Скрытое противостояние

Аомине почувствовал, как рядом с ним кто-то зашевелился, заставляя альфу приоткрыть глаза. Яркий солнечный луч тут же ударил по глазам, вынуждая Аомине зажмуриться и спрятать лицо в изгибе локтя. Несколько коротких секунд неко-пантере хватило на то, чтобы вспомнить события минувшей ночи. Перед глазами тут же всплыл образ Кисе с блестящими дорожками слез на лице. Аомине вновь распахнул глаза и чуть отвел взгляд, тут же натыкаясь на взлохмаченную шевелюру блондина. Кисе прижимался к альфе всем телом и тихонько сопел в кулачок, что лежал на груди альфы. Аомине ненавязчиво погладил омегу по спине, заставляя того инстинктивно придвинуться ближе к теплому телу. Как так получилось, что они умудрились заснуть на том самом выступе крыши и проспать почти до самого обеда, судя по высоко стоящему солнцу, Аомине не знал, но ему определенно нравилось это утро. – Эй, волчонок, – хриплым со сна голосом пробормотал Аомине, слегка подув на маленькое пушистое ушко, которое тут же дернулось несколько раз, – подъем. Кисе что-то тихо пробормотал, уткнувшись в грудь альфы, и шумно выдохнул. Горячее дыхание омеги, опалившее кожу Аомине даже через ткань футболки, заставило его вздрогнуть. – Кисе, – Аомине провел вверх рукой по спине омеги и слегка пощекотал его шею, – я бы не прочь еще поваляться, но мой желудок с этим не согласен. В подтверждение слов альфы раздался протяжный стон, донесшийся из его живота. Кисе потерся щекой о грудь Аомине, никак не желая покидать объятия Морфея, но все же пересилил себя и приоткрыл глаза. Он также мгновенно сомкнул веки из-за яркого солнца, прежде чем распахнуть их окончательно. Кисе никак не мог понять, где он находится и почему так светло, но уже через секунду все его внимание было приковано к чьей-то руке, что нежно поглаживала его шею. Стоило омеге чуть напрячься и сделать судорожный вдох, как его легкие тут же наполнились ароматом только прошедшей грозы. Кисе ощутил, как щеки заливает румянец стыда за собственное поведение минувшей ночью. Он никогда не позволял себе показывать свою слабость перед другими. Разве что перед Такао. – Извини, – еле слышно выдохнул неко-волк и тут же отодвинулся от Аомине. Он быстро сел и отвернулся от альфы, не в силах сейчас смотреть ему в глаза. – Ты чего? – удивился Аомине, заметив реакцию Кисе и его неестественно напряженную спину. – Все в порядке. – Ага, вижу, – съязвил неко-пантера, выпрямляясь и в следующую секунду сгребая омегу в охапку, отчего Кисе только смог ойкнуть от неожиданности. Крепко сжав омегу в объятиях, Аомине приподнял его подбородок, чтобы видеть глаза Кисе. – Выбрось из своей хорошенькой головы все, что уже успел надумать, блондинка, – его голос прозвучал резко и требовательно, после чего Аомине слегка куснул омегу за вздернутый нос. – Теперь все будет по-другому. – Зачем тебе это? – все так же недоверчиво и неуверенно спросил Кисе. – Если это игра… – Единственное, во что я играю, – перебил неко-пантера, нахмурив брови, отчего он стал выглядеть еще более грозным и пугающим, хотя по ауре альфы этого нельзя было сказать, – это баскетбол. – Но… – Слушай, Кисе, – Аомине вновь не дал омеге закончить предложение, – я понятия не имею, что будет дальше. Не знаю, как мы будем жить со всем этим, но сейчас я с уверенностью могу сказать только одно – я хочу быть рядом с тобой. Я впервые чувствую, что так будет правильно. – Аомине-чи… – растерянно протянул Кисе, не до конца понимая, как ему реагировать на слова неко-пантеры. К нему как к омеге впервые проявил интерес альфа, и неко-волк был совершенно сбит с толку. – О, боже, Кисе! – не выдержал Аомине, поднимаясь на ноги и утягивая омегу за собой. – Давай опустим все эти розовые сопли и уйдем отсюда. Я ведь не шутил, когда говорил, что голоден. У меня сейчас желудок к позвоночнику прилипнет. Больше не давая возможности Кисе вновь начать сомневаться или еще хуже спорить, Аомине просто сжал ладонь омеги в своей и потянул его за собой к двери, что вела к лестнице с крыши. На какое-то мгновение альфе показалось, что Кисе сейчас снова начнет возмущаться, но омега повел себя удивительно спокойно и покорно последовал за альфой. Когда они спустились на жилой этаж, юноша хотел вытащить руку из захвата Аомине, сомневаясь, что будет правильно попасться кому-то на глаза держащимися за руку, но неко-пантера недовольно рыкнул, нервно дернув хвостом, и крепче сжал ладонь омеги. Кисе с трудом удалось сдержать улыбку от такого поведения альфы. Ему определенно нравилось чувствовать себя нужным и важным, особенно Аомине, ведь с самого первого дня, когда неко-пантера появился в центре, блондин незаметно наблюдал за ним и наслаждался будоражащим кровь запахом альфы. Когда Аомине и Кисе спустились на первый этаж, чтобы добраться, наконец, до столовой, до острого слуха альфы донесся злобный рык и несколько голосов, что принадлежали как альфам, так и омегам. В гостиной определенно что-то происходило, причем явно не совсем приятное, поэтому Аомине тут же ускорил шаг, утягивая ничего не понимающего омегу за собой. – Ацуши, прошу, успокойся, – испуганный и взволнованный голос Химуро донесся из-за распахнутых дверей гостиной, – все не так, как ты думаешь… И вновь раздался грозный рык, что явно принадлежал неко-медведю, отчего на этот раз даже Кисе вздрогнул, заинтересованно дернув волчьими ушками. Они практически бегом влетели в гостиную, на мгновение замерев на пороге от представшей перед ними картины: посреди переполненной комнаты друг напротив друга в атакующей позе стояли двое альф. Одним из них без сомнения был двухметровый неко-медведь с фиолетовыми волосами, который гневно сверлил глазами соперника, которого, кстати сказать, Аомине видел впервые в жизни: широкоплечий альфа с темно-красными волосами и странными раздвоенными бровями. Судя по яростно раскачивающемуся из стороны в сторону полосатому черно-рыжему хвосту, он определенно был неко-тигром. – Ацуши, не надо, – не обращая внимания на слезы, протянул Химуро, что в этот момент стоял между альфами и практически всем весом прижимался к неко-медведю, сжимая его предплечья. Вероятнее всего, именно это и удерживало фиолетововолосого гиганта от атакующего рывка. – Отойди, Муро-чин, – прогрохотал альфа, усиливая свою давящую ауру с кофейным запахом, которая ничуть не уступала кедровому амбре, что исходил от неко-тигра. – Угомони этого переростка, Тацу! – послышался грозный ответ от новичка. – Эй, Вы двое! – вмешался Аомине, отпуская руку Кисе и делая шаг вперед, оставляя омегу позади себя. – Вы чего здесь устроили, недоумки?! Два гневных взгляда на долю секунды устремились на неко-пантеру, после чего вновь схлестнулись. – Кто-нибудь, – не унимался Аомине, – объясните, какого черта тут творится?! Они ведь своими аурами всех подростков перепугали! И действительно только сейчас перевозбужденные и разгневанные альфы заметили вжавшихся в диван и кресла парнишек, которые испуганно смотрели на них, дрожа всем телом от кончиков ушек до кисточек хвостов. Аомине вновь окинул взглядом присутствующих, чтобы найти того, кто сможет нормально рассказать о сути конфликта, как вдруг заметил позади неко-тигра мелькнувший белоснежный хвостик с чуть заметными пятнышками. – Куроко? – позвал синеволосый альфа. – Ты тоже тут? Объясни все, наконец, пока они не поубивали друг друга! Голубоволосый омега не менее испугано и растеряно, чем Химуро, следил за происходящим. Вот только объяснить все Куроко вряд ли смог бы, потому что сам не понимал и половины. Этим утром Киеши, наконец, решил выписать Кагами, когда убедился, что перелом сросся вполне нормально, а от глубоких ран не осталось и следа. – Куроко, я надеюсь, ты не будешь против и покажешь Кагами здесь все, – попросил Киеши, просматривая какие-то бумаги и недовольно хмурясь при этом. – У меня просто очень много дел, а ты уже довольно неплохо здесь освоился. – Хорошо, Киеши-сан, – согласился омега, покидая палату неко-тигра, чтобы тот мог переодеться. – Если твой друг захочет остаться, – продолжая изучать бумаги, пробормотал врач, – то он может остановиться в комнате Аомине Дайки, вы с ним уже должны быть знакомы. Там как раз есть свободная кровать. – Я передам ему. – Отлично, – наконец, Киеши взглянул на омегу и тепло ему улыбнулся, – тогда оставляю Кагами на тебя. Думаю, ты успеешь провести ему небольшую экскурсию перед обедом. Куроко согласно кивнул, после чего Киеши попрощался и скрылся в конце коридора. – Наконец-то, – проворчал Кагами, выходя из палаты и следуя за Куроко к лифту, – меня уже начало тошнить от всех этих больничных заморочек. Ненавижу больницы! – Зато теперь ты здоров, – заметил Куроко. – Причем уже давно. Не понимаю, зачем этому Киеши понадобилось держать меня в этой стерильной тюрьме еще неделю? – Видимо так было нужно. На это Кагами лишь презрительно фыркнул, явно выражая свое несогласие со словами омеги. Они спустились на первый этаж, так как Куроко хотел в первую очередь показать Кагами баскетбольную площадку в саду, уже прекрасно зная, что она ему определенно понравится. Вот только веселый смех, что доносился из гостиной, заставил Куроко передумать, поэтому он потянул неко-тигра за собой, чтобы познакомить его с другими неко в центре. Куроко хотелось показать Кагами, что подобные им альфы и омеги здесь вполне счастливы, что не стоит так скептически относиться к этому месту. Омега искренне хотел убедить Кагами остаться здесь. Остаться рядом с ним. – Куроко! – первым, кто заметил вошедших в гостиную Куроко и Кагами, был Такао. Он подошел к ним, задорно улыбаясь и потягиваясь. – Я смотрю Киеши-семпай, наконец, отпустил твоего друга из своей обители. – Я бы точнее сказал, пыточной, – буркнул неко-тигр. – Так наше медицинское крыло еще никто не называл, – улыбнулся Такао, – надо будет сказать Шин-чану. Ему точно понравится. Я, кстати, Такао Казунари. Сосед Куроко. – Кагами Тайга, – представился неко-тигр, пожимая узкую, но довольно сильную ладонь омеги. – Тайга? – чей-то удивленный омежий голос заставил Кагами замереть на месте и выпустить ладонь Такао. Он обвел потерянным и каким-то немного шокированным взглядом гостиную в поисках обладателя того самого голоса. – Это правда, ты? Куроко перевел взгляд на стол у окна, где с двумя подростками-омежками занимался Химуро. Неко-кот неуверенно поднялся на ноги и сделал пару шагов в сторону замершего Кагами. Они смотрели друг на друга неотрывно, словно перед ними в этот момент предстал призрак. – Тацуя? – дрожащим голосом выдохнул Кагами, не в силах поверить в то, что глаза его не обманывают. Неко-кот как-то задушено всхлипнул и просто сорвался с места, в следующую секунду оказываясь в крепких объятиях Кагами. Их хвосты мгновенно переплелись, и Химуро тут же разразился слезами, обхватив альфу за шею и уткнувшись носом в изгиб его шеи. Куроко услышал, как омега шумно вдохнул, впитывая в себя кедровых запах Кагами, словно пытаясь таким способ окончательно убедиться в том, что этот неко-тигр именно тот самый… Важный… – Не могу поверить, Тацу, – пробормотал Кагами куда-то в плечо омеги, вдыхая такой родной, кажется, навсегда утерянный запах сахарной дыни и лишь силой воли удерживая рвущиеся наружу слезы, – я думал, что больше никогда тебя не увижу. Боже… От этих слов Куроко вдруг почувствовал странную тянущую боль в груди. Глядя на этих двоих, он вдруг совершенно четко осознал, что этот альфа никогда не был и не будет его. Химуро Тацуя – вот, кто навсегда в сердце неко-тигра. – Муро-чин! – протяжный рык неко-медведя буквально оглушил всех присутствующих. – Что все это значит?! Куроко вздрогнул от грозного голоса Мурасакибары, который двинулся в сторону замерших в объятиях друг друга Кагами и Химуро. Аура фиолетововолосого альфы вмиг стала устрашающей и гнетущей, отчего Куроко непроизвольно дернул ушками и обвил своим хвостом лодыжку, словно пытаясь укрыться от происходящего. И, судя по реакции большинства омег в гостиной, не у него одного возникло подобное желание. – Ты еще кто такой? – ощетинился Кагами, отодвигая Химуро себе за спину в защитном жесте, и сделал шаг вперед, яростно рассекая воздух своим полосатым хвостом. Уступать неко-медведю Кагами точно не собирался. – Это я тебя спрашиваю! Ты кто такой вообще?! – Мурасакибара гневно сверкнул глазами, сжимая кулаки и этим, видимо, сдерживая лезущие наружу когти. – Отойди от Муро-чина, пока я не раздавил тебя! – Еще чего! – Ацуши, прошу, успокойся – Химуро выскользнул из-за спины неко-тигра и без всякой опаски прильнул к Мурасакибаре. Омега привстал на носочки, чтобы заглянуть в глаза своего альфы, – все не так, как ты думаешь… Неко-медведь опустил взгляд и увидел заплаканное личико Химуро. Это было уже слишком. Никто и никогда не смел доводить его омегу до слез! Мурасакибара слишком много сделал для того, чтобы его мальчика ничто не расстраивало, чтобы он всегда мог улыбаться. Неко-медведь даже согласился остаться в этом месте, только лишь бы Химуро был в безопасности. Однажды он уже чуть не потерял его и пообещал себе, что больше никогда не допустит ничего подобного. И если этот не пойми откуда взявшийся альфа одним своим присутствием причиняет его омеге боль, Мурасакибара уничтожит его без раздумий. – Раздавлю! – прорычал неко-медведь, бросив полный ярости взгляд на Кагами. И именно на этот самом моменте в гостиную ворвались Аомине и Кисе, так что Куроко просто понятия не имел, как объяснить неко-пантере суть происходящего. – Химуро! – рыкнул Аомине, вклиниваясь между Кагами и Мурасакибарой. – Уйми своего сладкоежку! – Не лезь, Мине-чин! – Заткнись! – Ты еще кто такой? – вспылил Кагами, совершенно не обрадованный появлению еще одного альфы. – Помолчи, придурок! – не сдержался Аомине. – Я помочь пытаюсь! – А я тебя просил об этом?! – кажется, Кагами разошелся не на шутку. – Аомине-чи, – испуганно позвал блондин, – не надо… – Ты делаешь только хуже, Аомине, – Химуро теперь разрывался уже между тремя альфами. – Слушай, что тебе Тацу говорит, Ахомине, – исковеркав чужую фамилию, выплюнул Кагами и недовольно дернул хвостом. – Свали отсюда! – Не смей так обращаться к Муро-чину! – взревел неко-медведь. Атмосфера в комнате катастрофически быстро накалялась, отчего Куроко нервничал и переживал все сильнее. Пока только словесное противостояние альф в любую секунду могло перерасти в настоящую драку с выпущенными когтями, и неко-барс не мог не переживать за Кагами. И пары часов не прошло с того момента, как он покинул медицинское крыло. Его раны и перелом еще долго будут напоминать о себе, и драка с неко-медведем, что на целую голову выше Кагами, вряд ли благотворно повлияет на все это. И все эти страхи и переживания предсказуемо вылились в то, что неко-признаки Куроко вдруг исчезли, чтобы через минуту проявиться вновь. – Ух, ты! – послышался откуда-то из-за дивана восторженный возглас омежки с черными волосами и торчащими ушками куницы. – Смотри, Котаро! У него хвост исчез! – И уши тоже, Мибучи! – вторил ему второй мальчишеский голосок. Куроко вздрогнул от этих слов, не осознано потянувшись пальчиками к своим ушкам, которых в данный момент в копне голубых волос и вовсе не наблюдалось. – Куроко-чи! – воскликнул Кисе. – Куда делись твои уши? – Первый раз такое вижу! – подал голос Такао. – А хвост где? Куроко с диким ужасом наблюдал как все неко, еще минуту назад внимательно следившие за участниками спора, теперь переключились на него. – Вот тебе и аномалия, – изумленно выдохнул Аомине. – Я тоже так хочу! Куроко просто застыл на месте, когда со всех сторон на него посыпались вопросы и комментарии. Кто-то из подростков попытался перехватить исчезающий хвост неко-барса, в то время как сам омега стал подрагивать, делая глубокие вдохи. Слишком много внимания.… Слишком большое давление… Голоса и звуки… Прикосновения и взгляды… Куроко часто задышал, не в силах справиться с нарастающей паникой. Так уже было однажды… так давно или только вчера? Грубые голоса и каркающий смех всплыли в сознании, затуманивая разум обрывками прошлого. Куроко словно вновь оказался на обозрении тех чудовищ, одним из которых был его собственный отец. – Мелкий, ты чего? – от Кагами не ускользнула перемена в выражении лица омеги. За то короткое время, что они были знакомы, неко-тигр уже научился различать эмоции парнишки, и сейчас альфа был почти на сто процентов уверен, что Куроко напуган. Кагами сделал шаг навстречу неко-барсу, но тот почему-то шарахнулся в сторону и уставился на альфу полными ужаса голубыми глазами. Нет. Куроко не был напуган. Он был в панике.