Дом который построил...

      Стоял редкий тёплый летний день. Гарри сидел в парке на скамье и задумчиво наблюдал за ребятами, то и дело пробегающими мимо. Дурсли сейчас отдыхают, и мальчик наконец-то мог отдохнуть от них, а заодно подумать над странным разговором, услышанным вчера вечером.       Тётя Петуния послала племянника прополоть и полить клумбы. Всего во дворике их было четыре. Две прямоугольной формы рядом с оградой, другая круглая, расположенная примерно посередине сада, и ещё одна в виде скругленного прямоугольника, прямо под окном кухни. Хорошо, что полоть их было практически не нужно, и мальчик быстро добрался до последней. Когда он подошёл к окну, то услышал немного взволнованные голоса дяди и тёти. — Вернон, ты понимаешь, что до его одиннадцатилетия осталось всего два дня… — Конечно, но что мы можем изменить? Или ты предлагаешь нам бросить всё и уехать неизвестно куда ради… этого… — Нет, что ты. Но ведь (невнятное бормотание) узнает и тогда… — Да что он нам сделает! Тем более, что я надеюсь на то, что нам всё-таки удалось выбить эту ненормальность. — И всё же, что, если не это не удалось? — Что ж, значит в нашем доме станет на одного человека меньше. Я не намерен терпеть эти мерзости рядом с собой и своей семьей. — Так, значит… — Да, Петуния.       Разговор прервался из-за крика Дадли, доносящегося из гостиной. На последний день рождения он получил приставку и с тех пор не мог оторваться. Чета Дурслей поспешила вернуться к их «прелести», а Гарри потихоньку ускользнул из сада. Ему нужно было сосредоточиться на работе, но сумбурные мысли мешали этому, мальчик прекрасно понял, что разговор шёл о нём, но сейчас не время. Пара вздохов, и Поттер возвращается к клумбе, нужно закончить поручение, иначе ему не миновать наказания.       И вот на следующий день выпала хорошая погода. Дурсли отправились на природу, и у ребёнка появилось свободное время. Итак, скоро мальчику исполнится одиннадцать и что-то произойдёт. Нечто, заставившее выгнать его. Он не имел иллюзий и точно знал, что этот дом чужой для него и тут его никогда не примут. Теперь перед Гарри стоял лишь один вопрос, который впрочем мучил довольно давно. -Где мой дом?

***

      На следующий день, несмотря на неплохую погоду, в доме по Тисовой улице сгущались тучи. За столом сидела чета Дурслей, напряжённо глядя в окно. Они были настолько погружены в свои мысли, что когда к ним с очередным требованием подошёл Дадли, вместо того, чтобы броситься выполнять его, на него накричали и послали в комнату. Опешивший «ангелочек» тут же убрался наверх. Племянник же вообще старался не показываться, однако из-за необходимости выполнения работы ему пришлось выползти из чулана. Подобно тени, стараясь не привлекать внимания, мальчик споро принялся за готовку. После он потихоньку ушёл в чулан, быстро собрался и направился на несложную работу в почтовое отделение. В ту минуту, когда Гарри практически выбрался наружу, прямо на него посмотрел дядя Вернон. Ребёнок испуганно замер под этим тяжёлым, налитым кровью взглядом, моля небеса и все известные ему божества помочь избежать неприятностей, и его словно бы услышали. Глаза старшего Дурсля словно чем-то затуманились, и он отвёл взгляд. Поттер в то же мгновение выскочил из дома и, перепрыгнув через ограду, чтобы не выходить из калитки, на которую смотрели окна в гостиной, побежал на работу.       По пути в почтовое отделение мальчик вспомнил, как ему удалось устроиться туда. Это было довольно давно, и работники почты долго не соглашались принимать ребёнка, однако свою роль сыграло то, что он признался, зачем ему нужны были деньги. Гарри хотел нанять учителя, а семейство Дурслей, естественно, не дали бы и пенса на такое. В итоге Поттер сначала приходил лишь для того, чтобы смахнуть пыль и полить цветы, но денег, получаемых за это, не хватало, и он сам попросил более прибыльную должность. Видя его усердие и трудолюбие, мальчика поставили сортировать посылки и письма, но без присмотра не оставили и за ним всегда наблюдала пожилая почтальонша. Милая старушка сидела в углу комнаты и пила чай, беседуя с Гарри, тот, однако, никогда особенно не стремился к открытому диалогу, предпочитая отвечать общими фразами. Его усилия приносили неплохую зарплату, и мальчик смог осуществить своё желание. Осознавая, что в этом мире никто не станет особенно заботиться о нём, он хватал и впитывал все знания, что мог раздобыть. Большой объем информации, который ребёнок получал, особенно в первые дни занятий с учителем, едва не стал причиной нервного срыва. Однако преподаватель заметил, что его ученик слишком жаден до новых знаний, при этом особенно не обдумывает их. Поэтому пожилой профессор научил Гарри не просто запоминать, но так же понимать, замечать новые детали, видеть несостыковки и ложь. Именно это и дало возможность в дальнейшем получать и систематизировать ту информацию, что поступала к мальчику. Гарри был очень благодарен профессору и сожалел, когда тот отправился в больницу из-за проблем со здоровьем.       Придя на работу, он привычно улыбнулся и принялся за свои обязанности. Время шло как-то чересчур быстро, и вечер наступил внезапно, когда к нему подошла Виктория, можно сказать, коллега, если бы это слово можно применить к одиннадцатилетнему мальчишке. Неуверенно запинаясь и испуганно поглядывая на выход, она сказала: — Гарри, там к тебе пришли… — Кто? — Не знаю, это какой-то мужчина…       Помолчав, девушка зашептала: — Гарри, если ты его не знаешь, давай вызовем полицию, он какой-то подозрительный.       Поттер осторожно выглянул из-за угла. В основном зале, где происходит приём и передача посылок и писем, стояла фигура, явно не соответствующая окружающей её обстановке. Даже взгляд с некоторого расстояния отмечал чрезмерную величину роста и ширину плеч существа, облачённого в видавшее виды одеяние с многочисленными карманами, покрытое пятнами веществ неизвестного происхождения. Голову же сей неповторимой личности скрывала поистине львиная грива. А если проще, то в здании находился человек, вдвое превышающий ростом обычного гражданина, толщина же превышала норму этак раз в пять. Густые тёмные волосы и борода на голове были спутаны и почти скрывали лицо посетителя, лишь два чёрных глаза блестели живо и светились каким-то детским любопытством. Гарри посетило странное ощущение, что он где-то видел эту выдающуюся личность и то, что она принесёт ему новость, которая перевернет всю его жизнь. Но странно было лишь от того факта, что мальчик из-за этого был в каком-то необъяснимом восторге, не испытываемом им уже продолжительное время. — Нет, Виктория, не надо полиции. Я помню его, это друг моего отца. — А… Ну хорошо, но если что, скажи сразу, — произнесла работница почты, поглядывая на телефон и явно собираясь позвонить в правоохранительные органы. Гарри тяжело вздохнул, но решил разбираться с проблемами по мере их поступления. И подошёл к мужчине. — Здравствуйте, сэр… — Гарри, — загремел гигант: — Да какой я тебе сэр! Я ведь тебя вот такусеньким помню! По размерам, продемонстрированным господином, Гарри понял, что тот знал его ещё в утробе. — Да и этот ж… Как его… Етикет! — Может быть, этикет? — Да он самый! Проклятущий! Хе-хе… Это ж я по нему должон тебя сэром звать, а я вон как… Ну, так и ты меня зови просто Хагрид! — Хорошо, Хагрид.       Тут мальчик заметил, что Виктория под шумок уже начала набирать номер, но он не успел ничего сделать, когда «просто Хагрид» взмахнул зонтиком, крепко сжатым в руке, и пробормотал: — Бонус модус.       Девушка тут же положила трубку на рычаг и, весело улыбаясь и подхихикивая, предложила чаю. Вежливо отказавшись, Гарри схватил великана за руку и увёл из почты. — Я, Гарри, что, собственно, пришёл… Вот тебе письмо из Хогвартса. Тут это… приглашение и всё такое. Хотели через сов отправить, но я решил сам. Вот… — А что такое Хогвартс? — В смысле… Это школа волшебная, ну там волшебники учатся… И мама твои с папой тоже там… — Мои мама и папа были волшебниками? Что-то мне не верится. Да волшебства н… Мальчик вспомнил улыбающуюся работницу. — Хагрид, а что это было? Ну, с зонтиком, и те слова… — Это… Ну, как бы я того… Только не говори никому. Ладно? — Хорошо, не скажу. Так, что? — Я того… Поколдовал немного, чтобы у неё настроение хорошее было и ни о чём другом не думала. А зонтик… Ну меня из школы того… Выгнали и палочку сломали… Дамблдор, добрый человек, взял этим, как его… Лесником. А я части палочки того… В зонтик засунул, но ты это… Помни, несовершеннолетним нельзя колдовать за пределами школы.       Последние слова он произнёс, явно кому-то подражая. А Гарри заинтересовал другой вопрос: — А кто такой Дамблдор? Ты говоришь, что мои родители волшебники? А почему они тогда разбились в автокатастрофе? — Какая автокатастрофа?! Это тебе эти Дурсли наговорили?! Твои родители погибли, защищая тебя от Того-Кого-Нельзя-Называть! Он подло напал на них и это… Подробностей я не знаю, но когда он попытался убить тебя, то того… Исчез. Многие говорят, что он умер, но я в это не верю. Такие, как этот, не умирают просто так. А Дамблдор — это великий человек, директор школы. Он многое сделал для победы, вот только того… Не смог помочь твоим родителям… Но решил это… Обезопасить тебя. Поверь мне, нет более безопасного места чем Хогвартс. —Тот-Кого-Нельзя-Называть? —Да… Я… Я не могу сказать его имя… —А написать? —Я не умею… Ладно… Слушай, но только один раз. Я его повторять не буду. Волан-де-Морт. —Волан-де-Морт? Странное имя. —Ничего и не странное. И не произноси его больше! —Хорошо, не буду.       Так, потихоньку разговаривая, они шли куда-то в сторону от Тисовой улицы и дома на ней. —Хагрид, а куда мы идём? —В Косой переулок. Точнее, в сначала в бар «Дырявый котёл», а уже оттуда… Ну там увидишь.       Хмыкнув, Гарри замолчал. А Хагрид взмахнул зонтиком, и перёд удивлённым мальчиком возник трехэтажный фиолетовый автобус. Двери открылись, и из салона высунулась лохматая голова. —«Ночной рыцарь» приветствует вас! Куда вас отвезти? Помогая своим пассажирам устроиться на сидениях, кондуктор безостановочно болтал обо всём на свете, и о том, что сегодня мало клиентов, и о том, что погода загляденье, попутно он представился Стеном и назвал имя шофёра, Эрни. Узнав о цели их путешествия он крикнул: —Трогай, Эрни! И автобус сорвался с места. Лавируя между машинами и домами, чудом избегая столкновений, они споро ехали к своей цели. Между тем Стен пояснил, что обычные люди или, как он их назвал, магглы, не видят их. Немногочисленные пассажиры автобуса сидели, вцепившись руками в подлокотники и тихо зеленели, некоторые шептали проклятия. Гарри посмотрел на Хагрида, тот тоже был зеленоват и не слишком радовался заверениям кондуктора о скором прибытии. —А как вы нашли нас? — спросил юный волшебник. —А ты не знаешь? Нужно просто бросить палочку. — Понятно. Спасибо.       И Гарри достал письмо, переданное Хагридом. На конверте зелёными чернилами было написано: «Мистеру Г. Поттеру, графство Суррей, город Литтл Уингинг, улица Тисовая, дом четыре». Сам конверт был из желтоватой бумаги с пурпурной печатью. Осторожно вскрыв его, мальчик достал письмо: в нём уведомлялось о том, что он принят в школу Чародейства и Волшебства Хогвартс, занятия начинаются со второго сентября, а распределение, на которое необходимо явиться в форме, будет первого. Сообщалось, что в приложении находится список с необходимыми покупками. Также в письме находился ключ от ячейки в Гринготтсе, о чём информировал дополнительный лист, в нём же указывалось, что необходимо написать своё полное имя и фамилию под золотой линией, находящейся на том же листе. Это информировало о том, что письмо пришло по адресу и юный волшебник явится первого сентября в школу.       Как ни странно, кондуктор Эрни оказался прав, и они быстро доехали до замызганного здания, носящего гордое звание бара, а вместе с ними вышли ещё двое магов. После того, как расплатились за проезд, Гарри и Хагрид вошли внутрь. — Магглы того… Не видят «Дырявый котёл», — пояснил лесничий.       Мальчик только кивнул, внимательно осматриваясь внутри, подошёл к барной стойке и попросил писчие принадлежности. Бармен удивлённо посмотрел на него и, хмыкнув, подал то, что попросили. Ещё раз внимательно перечитав содержимое послания, Гарри, скрипя зубами, подписался там, где нужно, между делом уточняя у Хагрида: — А ты тоже подписывал письмо? — Не… Это ново… Как его бишь… Нововведение! О как! Чтобы значит… Поменьше времени занимало. — Вот оно что… Понятно. Спасибо.       В это время между посетителями произошёл небольшой скандал. Бармен, выяснивший причину, вернулся к мальчику и шёпотом сообщил: — Они спорят, вы ли тот самый Мальчик-Который-Выжил. — Хм… Странный спор. По-моему, любой живой ребёнок это тот, который выжил.       Том захихикал за барной стойкой. — Нет, вы не поняли. Я про то, что вы победили Того-Кого-Нельзя-Называть. — Насколько я могу судить по слышанным мной рассказам, победил не ребёнок, а его родители, пожертвовавшие собой ради спасения сына. А всё остальное — только шумиха. И вообще, это довольно интересно, стоит разобраться… Но я отвлёкся… Нет, я обычный ребёнок. –Хм… Ладно.