- Ну, здравствуй... мама...

Элизабет глазами пробежалась по тексту записки, которую предусмотрительно оставил ее сын. Там не было слов "Я вас люблю" или же "Не скучайте". Вся записка состояла из своеобразного свода правил. Усаги предусмотрел все: кому звонить в случае юридических/финансовых/психологических проблем; что можно Мисаки, а что нельзя; расписал подробно распорядок дня своего любовника. И, под конец, текст заканчивался словами: "... и, в случае чего, срочно звонить мне!" Женщина лишь ухмыльнулась. Конечно, все эти правила они ни за что соблюдать не будут! Но вот пару телефончиков балерина взяла на вооружение. Ну, а вдруг, правда что-то может случиться? В жизни всего не просчитаешь... *** Мисаки до последнего не выходил из комнаты. Выходить из места, где сохранилось хоть какое-то напоминание о присутствии любимого, парень не хотел. Ни под каким предлогом. Гори оно все синим пламенем! Месяц... Всего как-то месяц. Он продержится! Телефон подал признаки жизни, оповещая своего хозяина, что "неплохо бы и на работу сходить". Такахаси нехотя поднялся с кровати и направился в душ. Стоя под струями воды, Мисаки мысленно уже представлял их долгожданную встречу. Замечтавшись, редактор не замечал, как утекало его свободное время. Быстро одевшись, не завтракая, парень попрощался с Элизабет и со всех ног побежал в издательство. *** Рабочий день близился к концу. Солнце заходило за высотные здания. Мисаки потянулся в своем кресле, мысленно оценивая уходящий день. Он наконец-то договорился с автором о крайнем сроке, без ошибок оформил заявку на издание книги. Повесть, отредактированная Мисаки и вышедшая в продажу в прошлом месяце, уверенно держалась на втором месте по популярности. На первом месте красовалась книга Акихико "Тишина в темноте". В сердце Такахаси кольнуло. Он сейчас за океаном, на другом континенте. Их разделяют тысячи километров... Больно. Невыносимо больно и грустно. Мисаки мысленно начал обратный отсчет. Осталось еще каких-то двадцать девять дней... Но на душе все равно паршиво! *** Когда Мисаки уже складывал рукопись в свою сумку, в его кабинет ворвался главный враг Акихико. Идзюин... Опять... - Добрый вечер, - вежливо поприветствовал мужчину Такахаси. Если бы не воспитание - Мисаки бы давно его послал. За несколько месяцев из любимого мангаки Коу превратился в вечную головную боль парня. - Я уже ухожу... Редактор ринулся на выход, но дверь наглым образом оказалась перекрытой. Мисаки резко схватили за локоть, призывая смотреть мужчине прямо в глаза. - Он же уехал... Давай, Мисаки... - мужская рука с локтя перешла на бедро парня. Зеленые зрачки расширились в страхе. В то же мгновение по кабинету разнесся звук пощечины. Мисаки даже сам не ожидал от себя такого. Парень ударил буквально по инерции, в целях самообороны. Взгляд, который Коу бросил в сторону жертвы, заставил Такахаси серьезно опасаться за свою жизнь. - Не хотим по-хорошему... Ладно, пусть будет так... - прошептал мангака. В следующей момент Мисаки оказался прижатым к столу. Щека неприятно терлась о столешницу. - Нет! Не надо! Я не хочу! - брюнет пытался закричать, но его рот накрыла большая рука. Из глаз брызнули слезы. Дальше все было как в плохом кино. Шуршание одежды и чужие руки совершенно не возбуждали. Идзюин вошел в парня резко и неожиданно. Двигаясь в теле парня, Коу пытался выбить из Такахаси хоть какие-то стоны. Но мужчина совершенно не знал тело парня. Мисаки было не столько больно, сколько унизительно. Он изменяет. Изменяет Усами, пусть и пассивно. Мисаки не достоин его. Усаги бы никогда так не поступил! Эта мысль словно веревка стягивала горло и душила. Слез уже не было. В сердце резко образовалась пустота и полная ненависть к Идзюину. Поскорей бы все это закончилось! Когда мужчина кончил в парня, Коу прошептал на ухо тому: - Теперь ты ему изменил... Он тебя ни за что не простит. *** Входная дверь с щелчком открылась, впуская в темную квартиру бледного Мисаки. - Только бы Элизабет не встретить... - прошептал парень, пытаясь бесшумно закрыть дверь. Он никого не хотел видеть. Хотелось умереть. "Теперь ты ему изменил...". Ком подкатывал к горлу, а глаза сразу же стали мокрыми от слез. Послышался звук шагов. Со второго этажа, буквально бегом, спускалась Элизабет. Улыбка на ее лице еще больше мучила парня. - С возвращением! - Ага... - устало ответил ей Такахаси, пряча глаза. Ему хотелось скрыться. Скрыться из жизни Усами. - Я устал. Пойду спать. Улыбка исчезла с лица женщины. Она понимающе кивнула и потрепала парня по шевелюре. Не поднимая взгляда на балерину, парень скрылся в комнате, где дал волю своим эмоциям. "Он тебя ни за что не простит." - Ни за что не простит... - эхом повторил Мисаки. В каштановой голове что-то щелкнуло. В каком-то тумане он разделся, оставив на себе лишь рубашку. Двигаясь в ванную, Такахаси мысленно воспроизводил разговор, который он завел с Суми, будучи на втором курсе... - Эх, жить не хочется... - вздохнул Суми. - Вены что ли вскрыть? - Ты что! - всполошился Мисаки. - Мало ты еще живешь, Мисаки. В жизни бывают такие моменты, когда думаешь, что покончить с собой - единственный правильный способ решить все проблемы. Конечно, все можно списать на юношеский максимализм. Но когда тебе, к примеру, двадцать пять или тридцать лет, уже не спишешь все на эмоции. Несколько минут они провели в полной тишине. - А... почему именно вскрытие вен? Есть же много способов... - заикаясь, спросил парень. - Если рассматривать каждый вид самоубийства по отдельности, то у вскрытии вен меньше всего минусов. Падать с высотных зданий? Не очень лицеприятная картина. Просто представь... Повешение? След от веревки потом на трупе остается. Утопление? Опять же вид трупа не очень привлекательный. - Семпай, я боюсь тебя... - Да слушай дальше! Вскрытие вен, по сути, отличный способ. Только один нюанс - желательно, чтобы тебя не беспокоили часов этак восемь. Найдут раньше - могут реанимировать. А так... И еще: горячая вода в помощь! Так кровообращение учащается. - Эм... А ты откуда все это знаешь? - Да отец новую книгу пишет, а там по сюжету герой должен покончить с собой. Вот я с ним и штудировал медицинский справочник и Интернет. Эй, Мисаки, ты же не сделаешь ничего с собой?! - Не буду! Я жить хочу! Вот только сейчас Мисаки настроен серьезно. И ничто его не остановит.