Цветы счастья

Шесть месяцев спустя он снова путешествовал по Ферелдену вместе с Искательницей. Они редко разговаривали, больше наслаждаясь окружавшей их тишиной, но когда вели беседы, они всегда были наполнены словами любви. Каллен и не думал, что можно быть таким счастливым. Они оба все еще жили в Скайхолде, в его комнате, где больше не было сломанной крыши. Кассандре не нравился холод, и стоило ей заметить, что голышом спать намного приятнее под крышей, Каллен практически сам ее починил. Она согласилась на предложение оставить окно в потолке, чтобы видеть звезды, и ему нравилось смотреть на них, обнимая ее. В замке по-прежнему было людно и шумно, но Кассандра хотела остаться со своей Инквизицией, а он хотел остаться с ней. Эллана предоставляла им неограниченную возможность для путешествий, и в это мирное время они пользовались ею все больше и больше. Однако дела Инквизиции не оставляли их, и порой во время их путешествий Кассандра часами наблюдала, как он строчит приказы и сверяется с картами. Она никогда не жаловалась на его занятость, и он перестал извиняться после того, как она отругала его за это несколько раз. Несмотря на то, что его капитаны были подготовлены лучше, чем прежде, а Эллана больше не пыталась возглавлять армию, всегда находились вещи, которые мог сделать только командир. Втайне он наслаждался работой, теперь, когда она стала менее трудоемкой, и знал, что разбирается в ней лучше, чем когда-либо будет разбираться в сельском хозяйстве. У Кассандры тоже были свои обязанности, и многие из них она тоже выполняла во время путешествий. Они отыскали скрывающихся магов, которые боялись всех и всего, и обратили их взор к Инквизиции и уверенности, которую она дарила. Они нашли растерянных и не принимающих новый порядок храмовников, которым тоже попытались помочь. Время от времени они натыкались на группы Искателей, протягивая и им руку помощи. Каллен так и не смог чувствовать себя легко рядом с ними, и потому с Искателями всегда говорила Кассандра, а он развлекал детей, которые почти всегда были частью той или иной группы. Иногда Каллен видел, как Кассандра смотрит на него задумчивым взглядом, и без слов понимал, что когда-нибудь у них будут собственные дети, если того пожелает Создатель. Но даже если этого не случится, они оба знали, что есть дети, которым больше некуда идти. В этот день они были свободны от работы. Каллен привел Кассандру к знакомому ручью, и она рассмеялась, когда он достал новый сборник Мечей и щитов Варрика. Гном закончил рассказ как раз в этом месяце, оказав им обоим особую услугу. Даже несмотря на собственное пафосное изображение на обложке, Каллен все равно был благодарен гному. Они с Кассандрой по очереди читали роман друг другу, хотя каким-то непостижимым образом ему почти всегда доставались для чтения более сочные части. Он подозревал, что Кассандре просто нравится видеть, как его лицо вспыхивает румянцем во время чтения вышедших из-под пера Варрика эротических сцен, хотя многие они не раз повторили в реальности. Оказалось, что виконта все-таки убила сестра Женевьевы, и сегодняшняя глава понравилась Каллену даже больше, чем он мог себе представить. Но потом Кассандра остановила его. − Я бы хотела просто посидеть с тобой, − произнесла она. − И поговорить. Он согласно кивнул и отложил книгу в сторону, чтобы она могла склонить голову ему на грудь. Он прислонился спиной к дереву, в тени которого они устроились. − Знаешь, − сказал Каллен, − именно здесь я впервые начал думать о тебе. Я имею в виду, неподобающе. − Неужели? И что я такого сделала, чтобы добиться этого? − Это сделала не ты, а эта проклятая книга, − признался он. − Я читал ее и постоянно спрашивал себя, с какими чувствами ты читаешь ее, о чем думаешь... − Конечно, я думала о тебе, − улыбаясь, произнесла она. Каллен рассмеялся. − Хоть это и тешит мое эго, я рад, что не знал об этом в то время. Иначе я бы не смог удержать руки на расстоянии от тебя . Она взглянула на его руку, которая поглаживала ее, с каждым движением все смелее лаская ее грудь. − Да, я вижу, − сказала она и улыбнулась. − И ты не побоялся бы навлечь на себя гнев Железного Быка? Каллен зарычал, но в его голосе не было гнева. Кассандра никогда не позволяла ему забыть о его убеждении, что между ней и Железным Быком мог быть роман, и они подшучивали над этим вместе постоянно, едва представлялась такая возможность. И только тот факт, что каждый вечер она всегда горячо доказывала свою любовь в ответ на его ревность, которая была лишь наполовину фальшивой, удерживал командира от ежедневных дуэлей с кунари. Это − и неодобрительный взгляд Элланы, которая постоянно напоминала, что дуэли на почве страсти недопустимы, поскольку наносят вред моральному облику солдат . Каллен был с ней полностью согласен, полагая, что его пример может положить начало череде дуэлей за благосклонность Дориана, который на свою беду был слишком популярен. Кстати, об Инквизиторе... − Ты понимаешь, что Эллана планировала для нас тайную свадьбу? − спросил он. − Да, она нарядила меня в платье под предлогом того, что мне необходима официальная одежда для будущих балов, − сказала Кассандра. − Мне кажется, она планировала просто застать нас врасплох и поженить. − Она повернула голову, чтобы посмотреть на него. − Уверена, твои сестры ее поддержат. − Однозначно, − произнес он, качая головой. Но возникшее было раздражение быстро испарилось в свете предвкушения возвращения домой. На этот раз их путь лежал в Хоннлит, где они собирались помочь его близким собрать урожай, а затем отправиться вместе с ними на зимовку в Скайхолд. Желание его семьи перезимовать в Морозных горах Каллену казалось идиотизмом, но он был очень рад, что они будут рядом. − Я скучаю по ним, − признался он. − И Мия обещала научить меня быть более женственной, − произнесла Кассандра. − Не смей, − тут же откликнулся Каллен. − Ты мне нравишься такой, какая есть. Он крепче обнял ее, и она еще сильнее прижалась к нему. Каллен вздохнул и погрузился в такое приятное чувство полной гармонии. Река смеялась и пела, лошади махали хвостами в такт его сердцебиению, а тень от листьев над головой давала приятную прохладу. Хоть мир вокруг него продолжал постоянно меняться, наконец-то он чувствовал покой и стабильность. Когда он рассмеялся, Кассандра сжала его руку. − Что смешного? − Мне просто интересно, смогу ли я сделать что-нибудь, чтобы это место стало достойным другого цветка, − сказал он. За последние месяцы Каллен постарался создать новые воспоминания для Кассандры и не видел повода останавливаться на достигнутом. Он почти почувствовал, как она закатила глаза. − Ты ненасытен. Иногда мне кажется, что все эти годы ты просто хранил в себе весь пыл своего шестнадцатилетнего "Я", ожидая подходящую женщину. − Ты недовольна? − спросил он, но в вопросе не было его былой неуверенности. Он поцеловал кончик ее уха, затем мочку, потом двинулся вниз по шее. − Я могу остановиться. В ответ она выскользнула из-под него и оседлала со скоростью, которую часто демонстрировала в поединках. Он усмехнулся, когда она властно посмотрела на него сверху вниз. Каллен никогда не уставал от смеха, который жил в глубине ее глаз. Подчиненные часто поддразнивали его из-за постоянно блуждавшей на лице улыбки, но он не желал скрывать свое счастье. Не дожидаясь приглашения, он приподнялся и стянул через голову рубашку. Кора дерева, которой он касался спиной, была шершавой, но ее жадный взгляд заставлял забывать о любом дискомфорте. − Так лучше? - улыбаясь, спросил он. − Немного, − ответила она, проводя ладонями по его животу, и усмехнулась, когда он глубоко задышал от дразнящего прикосновения ее пальцев. − Это ты начал. − А ты хотела поговорить, − ответил он. − Мы еще успеем поговорить, − произнесла Кассандра, дотрагиваясь пальцами до его ключицы. Он обвил рукой ее талию и прижал к своим бедрам. Она продолжила гладить его грудь. − Я тебе здесь снилась? − Нет, − ответил он. − Я еще был глуп. − Но ему не стоило вспоминать о своих снах прямо сейчас, иначе он не сможет оставаться сдержанным под ее ласками. − Знаешь, ты никогда не говорила мне. Почему цветы? − Что ты имеешь в виду? − спросила Кассандра и потерлась о его бедра. Каллен попытался собраться с мыслями. − Зачем собирать цветы, чтобы напоминать себе обо мне? Я не очень похож на цветок, − сказал он, оставляя на ее шее и плече поцелуи. Сначала легкие и невесомые, а потом все более жаркие. И когда она застонала и запустила руку в его волосы, что было верным признаком ее желания, Каллен достаточно сильно захватил губами нежную кожу, посасывая и собираясь оставить след. − Эй! − воскликнула Кассандра, шлепнув его по плечу, когда он отстранился с улыбкой. − Люди же увидят. − И хорошо, − произнес он. − Я не хочу, чтобы у кого-нибудь сложилось впечатление, что ты можешь быть свободна. − Тогда, возможно, мне тоже следует пометить тебя, − сказала она. − Если только ты не хочешь, чтобы местные лавочницы уделяли тебе меньше внимания, чем в прошлый раз. Он рассмеялся и открыл ей свою шею, чтобы она оставила такой же след. Когда она закончила, Каллен расстегнул ее бриджи и провел пальцем поверх нижнего белья. Кассандра вздрогнула и прикусила губу, но не отвела от него глаз. Он усилил давление, и она резко вдохнула. − Ты готова? − спросил он и, получив в ответ кивок, улыбнулся. − Чего ты хочешь? − Тебя, − глубоко вздыхая, произнесла она и потянулась к завязкам его собственных штанов. Он смотрел, как ее ловкие пальцы пробрались внутрь складок ткани, чтобы прикоснуться к нему. Он задрожал, но не хотел прекращать дразнить ее. − Ты уверена, что хочешь этого? Не этого? − спросил он, проводя пальцем по ткани трусиков, по тому месту, от прикосновения к которому она застонала и прижалась к нему. − Или этого? − Он поцеловал ее в приоткрытые губы, погрузил свой язык в ее рот и поводил им, чтобы не оставалось сомнений в том, что он намеревался сделать. Ее глаза были полны желания, когда, отодвинув ткань брюк, она высвободила его член. Каллен застонал, наблюдая, как ее рука обхватила ствол и провела по нему вверх-вниз. − Я хочу тебя, Каллен. Здесь, сейчас и всегда, − с непередаваемым акцентом, перекатывая на языке его имя, произнесла она. − Тогда я твой, любимая, − ответил он. − Все эти дни, в любое время, как пожелаешь. И я надеюсь, это будет случаться довольно часто, − с усмешкой добавил он. Кассандру явно переполняло желание, раз она даже не подумала закатить глаза или отвесить ему шлепок. Вместо этого Искательница сняла с себя одежду и замерла над ним, мокрая и горячая. Он ждал, затаив дыхание, разрываясь между желанием смотреть ей в глаза или наблюдать, как его член погружается в ее лоно. В конце концов она сделала выбор за него, и ее собственные глаза опустились, чтобы посмотреть, как они соединяются. − Я люблю тебя, − тихо сказала она. Он притянул ее к себе для еще одного поцелуя, но на этот раз мягкого и нежного. Пытаясь дать ей почувствовать, что под этим открытым небом, вдали от мира, его шума и потребностей, он принадлежал только ей. − Я тоже тебя люблю, − произнес он, отстраняясь от нее. Она улыбнулась − прекрасное зрелище, но еще прекраснее было, когда она кончила под ним, крича и содрогаясь. *** − Спасибо, − произнес Каллен, когда все закончилось. − За доставленное удовольствие. − Могу в ответ сказать сказать то же самое, − Кассандра улыбнулась. Сняв одежду, она позаботилась о том, чтобы аккуратно сложить свои вещи, и теперь единственным признаком удовольствия, которое он ей доставил, был яркий румянец на ее щеках. Они растянулись на траве бок о бок, целуясь, прикасаясь друг к другу и разговаривая так неторопливо, как будто у них был впереди целый день. На самом деле они не могли остаться здесь на ночь, ведь Мия ждала их уже к вечеру этого дня. Но у них в запасе все-таки оставалось несколько часов. − Кроме того, − добавила Кассандра, − я компенсирую многие и многие годы тоски. Ты представить себе не можешь, насколько ты возбуждал меня. Всех. Искатели, которые отправились в Киркволл в первый раз, не могли перестать говорить о тебе по возвращении. И не только о твоём психическом состоянии. Каллен рассмеялся. − Рад, что произвел впечатление, − сказал он, глядя на нее сверху вниз. − Ты влюбилась в меня с первого взгляда? Он задал вопрос таким тоном, словно хотел поддразнить ее, но про себя, честно говоря, всегда удивлялся этому. Последние полгода он старался не касаться этой темы, чтобы не бередить ни свои раны, ни ее, но сейчас они находились в месте покоя, где для него все началось, и время, наконец, казалось подходящим, чтобы спросить об этом. Кассандра покачала головой. − Нет, − ответила она. − Я знала, конечно, твою историю, еще и потому, что это был мой долг − знать всех храмовников, находившихся у власти. А тот факт, что ты очень красив, был общеизвестен. Каллен улыбнулся. − Да, расскажи мне побольше о том, как я красив, − попросил он. Кассандра фыркнула. − Тебе вряд ли нужно напоминание, − произнесла она. − Но благодаря обсуждениям других Искателей я не была потрясена, увидев тебя. Я считала тебя хорошим человеком, попавшим в ситуацию, которую он не смог контролировать. Но это было верно для многих храмовников того времени. − Так когда же это произошло? − Лелиана заметила, что ты каждый день уходишь на час, − пояснила она. − Это не было запрещено, просто ты не казался человеком, у которого что-то есть, помимо своих обязанностей, а у нее не хватало ресурсов, чтобы выяснить, что ты делаешь. Лелиана рассматривала в качестве вариантов и твой тайный роман, и попытку получить дополнительную дозу лириума. Предполагала даже, что ты просто отсыпаешься там, где тебе никто не может помешать. Хотя мы и не ждали от тебя подрывной деятельности или измены, всегда нелишне знать, что задумал рыцарь-командир. Я вызвалась выяснить. − Я молился, − удивленно ответил он. − Я и не знал, что тебя это беспокоило. − Перестало, когда я узнала. Я никогда не рассказывала Лелиане подробностей, да она и не настаивала. Наверное, потому что понимала: мои чувства к тебе выходят за рамки профессиональных обязанностей, − произнесла она, как ни в чем не бывало. − Значит, ты полюбила меня, потому что я был набожен, − спросил он и нахмурился. По какой-то причине это казалось ему даже более греховным, чем просто похоть. Чем-то напомнило Себастьяна, который всегда уговаривал Хоук присоединиться к нему в целомудренной Любви. Она улыбнулась. − Нет, не совсем, − ответила она и закрыла глаза. − Ты будешь смеяться надо мной. − Никогда. Кассандра вздохнула. − Это трудно описать. Все в Киркволле было мрачным, а Казематы − особенно. Сами камни здесь были наполнены отчаянием, которое жило в них, и неспособность Искателей почувствовать это тяжким грузом легло на мою душу. Ты был хорошим человеком, но ущерб, нанесенный этому месту, не мог быть исцелен одним человеком. Даже очень хорошим. А помощников у тебя было мало, − сказала она. − Но когда я увидела тебя в саду, молящегося среди цветов, это было что-то новое. Что-то обнадеживающее. Ты нес огромную ношу на своих плечах, но не отчаялся. После всего произошедшего ты продолжал верить, что Создатель принесет свет в это место. Неужели он так себя чувствовал? Он помнил только отчаяние, растерянность и одиночество. − В общем, ты был набожен, но дело не только в этом. Ты был верным. Ты был упорным. И твоя вера в то, что однажды каждый станет творцом мира, который ты видел, была так реальна, − произнесла Кассандра. − Было похоже, что я наблюдаю за сотворением мира. − Она покраснела.− Знаю, звучит мелодраматично. Но, возможно, это и было правдой. С того дня ты стал для меня человеком, который жил в моем сердце, даже когда его не было рядом. Я не могла перестать думать о тебе. − Как я могу смеяться над этим? − тихо спросил он. − Жаль только, что я не был достаточно мудр, чтобы увидеть тот дар, что ты мне предлагала. − Честно говоря, зная о твоей истории с Амелл и Хоук, я и подумать не могла, что стану женщиной, способной тебя заинтересовать. Ты никогда не смотрел на меня как-то по-особенному. А когда в твоем сердце поселилась Эллана, я окончательно перестала надеяться, − печально закончила она. − Не напоминай мне об этом, − сказал он. − Я бы предпочел услышать о том, как я покорил тебя одной лишь молитвой. Кассалндра улыбнулась. − Ты спросил меня, почему цветы, − она на мгновенье задумалась. − Ты прав, ты не цветок, но все же ты способен стоять на коленях среди них, будто принадлежишь их миру. Цветы, где бы они ни цвели, всегда счастливы и отдают себя целиком, не требуя ничего взамен. Ты казался таким же. Ты укоренился в Киркволле, но в этом месте боли ты все еще находил в себе силы оставаться хорошим. Мирным. Так же и я чувствовала себя рядом с тобой. В первые дни создания Инквизиции, после Конклава, после смерти Джустинии... само твое присутствие было моим счастьем. Он медленно поцеловал ее, потом взял за руку и, откинувшись назад, уставился в небо. − Скажем Инквизитору, что мы уже женаты? Каллен знал, что когда-нибудь они поделятся со всем миром своей любовью. Но прямо сейчас он хотел, чтобы она − уверенная в себе, твердая, спокойная − принадлежала ему и только ему. Когда он попросил ее об этом, − без торжественной обстановки, на обычной проселочной дороге, возле деревни, ничем не отличавшейся от любой другой, и чье название он и не подумал запомнить, − она с готовностью согласилась. И за это он любил ее больше всего на свете. Кассандра рассмеялась. − Эллана никогда не простит нас, − сказала она. − Пусть она радуется, пока готовит нашу свадьбу, и удивит нас ею. И я с радостью вновь принесу клятвы вместе с тобой. Думаю, Создатель простит нам этот маленький обман. *** Когда они въехали в ворота его дома, то во дворе взору некуда было упасть от мешков с зерном, от спелых плодов и виноградных лоз, предназначенных для складов и рынков. Хотя и приближались последние дни сбора урожая, ферма все еще была полна жизни. Когда они соскочили с лошадей и бросились в объятия его близких, Каллен рассмеялся, глядя как Кассандра пытается обнять всех членов его семьи одновременно. Они выражали готовность любить ее так же сильно, как любили его, и он был бесконечно этому рад. Мия втащила их в дом, усадила за стол и угощала до тех пор, пока они не разомлели от обильного ужина после долгой дороги. Дети неохотно пошли спать, а Питер повез Дину домой на своей телеге. Так что в итоге сидеть возле камина остались только братья и сестры со своими возлюбленными. Его сестры усмехались, подмечая каждый любящий взгляд, который он бросал на Кассандру, каждое прикосновение ее руки, но он не возражал. Лучше им подшучивать над ним, когда он счастлив, чем беспокоиться, видя его в отчаянии. Когда Мия спросила, где они хотят остановиться − в главном или в гостевом доме, он улыбнулся. − В гостевом доме. Но нам понадобится только одна комната, − сказал он и поцеловал Кассандру в макушку, отчего она удовлетворенно вздохнула. − И если у тебя найдутся цветы, чтобы поставить их в вазу на подоконник, то это будет очень кстати.

***

От переводчика: Вот и конец… Мне хочется еще раз сказать искреннее спасибо моей бете Лана Лейн, которая вдохновляла меня и помогала на этом пути. И я хотела бы поблагодарить каждого читателя этой работы. Большое всем спасибо за чтение, и я очень надеюсь, что вам понравилось!