Волшебник и магия

Сон больше не повторялся. То есть, конечно, Юлиан спал и что-то ему даже снилось, но не такое реальное, и он был этому рад. Проблем в жизни вполне хватало, чтобы добавлять к ним еще одну. Точнее говоря, не в его жизни, а в жизни Яна. С Лоэнграммом общался именно он, с военным министром – тоже... последний в этом плане был еще хуже. Но действовал вполне эффективно. Сверяя реальные новости с тем, что осталось в голове от проклятого сна, Минц видел все больше расхождений. Основная проблема, впрочем, так и оставалась нерешенной. Оставив без внимания уже прочтенную аккуратную статью об аресте Ланга – в которой ни слова о том, что этот человек на самом деле говорил в свое оправдание, – Юлиан снова посмотрел на дату. Годовщина смерти Зигфрида Кирхайса. Тяжелый день по определению. Не всенародный траур, естественно, кайзер не выносит свои личные дела на публику, скорее всего, он даже вести себя будет как обычно. Разве что вечером запрется в обществе медальона и бутылки вина. Опасная ситуация. Сейчас – особенно. Адмирал наверняка попробует что-то сделать, но вчера вечером говорил, что и сам пока не знает, что именно. А утром его спрашивать бесполезно, во всяком случае, до завтрака, который дожидается на столе. Ян, судя по шуму воды, в ванной, и хорошо, если не заснул под душем. Минц мысленно отбросил глупую идею проверить, все ли там в порядке, или хотя бы постучать в дверь – все равно это минут через пять сделает Фредерика, – и попробовал вместо этого представить себя на месте Лоэнграмма. Более-менее схожий опыт у них есть, хоть и не настолько трагический. Вполне достаточно, чтобы понять, насколько этому человеку сейчас плохо. Не только из-за того, что он пытается жить за двоих, не только потому, что не верит до конца в собственную победу... Возможно, в какой-то мере его угнетает даже присутствие Яна рядом. Последнюю мысль Юлиан рассмотрел тщательнее. Что-то в ней было. Нет, вряд ли Лоэнграмм сознательно относится к спасенному им бывшему врагу, как к чему-то среднему между старшим другом, соперником и... в общем, как к кому-то, на кого хочется произвести впечатление. Но ощущение именно такое. Потому что кайзера любят и уважают миллиарды, но при этом он одинок, а те, к кому он решается подойти ближе, уходят из его жизни. Потому что никто не говорит ему, что он сделал больше чем достаточно, а сам себя он умеет только ненавидеть за ошибки и слабость. К тому же, наверное, Лоэнграмму должно быть больно от того, что ему помогает разобраться в личных проблемах человек, которого он так и не победил в честном бою. Если все так, Ян ведь не может этого не понимать... Адмирал вплыл в поле зрения синхронно с этой мыслью, взъерошенный и сонный. Наливая ему чай, Юлиан невольно обратил внимание на недосушенные волосы на затылке, торчащие так, что это придавало Вэньли сходство с ежом. Минц по этому поводу ничего не сказал – во-первых, очевидно же, что Ян еще не проснулся, во-вторых, свою дозу внимания потребовал кот. Первый завтрак он уже съел, после чего пошел досыпать на супружеское ложе, и теперь явился за вторым. Накладывая в миску корм, Юлиан не заметил, как на кухне собралась вся семья. Фредерика по привычке поблагодарила его за вкусный завтрак и опять заговорила о том, что так совсем ничего готовить не научится... в общем, беседа свернула в традиционное утреннее русло. О деле они смогли поговорить меньше минуты, пока Юлиан провожал адмирала к машине. Возвращаться домой после этого Минц не собирался – по плану, к которому он вернулся после короткого отдыха, на сегодня была намечена небольшая прогулка по музеям. Шанс найти полезные памятники терранской культуры, еще не оцифрованные должным образом, был невелик, но отказываться от него не стоило. Впрочем, по дороге мысли Юлиана занимала отнюдь не культура и упоминания магии в оной, и даже не то, как анекдотично свой интерес к странному последнее время маскировал кайзер. Он спорил про себя с опекуном, считающим, что Райнхарду не слишком поможет попытка вслух признать его заслуги. Сочтет за лесть и не оценит... Интересно, а если попробовать самому с ним встретиться, теперь, когда кайзер знает, что он в курсе? Может быть, у него получится подобрать нужные слова, помочь – именно потому, что он – не Ян, а просто еще один обладатель непонятных стихийных способностей... Несколько часов сосредоточенных поисков в запасниках прошли почти бесплодно. Местная коллекция труднопереводимой литературы скорее касалась разнообразных методов самогипноза, чем реальных магических практик. Зато удалось выяснить, в каком направлении стоит копать дальше. В любом случае, указанный музей еще не переехал с Одина... может, и правда пока заняться частными коллекциями? Их осталось не так много. Стоит хотя бы составить запросы. Прикидывая текст такого обращения, Юлиан пропустил тот момент, когда от живой изгороди отделилось три силуэта. Фонари еще не зажглись, так что подробностей Минц не рассмотрел. Просто среагировал, когда эти люди на него накинулись. Конечно, он давно не тренировался, да и не ожидал нападения буквально в двух шагах от дома, но кое-что тело помнило. Спасибо бригадному генералу Шенкопфу за науку. Когда на шум драки подтянулся патруль, один из агрессоров уже отдыхал на газоне, а из хватки другого Юлиан почти выдрался.