Эрагон. Новая угроза

      Всадник и шейд ходили кругами против часовой стрелки, и каждый внимательно высматривал слабости другого. Мечи свисали с их правых рук и едва не касались земли, периодически высекая искры из каменной кладки. Эрагон понимал, что Дурза весьма опасен, и что он легко воспользуется любой слабостью или ошибкой, допущенной им во время боя, поэтому было необходимо отбросить все прочие мысли и сосредоточиться на сражении. — Ну что, Эрагон, ты готов? — пренебрегая опасностью со стороны соперника, произнес шейд. — Всегда готов, — спокойно, но твердо ответил Всадник. — Какие-нибудь ограничения выставить не желаешь? — Ну разве что исключить подлости. Пусть это будет чистый бой. — Хорошо. Но знай, — Эрагон встал в стойку и взялся за рукоять обеими руками, — если нарушишь слово — пощады не жди.       После этих слов он мгновенно подбежал к шейду и нанес рубящий удар сверху, который был успешно блокирован. Мечи столкнулись и, периодически роняя искры, пытались оттолкнуть соперника. Отскочив, Эрагон снова нанес удар, но больше не стал ввязываться в борьбу, намереваясь одолеть противника исключительно фехтованием. Дурза перестал показывать свою высокомерность и стал более точно рассматривать сражение. Это было заметно по его глазам, которые стали быстрее бегать с точки на точку, ища любую слабость противника или преимущество местности. Эрагона это только радовало, так как это означало, что даже самодовольный шейд увидел в нем достойного соперника. Но глупо было надеяться на честность такого соперника как Дурза, благо Всадник не был тем наивным юнцом, коим казался. Первая грязная шутка прошла без последствий. Дурза внезапно так сильно царапнул мечом по земле, что пыль и искры полетели в лицо его сопернику. Но как они полетели в голову Эрагона, так и облетели ее, не найдя цели. Во время поставленная магическая защита оказалась весьма кстати. — Ты не меняешься, Дурза. Что ж, тогда и я поддаваться не стану.       Сказав это, Эрагон стал наседать с куда большей силой. Даже тот, чье сердце было захвачено множеством духов, не мог этому противостоять, поэтому пошел на еще большую подлость. Шейд стал открыто пользоваться магией, и во Всадника полетели всевозможные предметы, что только попадались на глаза. Это было последней каплей. Эрагон был окончательно взбешен, поэтому тихо прошептал своему новому другу: «Продолжай».       Тело Всадника стало быстро покрываться чешуей, отросли клыки, когти и шипы, показались крылья. Глаза загорелись синим пламенем. — Пришел твой час, шейд, — сказал Эрагон демоническим голосом и бросился в бой.       От первого удара, который Дурза от неожиданности не смог отразить, его меч вылетел и вонзился в стену, а рука изогнулась под неправильным углом в локтевом суставе. Он зарычал, показывая свои клыки, на что Всадник ответил подобным рыком. Как только кости шейда встали на место, он магией подозвал клинок. Взявшись за него покрепче, он бросился с ревом на Эрагона. Сверху справа, потом снизу слева, колющий в грудь, теперь в горло, попытка вспороть живот… Атаки ливнем сыпались на Демон-дракона, но тот, казалось, их не замечал. Каждый удар он отражал с такой легкостью, словно сражался не с шейдом, а с ребенком, и Дурзу это все больше и больше злило. Удары все продолжались и продолжались, но вот на один из них Эрагон ответил не блоком, а еще более сильным ударом. Мечи столкнулись и… Обломок клинка со звоном упал на землю. Эрагон держал обеими руками «Брисингр», а Дурза только правой — обломок. — Видно пришло время раскрыть карты, — сказал шейд.       Он взмахнул рукой в сторону тюрьмы, в которой когда-то держали Арью. Послышался грохот камня, и уже через несколько секунд Дурза держал ножны с двумя длинными одноручными парными клинками. Обнажив их, и взяв в обе руки, он стал выглядеть куда более грозным соперником. Но рассматривать его Эрагон не желал, вместо этого он взял в левую руку «Айедейл» и сказал: «Как будет угодно,» — после чего бросился в атаку.       Теперь сражение шло на равных, хотя оба воина уже успели порядком устать. Даже сила тех духов, что сидели в сердце Дурзы не была бесконечной, но зато их темный разум был лишен всякой жалости и чести.       Чувствуя, что победу ему не одержать честным путем, шейд оттолкнул Эрагона, после чего одним лишь взглядом за несколько секунд вытянул всю жизненную энергию, что была в его солдатах. Все они без единого стона попадали замертво. Зато Дурза прямо на глазах посвежел. Теперь он снова был полон сил. — Продолжим сражение в небе, — прошептал он и взлетел, видимо используя только что полученные силы. — Да будет так, — ответил Эрагон и расправил крылья.       В небе сражение отличалось разительно. Стоя на твердой земле было легче отражать атаки, а здесь, в воздухе, нужно было учитывать не только силу атаки, но и импульс, который она в себе несет. К счастью, Эрагон успел потренироваться, и теперь прекрасно летал, а так же ему пригодились многие советы Глаэдра, которые тот давал когда-то Сапфире. Дурза же всего этого не знал, а если знал, то его знания ограничивались лишь теорией, так как раньше бой обычно заканчивался на земле, причем в кратчайшие сроки. Эрагон имел преимущество, но против него сражался не один человек, а множество духов, что уравнивало чаши весов. Оставалось только вести бой.       Арья смотрела, как два воина сражались в небе и ждала того момента, когда определится победитель. Но ожидание было недолгим. Протрубил рог, и все солдаты бросились в ее сторону. Она, разумеется была в разы сильнее любого из них, но столь огромный численный перевес сейчас играл против нее, поэтому необходимо было пойти на хитрость. Эльфийка быстро взбежала по ближайшей лестнице на стену и побежала в сторону той тюрьмы, где ее когда-то держали. Этот вариант показался ей наиболее приемлемым, так как тюрьма, оборудованная так, чтобы из нее никто не смог сбежать, могла стать отличным убежищем, ведь в нее будет так же непросто пробраться. Оставалось лишь войти внутрь и завалить проход с помощью магии. К тому же сейчас она бежала по стене, а значит на ее пути могли встать максимум два-три стражника, да и то, только около сторожевых башен, коих на пути было всего две. В первой никого вообще не оказалось, вероятно, те, кто там был, отправились на помощь, когда узнали, что кто-то пробил главные ворота. А во второй были напившиеся до беспамятства два стражника, которые не то что сражаться, даже стоять-то не могли. Быстро пройдя через них, Арья спустилась со стены и подошла к нужному ей зданию. Дверь охранялась двумя солдатами, которые, впрочем, не стали особой преградой. Сделав все, как было задумано, эльфийка стала пробираться вглубь тюрьмы, дабы зачистить ее.       Тем временем Эрагон вел сражение в воздухе, отбивая все новые и новые атаки шейда. Тот уже и вовсе забыл о чести и стал атаковать не только мечом, но и магией. Вокруг летали огненные шары, били молнии, то появлялись, то пропадали темные сферы и сгустки света. И во время всего этого Эрагон все еще пытался сломить мысленную защиту Дурзы, чтобы сразить его одним лишь словом Древнего языка. Но разум шейда был хорошо защищен, темные духи, что поработили душу мальчишки, не рассчитавшего свои магические способности, были готовы уничтожить любого, кто только посмеет на них напасть, поэтому Всаднику требовалось не только атаковать, но и держать оборону, а это было почти невозможно в столь напряженной обстановке. Понимая это, он хотел как можно скорее завершить это сражение, по возможности как можно меньше вступая в контакт с разумом своего врага, дабы окончательно не обезуметь, расколов свой собственный разум. Этот бой бы давно уже закончился, если бы шейд не поступился с честью. Но раз враг забыл о настоящем бое из-за жульничества, то и Всадник не был обязан соблюдать правила.       Снова пойдя в атаку, Эрагон произнес имена своих клинков и стал напитывать их магией. Свет «Айедейла» и жар «Брисингра» сделали свое дело. Противник был ошеломлен, и теперь ничего уже не мешало сразить его, кроме магического барьера, установленного вокруг него. Но никакая магия не могла удержать клинки, рубящие практически все. Пронзив сердце шейда, Эрагон сбросил его вниз, но тело не упало, оно разорвалось еще в воздухе, выпустив на свободу духов, закованных некогда в нем. Дело было сделано. Но только вот духи не разлетелись, как это случилось в прошлый раз, в разные стороны, а полетели прямо к Эрагону. Он бы, наверняка стал новым Дурзой, если бы не его опыт. В прошлой жизни он успел научиться подчинять духов, поэтому, произнеся заклинание: «и приложив львиную долю оставшейся в сапфирах магии, Всадник остановил весь этот рой. Но вот в его голову пришла мысль: «А что если…» Произнеся заклинание, Эрагон заточил всех духов в камнях на рукоятях своих мечей. Ему показалось, что после этого мечи стали тяжелее и наполнились мощью. Вновь произнеся их имена, Всадник озарил все вокруг синим светом и пламенем, но это не вытянуло из него ни капли энергии. «Все, что не ломает мои клинки, — делает их сильнее.» Эта мысль пронеслась в его голове прямо перед тем, как он убрал оружие в ножны.       После поражения Дурзы все его воины были в ужасе от силы Эрагона. Никто больше не оказывал сопротивления, все лишь бросали оружие на землю и, стоя на коленях, молили о пощаде. Город был взят.       Следующим на очереди был Булбридж. К счастью, в этом городе ничего особенно опасного не было. А это значило, что не придется так долго вести сложное сражение, постоянно подпитываясь энергией, хранящейся в Элдунари. Однако солнце уже клонилось к закату, да и после такой масштабной битвы Арья точно не позволит ему, Эрагону, отправиться в новый бой прямо сейчас. Понимая это, Всадник даже не стал открывать эту тему, а просто пошел рядом с эльфийкой к ближайшему постоялому двору.       Прошел еще один день, наполненный обычной повседневной суматохой. Но теперь пред принцессой и Всадником стоял новый город, все еще находящийся под властью короля-тирана. Войдя в открытые ворота, они пошли в сторону главного здания. Больше разговаривать со стражей Эрагон не хотел, он решил поговорить с главой города напрямую. Вскоре они добрались до нужного им места, но разумеется вход преградили стражники. Ввязываться в драку Эрагон не стал, а вместо этого заставил охрану пропустить его и Арью, воздействуя на их разум. То же самое случилось и с остальной стражей, что располагалась чуть ли не на каждом повороте по всему зданию. Так же непринужденно войдя в кабинет, где сидел нужный человек, Всадник присел на стул и стал ждать реакции нового собеседника. К счастью, долго ждать не пришлось. — Что происходит? Вы кто такие? Стра… — договорить ему Эрагон не позволил одним взмахом пальца закрыв такой говорливый рот. — Сейчас я сниму свое заклятье, а вы, уважаемый, больше не будете пытаться позвать стражу, иначе это плохо закончится, — договорив, он действительно вернул дар речи весьма недовольному меру, ну, а тот не стал больше открывать рот, вместо этого решив послушать. — Так-то лучше. Меня зовут Эрагон, я Всадник. Это Арья, принцесса эльфов. Мы пришли поговорить с вами о заключении мира. — Вы вламываетесь в мой кабинет, атакуете меня магией и еще смеете говорить о мире? — Именно, — как ни в чем не бывало продолжил Эрагон. — Я захвачу ваш город любым способом, но, разумеется, я хочу обойтись без кровопролития. — Вы мне угрожаете? — Нет, предупреждаю. — Игра слов — ваш конек. — Возможно. Итак, я представитель варденов, и тирания Гальбаторикса мне уже порядком надоела. Я вам уже все сказал и жду ответа. — Мир… На каких условиях? — Если вы примете мое предложение, то я могу пообещать, что ни вам, ни вашим близким ничего угрожать не будет. Мы сразу же выйдем и объявим о нашем договоре, со стражей я разбираться буду сам. Если же вы откажетесь, то вас я немедленно убью, и попробую договориться с кем-то еще. А дальше все повторяется. Я уже взял с боем Нарду, Тирм и Гиллид — их правители оказались несговорчивыми. Надеюсь, что вы не таким окажетесь. — Вы не оставляете мне выбора. — Это не так. — Но ведь если я откажусь, то вы меня убьете. — Но выбора вы не лишены. — А как же… — Любые клятвы, даже данные на Древнем языке, я в состоянии снять. — Гальбаторикс нас заставил, так что это даже не будет предательством. Мой город присоединяется к варденам. Стража вам тоже сопротивляться не будет, они все меня послушают.