Скрытое противостояние

– Акаши? – переспросил Куроко, с силой сжав ладонь Кагами, но внешне никак не выказав своего усилившегося напряжения. – Как министра Акаши Масаоми? Кагами не сразу вспомнил, откуда ему знакомо имя министра, что только что назвал Куроко, но потом в его голове всплыли обрывки из интервью с представителями власти, минувшим вечером транслировавшиеся по центральному телевидению. Акаши Масаоми был тем, кто яро призывал всех проголосовать за принятие закона о принудительном отчуждении неко от общества. Сказать, что министр всей душой ненавидел всех неко, значит и вовсе ничего не сказать. – Верно, – согласился аловолосый, – к сожалению, в последние несколько лет имя моей семьи ассоциируется только с мнением моего отца относительно небезызвестного вам законопроекта. – Тогда понятно, – яростно прорычал Кагами, – все эти ваши лаборатории и опыты. Вы со своим отцом превратили нас в подопытных кроликов и теперь еще хотите узаконить все это гадство?! Что же вы за люди такие?! – Никогда не сравнивай меня с моим отцом, Кагами, – стальным голосом ответил Акаши, поднимаясь из-за стола. От него стала исходить поистине пугающая и подавляющая аура, отчего его природный запах многократно усилился, заставив неко-тигра вновь выпустить когти в ту же секунду, как его ладонь выпустила из своей хватки запястье Куроко. Внутренний зверь Кагами определенно чувствовал превосходящую мощь человека напротив, вынудив его обороняться и защищаться. Куроко же происходящее напугало до такой степени, что его ушки и хвост, дернувшись пару раз, исчезли из виду. И хоть внешне омега выглядел все также невозмутимо и спокойно, внутри у него все тряслось и дрожало, все сильнее подталкивая его в сторону панической атаки. Стоило Акаши заметить реакцию Куроко на его ауру сильного альфы и сказанные в порыве ярости слова, как его пыл немного поутих. Он совершенно не хотел пугать пару напротив. У него были абсолютно другие планы. – Прошу меня простить, – чуть успокоившись, спокойно произнес Акаши и сделал шаг в направлении окна. – Я не хотел проявлять агрессию и тем более пугать кого-либо из вас, но должен заметить, – Акаши на мгновение вновь встретился взглядом с Кагами, – ваши слова задели меня. Неко-тигр лишь презрительно фыркнул в ответ, но на этот раз говорить ничего не стал. Снова провоцировать Акаши ему совершенно не хотелось. – Вам наверняка покажутся странными мои слова, особенно после того, что Кагами видел в медицинском крыле, но наши с отцом мнения относительно прав и свободы неко значительно отличаются. Министр видит в вас лишь угрозу, которую считает необходимым устранить, раз уж его попытки подчинить вас полностью провалились. – Поэтому вы продолжаете ставить опыты на таких, как мы? – с издевкой в голосе уточнил Кагами. – Доводите до комы, пытаясь залезть к нам в голову? Если вы не такой же, как ваш ублюд… «дорогой» отец, то почему в центре, который, как все здесь твердят, создан для помощи неко, спрятана лаборатория с тремя подопытными в коме и целой исследовательской базой по контролю разума? – Что? – пораженно выдохнул Куроко. – А то, Куроко, – ответил Кагами, на мгновение встретившись взглядом с растерянным и шокированным взглядом голубых глаз, – у них досье на каждого из нас. Не удивлюсь, если все то время, что мы находились здесь, эти врачеватели проводили свои эксперименты и ставили на нас опыты. – Документально, так и есть, – неожиданно подтвердил Акаши, обернувшись к собеседникам, и этим сильно удивил Кагами, который совершенно этого не ожидал. Он больше склонялся к тому, что этот аловолосый альфа сейчас начнет оправдываться или же вовсе отрицать все. – По каждому из неко в этом центре у нас есть свое досье, которое периодически пополняется данными исследований и различными показателями крови, а также графиками работы коры головного мозга. Перечисляются применяемые препараты и их дозировки, из которых и складываются еженедельные заключения и отчеты. Слова Акаши звучали по-настоящему жутко, отчего Куроко неосознанно придвинулся чуть ближе к Кагами, до конца отказываясь верить во все то, что только что услышал. – Вот только по факту все обстоит совершенно иначе, – продолжал Акаши, – вы ведь находитесь здесь не первый день, верно? Но никто не проводил над вами никаких опытов, не делал ничего из того, что выходило бы за пределы обычного медицинского осмотра. Лишь стандартные процедуры, какие мог назначить любой врач в любой из больниц Японии. За все время вашего пребывания в стенах этого центра никто из персонала ни разу не нарушил ваши права. – А как же снимки? – уточнил Кагами, не спеша верить словам сына министра. – Что-то я не помню, чтобы кому-нибудь разрешал фотографировать свои уши и хвост. И что-то мне подсказывает, что Куроко тоже не давал свое согласие на это. – Да, все верно, – Акаши окинул цепким двухцветным взглядом неко-тигра, – но вы должны были заметить, что личности всех неко на этих фотографиях остаются не раскрытыми. Вас двоих на них может узнать только тот, кто непосредственно знаком с вами лично. – Но к чему все это? – подал Куроко, ушки и хвост которого успели вновь проявиться. – Позвольте, я расскажу все с самого начала, – аловолосый альфа указал на кресла напротив стола, за который он успел вернуться и устроиться в кресле. Даже оказавшись ниже своих собеседников, Акаши по-прежнему источал властную ауру. – Это долгая история. Кагами сомневался в том, что хочет услышать оправдания этого типа, потому что для него и так все было ясно и понятно, но Куроко неожиданно принял решение за них обоих. Он опустился в предложенное ему кресло, вынуждая неко-тигра последовать его примеру, потому что оставить омегу здесь одного Кагами просто не мог. – Этот центр был открыт много лет назад еще моим дедом. Здесь помогали солдатам, что вернулись калеками с войны, и давали им шанс на нормальную жизнь. Мой дед вложил немало денег и собственных сил в это место, но предпочитал оставаться в тени. Долгие годы центр возглавлял его друг Широгане Эиджи. Мой отец никогда не поддерживал деда в его желании помогать другим людям, особенно когда в это вкладывались деньги, что приносил семейный бизнес. Я как раз оканчивал среднюю школу, когда мой дед умер, а отец решил раз и навсегда закрыть центр. В то время он заключил брак во второй раз и потакал всем прихотям своего нового мужа, которого, надо сказать, всегда интересовали лишь деньги нашей семьи. Вот только спустя всего два года двери этого центра открылись вновь, но уже ради другой цели. – Ради какой? – тихо поинтересовался Куроко, хотя уже примерно догадывался. Этому альфе напротив было чуть больше тридцати, а это значит, что во времена его учебы в школе мир уже узнал о существовании неко. – Моему младшему брату незадолго до этого исполнилось полтора года, – ответил Акаши, и в его глазах лишь на секунду мелькнуло что-то сродни нежности и заботы, что сумел уловить лишь Куроко, – и его неко-признаки неожиданно проявились. Младший сын министра Акаши Масаоми оказался неко-песцом. От услышанного глаза Кагами удивленно округлились, ведь он вдруг понял, что сегодня уже видел младшего из семьи Акаши. – «Объект №1. Омега. Неко-песец. 16 лет», – процитировал надпись с бокса неко-тигр, заставив аловолосого альфу с силой стиснуть ладони в кулаки. Куроко же совершенно не понял смысла фразы, сказанной Кагами. – Парнишка в коме. – Отец отправил меня на учебу в Америку, а сам занялся, так сказать, «решением проблемы», – в голосе Акаши послышались неприкрытая ненависть и злоба, – он решил, что неко – это болезнь. Пока я учился за рубежом, мой отец изо всех сил пытался исправить то, что природа сотворила с его младшим сыном, даже если для этого приходилось колоть иголками и проводить опыты на собственном ребенке. От гнева аура Акаши вновь стала угрожающей и мощной, что заставило шерсть на хвостах Куроко и Кагами нервно приподняться, вот только на этот раз неко-признаки омеги не исчезли. Ему по-прежнему было не по себе рядом с этим властным альфой, но страх постепенно отступал, особенно после того, что Акаши рассказал про свою семью. – Я понятия не имел, что творит мой отец, – немного успокоившись, вновь заговорил Акаши, – отчим сбежал, бросив, как он считал, больного ребенка, и отец окончательно озлобился. Для него малыш Сэйери стал выродком, ошибкой, и он сделал все, чтобы мир никогда не узнал, что в семье министра растет неко. Убедить прессу в том, что в семье Акаши произошла трагедия и омежка погиб, ему не составило труда. Отец понял, что вылечить неко невозможно, но его это не остановило. В его голове родилась маниакальная мысль подчинить себе таких, как мой брат, научиться управлять неко. Теми, кто был сильнее и выносливее, а порой и умнее человека. – Контроль разума, – Кагами вспомнил фразу из найденного им досье. – Контроль разума, да, – повторил Акаши, отвернувшись к окну. – Я не знал, что происходит в моей семье, пока не вернулся в Японию после окончания университета. Отец не рассказывал мне о своих идеях, уверяя, что у Сэя лишь проблемы со здоровьем, и тот вынужден все время проводить в больницах. Вот только я тоже Акаши и поэтому обо всем догадался сам, конечно, не без помощи преданных мне людей, – альфа кивнул в сторону Чихиро, все еще стоящего за спиной двух неко невидимым фантомом. И Куроко, и Кагами успели позабыть о его присутствии в кабинете. – Когда же по приезде я впервые увидел Сэя… – голос Акаши неожиданно дрогнул, – худенький, осунувшийся ребенок… с какими-то капельницами и датчиками по всему телу… Я не мог поверить в то, что этот измученный омежка – мой родной брат. Правда, не это тогда бросилось мне в глаза в первую очередь. Меня поразил взгляд Сэя. Он просто кричал, молил о помощи. И я не мог остаться в стороне. – А чем его сегодняшнее состояние отличается от того, что было раньше? – поинтересовался Кагами, вспомнив бокс с датчиками и кнопками, в котором лежал подросток. – Капельницы, приборы. Он до сих пор увешен ими, так что изменилось? – В том, что они пытаются вернуть его к жизни, а не отнять ее, – холодно пояснил Акаши, сверкнув разноцветными глазами. – Мне удалось убедить министра, что я полностью разделяю его взгляды, и взять руководство центром на себя, нигде этого не афишируя. С того дня в тайне от отца я не прекращал бороться за жизнь своего брата, и благодаря Мидориме и Киеши мне не пришлось хоронить ее пять лет назад. Их разработки спасли Сэя, несмотря на то, что раз в полгода нам приходится вводить мальчика в искусственную кому, чтобы его организм смог оправиться полностью. – А остальные? – не унимался Кагами. – Два бокса рядом с вашим братом? С ними было также? – Нет, – честно ответил Акаши, – этих парнишек отцовское сумасшествие довело до настоящей комы. Наши врачи пытаются хоть что-то сделать, но шансов мало. – Я все еще не понимаю, – подал голос Куроко, – Вы рассказали нам о бесчеловечности вашего отца по отношению к собственному сыну, не говоря уже об остальных неко. Вот только к чему все эти записи, что нашел Кагами-кун? Как я понял, в них собрана информация обо всех неко в центре и об опытах на нас. Для чего всего это? – Мой отец довольно хитрый и самоуверенный человек, – попытался объяснить Акаши, – он никогда и никому не доверял, в том числе и мне, даже несмотря на то, что в нас течет одна кровь. Я сумел убедить отца в своей поддержке, заполучил центр и все его предыдущие наработки и… подопытных. Моей задачей было заставить его поверить в то, что я продолжаю искать способы контролировать неко, чтобы он не мешал мне защищать их. Чихиро удалось привлечь в нашу команду Мидориму и его людей, пусть и обманом поначалу, и за последние годы они добились многого. Мой отец же уверен, что им ничего неизвестно об основном роде деятельности центра, ведь после выступления в Палате Парламента все знают, какую позицию занимает Мидорима Шинтаро в вопросах свободы неко. Именно поэтому и существует секретная лаборатория, вход в которую имеет лишь ограниченный круг людей. Информация, что там хранится – ложная, но именно ее и получает мой отец. – Двойной обман, – выдохнул Куроко. – Я бы назвал это – скрытое противостояние, – поправил омегу Акаши. – Если вы смотрите новости, то понимаете, что вероятность того, что закон об отчуждении неко от общества будет принят, растет с каждым днем. У моего отца много связей, благодаря которым представителей неко выставляют животными, убийцами и насильниками, в общем, кем угодно, но не людьми. Боюсь, до добра это не доведет. – И, по-вашему, мы должны поверить во все это? – Кагами явно был не настроен принимать слова Акаши. – В ваше благородство и добропорядочность? – Это вам решать. В этом-то и вся суть. Вы не животные и небездушные существа, которых можно подчинить себе и управлять вами. Я считаю, само понятие «контроль разума» просто не должно существовать. Так что, если после всего услышанного, вы захотите покинуть центр или рассказать об этом кому-либо, никто не будет вам мешать. Вы по-прежнему свободны в своих решениях. – Вы можете не верить нам, – впервые за весь разговор Чихиро напомнил о своем присутствии, – но я все же попрошу вас не распространяться о том, что вы здесь услышали. Захотите уйти – никто держать не будет. Но лишние разговоры и обсуждения того, что вы увидели или услышали, поставят под удар всю нашу работу, а от этого могут пострадать как люди, так и неко. – Угрожаете? – напрягся Кагами, уставившись на начальника безопасности. – Лишь призываю к благоразумию. – Довольно, Чихиро, – вмешался Акаши. – Они сами сделают правильные выводы и без нашей помощи. – Это уж точно! – фыркнул Кагами. – Теперь, после того, как я ответил на ваши вопросы, ответьте и вы на парочку моих. В частности, это касается Кагами. От пристального взгляда разноцветных глаз неко-тигр тут же напрягся, что не ускользнуло от внимательного взора Акаши. – Мой отец всегда любил все контролировать. Поэтому я на сто процентов уверен, что он не раз пытался внедрить своего человека в этот центр. Порой мы позволяли сделать это, чтобы на время успокоить министра. Находились и среди неко те, кто пытался выведать наши тайны, чтобы понять враги мы или нет. Вот только и те, и другие всегда действовали осторожно, избегали камер видеонаблюдения, не лезли напролом. Чего нельзя сказать о тебе, Кагами. До сих пор мне сложно понять, был ли это тактический продуманный ход или же просто большая глупость. Неко-тигр от этих слов вспыхнул и оскалился, потому что понимал, что никакой тактики в его действиях не было. Он даже не подумал ни о каких камерах, хотя должен был, учитывая наличие охраны в центре и начальника безопасности, что сейчас с невозмутимым видом стоял позади него. – Но меня интересует немного другое, – Акаши опустил локти на стол и, подавшись чуть вперед, сложил пальцы в замок, продолжая при этом сверлить взглядом Кагами, – почему твои интерес, Кагами, проявился именно сейчас? К чему нужно было устраивать слежку за медперсоналом так неожиданно? Ведь, как я понял, ты не планировал этого делать, верно? Неко-тигр не спешил отвечать, пытаясь обдумать свои дальнейшие действия. Он мог сейчас не рассказывать, что на самом деле следил за конкретным человеком (или неко?) и то, что он нашел тайную лабораторию с необычными пациентами лишь случайно. Вот только он уже понял, что стоит Чихиро или кому-нибудь из его людей более внимательно изучить записи камер видеонаблюдения, как они сразу же все поймут. Но если он сейчас выложить всю правду, то не навредит ли он своими словами тому парню, из-за которого все и началось? Кто в этой истории отрицательный персонаж, Кагами еще до конца не решил, потому что давно перестал верить людям на слово. И все же… – Дело в том альфе, Кагами-кун? – заговорил Куроко, пристально уставившись на неко-тигра. Кажется, этот омега снова принял решение за них двоих. – Ты следил за ним, ведь так? – Вы о ком? – поинтересовался Чихиро. Кагами и Куроко молчали, ведя без слов какой-то диалог, доступный только им двоим. Взгляд неко-тигра предостерегал омегу, просил задуматься над тем, что тот собирается рассказать, в то время как во взгляде Куроко было лишь понимание и просьба довериться. Точно так же, как в тот день, когда Кагами вышел из комы. Куроко почему-то чувствовал, что Акаши Сейджуро не лжет им. Его глаза не лгут. – Ладно, – буркнул Кагами, сдавшись под настойчивым взглядом омеги, после чего добавил уже чуть громче, – меня не интересовал весь медперсонал центра, а лишь один конкретный парень. Тот, что сбил с ног Куроко несколько дней назад. – Но он ведь неко, разве нет? – нахмурился Чихиро. – Так и есть, я видел его хвост тогда, – подтвердил Куроко, – но я почуял его запах не так давно и понял, кому он принадлежит. Этот альфа точно является сотрудником центра. – Среди медперсонала нет неко, – уверенно заявил Акаши, мгновенно напрягаясь от этой новости. – Чихиро и я лично проверяли каждого. – Видимо, недостаточно хорошо, – не удержался от язвительного комментария Кагами. – У него ведь еще и допуск есть в эту вашу секретную лабораторию. На секунду в кабинете повисла тишина, нарушаемая лишь монотонным тиканьем настенных часов. – Чихиро, – почти прорычал Акаши, метнув на начальника безопасности яростный взгляд. Этого оказалось достаточно, чтобы сероволосый альфа лишь коротко кивнул и тут же вылетел из кабинета, на ходу бросая какие-то распоряжения охранникам за дверью. Аловолосый же резко поднялся из-за стола и отошел к окну. В каждом его движении чувствовалось напряжение. Мощная аура Акаши словно вспыхнула, подавляюще устремившись к единственным присутствующим в кабинете парням. Куроко сдавленно охнул, чувствуя силу альфы и его ярость. – Думаю, вам лучше будет сейчас уйти, – ровным обманчиво спокойным голосом произнес Акаши, даже не обернувшись, – я рассказал вам все, что вам следовало знать об этом месте. Вам решать, что делать дальше. Вы свободны. Последние слова явно относились не только к тому, что неко вправе сами решить, как поступить в дальнейшем, но и к тому, что Акаши явно не собирался продолжать разговор, открыто намекая, что Кагами и Куроко пора уйти. Неко-тигр не стал спорить с взбешенным альфой (что определенно было так), да еще и к тому же довольно сильным для обычного человека. Он потянул Куроко за собой и спешно покинул кабинет вместе с омегой, предсказуемо не натолкнувшись на громил из охраны за дверью. Стоило двери захлопнуться за неко, как Акаши яростно сжал ладони в кулаки и с силой стукнул ими по подоконнику. Его отец определенно что-то задумал, а он слишком расслабился и, похоже, допустил серьезную ошибку. Акаши не вычислил информатора и подверг опасности в первую очередь собственного брата. – Не бойся, Сэй, – выдохнул аловолосый, медленно успокаиваясь, стоило ему вспомнить о редкой улыбке младшего брата, – больше я никому не позволю обидеть тебя. И если это означало, что Акаши придется увести омегу отсюда, то он непременно сделает это. Сэйери будет в безопасности, он позаботится об этом.