась страдальческая печать пережитого им когда-то кошмара. Вспоминать прошлое оказалось мучительно больно. Неко-тигр соединил ладони в замок и опустил на них тяжелый взгляд, напрягаясь все телом. На какое-то время он просто застыл каменным изваянием, просто захлебнувшись отчаянием прошлого, пока не почувствовал, как его запястья коснулись пальцы Куроко, чтобы потом сжаться в ободряющем жесте. – Теракт в токийском метро помнишь? – с трудом заставив себя, вновь заговорил Кагами. – Три года назад? – Да. О нем во всех новостях говорили. – Мы были там, – Кагами на мгновение встретился взглядом с омегой, после чего снова уставился на свои ладони, которые он нервно потирал друг о друга. – Когда рвануло, мы были чуть ли не в самом эпицентре. У меня не было и секунды, чтобы среагировать и оттащить Тацую в сторону. – Кагами-кун… – Меня хорошо приложило по голове, и я какое-то время провалялся без сознания. А когда пришел в себя… – Кагами практически шептал, не в силах говорить громче из-за сдавливающих грудную клетку невидимых тисков. – Окровавленное и переломанное тело Тацуи было первым, что я увидел. Куроко не знал, что на это сказать. Да, с Химуро сейчас было все в порядке, но тогда.… Еще и Кагами. Неко-барс даже представить себе не мог, что чувствовал этот альфа в тот момент, когда единственный близкий ему человек практически умирал у него на глазах. Куроко пододвинулся ближе к Кагами и уткнулся носом ему в плечо, а своим хвостиком обвил нервно подрагивающий тигриный хвост. Сейчас это казалось самым правильным и необходимым. – Я звал на помощь... Кричал и умолял каждого, кто приближался к нам. Когда же появились медики, я на секунду поверил, что для моего брата еще не все потеряно, – лицо Кагами исказилось в злобной ухмылке. – Глупый, наивный мальчишка! – вдруг выругался альфа. – Я тогда понятия не имел, как на самом деле люди относятся к неко. «Сначала мы будем спасать людей, а уже потом таких, как Вы», – явно кого-то процитировал Кагами с неприкрытой неприязнью в голосе. – Вот какой был мне ответ на мою просьбу о помощи. А потом от боли и шока я снова потерял сознание. – И вы не виделись с Химуро с тех пор? – догадался неко-барс. – Я провалялся в больнице почти три месяца, и ни одна сволочь не удосужилась сказать мне, выжил ли мой брат или нет! Целых три года я был уверен, что он мертв.… Остался в том чертовом метро… – Но он выжил, Кагами-кун, – Куроко попытался утешить альфу, – он сейчас здесь, практически в двух шагах от тебя. – Да, – согласился неко-тигр, и его плечи немного расслабились. – ты прав... До сих пор поверить не могу.… Кстати, а кто был тот парень, что рычал на меня в гостиной? – Это Мурасакибара Ацуши, – пояснил Куроко. – Он – альфа твоего брата. – О как! – искренне удивился Кагами. – Тогда понятно, почему он так разозлился. – Извини. Тебе, наверное, не очень приятно это слышать. Кагами попытался разобраться в том, что действительно чувствует по этому поводу. – Если честно, то нет. Тацуя заслуживает счастья, и если этот верзила любит его, то мне остается только порадоваться за них. – Хорошо, что ты нашел своего брата, – вполне искренне заметил Куроко, – наверное, теперь у тебя появился реальный повод задержаться здесь подольше. Кагами встретился взглядом с парнишкой, который по-прежнему сидел очень близко к нему, все так же ненавязчиво поглаживая хвост неко-тигра своим собственным, и альфа не мог объяснить себе, почему эти, казалось бы, холодные глаза цвета льда напротив дарят ему столько тепла и уюта. Или может быть, Кагами просто лгал сам себе? – У меня и раньше был для этого повод. Куроко не знал, что на это ответить. Он просто тонул в этом карминовом омуте и в этот момент не хотел ничего другого. Листва на дереве снова зашелестела, растревоженная только недавно стихнувшим ветром, как вдруг с резким порывом воздуха до омеги долетел странно знакомый запах альфы. Он уже улавливал его пару раз в стенах центра, но таким явным чувствовал впервые. Куроко резко обернулся, пытаясь понять, кому именно он принадлежит. – Куроко? – Кагами не мог понять, что заставило неко-барса насторожиться. – Ты чего? – Запах, – пробормотал омега, озираясь по сторонам, – это точно он. Кагами совершенно не понимал, о чем именно говорит Куроко. – Может, объяснишь? – Порой твое молчание меня просто бесит! – донесся до замерших на лавочке парней чей-то недовольный голос, и вскоре они увидели его обладателя, что вместе с Митобе шел по направлению к баскетбольной площадке. Кагами и Куроко они не видели, да и ветер дул в другую сторону, скрывая запахи двух неко. Куроко не сводил глаз с незнакомого альфы, облаченного в форму медперсонала, совершенно сбитый с толку тем, что видел собственными глазами. Парень среднего роста с очень густыми, сбившимися черными волосами, что доставали ему почти до плеч, кому угодно мог показаться вполне нормальным человеком, но только не неко-барсу. – Куроко, – Кагами вновь попытался привлечь внимание омеги, – какого черта? Что ты на них так уставился? – Кагами-кун, – Куроко перевел совершенно растерянный взгляд на альфу, – это он. – Кто? – Тот парень с Митобе, – неко-барс вновь посмотрел на удаляющиеся фигуры альф, – это он сбил меня с ног неделю назад. Я узнал его запах и голос. – И что в это такого? – Кагами все еще не понимал замешательства омеги. – Но… я на все сто процентов уверен, что он – неко. Я видел его хвост. – Разве среди сотрудников центра есть неко? – удивился Кагами. – В том-то и дело, что нет. Теперь и Кагами уставился на странного альфу, то ли неко, то ли человека. – Маскируется? – Хвост он, может быть, и прячет, но как же уши? Их так просто не спрятать. – А что, если он такой же, как ты? – предположил Кагами. – Может, у него уши и хвост тоже исчезают периодически. – Тогда он точно не такой, как я, если может контролировать это. Куроко вновь посмотрел в сторону баскетбольной площадки, но там уже никого не было. Что же это за парень такой? И главное – человек он или все же неко? Пока ни у Куроко, ни у Кагами не было ответа на этот вопрос.