Никуда не денешься...

      Этим поздним вечером в додзё Шимуры Шинпачи было как никогда людно. И этот раз, дело было не в нарушителях общественного спокойствия, не в пришельцах и даже не в бессознательном Кондо, который как обычно шпионил за Отаэ и был вырублен с одного удара, отчего его подчиненным пришлось его уносить. Грозовым облаком назревало что-то серьезное – ведь на этот раз Кондо был на своих ногах, в сопровождении Хиджикаты, Окиты и Ямазаки – то есть, не как Горилла-сталкер, а более чем официально. Помимо уже знакомых физиономий из Шинсенгуми, в додзё ошивалась и Ёродзуя, своим кудряво-очкасто-рыжим составом. На улице царила чудесная теплая ночь, окутанная сладким запахом набухающих бутонов сакуры. В воздухе пахло теплом прошедшего дня и поднятой дорожной пылью. Было самое время для вечерней дорамы, тихих задушевных бесед за пиалой саке или для неспешной прогулки, но уж точно не для шумного спора, длившегося уже второй час. Запах сакуры уже никого не радовал, а свист катаны, ругань и разговоры на повышенных тонах уже начинали сильно тревожить соседей.       В зале для тренировок, самом большом в додзё, остро ощущалось напряжение. Казалось еще немного – и проскочит искра, подпалив все вокруг к чертям. Посреди зала стояло большое котацу, у входа, на веранде, валялась гора обуви, а внутренние перегородки, ведущие в сад, были приоткрыты, впуская в додзё свежий воздух.       По одной стороне котацу, как за столом переговоров, устроились Кагура и Гинтоки - по другую сидели Кондо и Хиджиката. Отаэ и Шинпачи, как хозяева принимающего дома, сидели во главе, по обе стороны, Сого специально сел в стороне, подальше от Тоширо, а Ямазаки, которому не хватило место за котацу, устроился на полу, около открытых в сад амадо. Его взяли с собой для кучности, пообещав заплатить как за сверхурочные, поэтому Сагару смотрел в звездное небо, слушал споры и ничуть не скучал.       За уютным котацу в самом разгаре была нешуточная драма.       - Почему я?! - рявкнул Сого так, что спугнул с дерева во дворе несколько птиц.       - Ни за что! - проорала Кагура и ткнула пальцем в грудь Гинтоки, отчего, кажется, сломала ему пару ребер, - я не собираюсь! Тебе надо - ты и выходи!       Гинтоки закашлялся, мучительно понимая, что еще немного - и его легкие смогут увидеть все желающие. Шинпачи строго поправил очки. Отаэ страдальчески нахмурилась, а Кондо с Хиджикатой сделали самые кислые лица на свете.       Причиной этой странной сходки в столь странном месте стал рамен. Точнее, раменная. Точнее, разрушенная на днях Кагурой и Сого раменная, которая, по воле случая, принадлежала родственнику Мацудары. И хотя причина для разрушения была более чем уважительная – детишки снова не нашли достойных аргументов в споре и перешли сразу к мордобою - старикан тут же нажаловался влиятельному родичу. Катакурико-сан почесал намечающуюся лысину, быстро прикинул последствия и пришел к Кондо с требованием немедленно покончить со всеми стычками в городе, дескать, надоели ему жалобы на Шинсенгуми от населения. Люди жалуются, что банд стало слишком много, повсюду разрушения и шум, а полиция сёгуната только и знает, что налоги требовать. Приказал найти виновных в разрушении раменной, подвергнуть их суровому наказанию, а после разобраться с причиной разрушения зданий и строений в Эдо. Каким бы Кондо дураком не был, но разрушителя в черной форме по описанию потерпевших вычислил легко и понял, что выполнить приказ начальства будет не так-то просто.       До тех пор, пока во время просмотра одной дорамы и так бедную на мозги головушку командующего Шинсенгуми не осенило.        Кондо сразу же составил план и подошел к делу со всей ответственностью, логично выбрав из всех открытых для общения "банд" ту, где находилась вторая причина изменений в архитектуре Эдо. То есть, как говорится, начал за здравие, а закончил... А закончил в додзё Шинпачи, с сидящим напротив Гинтоки и чувством того, что опять где-то налажал.       Потому что пришел к Гинтоки с радикальным предложением мира, который использовали все великие и не очень правители во все времена - женить детей. Считай - привел сватов.       Саката, к которому полиция завалилась в 5 утра (Кондо не мог больше думать над планом и решил действовать, чтобы потом в голову не пришло чего еще покруче) спросонья ничего не понял и просто выпнул незваного гостя за дверь. Во второй раз Исао явился уже под вечер, в компании будущего жениха, Хиджикаты, в качестве грубой силы и Ямазаки просто для внушительности. Ёродзуя собралась в тот вечер в додзё Шимуры, поэтому столь знаменательное событие, как сватовство произошло на достаточно нейтральной территории.       Когда прозвучало предложение Кондо, детишки отреагировали на изобретательность командира по-разному. Эмоционально высказавшись, а после, поняв, что Исао не шутит и действительно задумал его женить (да еще и на ком!), Сого поднялся с дзабутона, вышел на улицу и полез на растущее посреди двора дерево. Кагура сложила руки на груди и отвернулась, пиная ногой прячущегося под котацу Кацуру, пока Кондо пытался придумать доводы в пользу своей идеи, кроме: «Пожалуйста, пожалейте меня, если я не выполню приказа Мацудайры-сана, то он заберет у меня оружие и одежду и заставит жить в лесу, вместе с другими гориллами!».       Когда спустя 10 минут висящую в воздухе тишину никто не нарушил – Кагура и Сого остались на своих местах, даже не сдвинувшись, Хиджиката вздохнул, вылез из-за котацу и ботинком Ямазаки отправился сбивать Сого с дерева. Кондо потер шею, робко покосился на скромно сидящую рядом Отаэ-сан. Несмотря на щекотливую ситуацию он подсознательно чувствовал, что ее слово во всей этой истории будет решающим. Отаэ пока молчала и каким будет ее слово, представить было невозможно.        Практически всем - кроме давящегося своими легкими Гинтоки - было немного не по себе. Пауза затягивалась, дети молчали. Шинпачи кашлянул и поправил очки, хотя в этом не было надобности. Садахару за перегородками мирно захрустел инопланетным тараканчиком.       - Женитьба - это неплохо, Кагура-чан, - раздался из-под стола голос уставшего толкаться с чужими ногами за жизненное пространство, Кацуры. Шинсенгуми переглянулись было, но явление еще одного террориста давало смутную надежду на урегулирование еще одной проблемы, поэтому, когда лидер Джои, поправляя кимоно, уселся рядом с Гинтоки, все остались сидеть на своих местах. Кроме Хиджикаты, который не сдавался, и Ямазаки, ищущего на веранде свой ботинок и сетующего на проклятую темноту, - это не страшно, главное уметь готовить и чтобы твой муж не был психом конченым.       На Котаро в легком недоумении уставились даже свои, а тот сделал взгляд умудренного жизнью человека.       - А ты откуда знаешь? - буркнула Кагура, - будто ты был женат?       Глаза Кацуры погрустнели.       - Был, - тихо сказал он, чем вызвал всеобщий вздох удивления.       - Как был?       - Не может быть!       - Сам Зура...       - Я не Зура, я Кацура!       - И на ком же?       - Да, Такасуги, - Гин, кое-как умудрившийся запихать свои легкие обратно на надлежащие им место, держась за живот, поднялся с пола, - который сейчас лидер Кихейтай. Были там какие-то терки между двумя влиятельными семьями - давно, еще до войны с аманто. В итоге, вот, - Кацура отвернулся, - а Такасуги носится неизвестно где.       - Я мог и сам рассказать, Гинтоки, - тихо проворчал Котаро.       - Плохой пример, что жениться - здорово, - буркнула себе под нос Кагура.       - Да не о том же разговор был, - возразил Гинтоки, досадливо качая головой, - а, что не страшно это - брак. Даже с таким психом, как Сого. Вот тебе живой пример, как можно выйти замуж и почти... Кхем... Не поехать.       - Почти? Ты точно сказал почти!       Кагура так скептически на него посмотрела, что Гин-сан поспешил прикусить язык, пока и без него не остался.       - И все равно, - Ято вскочила на ноги и глубоко вдохнула, набирая в легкие побольше воздуха, - мне плевать, что там с Гориллой будет! Не хочу, не пойду, и не буду! Не за этого ущербного! Нет бракам по расчетам!       - Не пойду! - вторил ей Сого на дереве, - не заставите!... Ой!       Раздался шелест листьев, треск, а потом глухой звук удара чего-то плотного о землю.       - Ага, не заставим, - мстительно проворчал Хиджиката, подкидывая в руке ботинок Ямазаки, которым только что мастерски сбил Сого с ветки, - еще как заставим. Скажем - не пойдешь замуж, а побежишь... Тьфу ты, замуж, жениться!       - Это вам, Хиджиката-сан, замуж надо, - прогундосили с земли, - чтобы не размножаться. А то будет жаль, если планету заполнят ваши тупые копии.       Ему врезали по макушке, но, к несчастью, слова Сого услышала Кагура. А маньяк маньяка, как говорится...       - А что, правильно! Раз говорите, что брак - это не так страшно, то докажите это! Женитесь все тут! Пускай Горилла-сан на сеструхе женится!       - Эм... Кагура-чан, - жопой чуя беду, попытался остановить девочку Гинтоки, - но тут слишком мало женщин, чтобы на них жениться всем, понимаешь? Даже если Горилла женится на Отаэ, - Сого и Хиджиката вошли в додзё, замком опустился на свое место, а Сого пристроился у сёдзе, на всякий случай, поближе к выходу, - нам не хватит женщин. Даже если Зура выглядит как баба, кхем...       - Как баба?! Ты точно сказал, что я выгляжу как баба!       - И что? - Ято уперла руки в бока, - не надо вам женщины! Пуская ты женишься на Майонезном маньяке, кхем, а Шинпачи... Вон, на Заки. А ты, - тонкий палец ткнулся в Кацуру, - и так уже женатик, мужа своего ищи и всем пример подавай! Если вы женитесь друг на друге – тогда, и мы подумаем!       - Выложить это в сеть или себе на память оставить, - хихикнул Сого, уворачиваясь от тяжелого сапога Гинтоки, пущенного в него меткой рукой Хиджикаты.       Соседям в этот теплый весенний вечер определенно не грозил сон – такой, в обычно тихом додзё, стоял шум и крик. Когда до всех дошло, что предложила Кагура, толпа взрослых, и, кхем, почти сознательных людей начала активное сопротивление.       - Ну уж нет! - кричал Гинтоки и стучал кулаком по столешнице, - если Зура такой извращенец, то при чем тут я? Я-то замуж не собираюсь!       - Чего? Я? Мне? За него? - фыркнул Хиджиката, вынимая из кармана сигареты, - Сого, я что, слишком сильно тебя по голове приложил?       - Очень сильно, Хиджиката-сан.       - То-то, я смотрю, ты совсем с ума рехнулся...       - Ну... Отаэ-сан, раз так надо для дела... - смущенно кашлянул Кондо.       - Чего? - сестренка улыбалась, но у нее в руках блеснуло копье, и будущих жених мигом поумерил свой пыл. Да и все сидящие в радиусе пары метров, тоже.       - Чего? Что это за распределение такое? А мне - это то, что осталось, получается? - взвился Шинпачи.       - Я, может, вообще жениться не хочу! - вспыхнул Ямазаки.       - Да где его, дебила, сейчас искать... - с досадой выдохнул Кацура.       - Ну, тогда и мы не будем жениться! Если это так плохо, то и нам не надо!- хором сказали благодарные детки и показали начальству всем известные фигуры, состоящие из одного пальца. Начальство переглянулось.       Некстати вспомнились фестиваль и два демона фестиваля. Ловля жуков. Сломанные конечности во время спасения Отаэ из дома Ягю. Бездна денег, которые нужно было платить за ущерб. И, конечно, разрушенная раменная, которая стала последней каплей, переполнившей и так крохотную чашу терпения Мацудайры. Кондо представил себе разъяренного начальника и жизнь в лесу, Гинтоки - как Отосе выкидывает его из дома, потому что ему нечем платить аренду, Хиджикате некстати вспомнились похороны хозяина его любимой раменной... Взрослые, ведь, на то и взрослые - чтобы принимать сложные решения. Заметив в глазах Кондо почти умоляющее выражение, а в глазах Хиджикаты - некое темное, мрачное желание мести, Гинтоки вдруг поднял голову и спокойно сказал:       - Значит, хотите договора? Хорошо, тогда если мы выполним вашу часть сделки – то вы выполняете нашу, идет?       Сого и Кагура, иронично переглянувшись, кивнули.       - Слово самурая?       - Так точно, доно, – хмыкнул Окита, – только вы не…       - А ты, Майонезный ублюдок, очень даже ничего, - перебил его Гинтоки, поворачиваясь к замкому, - во имя нашей с тобой большой и светлой любви, и ради младших, я согласен на тебе жениться.       На него в ужасе уставились все присутствующие. Потом - на Хиджикату, ожидая видимо, очередного мордобоя.       Тоширо пожевал фильтр сигареты.       - Ты тоже... Ммм... Довольно, это... Мда, - сказал он, - ладно, попробуем построить эту... Семью. Чего только для молодняка не сделаешь, кучерявый урод.       Теперь в ужасе смотрели и на него. Замком Шинсенгуми и босс Ёродзуи сверлили друг друга враждебными взглядами - можно было подумать, что они собрались драться, а не жениться друг на друге. В тишине отчетливо было слышно, как вертятся винтики в головах у остальных. И вдруг...       - А может быть, вы и правы, - прикрыв глаза, произнесла Отаэ, - надо подавать детям правильный пример, а не пить беспробудно и играть в панчинко. Поздравляю, Гин-сан, ты впервые решился сделать что-то достойное во имя Кагуры-тян, и я не могу от тебя отставать. Я должна показать ей достойный пример жены, чтобы она знала, от чего ей отталкиваться в своей будущей семейной жизни, - она взглянула из-под ресниц на Кондо и у того едва не остановилось сердце, - Горилла, ты же притворишься моим мужем?       Кондо выглядел так, будто в одно утро вдруг проснулся сёгуном.       - Зачем же притворяться, можно и по-настоящему... - раздался звук удара, - вот все понял, Отаэ-сан... Я... притворюсь.       Шинпачи вскочил, блеснул очками и нервно стиснул свои хакама в потных ладонях.       - А ты... А ты ничего, Ямазаки-сан! - нервно выпалил он. Ямазаки тоже вскочил и честно оглядел его в головы до ног.       - Прошу, Шинпачи, зови меня Сагару! - проорал он и зачем-то встал по стойке "смирно".       - Отлично, - Гинтоки повернулся к попятившимся детям, - вот мы и выполнили свою часть договора. Ваша очередь.       - Че? - опешил Сого.       - Как?... - не въехала Кагура.       Когда через пять минут Элизабет притащила в додзе за шкирку упирающегося Такасуги, оба подростка поняли, насколько серьезно они попали. Но отступать уже было некуда.       Широко ухмыльнувшись, Кондо встал с татами.       - Значит, договорились? – солидным тоном спросил он у Гинтоки и перевел взгляд на Окиту, - слово самурая, помнишь, Сого?       - Ахахаха ну ты и попал, урод! – громко расхохоталась Кагура и тут же получила по лбу от будущего мужа под его вопль.       - А ты чего радуешься? Мне теперь только жениться на тебе или помереть!       - Ну, так и помри, придурок! И никому жениться не придется!       На этой радостной ноте сватовство было успешно завершено и будущие семейные пары в легком шоке разошлись по домам, договорившись собраться рано утром для обсуждения деталей свадеб(?). Местом собрания снова (и уже, наверное, надолго) было выбрано додзё Шинпачи.