Стакан воды. Околотеатральная история

      Владимир сразу же взял за привычку вставать в рабочие дни по будильнику Анны вместе с ней. Пару дней невеста ласково отказывалась от его компании за завтраком, уговаривая ещё немного поспать:       - Ты ведь вчера поздно со съёмок приехал, мог бы ещё целый час отдыхать.       - Мы ложились вечером одновременно. С чего я буду отдыхать больше тебя? Рабочий день начался – значит всё, подъём! Иди в душ, а я нам кофе сварю.       - Спасибо тебе. Я… – стесняясь на первых порах открыто говорить о своих чувствах, Анна всё же поддавалась на ласково-ожидающий взгляд жениха и шептала застенчиво, утопая в его чарующих объятиях: – Я люблю тебя.       - А я тебя, – нежно вторил Корф перед поцелуем. – Всё, иди сейчас же в душ, а то я за себя не отвечаю!       Полностью готовая к трудовому дню Анна приходила на кухню, где её ожидал заботливо сервированный к завтраку стол.       - Ты меня совсем разбалуешь!       - Ничего, в субботу я жестоко на тебе отыграюсь! – очень недвусмысленно подмигнул порозовевшей невесте будущий муж, усаживаясь рядом. – Так, сегодня у тебя напряжённый день, имей в виду. Поэтому завтракай под самую завязку!       - Откуда ты можешь знать про наши бухгалтерские будни, Володя? Да и день сегодня самый обычный, ведь ещё не конец месяца.       - Ваши бухгалтерские дела меня не касаются, тут ты права. А вот то, что относится к подготовке к поступлению в театральный – тут положись на меня. Итак, озвучиваю масштаб катастрофы: сегодня в обеденный перерыв у тебя в малой репетиционной первое занятие по сценической речи с Наташей Репниной, она специально приедет в театр для тебя за час до основной репетиции. С Марией Алексеевной я уже договорился, так что в буфет перекусить сбегаешь попозже, когда у нас репетиция начнётся. А в шесть вечера приедет Василий Андреевич Жуковский, твой репетитор по вокалу.       - Сам Жуковский? – округлились глазищи у будущей актрисы.       - Спокойно, не нужно восторгов и аплодисментов, – состроил Корф мину утомлённой славой звезды. – Это не моя заслуга, с ним Оболенский договорился. Я только передатчик информации. Так что сегодня мы с тобой домой попадём примерно вместе, где-то около полуночи. Жуковский – тот ещё маньяк, предупреждаю. Вроде такой с виду душка, милый колобок, но как вцепится в студента – пиши пропало. Без результата не выпустит из репетиционной. Хоть два часа ему, хоть четыре понадобится. Так что перед вокалом тоже чего-нибудь закинь в клювик – Андреич все соки выпьет.       - Спасибо вам всем! Я… У меня нет слов… Вы так обо мне заботитесь, – губы Ани задрожали.       Корф поспешил обнять любимую.       - Ну, ну, не разводи сырость, малыш. Всю свою накрашенную красоту попортишь. Всё, заболтал я тебя. Завтракай скорее, а то опоздаешь.       В агентстве Романова знаменитого гостя встретила невеста Александра, Маша Гессен.       - Здравствуй, Володя. Прости, Саша уехал ненадолго, у нас небольшой форс-мажор в одном из заказов. Но он сказал, чтобы мы начинали без него, если ты, конечно, не возражаешь против моего участия в вашем проекте.       - Машенька, я полностью полагаюсь на решение Сани. Если он считает, что столь очаровательная барышня, как его невеста, должна быть задействована, я только за!       - Льстец! – покачала Маша головой. – Ведь жениться собрался, а всё туда же, чужим невестам дифирамбы поёшь!       - Маш, я влюблённый, а не слепой! Если я вижу красивую девушку, я честно говорю ей, что она прекрасна! Разве при этом подразумевается, что я от неё обязательно чего-то хочу?       С лёгким вздохом закатив глазки, Маша усмехнулась:       - Философ! Не зря тебя Корфуцием прозвали. Идём в кабинет к Саше, начнём потихоньку, а он подъедет.       Не успели они выпить по чашке кофе, в офис ворвался злющий аки дракон Алекс.       - Да чтоб я ещё раз связался с власть имущими! Да я лучше по миру пойду, чем на таких клиентах бизнес делать! Козёл старый! – он смачно шарахнул папкой по столу. Перевёл глаза на друга. – Привет. Излагай.       После того, как Владимир до конца описал задуманный для невесты свадебный сюрприз, Маша в восторге качала головой, не сводя с будущего клиента восхищённых глаз, а Романов задумчиво потёр переносицу костяшками пальцев.       - Да уж, Корф, задал ты мне задачку!       - Что, неужели совсем неподъёмная?       - Да не трясись ты раньше времени! Не получится напрямую, значит найдём людей, которые или попросят душевнее, или знают тех, кому их начальство отказать не сможет. Жаль, что нельзя попробовать твоим именем. Проклятая конспирация! Стоит только хотя бы одному лишнему человеку узнать, для чьей свадьбы мы хотим у них зал арендовать – и всё, прощай конфиденциальность. Жёлтой прессы по периметру будет больше, чем на именинах у Шнура.       - Кстати, о периметре. Сань, нам бы на фоне фасада тоже видео сделать и хоть пару фотографий.       - Не боись, всё уже продумано! По бокам обзора нет, а со стороны главного въезда поставим охрану, которая проследит, чтоб туристы не задерживались, проходили мимо бодрым шагом. Приличный ЧОП у нас в партнёрах тоже имеется. Ребята вежливые, культурные, гостей города и аборигенов взашей отгонять от ворот не будут, сделают всё интеллигентно.       - Н-да уж, Сань, я смотрю, у тебя всё на широкую ногу поставлено.       - А то! Иначе бы я не взялся за твою сказку. Послал бы тебя сразу, как только ты мне озвучил, где хочешь гулять. Ну ты затейник, блин, однако, Корфище! Но зато Аня твоя останется довольна, это я тебе обещаю. Из шкурки выпрыгну, но сделаю! Нет, всё-таки мне такое бы даже в голову не пришло!       Довольный Владимир только хмыкнул в ответ – всё-таки творческую натуру «не пропьёшь – не прогуляешь!»       Впервые за последние пару недель Корф вернулся домой вечером раньше Анны. Отлично, есть время подумать над актуальным. Скоро праздник, надо бы придумать для любимой что-нибудь этакое. Тем более что «вражеский» Валентинов день им пришлось провести врозь из-за его гастролей.       Восьмое Марта… Поголовное мужское сумасшествие, подсвеченное женскими улыбками. Как будто в другие дни не нужно радовать своих любимых! Не очень-то жалующий проявления массового психоза народонаселения по поводу какой-либо «даты», тем не менее Корф решил не упускать повода порадовать любимую. Время есть – зимняя часть съёмок окончена, теперь нужно ждать весенней натуры, когда сойдёт снег, зазеленеют деревья и газоны. Можно уделить побольше времени своей девочке. Да, кстати, Романов что-то давненько не проявлял активности, надо бы заехать, пускай расскажет, чего он там наколдовал уже, массовик-затейник. Дружба дружбой, конечно, но держать руку на пульсе организации свадьбы тоже не лишнее. Да и пора бы Анютку уже затащить в ювелирный: полсрока почти прошло, а у них ещё колец нет! Да, дел накопилось…       Вообще, как-то странно невеста относится к подготовке: даст Сашка задание – выполняет, даже за ним следит, чтоб не отлынивал от романовского поручения, а чтоб самой в чём-то инициативу проявить… Что это, детская инфантильность? Нет, за ней не замечалось. Робка не в меру, ну да с таким батюшкой не разгуляешься с проявлением личности. Хотя сравнения с тем, какой была его любимая ещё полгода назад, конечно, никакого! Ожила, расцвела, даже ехидна не в меру иногда стала, козявка! Но во всём, что касается самого важного для любой девушки события, почти равнодушна. Перегорела? Два месяца готовимся, впереди ещё больше времени. Просто считает, что некуда торопиться? Или что-то другое сдерживает любимую? Может быть, её гнетёт неопределённость? Может, зря он всё это затеял с сюрпризом на банкет? Надо бы поговорить об этом с Машей Гессен, они с Анюткой вроде поладили, перезваниваются, шепчутся, секретничают. Машинально подняв смятый клочок бумаги, валяющийся возле Аниной прикроватной тумбочки, на всякий случай развернул – вдруг что-то важное обронила. Рецепт? Она что, болеет?! Совсем со своими съёмками замотался, уехал-приехал-поужинали-спать. А у неё проблемы, оказывается! Вот и нет интереса к свадебной подготовке!       Схватил ноутбук, вбил в поисковике название лекарства. Что?! Твою же ж мать!       Чувствуя себя полным болваном, Корф завис над компьютером на добрых пять минут. А ты чего хотел, интересно? Ведь действительно, не было же между ними предметного разговора об этом, вот его малышка и решила, что… Н-да уж, как не вспомнить героя любимого мультика из собственного детства: «Поздравляю тебя, Шарик, ты балбес!»       Вздохнул, захлопнул ноутбук. Достал телефон, набрал Анну.       - Привет, малыш. Ты скоро? Да, я уже дома. Подъезжаешь? Отлично, жду. Пока. Люблю тебя.       В ожидании невесты меряя шагами гостиную, напряжённо рассуждал, с чего начать важный разговор. Спросить, хочет ли она? Или сразу – когда хочет? Чтобы даже не дать возможности ответить категорическое «нет»? Чёрт, так нельзя, это будет похоже на принуждение, опять он уподобляется её отцу! Просто спросить, почему не поговорила с ним? Да он же сам ведёт себя так, будто это не входит в его планы на их совместную жизнь! Подготовка к непонятной свадьбе, чуть не ежедневные репетиторы для поступления, постоянные восторги Романову, будто если она поступит не в этом году и к другому мастеру, мир рухнет! В общем, он кругом виноват сам!       Звук открывающейся двери отвлёк от самобичевания.       - Володя, я дома! Наконец-то я прихожу не в пустую квартиру и мне не нужно тебя ждать, – улыбнулась румяная с улицы Анна, снимая шубку.       - Здравствуй, – взволнованный жених поцеловал её в холодную щёчку, забирая попутно из рук одёжку, помог разуться.       - Ты меня разбалуешь, буду капризная и вредная, – сверкнула глазками невеста.       - Малыш, есть разговор.       - Что-то случилось?       Молча взяв девушку за руку, Корф увёл её в гостиную, усадил рядом с собой. Молча протянул извлечённый из кармана джинсов рецепт.       - А что не так? Ты слышал об этом препарате что-то плохое? Мне его дядя Илья назначил, вот его личная печать на бланке. Всё официально. Он очень хороший врач, ты не сомневайся, он бы не прописал мне ничего, в чём не уверен.       - Аня, Аня, остановись, – Владимир взял её за руки, легонько погладил кончиками пальцев запястья. – К препарату нет вопросов. Вопрос в другом. Почему ты решила предохраняться от беременности?       - Но… я думала, что это естественно. Я, конечно, мало что понимаю в этом, но способ предохранения помог подобрать Штерн, он высококлассный специалист. Дядя Илья сказал, что эти таблетки лучше всех других способов мне подойдут.       - А почему ты вообще решила предохраняться, Ань? Ты не хочешь от меня детей? Ведь в новогоднюю ночь мы мечтали у камина в отцовском доме, что у нас будет как минимум двое. Ох, почему мы не поговорили об этом потом, когда ты переехала ко мне!       У изумлённой невесты сделалось такое лицо, что Корф бы с удовольствием посмеялся, если бы не важность момента.       - Я… Разумеется, я хочу, что ты такое говоришь, но ведь… Но ты ничего не говорил, чтобы прямо сейчас… И если я забеременею, то как учиться буду? Ты ведь сам так хотел, чтоб я на курс Романова попала.       - Конечно, я хочу, чтоб ты попала учиться к Палычу. Но если всё отложится по такой замечательной причине, я буду только счастлив! Да и вообще: Ань, мы не нищие, нянек возьмём, две бабки в наличии – мало тебе? Ты не волнуйся, мы справимся с ребёнком, даже не сомневайся!       - Значит… ты хочешь ребёнка?       - Очень! Больше всего на свете! Я-то думал, что у нас пока не получается, потому что мало времени прошло, да и вообще сейчас всё в кучу – работа, свадьба, поступление, твои непонятки с родителями. Нет, зря ты отказалась уволиться. Обеспечил бы я нас, а ты готовилась бы спокойно, и к свадьбе, и к поступлению. Может быть, женились бы уже втроём…       Приложив тёплую ладонь Владимира к своей щеке, Анна задумчиво улыбнулась.       - А кого бы ты хотел?       - Мне без разницы, кто у нас будет, лишь бы с тобой и с ребёнком всё было в порядке.       Аня поморгала длиннющими ресницами, вздохнула:       - Так что, больше не пить?       - НЕТ!!!       Опалив любимую полным страсти поцелуем, Корф внимательно посмотрел ей в глаза:       - Аня, а ты?       - Что?       - Ты сама хочешь ребёнка? Ты сама мечтаешь быть матерью или просто уступаешь моему желанию?       Самая трогательная улыбка на свете вновь озарила милое лицо:       - Пока ты меня не спросил, я даже не осознавала, насколько сильно я хочу носить твоего ребёнка. Хочу. Очень. Больше всего на свете. Даже если бы ты сказал, что возражаешь, чтобы я училась, работала, вообще чем-нибудь занималась, кроме ребёнка – я всё равно была бы согласна. Только бы ты этого хотел.       - Малыш… – Корф с трудом сглотнул колючий ком, сдавивший горло. – Анечка, поверь, за эти слова я готов ради тебя мир перевернуть! Но не нужно никаких жертв. Ты имеешь право осуществить свои мечты. А я тебе помогу. Ты будешь актрисой, если действительно этого хочешь. У нас будут дети. Если хотим, то даже прямо сейчас. Дети не могут быть помехой ничему, я уверен! Если они желанны и рождены в любви, разве они могут появиться не вовремя?       Прослезившись, Аня бросилась любимому на шею:       - Я тебя обожаю…       Господи, как же отчаянно можно, оказывается, ненавидеть погоду в любимом городе! Шесть часов в аэропорту Екатеринбурга, потому что Пулково не принимает, два часа в воздухе, ещё два – в пробках. Устал как собака. Соскучился так, будто не два дня не виделись, а два месяца. Уф-ф, вот и родной подъезд!       Едва переступив порог дома, Владимир насторожился: выражение лица любимой ему совершенно не понравилось.       - Что стряслось, малыш?       - Нет, нет, всё хорошо. Наверное, просто устала на работе.       Внимательно вглядевшись в милые черты, Корф только уверился: у Анны неприятности.       - Выкладывай.       Изучив степень суровости, написанную на лице жениха, девушка со вздохом призналась:       - Я не знаю, что делать со списком гостей.       - А что с ним делать? Составлять, – протопав в кухню и пóходя открывая крышки с кипящих кастрюлек, Владимир с удовольствием вдыхал аппетитные ароматы: готовила его любимая превосходно!       Понуро плетясь позади, Аня вздохнула:       - Уже.       - И?       - Он у меня длиннющий получился! А кого вычеркнуть – решить не могу.       - Можно взглянуть?       Взяв молча протянутую бумагу, Корф бросил взгляд на номер у последней фамилии и замер, не зная, то ли ржать в голос, то ли, как говорила бабушка, «обнять и плакать».       - Ань, тридцать пять? И это, по-твоему, повод сходить с ума? Мы с Алексом только однокурсников вписали да наших театральных – у меня за полсотни вмиг перевалило! А ещё друзья детства, дальняя родня из Москвы, несколько коллег по разным проектам, с кем сохранились приятельские отношения, с десяток приятелей с киностудии. Я думаю, когда вспомню всех, кого хочу пригласить, наберётся больше сотни! Так что уж будь добра, дражайшая моя невеста, подтяни цифру в своём списке хотя бы до половины от моей. Я не хочу, чтобы на нашей свадьбе были только мои гости. Это было бы несправедливо. Так что имей в виду: пока я не увижу на этом листе список хотя бы человек на пятьдесят, я теперь от тебя не отстану. Ясно?       Растерянность на личике любимой сменилась недоумением:       - Ничего себе – мероприятие только для своих…       - Глупенькая ты моя, глупенькая, – обнимая невесту, чмокнул он аккуратненький носик. – Свадьба – это же на всю жизнь! Чем больше гостей, тем больше радости вокруг. Ты можешь поделиться своим счастьем с таким количеством народа, что оно растёт в геометрической прогрессии. Разве плохо, когда вокруг много счастья?       Аня улыбнулась, успокаиваясь и проникаясь радостью, сквозившей в словах любимого.       - Хорошо, как скажешь. Раз так, я приглашу всех, с кем ещё не растерялись в соцсетях. Садись, сейчас будем ужинать.       Будущие молодожёны расположились после ужина на диване и строили планы на свадьбу, разглядывая присланные от Саши копии некоторых страниц каталогов. Ножки Анны, лёжа занимавшей большую часть кожано-хромового монстра, были закинуты на колени притулившегося у самого подлокотника жениха.       - Ань, как ты считаешь, если мы пригласим в свидетели, которые нам нужны не столько чтоб в загсе покрасоваться, сколько в храме венцы держать, не подружку-свиристелку и бывшего другана по загулам, а людей посерьёзней?       - Какие венцы? – насторожилась невеста.       - Венчальные, Ань! Что за глупый вопрос.       - Так ты… мы… а… может…       - Никаких «может»!       - Но это же… на всю жизнь!       - Вот сейчас не понял! А ты за меня замуж на пару лет всего, что ли, собралась?       Мучительно покраснев, Анна опустила взгляд.       - Я-то, может, и на всю. Но…       - Аня, – обманчиво спокойный тон был так страшен, что девушка мгновенно вскинула испуганные глазищи.       Ни кровинки в лице, побледневшие губы в одну линию, из последних сил сдерживаемые эмоции угадывались лишь в слегка прищуренных глазах. Ох, этот опасный прищур… Анна впервые почувствовала на собственной шкуре, что означает выражение «от страха зашевелились волосы».       - Я не буду говорить вслух, насколько ты меня этим обидела. Я просто сейчас выйду, схожу пройдусь, проветрюсь и остыну. Но я очень прошу тебя, – Корф будто бы с огромным усилием, словно через преодоление нестерпимой боли медленно покачал головой, аккуратно снимая точёные щиколотки со своих колен, – никогда больше…       Поборов липкий ужас, охвативший душу и сковавший все движения, Анна молнией метнулась на колени любимому:       - Прости, прости меня! Я всё поняла! Прости, я никогда больше не буду сомневаться! Я просто глупая, такая глупая у тебя! Прости меня, пожалуйста!       Шумный вздох и железные тиски объятий.       - Ань, я без тебя подохну, наверное. Так, как ты, мне никогда не был необходим ещё ни один человек.       - Прости меня. Я очень тебя люблю.       - А я не очень. Я просто – люблю. Теперь я знаю: человек или любит, или нет. А все эти «очень», «сильно», «безумно» и прочая шелуха – это всё бред. Я. Тебя. Люблю. Точка.       - Точка, – кивнула Анна в плечо будущего своего венчанного мужа.       - Кстати, – чтобы поскорее свернуть с опасной темы, перевёл Владимир разговор, – ты подумала о свадебном путешествии?       Невеста посмотрела на него такими несчастными глазами, что он едва удержался, чтоб не пощекотать за ушком, как приблудного котёнка.       - Ну и что опять случилось? Вечная женская проблема выбора? Нет одежды – надеть нечего, гардероб ломится – тем более надеть нечего?       Тяжкий вздох был ему ответом.       - Ясно. У тебя времени до субботы. Если ты не придумаешь, куда мы едем после свадьбы, то поедем туда, куда я повезу.       - Володя!       - А что Володя? Я у тебя спрашиваю – ответа нет. Июль – самый сезон. Если сейчас не решим, можем остаться вообще ни с чем. Я тебе время решить дал?       Девушка послушно кивнула.       - Если до субботы решение не примешь, то его приму я. Всё честно?       Ещё один обречённый кивок и несчастный вздох.       Конец седьмого акта