- Ну, здравствуй... мама...

Парень еще долго после ухода Элизабет сидел на кровати и тупо пялился в закрытую дверь. Некстати проснулась совесть. Хотя за что ему должно быть стыдно? За то что он пытался покончить с собой? Или за то, что он заставил волноваться Усами? Скорее всего, второе... Ведь он тот, кто ненавидит доставлять проблемы другим. Из дремоты Мисаки вывел хлопок входной двери. Послышались легкие шаги и стук каблуков. Через мгновение дверь в его обитель открылась, впуская улыбающуюся Элизабет. От ее улыбки парень поежился. - Собирай манатки! Тебя уже ждут в фамильном особняке! На все про все - полчаса! Женщина исчезла так же быстро, как и появилась. Комната вновь погрузилась во тьму. Такахаси похлопал глазками, пытаясь привести мысли в порядок. Тело вновь упало на подушки. Глаза, не моргая, смотрели в потолок. Он не хотел... Не хотел уезжать отсюда. Сразу в голову пришла мысль, что его обязательно будут лечить. А этого парень хотел меньше всего. Чтобы какой-то чужой дядька копался в его душе? Чтобы потом о его позоре узнала вся чета Усами? Да никогда! Набрав в легкие как можно больше воздуха, Мисаки крикнул, что есть силы: - ДА ПОШЛО ОНО ВСЕ В ЗАДНИЦУ! Парень вновь зарылся в самую глубь кровати, спрятавшись за ворохом подушек и одеял. *** Элизабет, влетев в свою комнату, энергично кидала в сумку все, что попадало ей под руку. Предложение бывшего мужа о переезде почему-то грело душу. Да и отношение к Фуюхико у нее изменилось. От прежней ненависти не осталось и следа. Сейчас она испытывала к нему лишь уважение. И пусть совсем недавно они бросались друг в друга колкими замечаниями на глазах у всех. Телефон заиграл приятную французскую песню, оповещая о сообщении. От нескольких слов улыбка Усами стала еще шире. "Я договорился! Акихико ни о чем не узнает. Ждем." С телефона взгляд серых глаз перешел на сумку, набитую доверху одеждой и косметикой. Уголки губ медленно поползли вниз. Пятнадцать минут Элизабет пыталась закрыть сумку. На лбу уже выступила испарина, дыхание сбилось, но молния саквояжа закрылась только наполовину. - ДА ПОШЛО ОНО ВСЕ В ЗАДНИЦУ! - "Пошло", значит... Снова звук каблуков о паркет. Снова звук открывающейся двери. Женщина, подойдя к кровати, схватила и резко дернула одеяло на себя. Тельце с перевязанными запястьями и в короткой рубашке сжалось еще сильнее. - Я сказала собирайся - это значит поднимаешь свою задницу и собираешься! - Я не хочу, - голос парня понизился до шепота. - Мне все равно! Не хочет он... Тебя уже все ждут. - Никто меня не ждет. - Не хочу ничего слушать! У тебя осталось пятнадцать минут! Время пошло. Опять хлопнула дверь. Опять темнота. *** Акихико буквально сходил с ума. От Мисаки тишина, от семьи - тоже. Мужчину пугала неизвестность. Да, он и раньше уезжал в командировки. Но Мисаки считал своим долгом хотя бы раз в день, несмотря на роуминг, звонить новеллисту. А тут уже третий день заканчивается, а от любовника - ни словечка. Акихико не выдерживал и звонил сам, но металлический голос оператора говорил одно и то же: "Аппарат абонента выключен..." И электронная почта молчала. Писатель в первый день несколько раз писал длинные и душераздирающие сообщения. Потом письма становились все короче, а заканчивались они лишь одной фразой: "Ответь мне, прошу..." Еще писателю на нервы действовал его новый редактор. Акихико даже соскучился по Айкаве. Нынешний редактор, которого звали Артур, оказался чересчур дотошным. Такой наглости Усаги никогда не видел. Редактор явно ловил кайф, выводя мужчину из себя. Артур мог преспокойно поднять новеллиста в шесть утра, долго и упорно объяснять все детали предстоящей встречи, которые обычно, происходили после обеда. Ежу понятно, что поднятый ни свет ни заря мужчина мечтал убить все и вся. У Акихико даже на долю секунды появилось желание оттрахать этого наглеца. Трахать до изнеможения. Чтобы Великий и Божественный снился этому Артуру в страшных снах. Но его постоянно останавливал Мисаки... Где-то в глубине души совесть голосом мальчика отчитывала Акихико за такие мысли. Именно Мисаки держал мужчину в тисках. "Усаги, как ты мог..." Фраза крутилась в голове, а зеленые глазки смотрели прямо в душу. Осталось всего ничего... Пошел обратный отсчет. *** Элизабет стояла около двери и нервно топала ногой, бросая взгляд на часы. Сумку, которую она собирала ранее, так и осталась лежать на кровати. - Не, ну что за наглость? - прошептала себе под нос женщина. Через несколько секунд наверху хлопнула дверь. Серые глаза стрельнули в сторону спускающегося парня. От его вида по женской спине пробежал холодок. Непривычная бледность, темные круги под глазами, совершенно пустой взгляд. Но в глаза сразу же бросались шрамы на руках. Аккуратные красные полосы на запястьях трудно скрыть. Даже если парень первое время и будет прятать их, то по приезде Акихико ему все равно придется открыться. Мисаки подошел к столику в зале и, взяв ноутбук и плеер, положил в рюкзак, который все это время находился за его спиной. За все это время они не проронили ни слова. - Шрамы... Надо бы скрыть... - прошептала Элизабет, отводя взгляд. - Плевать. Даже если заметят. Все равно я ничего не скажу, - голос парня немного смягчился. Исчезла та сталь, которая была в нем раньше. Но вот эмоции были на нуле. - Каоруко достанет. - Мне все равно! - Мисаки повысил голос и со вздохом сел на диван. Голова упала в ладони. Как же он не хочет куда-то уезжать. Особенно в фамильный особняк Усами. Он до сих пор помнил то падение со второго этажа. Надо же было додуматься - на простыне спускаться из окна! Но на тот момент парень даже не думал об этом. В его голове крутилось лишь мысль о Акихико. Мисаки до сих пор стыдно перед прислугой за тот поцелуй с Усаги. - Мисаки... - напротив него села Элизабет. - Хотя бы на недельку. Я же за тебя переживаю. Неужели тебе реально нравится мучить себя? - Я мазохист! - усмехнулся Мисаки. - Ладно, проехали. Первой вышла Элизабет. Мисаки лишь грустно бросил взгляд на пустую квартиру. На такую родную кухню. На диван. На пол. На окно. Каждый предмет хранил определенное воспоминание. Чаще всего пошлое. - Двадцать восемь дней... - прошептал парень и закрыл дверь. Мисаки мысленно прикидывал, все ли взял: кошелек с карточками, ноутбук, плеер, несколько наушников, рубашка Акихико, в которой парень спит, и, конечно, несколько томов эротических романчиков новеллиста. Читать он их вряд ли будет... Хотя, кто знает... *До возвращения Акихико осталось двадцать восемь дней*