- Ну, здравствуй... мама...

Последние дни Акихико не мог сидеть на месте. День в кружочке все ближе и ближе. Писатель даже сам просыпался в положенные шесть утра - то ли привык то ли из-за перевозбуждения нормально спать не мог. Редактор в шоке шарахался от летящего новеллиста. Такое состояние Великого и Божественного не каждый день увидишь. За день до назначенной даты, когда терпение достигло своего апогея, Усаги, плюнув на дорогущий роуминг и разницу в часовых поясах, отзвонился Исаке. Злой и разбуженный директор дал добро на преждевременный отъезд, пообещав надрать писателю задницу. Опустив угрозу, Акихико за полчаса собрал все вещи и, скоропостижно попрощавшись с британским редактором, побежал в аэропорт. Ближайший рейс в Токио оказался в десять утра, поэтому, купив билет в первый класс, новеллист принялся ждать назначенного часа. За это время он успел выпить три кружки кофе и написать Мисаки смску: "Лечу к тебе!". Звонить не стал, так как в Токио сейчас два часа ночи. Поднимать такого ангелочка - просто верх садизма. К Исаке это не относится. Его как главного кровопийцу издательства "Марукава" не жалко. Объявили посадку и мужчина бросился к стойке регистрации. Лететь, грубо говоря, сутки. Долго, мучительно долго. Но Акихико уже мысленно представлял их встречу... Он месяц терпел, чтобы не сорваться к Мисаки. А тут всего какие-то двадцать четыре часа! *** Парень проснулся от звонка смски. Когда он прочитал сообщение, губы растянулись в широкой улыбке. Боже, да он теперь не уснет. Сколько там лететь из Лондона в Токио? Мисаки даже не стал дожидаться утра, чтобы залезть в Интернет. Позже глаза его округлились. Практически сутки! Он не выживет. Хотя, как то же, пережил этот месяц. На работе брюнета все обходили стороной. Странная активность, улыбка во все лицо, мечтательный взгляд в окно... Под конец дня коллектив мысленно записал Мисаки в разряд сумасшедших и прозвал "Фигаро". Фигаро здесь - Фигаро там... Исака, видя состояние Такахаси, отпустил его пораньше. Парень побежал домой так, что даже пятки засверкали. Он заранее предупредил Элизабет, что сегодня останется у себя дома. Усами восприняла заявление брюнета с улыбкой, предупредив, что завтра вечером обязательно их навестит. Но ее слова пролетели мимо ушей... Парень был слишком счастлив, чтобы воспринимать любую информацию. *** Четыре часа утра... Мужчина, проклиная авиалинии, двинулся по направлению к выходу. Нет, он знал, что его рейс с пересадками. Но откуда же он знал, что остановка будет не на полчаса, как было заявлено ранее, а на целых два. И останавливаться придется в России, где нынешнее лето выдалось аномально... холодным. (Прим. беты: Холодное лето в России? Тогда я Спок.) В рубашке и штанах Акихико замер до посинения. Пришлось отогреваться кофе. Но радовало одно - до Токио осталось каких-то десять часов. Время пролетело незаметно. И вот такой родной аэропорт Токио. Множество людей бегают туда-сюда. Кто-то провожает родных, кто-то встречает, а кто-то и сам улетает. Акихико растворился в этой суматохе, с удовольствием слушая родную речь. От английского уже тошнило. Теплым ветром пахнуло в лицо. Улыбаясь, Усаги двинулся в сторону стоянки такси. Позже, в машине, он вглядывался в дома и людей. Солнце только-только всходило над сонным городом. Все казалось чужим, как будто он здесь и не жил все это время. Но вот издательство, вот посольство, типография, университет... В душе зародилось чувство ностальгии, и Акихико улыбнулся. Сонная молодежь возвращалась с дискотек и вечеринок, рабочие бежали на работу, открывались первые магазины и кафе, почтальон разносил почту. Город потихоньку оживал. Подъехав к дому, мужчина поднял глаза наверх. Где-то там его дом... Бросил взгляд на часы в проходной. Мисаки в такое время уже просыпался. Но у него вроде бы сегодня выходной... Не дожидаясь лифта, новеллист добежал до своего этажа. На середине пути дыхание сбилось, а под конец он буквально полз. Мучила одышка. Сразу же зародилась мысль: "Пора бы бросить курить". Быстро открыв дверь, Акихико вошел в такую родную квартиру. Было желание исцеловать тут все - начиная со стен и заканчивая выключателями. Ослепительно чисто... Значит, Мисаки убирался. Ни одной пылинки. Усаги даже для достоверности, провел пальцем по мебели. - Мисаки... - прошептал мужчина в тишину. Писатель пробежался по всем комнатам. Даже заглянул в комнату Мисаки. Как-то непривычно... пусто, что ли. Первое, что бросилось в глаза - полупустой шкаф. Когда он уезжал, там даже свободного пространства не было - все заставлено томами манги. А тут... Парня нашли в комнате хозяина квартиры. Мисаки мирно сопел, обняв руками и ногами одеяло. Акихико, увидев такую картину, чуть слюной не подавился. Брюнет спит в его рубашке, которая от метаний во сне немного задралась. А под рубашкой, оказывается, ничего нет.... Розовые губы приоткрыты, язычок изредка облизывает их. Не выдержав, Усаги поцеловал ногу парня. Тот заерзал, рубашка задралась все выше. Но Мисаки все не просыпался. Губы новеллиста продолжали свой путь выше и выше, а мужские руки бессовестно трогали юное тело. Парень застонал сквозь сон, на что Акихико лишь улыбнулся. Дальше Усаги даже сообразить не успел. Что-то щелкнуло в мозгу, Мисаки резко вскочил и скрутил руки новеллиста за спиной. Не ожидав такого приема, мужчина закричал от боли. - Мисаки! Ты что творишь? - пытался достучаться до сознания парня Акихико. - Я все, конечно, понимаю. Ты рад меня видеть. Но я представлял нашу встречу немного иначе... Повышенный тон дошел до брюнета только с пятого раза. Очнувшись, он в шоке отпустил любовника и попятился назад. Усами резко поднялся и глянул на парня. Злость бурлила в душе писателя. Хотелось высказать пару ласковых, но только увидев взгляд зеленых глаз, Акихико не мог сказать и слова. Они застревали где-то в горле. Мисаки безумно смотрел на Усаги и не верил своим глазам. Но чем ближе мужчина двигался в сторону парня, тем дальше от него отходил Такахаси. Такое чувство, что еще чуть-чуть, и Мисаки заберется на потолок. Его тельце дрожало, а на глаза набежали слезы. - Прости меня, правда, прости! Я... я не хотел.... - брюнет шмыгал носом и заикался. Обычные слезы переросли в истерику, которую Акихико из всех сил пытался остановить. Мисаки кричал бессвязные слова - Усаги так и не понял, что с ним. Только когда парень отрубился от переизбытка чувств, Усами, тяжело вздыхая, позвонил родне. Ведь именно они были с ним весь этот месяц. Они должны знать, что с ним! Через час к ним прилетела Элизабет. - Ну, мама, что с Мисаки, рассказывай! - приказной тон пугал женщину. - Акихико, прости нас всех... - слезы появились на ее глазах, и балерина кинулась на грудь сына.