Никуда не денешься...

      Жрецы храма, уже пришедшие в себя после утреннего красочного венчания, собирались на вечернюю службу, когда на ступеньках лестницы, ведущей в храм, показались три невысокие фигуры. Фигуры озаряли лучи заходящего солнца, придавая им некоторую трагичность. Жрецы даже остановились, пораженные таким величественным зрелищем. Они, словно, вернулись в ту эпоху, когда самураи уходили сражаться на войну и точно так же приходили в храм - попросить богов о защите...       Правда, эта троица пришла просить явно не об этом. Все они просто пылали от ярости.       - А, ну, стойте! - крикнул черноволосый не то парень, не то девушка, с повязкой на одном глазу. В руке оно сжимало катану, - прекратите свадьбу! Я против!       - Сестра! Я, как твой брат, запрещаю тебе выходить за этого человека замуж! - провозгласил второй, с рыжими, длинными волосами и явным китайским акцентом.       - Гин-сан, Са-тян ни за что не позволит этому мерзкому извращенцу сделать из тебя голубого! Мы с тобой должны пожениться, Гин-сан! Ах! А его я убью! - между пальцев третьей, девушки, мелькнули кунаи, - не смейте прятать его!       Жрецы посмотрели на них, как на дебилов.       - Просим прощения, - настоятель храма поклонился гостям, мысленно прося богов уже разогнать этот балаган, - церемония уже закончилась. Все давно разъехались на праздник. Вы, к сожалению, опоздали, поэтому просим вас покинуть храм.       Офигевшую компанию ненавязчиво, но твердо выставили на ступеньки, где они уселись в явном бессилии.       Стрекотали кузнечики.       Садилось солнце.       Боевая троица бессмысленно смотрела вдаль, на закат, который окрасил небо оранжевым, осознавая весь ужас произошедшего.       Из руки Кьюбей выскользнула катана.       - Я опоздала... - бормотала она, зажимая руками лицо, - моя Таэ-сан, как же так... Если бы я пришла чуть-чуть раньше... Если бы оказалась рядом с тобой...       - Кагура, сестричка... - выдохнул Камуи, - что же я натворил... Если бы братик прилетел вовремя... Проклятая полиция, если бы я не задержался, убивая всех их, мы бы с тобой сейчас были вместе! Ты же обещала в детстве, что выйдешь замуж за братика, а сама!...       Шиноби рыдала навзрыд.       - Гин-сан! Я убью его! Мой Гин-сааан!...       Они посидели еще немного, погруженные каждый в свою печаль. Со стороны додзё Шимуры начали доноситься звуки взрывов (или фейерверков) и куда-то в сторону Терминала по воздуху поплыл большой корабль.       - Кьюбей, - внезапно сказала черноволосая девушка. Она подняла катану, положила ее себе на колени, и, обняв их руками, уткнулась в рукав одежды лицом.       - Камуи, - ответил парень.       - Сарутоби, - всхлипнула Шиноби, вытирая глаза под очками.       Пауза.       - И у тебя тоже?...       - Ага.       - Что, и разве у вас?...       - Ну.       Пауза.       - Кьюбей-кун, - Камуи внезапно поднялся со ступенек, - а у тебя есть планы на вечер?       - Что? - Ягю удивленно посмотрела на него, даже подняв голову. Ято мило улыбался, закинув свой скромный зонтик на плечо, - нет, а...       - А у тебя, Сарутоби-кун? - парень повернулся к Са-тян и та, слегка покраснев, отвела глаза.       - Я хотела провести этот вечер с Гин-тяном, но раз у меня его увели, то теперь я... Не то, чтобы я была занята, просто мне надо...       - Короче, нет, - подвела итоги Кьюбей, - а что, Камуи-сан, у вас есть предложения?       Парень сладко улыбнулся.       - Нас всех так жестоко отвергли все, кого мы любим. Я предлагаю напиться и пойти буянить?       Кьюбей и Сарутоби опустили глаза.       - Мужчины...- немного снисходительно пробормотала Са-тян, - вам бы только выпить да побуянить. Женщины же страдают глубоко в своей душе...       - Да, я согласна с Са-тян, - кивнула Кьюбей, сурово глядя на парня, - а не лучше ли вычислить их и убить их мужей?       Сарутоби снова зазвенела сюррикенами.       - Я об этом и говорила. Страдать в душе и мочить этих уродов одновременно. Нужно оставаться женщиной.       Камуи продолжал улыбаться. Его синие глаза потемнели почти до черноты.       - Убить их мужей? Это я и называю "буянить".       Девушки молча переглянулись, а потом Кьюбей встала со ступенек и сжала катану в ладони. Сарутоби тоже поднялась, поправляя указательным пальцем очки. Казалось, еще немного - и у Камуи от улыбки треснет физиономия.       - И что же ты ждешь? - сурово спросила Кьюбей, - пойдем.       ***       А утро после свадебной ночки началось с того, что замком командующего, Саката Тоширо, вместе с командиром первого отряда Окитой Сого и всем, собственно говоря, первым отрядом, помчались на вызов. Какая-то не совсем трезвая компания, которая гонялась с оружием за каждым встреченным мужчиной, пела нецензурные песни, стреляла из зонтика по парням с русыми волосами, потом завалилась в фонтан, долго грозилась взорвать там бомбу, если горожане не выдадут им головы мужей их любимой сестры Отаэ и голову того грязного педика (?), но в итоге допилась до того, что вместе с бомбой свалилась в фонтан и там уснула.       Шинсенгуми вызывали еще ночью, но, поскольку, так никто и не приехал, к утру обозленные жители района Кабуки сдали им на руки мокрых нарушителей спокойствия, бомбу, катану и зонтик. Тоширо не стал особо разбираться, кто есть кто и что там за знакомые физиономии валяются - велел сгрести всех и сунуть в камеру. Бомбу - конфисковать. Впрочем, бомбу взорвал Окита, прямо все в том же фонтане (хотел посмотреть, что будет), что Шинсенгуми хитро свалили на Джои. Бывший Хиджиката-сан мог, конечно, устроить разборки, но времени не было - свежеиспеченный муженек позвонил на телефон и нежно поинтересовался, куда его женушка сбежала посреди брачной ночи. И, прежде, чем замком Шинсенгуми успел хоть что-то ответить, Сого разнес по всему кварталу, кто на ком женат, и к Тоширо пошли с поздравлениями. Естественно, тут уже стало не до того, кто чью голову хотел получить...       Со свадьбами всегда же так - сначала множество мучений и страданий, потом короткая ночь веселья, а потом - добро пожаловать в реальность, где ничего не меняется, сколько не старайся. И Джои остались собой, и Ёродзуя не перестала разрушать раменные. А все почему? Потому что замуж нельзя выходить из корыстных побуждений или чтобы угодить начальству. Счастливый брак будет только в одном случае - по любви.       А от любви, как известно – никуда не денешься!