Скрытое противостояние

Аомине стоял у камина в комнате отдыха гостиницы четы Момои, недовольно рассекая воздух своим хвостом, и не сводил глаз с Акаши. Тот стоял у окна рядом с креслом, в котором расположился его младший брат. Неко-пантера никак не мог скрыть свое раздражение от присутствия аловолосого альфы, отец которого столько вреда причинил близким и дорогим ему людям, и почему-то не ждал от предстоящего разговора ничего хорошо. Еще ни одна встреча с Акаши не закончилась для них на позитивной ноте, как собственно и любой другой подобный сбор всех неко центра. – Успокойся, – раздался тихий голос Кисе из-за спины своего альфы, и Аомине почувствовал прикосновение теплых пальцев к своему предплечью. – Мы просто поговорим. Аомине уже собирался высказать все, что думает о разговоре с одной богатенькой личностью, но все же решил промолчать. Чем скорее весь этот балаган закончится, тем лучше. И судя по нахмуренным бровям Кагами и сложенным на груди руках вечно жующего сладости Мурасакибары, что горой возвышались над Химуро и Куроко, сидящими на диване, неко-пантера был не одинок в своем желании. – Зачем вы приехали сюда? – наконец, заговорил Аомине, когда оттягивать разговор больше не имело смысла. Не считая подростков-неко, которых папа Аомине посчитал неправильным тащить на эту встречу, ввиду только пришедшей в порядок психики детей после всех пережитых потрясений, все остальные заинтересованные в предстоящем разговоре лица уже были здесь. Хотя нежно воркующим в сторонке Изуки и Киеши, которые никак не могли насладиться присутствием своей пары рядом после почти двухмесячной разлуки, явно было все равно на происходящее вокруг. – Думаю, – обернувшись к присутствующим, спокойно заговорил Акаши, – нет смысла утверждать, что дело лишь в Мидориме и его омеге, что по моей вине беспричинно страдал все это время. – Что? – Мидорима? – Но он ведь… – Жив, – прервал нестройный хор голосов Акаши, – ложную информацию в СМИ о его смерти передали по моему распоряжению. Я ожидал определенной реакции от общественности, и несомненно получил то, что хотел. Волнения среди защитников неко и акции протеста, к которым на этот раз примкнули и отдельные представители государственных служб, сделали свое дело. Закон о принудительном отчуждении неко от общества накануне был окончательно снят с рассмотрения. В гостиной повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в камине. Неко боялись поверить в слова Акаши, потому что не один год законопроект по неко висел дамокловым мечом над ними. – И что из этого? – подал голос Кагами. – Да, закон отменили, но это не значит, что к нам станут относиться лучше. Мы, как были для всех ошибкой природы, так ею и остаемся. – А я и не говорил, что теперь вы заживете лучше и все вас полюбят. Дай Бог, если ваши дети или даже внуки добьются этого. – Хорошая перспектива, – ядовито усмехнулся Аомине. – Вы можете мне не верить, но я вас понимаю, – Акаши посмотрел на омегу, что по-прежнему тихо сидел в кресле, и по тому, как на мгновение дрогнули его песцовые ушки, было понятно, что он ощутил на себе взгляд старшего брата. – Так, как понимают это, например, родители Аомине. Я желаю Сэю счастья, всегда желал, и именно поэтому несколько лет назад начал сотрудничать с Мидоримой и его исследовательской группой. Благодаря Куроко, – Акаши посмотрел на неко-барса, который вдруг поежился под тяжелым гетерохромным взглядом, – им удалось добиться невероятных результатов, и именно с вами я хотел поделиться ими в первую очередь. – Вы говорите о вакцине? – поинтересовался Химуро. – Да… – Изуки рассказывал о ней. – Так она работает? – не удержался Кагами. – Более чем, – подтвердил Акаши, после чего обратился к брату и протянул ему руку, – покажешь им, Сэй? Неко-песец смутился от повышенного внимания, которое тут же переключилось на него после слов его брата, но все же сжал ладонь Акаши и поднялся на ноги. Альфа притянул Сэя к себе поближе, каждым своим жестом демонстрируя поддержку и защиту, и это заставило омегу немного расслабиться. Мальчишка на мгновение прикрыл глаза, стараясь сконцентрироваться и успокоиться, как учил его Киеши, и уже через пару секунд его милые беленькие ушки вдруг исчезли, как и пушистый песцовый хвост, который до этого чуть заметно покачивался у него за спиной. – О Боже… – У него получилось… – Не вдаваясь в научные термины, – вновь заговорил Акаши, – вакцина активирует в ДНК маскировочные маркеры, которыми любой из вас сможет управлять уже после пары тренировок. – Вы сможете спокойно жить среди людей, – подал голос Киеши, все также не выпуская Изуки из своих объятий, – и, если не захотите, никто даже не узнает, что вы неко. Вы не только сохраните свою истинную природу, но и обретете свободу и независимость. – И все же вы предлагаете нам прятаться, – не особо-то радостно заметил Аомине. – Я предлагаю вам шанс на нормальную жизнь, – не согласился Акаши. – Вы все прекрасно понимаете, что мир еще не готов принять таких, как вы. И это не изменится ни завтра, ни даже через год, пока эволюция не достигнет своего пика. Вы готовы прожить вот так всю жизнь? В бегах и страхе? Не зная, кому можно доверять, а кому нет? Никто не спешил отвечать на эти вопросы, ведь в словах Акаши на счет не самого радужного будущего для неко была определенная доля правды. И именно поэтому неко так хотелось поверить в такой заманчивый выход из всей этой ситуации, хоть и было по-настоящему страшно. – Никто не заставляет вас решать прямо сейчас, – заметив смятение собравшихся, вновь заговорил Акаши, – вакцина никуда не денется. Я связался с вашей подругой Момои Сацуки, и она согласилась оказать помощь в распространении информации о вакцине среди населения. Каждый неко в Японии вправе сам определять, как ему жить дальше. – И мы сможем пойти учиться? – вдруг подал голос Химуро. – Поступить в университет или колледж? – Учиться или работать, что угодно. Пойти в ресторан, театр или кино. Вы будете свободны в праве выбора, что и как вам делать, и куда пойти. Также, как и любой законопослушный член общества. И вновь тишина, но на этот раз не давящая и угнетающая, а наоборот, робкая и таящая в себе надежду. Неужели их жизнь изменится? Неужели они смогут больше не бояться? – Я согласен, – подал голос Куроко, отчего несколько пар глаз тут же уставились на него, – люди не готовы сейчас принять неко в полной мере, но и изменить себя полностью ради них мы не можем. Да я и не хочу. Я – тот, кто я есть, пусть люди меня и ненавидят. Но я не хочу больше так жить, словно я кому-то что-то должен. Я – неко-барс, но пусть им я буду только для тех, кто видит во мне в первую очередь человека, а не мои уши и хвост. – Как ты там говорил, Акаши, – Кагами посмотрел на аловолосого альфу, – скрытое противостояние, да? Теперь я понял. Ваша вакцина – это не способ спрятаться от людей, а скорее наоборот, возможность внедриться к ним. – Ты о чем? – поинтересовался неко-пантера. – Много ты знаешь неко в полиции или пожарной службе? В больницах или школах? Нам туда дорога была заказана с того самого дня, как мы обзавелись вот этими атрибутами, – Кагами демонстративно дернул своим хвостом. – Сейчас у нас появилась возможность все это изменить. – Если так… – Аомине видел смысл в словах неко-тигра, и с этой точки зрения идея с вакциной больше не казалась такой уж неправильной. Встретившись же взглядом с Кисе, Аомине увидел в его глазах решительность и уверенность, словно для неко-волка не осталось никаких сомнений, и он все для себя уже решил. – Что ж. Заставим людей считаться с нами.

Эпилог. Восемь лет спустя.

Кагами нажал на кнопку дверного звонка, и мелодичная переливчатая трель послышалась из-за закрытой двери, из-за которой также доносились оживленные голоса и детский смех. – Почему я даже не удивлен тому, что вы умудрились опоздать, живя от нас практически в двух шагах, – не смог сдержать язвительного комментария Аомине, стоило ему открыть дверь перед гостями. За прошедшие годы он весьма раздался в плечах и обзавелся внушительной мускулатурой, что было вполне объяснимо его напряженной и выматывающей работой в полиции. А вот глаза, как и раньше, искрились ехидством и напускным безразличием, что дополняла неизменная хищная ухмылка. – Я только с выезда, – буркнул Кагами также, как и неко-пантера, заметно возмужавший и повзрослевший за последние несколько лет, и пропустил вперед свою семью, которая с недавних пор пополнилась четвероногим хаски. Тот слишком уж сильно был похож на Тецую, за прошедшие годы совсем не изменившегося, словно ему до сих пор было лишь восемнадцать, поэтому получил от младшего Кагами кличку «Номер Два». – Пожар на складе пиротехники. Незапланированного новогоднего салюта чудом удалось избежать. – То-то я думаю, чего это паленой шерстью пахнет. – Ахомине! – Не слушай его, Кагами-чи, – из комнаты выпорхнул улыбающийся Кисе, все такой же красивый и яркий, но приобретший еще большую мягкость и нежность в чертах из-за беременности, что уже была немного заметна, – он сам только со смены, вон, даже рубашку форменную не переодел. – Волчонок! – возмутился Аомине, не ожидая такой подставы от собственного мужа, на что получил лишь легкую снисходительную улыбку от неко-волка. Веселый лай хаски, что неугомонной юлой крутился возле своего маленького хозяина, омеги трех лет с голубыми волосами и пушистыми ушками белого тигра, быстро разнесся по всему дому, и тут же раздался дружный топот детских ног, спешащих к источнику звука. – Номер Два! – на перебой заголосили мальчишки, среди которых можно было разглядеть пятилетнюю копию Аомине с торчащими вверх черными волчьими ушками, черноволосого омегу четырех лет с продолговатыми очками на носу точь-в-точь как у его отца-генетика, а также шестилетних близнецов-альф Мурасакибары и Химуро с фиолетовыми волосами и маленькими зеркальными родинками на щеках. Вот только один был неко-котом, как папа-омега, а второй же унаследовал медвежьи гены отца-альфы. – Мне стоит волноваться насчет Номера Два? – поинтересовался Куроко у друзей, когда орава детей, к которой без промедления присоединился младший Кагами, вместе с собакой унеслась в гостиную. – Они в нем души не чают, Тецу-чи, – заверил омегу неко-волк. – Не волнуйся. – Хватит болтать, омежки, – Аомине опустил ладони на плечи мужа и подтолкнул его в сторону гостиной, – жрать охота! – Поддерживаю! Единодушие в вопросах еды этих двух закадычных «врагов», заставило омег улыбнуться. Холодность и недоверие долгое время сквозили в отношениях между Аомине и Кагами даже после того, как неко решили перебраться из маленького городка у подножия гор в более крупный мегаполис. Такао поехал за своим альфой, которому предложили работу в исследовательском центре, а Кисе не смог расстаться с братом и уговорил Аомине последовать за ними. Куроко, что еще больше сблизился со своими бывшими соседями, заговорил о переезде, и Кагами поддержал его. Наверное, не стоит уточнять, что Химуро поступил точно также, как и Кисе в отношении своего брата. Так парни оказались в этом городе, но неко-пантера и неко-тигр продолжали держать дистанцию друг с другом из-за случившейся в прошлом трагедии с Кисе. Все изменилось в тот день, когда пьяный водитель сбил беременного Куроко. Кагами тогда чуть с ума не сошел, и лишь неко-пантера не позволил ему сломаться, когда врачи боролись за жизнь омеги и ребенка. Куроко выжил, как и их малыш, а Аомине и Кагами впервые действительно смогли оставить прошлое в прошлом. – А вот и опоздавшие! – улыбнулся сидящий на диване Такао, приветственно махнув друзьям, и маленький зеленоволосый омежка с черными глазками-пуговками у него на руках тут же повторил движение папочки, весело аукнув. Ему был лишь год, и неко-лис не спешил отпускать его с рук к остальным мальчишкам, которые играли с собакой. – Вы сами пришли минут пятнадцать назад, – сдал друга неко-кот, удобно устроившийся на коленях у своего мужа в кресле. – Шин-чан отправлял заявку в исследовательский центр за рубежом, – не скрывая гордости за мужа ответил Такао и одарил Мидориму ласковым взглядом. Альфа в ответ лишь улыбнулся уголками губ и привычным жестом поправил очки на носу. На висках генетика были заметны первые проблески седины, но это лишь придавало ему больше серьезности и солидности. – Парни, прошу! – взмолился Кагами, плюхнувшись на диван. – Давайте поговорим про что угодно, только не про исследования и прочую научную муть. Извини, Мидорима, но мне хватило тех твоих расспросов в прошлом, и я не готов выслушивать очередную лекцию о хромосомах и генах. Куроко не смог сдержать улыбки, когда неко-тигр демонстративно скривился от воспоминаний и дернул хвостом. Мидорима действительно не давал проходу Кагами, когда почувствовал исходящий от неко-барса не свойственный ему запах. К нему не примешались нотки теплого молока, как бывает во время беременности омег, нет. К аромату сакуры добавился терпкий кедровый запах, словно переплелся с ним невидимыми нитями, однозначно заявляя, кому именно принадлежит этот омега. Мидорима заставил неко-тигра чуть ли не в подробностях рассказать, когда и при каких обстоятельствах произошло смешение запахов. Когда же генетик увидел неисчезающий след от укуса на шее Куроко, то ему стали важны даже чувства, что испытывал альфа в тот момент, когда решил укусить омегу. Кагами до сих пор с пятнами стыда на лице вспоминает то, как рассказывал Мидориме о первом сексе, случившемся между неко-барсом и неко-тигром на озере недалеко от тренировочного лагеря. Результатом стала научная статья, в которой был впервые упомянут термин «метка». В этот вечер Мидорима не говорил о науке и исследованиях, но рассказывал о Киеши и Изуки, которые сейчас отдыхали где-то в Европе. Эти двое не часто приезжали в гости к своим друзьям-неко, но постоянно звонили и присылали открытки и подарки на праздники. Химуро и Куроко говорили о детях, но не о своих, что, наконец, вымотались и заснули, а о мальчишках из школы, где оба преподавали. Неко-кот в старших классах, а неко-барс в младших. От разговоров они отвлеклись лишь, когда Мурасакибара поставил на стол красочный торт, приготовленный в собственной кондитерской и украшенный сочными фруктами и ягодами. Непринужденную беседу друзей прервала неожиданная трель дверного звонка. – Вы еще кого-то ждете? – поинтересовался Кагами. – Нет, поздно ведь уже. Неко-пантера покинул гостиную и вышел в коридор, без какого-либо труда позволяя своим неко-признакам исчезнуть. Кто именно сейчас пожаловал к ним в гости Аомине не знал, поэтому решил перестраховаться. Неко по прежнему вызывали у людей страх и неприязнь, поэтому они скрывались ото всех. Но стоило синеволосому альфе открыть дверь, как тут же неко-пантера оказался прижат к гибкому женскому телу с весьма внушительным бюстом. – Дай-чан! – Момои повисла на шее своего друга детства, и тот без раздумий обнял девушку в ответ. – Сацуки? – Аомине не мог скрыть собственного удивления. – Мы думали, вы приедете к концу недели. – Кое-что произошло, – послышался за спиной Момои хорошо знакомый властный голос, и Аомине только сейчас заметил Акаши Сейджуро со спящим розоволосым мальчиком на руках, который забавно причмокивал губками во сне. – Сацуки посчитала, что это не телефонный разговор, поэтому мы здесь. Аомине нахмурился, но говорить ничего не стал, потому что они все еще стояли у раскрытой двери. Момои оторвалась от друга и, забрав из рук мужа спящего сына, двинулась в сторону гостиной. Неко-пантера проводил ее взглядом, в очередной раз задумавшись над хитросплетением чужих судеб. Он до сих пор не понимал, как его подруга умудрилась связать свою жизнь с Акаши, который до сих пор вызывал в неко-пантере противоречивые чувства. Но Сацуки была счастлива, да и любовь Акаши к девушке была не видна, наверное, лишь слепому, поэтому Аомине и смирился, в частности после рождения в прошлом году очаровательного омежки. – Как же хорошо, что вы все здесь, – обрадовалась Момои, увидев в гостиной помимо блондина остальных знакомых ей неко. Малыш на ее руках завозился и открыл глазки, сверкнув двухцветной радужкой. Кагами уже давно перестал напрягаться в присутствии Акаши и не ждал от встреч с ним чего-то грандиозного и судьбоносного, как было раньше. Но почему этот неожиданный визит Акаши с женой и сыном заставил неко-тигра занервничать. – О чем вы хотели нам рассказать? – У нас получилось, – счастливо выдохнула Момои, устроившись на диване между Кисе и Такао, которые не могли не умилиться мальчику на коленях у девушки. – Что именно? – Сегодня был принят к рассмотрению закон о равноправии неко и людей, – пояснил Акаши, – это конечно не значит, что он будет одобрен и принят в ближайшее время, но впервые за эти годы у неко действительно появился шанс стать полноправными членами общества. Теперь мы точно не отступим, пока не добьемся своего. – Вы не шутите? – потрясенно выдохнул неко-кот, вцепившись в шерстку на своем хвосте. – Нет. Это правда. И что тут скажешь? Как сдержать эмоции? Неужели у их детей есть шанс на лучшее будущее? – Апчхи! Разнесшийся по гостиной звук привлек внимание взрослых к розоволосому мальчишке на коленях Момои, и уже в следующую секунду все присутствующие пораженно замерли: на макушке омежки проявились пушистые ушки, а за спиной мелькнул длинный хвост с кисточкой на кончике. Акаши растерянно смотрел на своего сына, в котором вдруг проявились неко-признаки, и на мгновение даже замер. Аомине же внимательно следил за реакцией сына бывшего министра, и когда аловолосый альфа взял омежку на руки и счастливо подул ему в чуть трепещущие ушки, он впервые понял, что Акаши действительно тот, кем всегда был для них. Друг... Соратник... Брат. – Эй, парни, – весело позвал Кагами, – меня одного не удивляет, что у этого парня с замашками императора сын оказался неко-львом? Маленьким царем зверей? Тишина... А за ней взрыв смеха, легкий и непринужденный, такой светлый и правильный, потому что именно сейчас, в эту самую минуту все стало просто и понятно. И заключалось это в три незамысловатых слова: ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО!