- Ну, здравствуй... мама...

- И... что... вам... здесь... всем... надо? - Акихико обвел взглядом всех присутствующих. Его состояние было на грани убийственного. А началось все тихо и спокойно... У Мисаки сегодня выходной. Великий и Божественный планировал провести этот день с любимым человеком. Но с самого утра входная дверь была нараспашку. Сначала прилетела Айкава, требуя, как всегда, сдать рукопись. Потом зачем-то приехал отец с братом. О тишине, которая была утром, приходилось лишь мечтать. Своими криками компания разбудила Элизабет. Атмосфера накалялась. Находящиеся люди в комнате в страхе шарахались от родителей Усами. Они кидали друг на друга убийственные взгляды, иногда сопровождающиеся едкими замечаниями. - У тебя в семье всегда так было? - уловив момент, брюнет подошел к своему любовнику. - Тогда было тише. Пересекались они довольно-таки редко. Ближе к полудню, откуда ни возьмись, прилетела Каоруко под ручку с Мидзуки. Гостиная превратилась в улей. Элизабет и Фуюхико перекидывались замечаниями на французском; Айкава, мило краснея, болтала с Харухико, на лице которого не было ни одной эмоции; Кауруко чуть ли не била Мидзуки за забытую в отеле вещь. Акихико с Мисаки стояли, облокотившись об окно и флегматично наблюдали за происходящим. - Хочу тишины, - Усами говорил тихо, Мисаки еле-еле его расслышал. - Аналогично. - Сбежим? - Нас убьют. - Все равно. - А, давай. Хлопнула дверь. Все присутствующие повернули голову на источник звука. Дальше дом сотрясся от всеобщего крика: - АКИХИКО! МИСАКИ! *** - Красиво... В парке рядом с домом было прохладно и свежо. Мисаки с превеликим удовольствием ел шоколадное мороженное. Усаги оставалось лишь жадно кусать губы. Мороженного он не хотел, но вот губы любимого, которые буквально пропитались сладким деликатесом... Он хотел целовать Мисаки. Здесь! Сейчас! Языком слизывая капельки лакомства. Но вот свидетелям в парке, большинство из которых были дети, их действо точно бы не понравилось. Поэтому Великому и Божественному пришлось довольствоваться только видом и витать в мечтах. Солнце уже село, а домой идти не хотелось. Парочка валялась на поляне в глубине парка. - Как думаешь, они успокоились? - Мисаки, глядя в звездный небосвод, взглянул на своего Акихико. - Должны. Повисло неловкое молчание. Каждый думал о своем и смотрел в небо. - Мисаки? - писатель окликнул своего любимого. Ответа не последовало. Поднявшись на локтях, Акихико глянул на свое чудо. Закрытые зеленые глазки, спокойное дыхание, чуть раскрытые губы... Не выдержав, мужчина припал к губам парня, целуя нежно и невесомо. - Аки... Акихико... - проговорил Мисаки, так и не просыпаясь... Счастливая улыбка на лице Усаги говорила о многом. Сердце писателя танцевало вальс. Мисаки впервые назвал его по имени... Пусть даже и во сне... *** - Акихико! - как только мужчина зашел в дом, на него накинулась вся семья. - Где вы были, mon chéri*? Мы места себе не находили! Взгляды с лица писателя перешли немного ниже. На его руках покоилось тело Мисаки, свернувшегося в комок. Усами мягко обнимал и прижимал к себе мальчишку, с любовью смотря на умиротворенное лицо. - Тихо! Разбудите! - шикнул на компанию Акихико и без лишних слов двинулся на верх. Когда за ними закрылась дверь, повисло неловкое молчание. Лишь Кауроко нарушила его, мягко пропев: - С'est l'amour!** Перевод: * мой дорогой ** Это любовь!