Волшебник и магия

Тварей в имперской форме на корабле – до хрена и больше. А своих... с каждым трупом все больше кажется, что выживших не осталось. Но надежда еще теплится – и вспыхивает особенно ярко, когда одновременно со словами умирающего Блюмхарта комм внутри шлема взрывается помехами и голосом Машенго. Нашли. Живого. Еще живого. Бег по коридорам не откладывается в памяти. Запоминается другое – лужа крови, мысль «нельзя столько потерять и остаться живым», как сдирал с руки перчатку, чтобы коснуться шеи и поймать слабое, но ощутимое биение пульса. Как бережно укладывал тело на пол, чтобы остатки крови хоть как-то выполняли свою функцию. Как боялся, что все равно опоздал – но Ян оказался невероятно выносливым, точно его кот одолжил хозяину свои девять жизней, так что продержался до возвращения на Изерлон, в руки более опытных медиков. Как хотелось пристрелить врача еще на «Улиссе», когда тот говорил, что после такой кровопотери следует учитывать возможность необратимых повреждений клеток мозга. Как сорвался после этого на Юлиана, в конце концов, хотя Минц уж точно ни в чем виноват не был. Остальное из памяти тоже вылетело, а частично стерлось – Вальтер давно так не напивался, если честно. Дни слились в один бесконечный отрезок времени, пропитанный безысходностью – и страшнее всего было то, что он уже сделал все, что от него зависело. Больше ничего не вышло бы. По ночам снилась «Леда», брошенный корабль-призрак с экипажем из трупов, и Вэньли, все равно оставшийся среди них бесплотным духом. А затем врачи в один голос заговорили о чуде. О том, что, если верить сканерам, никаких серьезных последствий нет. И техника не соврала – очнувшийся Ян проявлял не больше склонностей к растительному образу жизни, чем до ранения. Даже на ноги встал раньше, чем Соун, хотя хромал еще долго. Что в адмирале изменилось серьезно, так это отношение к Лоэнграмму. Когда кто-либо при Яне желал кайзеру сдохнуть, Вэньли почему-то кривился, словно это причиняло ему боль. Потом все-таки состоялись переговоры, в этот раз Вальтер настоял на том, чтобы лично сопровождать адмирала... ну, ничего хорошего от капитуляции, разумеется, и не ждали. И так было понятно, что с Изерлона их попросят, но согласие Яна перейти на службу Рейху свалилось на сопровождающих как снег на голову. Справиться с шоком удалось, впрочем, быстро, хоть и не без труда. За приемлемые, даже в какой-то мере мягкие условия сдачи следовало платить. Слишком много «преступлений против Нового Рейха» им просто списали, и это определенно было личной заслугой Вэньли. Помимо него и крепости, империя получила все собранные данные о терраистах, что вполне логично – с общим врагом намного проще справиться вместе. Да, пожалуй, на этой стадии лучшего выхода придумать было нельзя. Все могло пойти иначе, согласись Ян раньше с их доводами, а теперь... Как говорится, если ты собрался прыгнуть с парашютом, а парашют решил не раскрываться, от твоего выбора в дальнейшем мало что зависит. Одно плохо – остаться с адмиралом до конца у Вальтера фон Шенкопфа не выйдет. Для него места в Рейхе, будь он хоть триста раз Новым, нет и не может быть. Поэтому сейчас он снова пьет, вспоминает коридоры «Леды» и человека, за которого стоило воевать до последней капли крови. Как бы оно все в итоге ни обернулось.