Срываюсь внезапно

Меня будит солнечный свет, наполнивший комнату. Я потягиваюсь и открываю глаза. Чудесное майское утро. Сиэтл у моих ног. Ух! Вид просто потрясающий. Рядом со мной крепко спит Лена Темникова. Вид просто потрясающий. Во сне её красивое лицо выглядит немного моложе. Пухлые губы полуоткрыты, блестящие чистые волосы в восхитительном беспорядке. Такая красота — это просто преступление. Тут мне вспоминается красная комната наверху… Наверное, это действительно противозаконно. Я качаю головой — мне есть о чём подумать. Хочется коснуться её рукой. Она как маленький ребенок, такой милая, когда спит. Мне не надо думать о том, что она говорит, что я говорю, какие у неё планы, в особенности на меня. Я могу смотреть на неё весь день, но природа зовет в ванную. Выскользнув из кровати, я нахожу на стуле белую рубашку Лены и натягиваю на себя. Я захожу в дверь, думая, что это ванная, но оказываюсь в гардеробной, размером с мою спальню. Вдоль стен тянутся полки и ряды вешалок с дорогими костюмами, платьями, блузками, бабочками и галстуками. Напротив офисного стиля висят толстовки разных фирм и размеров, множество футболок и джинс, а рядом стоит стеллаж с кроссовками, которых оказывается намного больше туфель. Зачем человеку столько одежды? Я фыркаю от негодования. Хотя, наверное, у Качи шмоток не меньше. О господи, Кача! Как я могла о ней забыть! Я ведь должна была послать ей сообщение вчера вечером. Черт! У меня будут неприятности. Интересно, как у неё с Элиотом? Так ладно потом. Пробую другую дверь. Это ванная, и она больше моей комнаты. Зачем одному человеку так много места? Две раковины. Забавно. Если Лена всегда ночует в одиночестве, то одной из них никогда не пользовалась. Я смотрю на себя в огромное зеркало на стене. Я изменилась? По-моему, да. Если честно, мне немного больно, и мои мышцы… такое чувство, что я никогда в жизни не занималась физическими упражнениями. «Ты никогда в жизни не занималась физическими упражнениями», — подаёт голос проснувшееся подсознание. Оно смотрит на меня, поджав губы, и сердито топает ногой. Ты только что переспала с девушкой, которой отдала свою девственность, а она тебя даже не любит. Да ещё у неё на твой счёт очень странные планы, она хочет превратить тебя в сексуальную рабыню. ТЫ СОШЛА С УМА? Я морщусь, глядя в зеркало. Надо ж было влюбиться в девушку, которая безумно красива, богата и у которой для меня припасена Красная комната боли. Ужас! Я сбита с толку и совершенно запуталась в своих чувствах. Волосы опять торчат во все стороны. Причёска называется «после секса» и мне не очень идет. Я пытаюсь пальцами привести волосы в порядок, однако вскоре сдаюсь. Есть хочется ужасно. Выхожу обратно в спальню. Спящая красавица еще спит, и я оставляю её в постели и иду на кухню. Черт побери!.. Кача. Моя сумочка осталась в кабинете Лены. Сбегав туда, я достаю свой мобильный. Три сообщения. «Оль, ты как?» «Где ты?! С Темниковой?» «Обязательно позвони!» Я набираю номер, но Кача не отвечает. Посылаю ей подхалимское сообщение, что я жива и не пала жертвой, в том смысле, о котором она беспокоилась. А может, пала? Трудно сказать. Я пытаюсь разобраться в своих чувствах к Лене, но эта задача невыполнима. Приходится признать поражение. Мне надо побыть одной и спокойно все обдумать. В сумке нахожу резинку для волос и заплетаю волосы в пучок. Ура! Я достаю из сумки айпод и вставляю в уши наушники. Обожаю готовить под музыку. Засовываю плеер в нагрудный карман её рубашки и начинаю танцевать. Есть хочется просто ужас. Кухня производит на меня ошеломляющее впечатление, вся сверкающая и современная. На дверцах нет ручек, и я не сразу соображаю, как их открыть. Приготовлю-ка я Лене завтрак. Она недавно кушала омлет… хм, да только вчера, в «Хитмане». Черт, сколько всего с тех пор случилось! Заглядываю в холодильник: там полно яиц, и я решаю сделать блинчики со сгущенкой, которую я нахожу в дверце. Танцуя по кухне, начинаю замешивать тесто. Хорошо, когда есть чем заняться. Можно думать о своем, но не слишком серьезно. Музыка, звучащая в ушах, тоже помогает отвлечься. Я пришла сюда, чтобы провести ночь в постели Лены Темниковой, и мне это удалось, хотя спать в своей постели она никому не разрешает. Я улыбаюсь: задача выполнена. Круто. Да, очень, очень круто, и я переношусь мыслями во вчерашнюю ночь. Её слова, её тело, то, как она занимается любовью… Я закрываю глаза, и мышцы где-то в глубине живота сладостно сжимаются. Мое подсознание сердито смотрит на меня… «Трахается, а не занимается любовью», — кричит оно, как гарпия. Я не обращаю на него внимания, однако в глубине души признаю: в чем-то оно право. Лучше об этом не думать и сосредоточиться на готовке. Здесь все устроено по последнему слову техники. Кажется, я уже к этому привыкла. Мне надо положить куда-нибудь блинчики, чтобы они не остыли. В наушниках Эми Стадт поет о чудаках, непохожих на остальных людей. Это про меня, потому что я всегда была белой вороной и нигде не чувствовала себя своей… А теперь я получила непристойное предложение от самого странного человека на свете. Почему она такая? От природы или по воспитанию? Я никогда ни с чем подобным не сталкивалась. Когда я оборачиваюсь, Лена сидит на одном из барных табуретов, оперев голову на руки. На ней белая рубашка, под которой, как и под моей, ничего нет. Прическа «после секса» ей очень к лицу. Похоже, она немного удивлена и сбита с толку. Я замираю, краснею и стягиваю с головы наушники, при виде неё у меня слабеют колени. — Доброе утро, мисс. Я вижу, Вы бодрая с утра, — старается говорить официально, но еле-еле сдерживает смех. — Я хорошо спала, — выпаливаю я. — С чего бы это? — Она замолкает и хмурится. — Я тоже хорошо спала после того, как мы с Вами легли. — Вы голодны? — Очень, — отвечает Лена, и пристально смотря на меня встает с табурета. — Я очень голодна, — шепчет она мне на ушко, а потом целует в шею. — Мисс… — тяну я, — что Вы делаете? Я приличная девушка! — Вы-то точно! — смеется она и снова меня целует. — Что Вы имеете ввиду?! — повернувшись, восклицаю я. — Ничего, совсем ничего, — искренне улыбаясь, проговаривает девушка. — Ну-ну. Не успеваю я договорить, как Лена целует меня, проводит языком по моей нижней сухой губе, отчего из моих губ вырывается стон в её губы. Рот в рот. Темникова переходит на шею, с теплотой (что ей совсем не свойственно) переходит на шею, а потом на ключицы. Я встаю на мысочки, чтобы её губы были ближе, а она спускает свои руки на мои ягодицы, сжимает их и поднимает меня. Она не останавливается, а целует каждый миллиметр, ногами я обвиваю её талию и тихо стону, прижимая её голову к себе. — Что. Ты. Со. Мной. Делаешь?. — задыхаясь, спрашиваю я. — Не знаю, но мне определённо нравится, — с запинками отвечает девушка. (и тут автор пошёл дрочить. Шучу. Побежала. (Извините, не удержалась, на самом деле, я дальше продолжила кушать мороженку)) — Блять! — вскрикиваю я и спрыгиваю с Лены, — Блинчики. Я разворачиваюсь к плите и пытаюсь отшкрябать блин. Лена начинает смеяться, и со спины обнимает меня, и целует в щечку. — Не матерись. А то плохо будет, — говорит она серьёзным тоном, но продолжает целовать мои щёчки. — А что будет? — спрашиваю, закусывая губу. — Отшлёпаю, и за то что губу закусываешь, — ответила на мой вопрос Лена, а потом я почувствовала удар по своей пятой точке и жгучую боль. — Вообще-то больно, — недовольно фыркнула я. — Неделя со мной и ты будешь умолять, чтобы я тебе отшлёпала. — Я не уверена. — Давай проверим? — Мне надо подумать. — Хорошо, — выдохнула Лена, а потом добавила, — я надеюсь ответ будет верным. — Я тоже. Лен, а тарелки с поставками ты когда-нибудь достанешь? — Прости, но не могу. — Почему? — удивилась я. — Не хочу тебя отпускать. — Ну достань. — Достану. Готовь. Хочешь, включу какую-нибудь музыку, чтобы ты могла под нее… хм… танцевать? Я упорно смотрю на свои пальцы, зная, что лицо у меня становится цвета свеклы. — Ну, пожалуйста, не останавливайся из-за меня. Это очень забавно. — В её голосе слышна насмешка. Я поджимаю губы. Забавно?.. Мое подсознание сгибается пополам от смеха. Ничего не остается, кроме как дальше жарить блины. Вдруг Лена снова оказывается рядом со мной, и кусает за ушко. — Мне нравится, — шепчет она. — Но это тебя не спасет. Понятно… — Ты со сгущенкой будешь? Или с чем? — Со сгущёнкой и с тобой, — целует меня в шею. Я отворачиваюсь, стараясь скрыть улыбку. На неё трудно сердиться. Особенно когда она в таком несвойственном для себя игривом расположении духа, как сейчас. Через пару минут я оборачиваюсь, на столе стоит апельсиновый сок, а Лена варит кофе. — Ты будешь чай? — Да, если у тебя есть. Лена подходит к буфету, открывает шкафчик и достаёт оттуда пакетик чая «Английский завтрак». — Похоже, ты всё предвидела заранее? — Неужели? По-моему, мы еще ничего не решили, мисс. Что она хочет этим сказать? Наши переговоры? Наши э-э… отношения… что бы под этим ни подразумевалось? Да, загадка. Я ставлю тарелки на стол, а потом залезаю в холодильник в поисках сгущённого молока. Подняв глаза, я вижу, что Темникова ждет, пока я сяду. — Мисс Серябкина… — Она подставляет мне одну из табуреток. — Благодарю вас, мисс Темникова. — Я чопорно киваю. Забираясь на табуретку, я немного морщусь. — Сильно болит? — спрашивает она, усаживаясь за стол. Её голубые глаза непроницаемы. Я вспыхиваю. К чему такие интимные вопросы? — Честно говоря, мне не с чем сравнивать. Ты хочешь мне посочувствовать? — спрашиваю я сладчайшим голосом. — Нет, я только хотела узнать, можем ли мы продолжить твое обучение. — О-о! — Я ошеломленно смотрю на неё. У меня перехватывает дыхание, все внутри сжимается в тугой узел. О-о… как приятно. Я сдерживаю стон. — Кушай, милая. — говорит Темникова, делая акцент на последнем слове. Хм, не знаю, чего и хотеть… Еще секса? Да, пожалуйста! — Кстати, вкусно, — улыбается Лена. Я кладу в рот кусочек блинчика, но вкуса не чувствую. «Продолжить обучение!» — И прекрати кусать губу, меня это отвлекает. А поскольку я знаю, что под моей рубашкой ты вся голая, это отвлекает меня еще больше, — злится она. Я опускаю пакетик в маленький чайник с кипятком. Мои мысли в смятении. — Какого рода обучение ты имеешь в виду? — с притворным безразличием спрашиваю я, но мой слишком высокий голос выдает меня с головой. — Ну, поскольку тебе там больно, ты можешь начать осваивать оральные навыки. Я давлюсь чаем, широко раскрыв глаза. Лена мягко хлопает меня по спине и передает апельсиновый сок. Что у неё на уме? — Это если ты хочешь остаться, — добавляет она. Выражение её лица совершенно непроницаемо. Это ужасно раздражает. — Я бы осталась на сегодня, если ты не против. А завтра мне на работу. — Во сколько тебе надо быть в читай городе? — В девять. — Я привезу тебя к девяти на работу. Я хмурюсь. Она хочет, чтобы я осталась еще на одну ночь? — Мне нужно домой — здесь не во что переодеться. — Мы можем что-нибудь тебе купить, а если хочешь можешь переодеться во что-то моё. У меня нет свободных денег, чтобы тратить их на шмотки. Лена протягивает руку и, взяв меня за подбородок, оттягивает его, чтобы освободить губу. Я даже не чувствовала, что кусаю ее. — В чем дело? — Я должна быть дома сегодня вечером. — Ладно, сегодня вечером, — неохотно соглашается она. — Теперь ешь свой завтрак. Мои мысли и чувства в беспорядке. Аппетит куда-то пропал. — Кушай, Оль. — Я больше не хочу, — шепчу я. — Доешь, пожалуйста. — Откуда у тебя такое отношение к еде? — выпаливаю я. Брови Лены сходятся. — Я же говорила. Терпеть не могу, когда выбрасывают пищу. Ешь, — приказывает она. Её глаза потемнели от боли. Ну ничего себе! Что с ней такое? Я беру вилку и начинаю медленно есть. В будущем надо будет класть себе поменьше, если она так нервничает. По мере того как я доканчиваю блины, выражение её лица смягчается. Я вижу, что она подчищает тарелку. Лена ждет, пока я не доем, а затем забирает у меня тарелку. — Ты готовила — я убираю со стола. — Очень демократично. — Да. — Она хмурится. — Нехарактерно для меня. Когда я закончу, мы примем ванну. — Как скажешь. Ну вот… я бы предпочла душ. Мобильный звонит, прерывая мои грезы. Это Кача. — Привет. — Я выхожу на балкон, подальше от Лены. — Оль, почему ты вчера не послала мне сообщение? — Она сердится. — Извини, так получилось. — Ты жива? — Да, все в порядке. — У вас с ней было? — Она изнывает от любопытства. Я закатываю глаза, услышав нетерпеливое ожидание в ее голосе. — Кач, я не могу долго разговаривать. — Было… Я сама знаю. Как она поняла? Или она хитрит? Я не могу говорить, потому что подписала это чертово соглашение. — Кач, прошу тебя. — Как это было? Ты цела? — Я же сказала — цела. — Она была с тобой ласкова? — Кач, пожалуйста… — Я не могу скрыть волнение. — Оль, не скрытничай. Я ждала этого почти четыре года. — Увидимся вечером. — Я даю отбой. Да, непростая будет задачка. Кача ужасно настойчива. Она захочет все узнать в подробностях, а я не смогу рассказать ей, потому что подписала… Как это называется? Договор о неразглашении. Кат выйдет из себя и будет права. Мне нужен план. Я возвращаюсь и смотрю, как Лена грациозно перемещается по кухне. — Скажи, а этот договор о неразглашении, он к чему относится? — спрашиваю я осторожно. — А в чем дело? — Темни выкидывает пакетик от чая и смотрит на меня. — Ну, у меня есть пара вопросов про секс, — я смотрю на свои пальцы. — Я бы хотела задать их Каче. — Спроси у меня. — Лен, при всем уважении… На вопрос о сексе ты можешь дать только тенденциозный, противоестественный, извращенный ответ. А мне нужно непредвзятое мнение. Вопросы чисто технические. Я не буду упоминать Красную комнату боли. Она поднимает брови. — Красную комнату боли? Это комната наслаждений, Ольга. И кроме того, твоя подруга спит с моим братом. Лучше бы ты ей ничего не рассказывала. — А твоя семья знает о твоих… э-э… склонностях? — Нет. Их это не касается. — Даже то, что тебе нравятся девушки? — Они догадываются. — То есть? — Ну в открытую я им не говорила, что я лесбиянка. Но интервью, статьи в газетах про меня гласят об этом, поэтому они скорее всего знают. Лена медленно подходит и встает прямо передо мной. — Что ты хотела узнать о сексе? — Она нежно проводит пальцем мне по щеке и отклоняет мою голову назад, чтобы смотреть прямо в глаза. Я чувствую себя ужасно неловко: соврать не получится. — Ничего существенного, — шепчу я. — Ну, можно начать с того, было ли тебе хорошо прошлой ночью? — В её глазах я вижу жгучее любопытство. Ей важно знать. Ну и ну. — Очень, — тихо говорю я. — Мне тоже, — признается Лена. — У меня никогда раньше не было ванильного секса. Надо сказать, у него есть свои преимущества. Или, может, это из-за тебя. — Она проводит пальцем по моей верхней губе. Я глубоко вдыхаю. «Ванильный секс»? — Пойдем, примем ванну. — Темникова наклоняется и целует меня. Мое сердце подскакивает, и желание набухает в глубине… в самом низу. Ванна сделана из белого камня, глубокая, овальной формы. Лена наполняет ее из крана на стене и подливает в воду какого-то дорогого средства для ванн. Оно пенится под струей воды и сладостно пахнет жасмином. Она стоит и смотрит на меня потемневшими глазами, а потом стягивает футболку и бросает ее на пол. — Мисс Серябкина… — Лена протягивает мне руку. Я в нерешительности стою в дверях, широко раскрыв глаза, а потом делаю шаг вперед, не в силах отвести от неё восхищенного взгляда. Темникова ужасно сексуальна. Мое подсознание валяется в обмороке где-то в дальнем углу. Я беру её за руку, и она делает мне знак, чтобы я встала в ванну, хотя на мне все еще её рубашка. Я послушно выполняю приказание. Придется к этому привыкать, если я намерена согласиться с её ужасным предложением. Если!.. Вода соблазнительно горяча. — Повернись ко мне, — командует она негромко. Я делаю, что мне сказано. Лена внимательно смотрит на меня. — Губа у тебя действительно вкусная, готова подтвердить, и всё-таки перестань ее кусать, — произносит она сквозь сжатые зубы. — Когда ты так делаешь, мне хочется тебя трахнуть, а у тебя еще там не зажило, понятно? От неожиданности я делаю глубокий вдох. — Ну вот, — поддразнивает она. — Ты все понимаешь. Я отчаянно киваю. Не пойму, что на неё так действует. — Отлично. Она вынимает из кармана рубашки мой айпод и кладет его на край раковины. — Вода и айпод — не самое лучшее сочетание. — Наклонившись, Лена берется за кромки моей белой рубашки, через голову стаскивает ее с меня и бросает на пол. Потом отступает и смотрит на результат. Я стою перед ней абсолютно голая, краснею и не могу поднять глаза от своих рук, сцепленных на уровне живота. Мне ужасно хочется поскорее нырнуть в горячую воду и пену, но я понимаю: ей это не понравится. — Эй, — окликает меня Лена, склонив голову набок. — Оль, ты просто красавица, высший класс. Тебе нечего стесняться. Она приподнимает мою голову за подбородок и смотрит мне в глаза. В её взгляде я чувствую тепло и желание. О боже. Она так близко. Я могу до неё дотронуться. — Садись. — Лена обрывает мои спутанные мысли, и я погружаюсь в теплую, ласковую воду. Ой… щиплется. Это неожиданно, но пахнет восхитительно, и жжение быстро проходит. Я ложусь на спину, закрываю глаза и расслабляюсь в умиротворяющем тепле. Когда я снова открываю их, Лена смотрит на меня сверху вниз. — Так и будешь там стоять? — нахально, как мне кажется, спрашиваю я, но мой голос звучит хрипло. — Сейчас приду, подвинься, — приказывает она. Лена стягивает пижамные штаны и залезает в ванну позади меня, усаживается и подтягивает меня к себе. Она кладет свои длинные ноги поверх моих, сгибает их в коленях, отчего его лодыжки оказываются на одном уровне с моими, и разводит мне ноги в стороны. От удивления я ахаю. Она утыкается носом мне в волосы и глубоко вздыхает. — Как ты хорошо пахнешь, Оля. Дрожь пробегает по всему моему телу. Я лежу голая в ванне с Еленой Темниковой. И она тоже голая. Если бы вчера, когда я проснулась в её номере, кто-нибудь сказал мне, что так будет, я бы ни за что не поверила. Она берет с полочки гель для душа и выливает немного себе на ладонь, а потом намыливает руки, покрывая их мягкой густой пеной, и начинает легонько тереть мою шею и плечи, массируя их своими сильными длинными пальцами. Я стону от удовольствия. — Нравится? — Я слышу её улыбку. — Угу. Мягкими движениями она спускается к моим подмышкам. Как хорошо, что Кача заставила меня побриться. Её руки скользят по грудям, и я глубоко вздыхаю, когда длинные пальцы обхватывают их и начинают мять без малейших признаков жалости. Тело инстинктивно выгибается, подталкивая груди к её рукам. Соски болезненны, очень болезненны после того, что она с ними сделала вчерашней ночью. Но её руки не задерживаются и спускаются ниже, к животу. Я дышу все чаще, сердце начинает колотиться. Лена тянется за махровой тряпочкой, а я, изнемогая от желания, тяжело дышу рядом с ней, опираясь руками на её бедра. Выдавив немножко мыла на тряпочку, она наклоняется и намыливает меня между ног. Я задерживаю дыхание. Длинные пальцы умело находят чувствительные точки через материю, я таю от блаженства, и мои бедра начинают двигаться в своем собственном ритме. Сознание туманится, я запрокидываю голову, и из моего открытого рта доносится стон. Напряжение внутри меня медленно, неумолимо нарастает… о боже. — Вот так, малышка, — шепчет Лена мне на ухо, очень нежно прикусывая зубами мочку. — Вот так. Она прижимает мои ноги к стенкам ванной, не давая мне пошевелиться. В таком положении ей доступны самые интимные части моего тела. — Пожалуйста… — молю я. Тело деревенеет, я стараюсь выпрямить ноги, но не могу. Я в сексуальном рабстве у этого человека, и она не дает мне пошевелиться. — Думаю, ты уже чистая, — шепчет Темникова и останавливается. «Что? Нет! Нет!» — протестует подсознание. — Почему ты остановилась? — бормочу я. — У меня на тебя другие планы, милая. Что… о боже… но… я же была… так нечестно. — Повернись. Теперь помой меня. О! Повернувшись к ней, я обнаруживаю, что рукой она ласкает себя. У меня падает челюсть. — Хочу, чтобы ты поближе познакомилась с самыми дорогими и лелеемыми частями моего тела. Я к ним очень привязана. На лице Лены злорадная усмешка. Она наслаждается моим изумленным видом. И тут я понимаю, что пялюсь на неё, разинув рот. Она хочет, чтобы я прикоснулась. Хм… ладно, хорошо. Я беру гель для душа и, как Темни, намыливаю руки, чтобы они покрылись густой пеной, при этом не отводя взгляда от её лица. Мой рот чуть приоткрыт… я нарочно кусаю нижнюю губу, а затем провожу по ней языком, по тому месту, где были мои зубы. Её глаза сосредоточены и серьезны, они расширяются, когда мой язык касается верхней губы. Я обхватываю её грудь рукой, повторяя движения Лены. Она на мгновение закрывает глаза. Я сдавливаю, и Лена накрывает мою руку своей. — Так приятно, — шепчет она и, крепко обхватив мои пальцы. Её дыхание становится неровным, а когда она снова смотрит на меня, в её взгляде я вижу расплавленный свинец. — Умница, девочка. Она отпускает мою руку, предоставив мне справляться одной, и вновь закрывает глаза. Она чуть подается бедрами вперед, и я начинаю поглаживать не только ее грудь, спускаюсь ниже. Лена издает низкий стон, идущий откуда-то из глубины. Я наклоняюсь вперед, пока её глаза все еще закрыты, обхватываю грудь губами и начинаю осторожно посасывать, проводя языком по соскам. — О-о… Оля… — Глаза Лены распахиваются, и я начинаю доставлять ей удовольствие еще сильнее. Мои руки находятся на её бедрах, правой рукой я провожу до лобка и начинаю массировать клитор. — О господи, — стонет Лена, снова закрывая глаза. — Солнышко, ты не могла бы присесть на край ванны? — Могла бы. Лена садится на край ванны, тем самым оставляя мне больше пространства. Губами я целую её живот, проведя языком по пупочку. Горько. Я целую все ниже и ниже, иногда посматривая на Лену. — Продолжай… — говорит мой доминант. Опустившись вниз, я провожу языком по идеальному лобку. Ха! Моя внутренняя богиня ликует. Я это сделаю. Я доставлю ей удовольствие. Я провожу языком по клитору Темниковой, она выгибается и издает стон. Я смотрю на неё, теперь его глаза открыты, исполненные желанием, зубы сжаты. Я чувствую, как её бедра напрягаются подо мной. Она запускает свою руку в мои волосы и прижимает меня еще сильнее. — О-о… ещё… как хорошо…- стонет она. Я делаю круговые движения, лаская языком её. Темникова тяжело дышит и стонет. — Милая, ещё! — не сдерживает она себя. Хм-м… Никогда не думала, что это так заводит — доставлять ей удовольствие и смотреть, как она изнывает от страсти. Моя внутренняя богиня, чувственно изгибаясь, танцует сальсу. — Оль, я сейчас кончу тебе в рот. — В прерывистом голосе явно слышится предостережение. — Если ты этого не хочешь, остановись прямо сейчас. Она снова выгибает бедра, в широко раскрытых глазах Лены настороженность и вожделение — она хочет меня. Хочет… о, боже. Черт. Её руки вцепились в мои волосы. У меня все получится. Я вхожу в неё языком. Это её добивает. Она вскрикивает и застывает, и я чувствую, как по горлу стекает теплая, солоноватая жидкость. Я быстро глотаю. Бр-р… Не самое приятное чувство. Но когда я вижу, как Лена тает от блаженства, мне уже все равно. Я сажусь напротив и с довольной, торжествующей улыбкой смотрю на неё. Она еще не может отдышаться. — Господи, Оля… Это было здорово, правда… Я не ожидала. — Она хмурится. — Ты не перестаешь меня удивлять. Я улыбаюсь и нарочно кусаю губу. Лена задумчиво смотрит на меня. — Ты делала это раньше? — Нет. — Я не могу сдержать гордости. — Хорошо, — говорит она самодовольно и, как мне кажется, с облегчением. — Еще один первый раз, мисс Серябкина. — Лена бросает на меня оценивающий взгляд. — За оральный секс тебе можно поставить отлично. Пойдем в постель, я должна тебе оргазм. Оргазм! Еще один! Она быстро выбирается из ванны. Моя внутренняя богиня перестала танцевать и тоже разглядывает её, пуская слюни. Она оборачивает вокруг себя полотенце, прикрывающее лишь самое существенное, и протягивает мне такое же белое и пушистое. Вылезая из ванны, я опираюсь на протянутую руку. Лена заворачивает меня в мягкую ткань, обнимает и крепко целует, проникая в рот языком. Мне хочется высвободить руки и обнять её… прикоснуться к ней… но я не в силах. Поцелуй заставляет меня забыть обо всем на свете. Лена бережно держит мою голову, его язык осторожно исследует мой рот, и я понимаю, что она выражает благодарность. Возможно, за моё первое куни? Неужели? Темникова отступает. По-прежнему нежно сжимая руками мою голову, пристально смотрит мне в глаза с потерянным видом. — Скажи «да», — пылко шепчет она. Я хмурюсь, не понимая. — Ты о чем? — Скажи «да» нашему договору. Будь моей. Прошу тебя, Оль, — умоляюще шепчет она и снова целует меня нежно, страстно, а потом отпускает и долго смотрит мне в лицо. Потом, взяв за руку, ведет меня обратно в спальню, и я, внезапно ослабев, покорно бреду за ней. Удивительно. Она в самом деле этого хочет. В спальне Лена внимательно смотрит на меня сверху вниз. — Ты мне доверяешь? — внезапно спрашивает она. Я киваю в ужасе от понимания, что я действительно ей верю. Что она собирается со мной сделать? По моему телу пробегает нервная дрожь. — Это хорошо, — произносит Лена и ласково касается пальцем моей верхней губы. Потом уходит в гардеробную и возвращается, держа в руках серебристо-серый шелковый галстук. — Протяни руки вперед, — приказывает она, снимая с меня полотенце и бросая его на пол. Я делаю, как она сказала, и Лена связывает мне руки галстуком, крепко затянув узлы. Её глаза возбужденно сверкают. Мне не освободиться. Что теперь? Мой пульс ускоряется, сердце отбивает бешеный ритм. — Ты такая милая, — тихо говорит она и надвигается на меня. Инстинктивно я отступаю к кровати. Лена сбрасывает полотенце, но я не могу отвести глаз от её лица, искаженного страстью. — О, Ольга, что мне с тобой сделать? — шепчет она, опуская меня на кровать и поднимая мои руки над головой. — Не вздумай опускать руки. Тебе понятно? — Она прожигает меня глазами, и от такого напора я лишаюсь дара речи. Ни за что в жизни не стану ей противоречить. — Ответь мне, — велит Темникова почти вкрадчиво. — Я не должна опускать руки, — шепчу я. — Умница. — Она демонстративно медленно облизывает губы, и я зачарованно слежу за тем, как её язык скользит по верхней губе. Лена смотрит мне прямо в глаза, оценивает. Затем наклоняется и запечатлевает у меня на губах быстрый, целомудренный поцелуй. — Сейчас я буду целовать вас, мисс, — говорит она нежно и, обхватив меня рукой за подбородок, приподнимает его вверх, открывая горло. Её губы медленно спускаются вниз, покусывая, посасывая и целуя. После ванны моя кожа стала сверхчувствительной. Разгоряченная кровь скапливается внизу живота, между ног, прямо там. Я испускаю стон. Мне хочется к ней прикоснуться. Я довольно неловко поднимаю связанные руки и касаюсь её волос. Темникова перестает меня целовать и сердито качает головой, а потом берёт мои руки и снова кладет их мне за голову. — Не шевели руками, а то нам придется начинать все с начала, — мягко выговаривает она. У меня нет сил бороться с соблазном. — Я хочу к тебе прикоснуться, — выдавливаю я хрипло, уже почти не владея собой. — Я знаю, — шепчет она. — Держи руки над головой. — Похоже, это приказ. Лена снова берется за мой подбородок и начинает целовать мое горло, как раньше. Жалко. Её руки ласкают мою грудь, а губы медленно спускаются к ложбинке у основания шеи. Она трется об эту ямку кончиком носа, а потом её губы начинают очень медленно спускаться вниз. Каждой груди достается поцелуй и нежный укус, а обоим соскам — ласковое посасывание. Боже. Я чувствую её грудь на себе. Мне безумно хочется доставить ей удовольствие, хочется её поцеловать и прикоснуться. Но есть приказ, который я не имею права нарушать. Мои бедра сами по себе начинают раскачиваться и двигаться в такт движениям её рта. Я изо всех сил стараюсь не забыть про руки. — Не дергайся. — Я чувствую на своей коже тепло её дыхания. Дойдя до пупка, Лена опускает туда язык, а затем легко покусывает мой живот зубами. Я изгибаюсь дугой на кровати. — Хм-м. Какая вы сладкая, мисс. Она проводит кончиком носа по линии между животом и лобком, нежно дразня языком. А потом, вдруг резко опустившись на колени у моих ног, резким движением разводит их в сторону. Обалдеть. Она берет мою левую ногу, сгибает ее в колене и подносит ступню ко рту. Внимательно следя за моей реакцией, нежно целует каждый мой пальчик, мягко кусает их за подушечки. Дойдя до мизинца, кусает сильнее, и я вскрикиваю. Это слишком эротично. Никаких сил не хватает. Я закрываю глаза и стараюсь впитать свои ощущения. Лена целует щиколотку, затем поднимается по икре к колену и останавливается чуть выше. Потом повторяет то же самое с правой ногой, приводя меня в полное исступление. — Ну пожалуйста, — умоляю я. Лена кусает мой мизинец, и отголоски чувствуются глубоко в животе. — Все в порядке, мисс, — дразнится она. На этот раз Лена не останавливается выше колена, а поднимается по бедру, целуя, касаясь языком, и, оказавшись между ног, очень нежно проводит носом вверх и вниз по самым сокровенным местам моего тела. Я извиваюсь… о боже. Темникова останавливается и ждет, пока я успокоюсь. Я перестаю метаться и поднимаю голову, чтобы взглянуть на него. Мое сердце колотится, выпрыгивая из груди. — А знаете ли вы, Ольга, как опьяняюще вы пахнете? — шепчет она и, не сводя с меня глаз, тянется носом к моему лобку и втягивает ноздрями воздух. Я краснею всем телом, чувствуя, что близка к потере сознания, и закрываю глаза. Я не могу смотреть, как она это делает. Лена легонько дует по всей длине промежности. О господи… — Ну пожалуйста, — умоляю я. — Хм-м, попроси получше, Оля. Я стону. — Услуга за услугу — не мой принцип, мисс, — шепчет Лена, мягко обдувая меня снизу и сверху. — Но вы доставили мне удовольствие, и вам полагается награда. В её голосе слышится насмешка. Она начинает медленно обводить языком клитор, придерживая руками мои ноги. — А-а-а! — От прикосновений языка мое тело изгибается и бьется в конвульсиях. Она крутит языком все быстрее и быстрее, не ослабляя пытку. Я утрачиваю все чувства, кроме тех, что исходят из маленькой точки у меня на лобке. Мои ноги напрягаются, и в этот момент входит пальцами мне во влагалище. Я слышу её хриплый стон: — О-о, детка. У тебя тут мокро — ты ждешь меня. Она раз за разом проводит пальцем по кругу, растягивая меня, проникая в меня, её язык повторяет круговые движения… Это уже слишком. Тело требует разрядки, я не могу больше сдерживаться. Я кончаю. Оргазм накатывает, лишая способности мыслить, снова и снова скручивая все внутри. Бог мой. Я кричу, мир затуманивается и исчезает из виду, становится жарко. Очень медленно Лена входит в меня и начинает двигаться. Когда она успела его одеть? О-о… боже. Это.больно и приятно, нежно и грубо одновременно. — Не больно? — шепчет она. — Нет. Хорошо, — отвечаю я. И она начинает двигаться во мне быстрыми, сильными толчками, снова и снова, неумолимо, безжалостно, пока я опять не оказываюсь на грани. — Кончай, детка, — хрипло говорит Лена прямо над моим ухом, и я распадаюсь на тысячи кусков вокруг него. — Вот и славно. Еще одно сильное движение, и она замирает, достигнув высшей точки. Лена наваливается на меня сверху, своим весом прижимая меня к матрасу. Я опускаю связанные руки ей на шею, изо всех сил стараясь обхватить её покрепче. Я понимаю, что ради этой женщины готова на все. Я принадлежу ей телом и душой. Она открыла мне мир, которого я и представить не могла. И она хочет вести меня дальше, гораздо дальше. О-о… что же мне делать? Лена опирается на локоть и пристально смотрит на меня своими серыми глазами. — Видишь, как нам хорошо вместе. А если ты будешь моя, все будет еще лучше. Верь мне, Оля, я открою тебе такие края, о существовании которых ты даже не догадывалась. В её словах ответ на мои мысли. Я все еще в прострации после того, что между нами было, и смотрю на нее, плохо понимая смысл слов. Внезапно из холла доносятся голоса. Я не сразу понимаю, что происходит. — Если она все еще в постели, значит, она заболела. Лена никогда не спит до полудня. — Миссис Темникова, прошу вас. — Тейлор. В чем дело? Я хочу увидеть свою дочь. — Миссис Темникова, она не одна. — Что значит «не одна»? — Это значит, с кем-то. — А-а… Даже я слышу недоверие в женском голосе Лена быстро моргает и смотрит на меня расширив глаза в притворном ужасе. — Черт! Это моя мама.