Эрагон. Новая угроза

      Эрагон вскочил в постели, едва не закричав. Его сердце бешено колотилось, а глаза нервно бегали по комнате. Всадник не мог ничего понять. Он отчетливо помнил, что ничего страшного во сне не видел, он вообще не мог толком вспомнить видения, что пришли к нему этой ночью. Однако непонятная паника никак его не отпускала. Осмотревшись, Эрагон понял, что находится в довольно уютной комнате. Окна были занавешены шторами. Большая кровать, что подарила свои удобства этой ночью Всаднику не издавала ни малейшего скрипа, вероятно, она была зачарованной. Но что же тревожило его? Охватив мысленным взором весь город, Эрагон понял, что ничего страшного не происходит. Никто не строит планов, чтобы его убить. Люди просто занимаются своей работой. Но вдруг ему в голову пришла ужасная мысль.       Уже через минуту Всадник вылетел из своих покоев, а через две был возле покоев Арьи. Он понимал, что эльфийка установила на комнату магических стражей, поэтому не стал вламываться, а просто стал настойчиво стучать в дверь, которая, впрочем, вскоре отворилась. На пороге стояла обеспокоенная Арья, однако она была цела, поэтому Эрагон с облегчением выдохнул. — Что происходит? — последовал вскоре вопрос. — Я просто хотел убедиться, что тебе не угрожает опасность. — С чего это ты решил, что мне что-то угрожает? — после этих слов она жестом пригласила Всадника внутрь. — У меня от чего-то возникло плохое предчувствие. Что-то здесь не так, и меня очень беспокоит то, что все так тихо. Осмотрев окрестности, я обнаружил, что жители как-то удивительно спокойны. Что-то не так. — Странно, я ничего такого не чувствую. Хотя, твои рефлексы еще не подводили. Нужно быть осторожнее. — Боюсь осторожность может на этот раз не помочь. Я не чувствую опасности от чего-то обыденного, то есть я не думаю что нам, например, могут подмешать яд в еду или напасть со спины. Здесь что-то более страшное. — Твои рефлексы тебя не подводят, Эрагон, — вклинился третий, мужской, голос, почему-то показавшийся до боли знакомым.       Всадник и эльфийка быстро посмотрели в сторону, откуда донесся звук и ужаснулись. В дверном проеме стоял король. Он облокотился на стену и спокойно смотрел на них. С его пояса свисал «Врангр», а сам он был одет в легкие доспехи. — Удивлен? — спросил Гальбаторикс. — Удивлен, — ответил Эрагон. — Позволишь, мне прочитать кое-какое заклинание? Даю слово, что сразу после этого мы продолжим наш разговор. — Хорошо, — голос короля, словно мед, окутывал и не позволял размышлять здраво, но только на Эрагона это не действовало, поэтому он решил сделать то, что сделать было необходимо.       Быстро прошептав нужные слова на древнем языке, он отправил Арью в Фартхен Дур. — Как мило, — саркастично проговорил Гальбаторикс. — Зачем ты здесь? — Ну как же, ты в одиночку захватываешь мою империю, мешаешь мирно спать гражданам, убиваешь людей из моей армии. Разве я мог оставить все это без внимания? — А ты уверен, что у тебя сил хватит не оставлять все это без внимания? — сузив глаза сказал Эрагон. — Да и потом, здесь твоя магия не работает. Я знаю его. То, что ты только ищешь, я давно отыскал. — Надейся я только на магию, и меня бы давно уже свергли. — На мысленный бой тоже можешь не рассчитывать. Единственное твое преимущество — количество, однако я не боюсь этого. — Что же ты и дракона моего не боишься? — удивился король. — Его ты не впутывай, если не хочешь второй раз испытать это горе.       Глаза Гальбаторикса засверкали. Он тут же навалился на Эрагона всей своей силой, и ему помогали сотни Элдунари. Глаза Эрагона же все еще оставались спокойными, он один сдерживал всех этих многочисленных драконов, хотя Умаротх требовал возможность разделить эту ношу. Но Эрагон подал мысленный сигнал, сказав, что у него все под контролем, и попросив, чтобы Элдунари напитали его магической энергией. В это же время он впитывал магию, что хранилась в сапфирах на его мечах и алмазах в поясе Белотха Мудрого, что находились в соседней комнате. Не показывать напряжение было очень трудно, но план был безупречен. Через минуту Все тело Всадника начало светиться, а глаза загорелись. Кожа стала покрываться чешуей, показались крылья. Еще через минуту перед королем стоял полудракон. В его глазах блестела искра азарта, но Гальбаторикс не учел одного факта — он не мог пользоваться магией, а Эрагон мог. — «Брисингр!» — выкрикнул Всадник, выбросив вперед руку, из которой тут же вырвалось мощнейшее пламя. Лишь чудом король смог уклониться. — «Жулик!» — прокричал он в ответ.       Но Эрагона это мало задевало, он понимал, что будь у его соперника возможность пойти на подлость, он бы ей тут же воспользовался. Выбежав на улицу, Гальбаторикс сказал стоящему рядом просто гигантских размеров черному дракону: «Шрюкн, уничтожь дом!» Без малейших колебаний он стал исполнять приказ. Набрав полную грудь воздуха, дракон стал лить на цель пламя, испепеляя все, что попадало под поток. Когда наконец огонь поутих, дома не было, а вся земля вокруг была выжжена. Не осталось и следа от недавнего места ночлега Всадника и эльфийки. — Ты силен, Эрагон, но не тебе тягаться с моим драконом, — сказал Гальбаторикс и в этот момент сверху послышались два слова: — Брисингр! Айедейл! После этого на огромного дракона упал Всадник, вонзив два клинка ему в голову. Гигантская туша тут же осела, после чего завалилась на бок, ломая пять ближайших домов. Эрагон достал пылающие мечи из черепа Шрюкна и спрыгнул на землю. — Ты… — начал было Эрагон, обращаясь к Гальбаториксу, но тот закончить не позволил.       Король взревел, сотрясая округу. Выхватив «Врангр», он бросился на Эрагона, осыпая того самыми ужасными проклятиями на всех известных языках. Блокировав первый удар, который оказался настолько сильным, что Всадника едва не отбросило назад, он тут же принялся контратаковать, однако ничего не вышло. Гальбаторикс просто не дал на это времени. Даже в форме Демондракона, Эрагон не мог, просто не успевал нанести удар, и ему оставалось лишь прикрываться от ударов безумца. Всадник понимал, что вечно так продолжаться не может, и что очень скоро он устанет и не сможет сопротивляться, поэтому ему сейчас придется уступить место. Но нужно было сначала отдалиться от врага на достаточное расстояние, а как это можно сделать, если на тебя постоянно падают удары острейшего меча? Но тут Эрагону вспомнился случай, произошедший в пещере Черного Сорокопута. Тогда Анжела смогла одолеть нескольких врагов всего за мгновение, и тогда она сказала те слова. «Я понял!» — пролетела мысль в голове всадника. В следующий миг все вокруг замедлилось, а Эрагон стал стремительно терять силы, но времени было достаточно. Он отбежал от короля шагов на десять и отдал свое тело в распоряжение к куда более сильной, но так же куда более жестокой части себя самого. Заклинание прекратило действовать, и Гальбаторикс смотрел разъяренными глазами на стоящего перед ним куда более спокойного чем всего секунду назад Эрагона. Издав яростный крик, он бросился в атаку, но на этот раз Всадник уже прилагая гораздо меньше усилий смог защититься, так как не пытался блокировать столь тяжелую атаку, а лишь отводил ее в сторону. Все пошло по его плану. «Врангр» скользнул по «Айедейлу» и король, не справляясь с инерцией полетел дальше. Эрагон, не теряя времени, попытался атаковать не готового к обороне соперника, но тот на удивление быстро обернулся и отбил меч, грозивший его жизни. По инерции продолжив движение и крутанувшись вокруг своей оси, Гальбаторикс нанес удар, и если бы не второй клинок, этот удар прервал бы жизнь Эрагона. Парировав удар, Всадник вновь атаковал, но ничего не получилось и на сей раз, так как король вновь и вновь отбивался и контратаковал. Но долго этому продолжаться Демондракон не позволил. Эрагон был бы категорически против такого пути, но сейчас телом управлял не он. И этот путь предполагал нарушение правил честного поединка магией. Так как по нерушимым правилам магического боя нельзя было атаковать напрямую, не проломив мысленной защиты противника, приходилось что-то придумывать. К счастью, Эрагон слабоумием не отличался. Начав постоянно выпевать разные заклинания, он стал менять окружение, что придавало ему некоторое преимущество. Однако когда король отказался уступить и при таких обстоятельствах, Всадник перешел к крайностям. Он стал напрямую менять землю под ногами Гальбаторикса, тот вскоре потерял равновесие и упал, но даже лежа на спине, он оставался грозным соперником. Но только не для столь опасного мага, как Эрагон. Всадник прошептал еще одно заклинание, уплотняющее воздух в определенных местах, чем заблокировал любые возможные движения короля, после чего встал над ним и заговорил: — Гальбаторикс, ты обвиняешься в многочисленных преступлениях против страны Алагейзии и ее жителей, а также против ордена Всадников, членом которого когда-то и сам являлся. Сейчас ты за это ответишь, я стану твоим судьей и палачом. И я приговариваю тебя к смерти. Тебе есть, чем ответить на это? — Если мне суждено умереть, то и тебя я заберу с собой. Вайзе…       Договорить ему не дал Эрагон, одним взмахом меча снеся ему голову. — Ты совершил ошибку, Гальбаторикс, не взяв с собой плененных тобой же и угнетенных… Ты сам знаешь кого. Они могли тебе помочь. Но ты оказался слишком самоуверенным. Это была твоя последняя ошибка. Покойся с миром.       После этого краткого монолога, Эрагон взглянул на труп Шрюкна. Направив на него правую руку со сверкающим даже через чешую знаком Гедвей Ингнасия и стал петь заклинание. Кожа дракона стала менять свою форму, в некоторых местах отрываться, упрочняться, приобретать новые полезные свойства.       Через несколько минут Демон-дракон накинул на плечи превосходную мантию из кожи дракона, что идеально защищала от перепадов температур, а так же играла роль доспехов. Но вот чешуя на теле Всадника вновь стала втягиваться, и вскоре это был уже Эрагон. Он осмотрелся. Увидев мертвого Шрюкна, он ужаснулся. «Неужели я способен в одиночку сразить такого дракона!» — подумал он. — «Не в одиночку, — тут же прозвучал голос в его голове. — «Как ты это сделал? Как тебе удалось?» — Не я — мы. И нам помогали Элдунари. Никто из нас в одиночку не справился бы, но вместе мы кое-на-что способны.»       «Да уж, кое-на-что,» — подумал Эрагон. Но сейчас нужно было не раздумывать об этом, а срочно связаться с Арьей, которая уже наверное армию собирает. Проговорив нужные слова, он связался с ней, его умения позволяли вызывать изображение прямо из воздуха. Лицо эльфийки было одновременно и радостным и грозным, и эти эмоции с трудом уживались вместе. — Что ты творишь?! Как ты мог, Эрагон?! — она кричала на него, ругала, а так же Эрагон впервые услышал, как она использует такие смачные ругательства, которым гном с похмелья позавидует. Всадник даже был уверен, что если бы она стояла сейчас рядом, то непременно его ударила бы. — Это было необходимо, — твердо сказал он, чем заставил эльфийку замолчать. — Я не мог подвергнуть тебя опасности. Я не жалею о содеянном. Гальбаторикс мертв, Шрюкн — тоже. Я закончил войну. Сегодня я останусь здесь, а завтра — отправлюсь в Урубаен. Сообщи всем радостную весть. Больше я ничего делать пока не стану, я подожду, пока туда прибудут Аджихад, Имиладрис и Хротгар, мы вместе решим, что будет дальше. Но когда отправишь послание в Эллесмеру, скажи, чтобы Бром вышел за пределы Дю Вельденвардена и со мной связался. Это важно. — Мне плевать, что тебе важно, Эрагон! — из последующих слов он понял, что принцесса еще совсем не закончила, однако, когда слушать ее крик ему надоело, он быстро прошептал заклинание, которое сбережет тела Гальбаторикса и Шрюкна, после чего второе, которое перенесло его к ней.       Первое, что он почувствовал, оказалось ударом в челюсть, который едва ни лишил его сознания. — Ожидаемо. — А я только начала, — зло ответила Арья. — А я только начну, — сказал Всадник, подбежал к ней и крепко обнял, не обращая внимания на сыпавшиеся дождем удары.       Это объятие было тем самым, чего ему так долго не хватало. Он ни в коем случае не собирался ее отпускать, хотя она крыла его самыми разными выражениями. Он просто держал ее и улыбался. Он понимал — теперь все будет, как и должно быть.