Пригласите даму на танец

Сидя за столом вместе со своим отчетом, девушка старалась не поднимать глаза на остальных агентов. Никто на неё не злился даже за тот небольшой срыв в кафе. В конце концов, даже истинные джентльмены не смогли бы с каменным лицом перенести подобную новость, а она еще и успокоилась быстро, чтобы затем успешно завершить задание без единой накладки. Однако стыд не уходил, как и нечто другое. Разочарование. Боль. Злость. - Что ж, оба Бери у нас, но... - Артур вздохнул. - Мы вышли на новый уровень трудностей. «Золотое кольцо» - меньшее из нынешних зол. Это решенная проблема, однако те, кто стоит за их спинами - нечто другое, еще неизведанное, но, как мы успели убедиться, совсем не новое. С этим мы сталкивались всегда. Доказательство - убийство предпоследнего Борса. Убийца оказался опознан нашим агентом Персиваль тогда, когда она еще не была одним из нас. Девушка посмотрела на фотографию убийцы родителей. Та фотография Ланселота, где этот урод оказался случайно. Тем не менее, это была одна из их редких зацепок. Ей дали прослушать его голос, показали давние результаты анализа крови. Это почти ничего не дало, ведь в тот день убийца молчал и свою кровь на неё не разбрызгивал. Лишь смотрел в упор, не зная, что она его видит, что она его запомнит навсегда, каждую деталь. И вот теперь ей это пригодилось, но зря. Засранец ушел, не успев даже попасться на глаза.

***

- Ланселот со мной! - сообщил Галахад. - Он в порядке! Драться может и хочет! Идем к вам! Не собираясь выслушивать ругань Артура и Ланселота между собой, Персиваль двинулась дальше, собираясь добраться до кабинета Бери. С поразительной легкостью удавалось вывести боевиков из строя. Тренировки очень приготовились, потому что пришлось хорошенько напрячься. К счастью, удалось заметить, как сученыш убегает из кабинета, с той же ловкостью скрываясь на крыше. - Веду преследование Бери! - торопливо сообщила девушка. - Этот ублюдок оказался акробатом! - Вижу тебя! - ответил Анвин. - На крыше девять бойцов, все идут к тебе. - Знаю, - коротко откликнулась девушка. - Они ваши. И смогла пробиться наверх, сбивая многих с пути, не смея задержаться даже на секунду. Персиваль знала свою цель, видела ее, шла к ней, не имея права отвлечься на какой-то там автомат у своей головы, трое нападавших с трех разных сторон, свистящие у головы пули. - Чокнутая! - воскликнул в передатчике голос Ланселота, завладевшего своими очками. Персиваль и не поняла, что лишь нервно улыбнулась от этого, входя в азарт. Если бы и было время на раздумье, Тедди все равно не смогла ты сказать, сошла она уже с ума или нет, но точно знала, что уже находиться на верном пути к бесконечной пропасти под названием Безумие. Практически ходит по краю и готовится прыгнуть туда с разбега. Увлеченность целью, стремление поймать говнюка и найти через него убийцу родителей, стали главными катализаторами. С этим ничего нельзя было поделать. Пара выпущенных в бастарда пуль ушла «в молоко», затем засранец вообще выбил пистолет из ее рук. Кто бы не учил его драться, он сделал это хорошо, но недостаточно. У учителя Тедди опыта было больше, а у самой девушки хватало мотивации победить. И теперь она стояла на краю крыши, целясь в эту жертву порванного презерватива. Безумие уже само тянуло ее вниз, нашептывало сорваться и полететь. «Пытай его, спрашивай, стреляй, убей его!» Но вместо этого она спокойно ответила Ланселоту и едва улыбнулась, посылая свое сумасшедшее негодующее сознание в жопу. Тело помнило последний адекватный указ разума: «Не доверять себе, слушать Артура». Артур мог помочь найти убийцу. Потому что этот вонючий гандон сбежал снова, взорвав часть завода. Словно издевался, пироман чертов! Агенты погрузили Бери в машину, затем в каморку самолета, чтобы довезти до Лондона и допросить на месте, как можно подробнее. Запах гари и пышущий жар еще никуда не делись из сознания Тедди. «Он сделал это, чтобы дезориентировать меня. Он знает, что я боюсь этого», - думала девушка, сидя в кресле самолета и изредка подрагивая от нервов. Ей нужно было снять напряжение, куда-то деть весь этот накопившийся внутри огонь, будто целый вулкан устроил извержение, забивая все пеплом, заливая внутренности лавой. - Теперь тебе нужен отдых, - сказал Гарри, когда они вернулись. - Мерлин отправит тебе сообщением время совещания. Если соберешься, приходи. Мы все вместе будем сдавать отчет... Мне, - выдохнул Артур, чувствуя, как неловко и немного нелепо это звучит. Персиваль кивнула, почти не глядя на него, чтобы затем придти домой и разгромить гостиную по пути в спальню, выпить пару рюмок кое-чего достаточно крепкого и попытаться уснуть. Вот так начался этот день, с очередной любимой песни Уолта, осколков разбитой кружки для чая под ногами, какого-то случайного костюма, который, как и остальные подобранные мистером Хартом, висел в шкафу, макияжа, чтобы скрыть бледность и мешки, очередной попытки самоконтроля или хотя бы видимости, что все находится в ее руках. В машине она пыталась показать водителю, что она в норме (вдруг он докладывает об этом Мерлину или Артуру), а во время отчета старалась лишний раз внимание не привлекать, что казалось невозможным, ведь именно благодаря ее стараниям Бери сейчас был у них. Галахад смотрел с благодарностью и едва уловимой тревогой, Гарри с сожалением, а Ланселот с раздражением, потому что уже узнал, кто будет его репетитором по манерам. - Что ж, все вы свободны, - сказал Артур, подводя итог. Персиваль кивнула и спокойно вышла. Ее волнение и нежелание здесь находится могла выдать лишь скорость, с которой она добежала до машины, бросая очки на сидение и потирая переносицу. - Домой, - сказала она хрипло, после чего откинулась на спинку сидения и прикрыла глаза, сжимая кулаки. Огромный стыд и страх сжимали сердце в стальных тисках, мешали дышать полной грудью. «Я сошла с ума. Я бесполезна», - думала она. Конечно же, мистер Харт успел ей сказать, что отец гордился бы выдержкой дочери. Только вот Тедди знала, что отец не гордился бы, потому что никакой выдержки не было. Освин заметил бы, что дочь свихнулась и действует на автомате, боясь лишь свидетелей, иначе без них она пристрелила бы парня. Персиваль понимала, что рано или поздно ее помешательство просекут. Ей не могут помочь с поиском убийцы и его поимкой, не помогут с безумием. Они узнают и выкинут ее «ради ее же безопасности». Тогда она вернется к нулевой точке, но на этот раз без шанса отомстить, без какой-либо помощи и поддержки. Сейчас девушка нужна лишь потому, что в Kingsman совсем нет лишних рук, даже нужных не хватает, а еще она знает того, кто замешан в «Золотом кольце». Агент-свидетель, настоящая находка! Когда организация покончит со своей главной проблемой, когда наберут агентов, ее отправят на «заслуженный отдых» независимо от того, решена проблема с местью за Уайтов или нет. Персиваль сейчас выполняла роль бракованной детали в отлаженном механизме - помогала держаться на плаву и слаженно работать, пока нет денег на нормальные запчасти. Все исправится либо со временем, либо с ее окончательной поломкой. Осознание этой дурацкой безумной мысли делало больно, неприятно, заставляло крошиться на части изнутри. Если Тедди не может достичь своей главной цели, она подводит родителей, подводит Уолтера. Все ее труды пошли насмарку, вся жизнь не имеет смысла... На Лондон опускался поздний вечер, когда девушка снова зашла домой, до смешного правильно оставляя свою грязную обувь у обувницы, тем временем как в гостиной едва ли прошелся крестовый поход. Внутреннее время сбилось окончательно из-за быстрой смены часовых поясов, сна в разное время дня, нагрузок и отдыха невпопад и тяжелого стресса. Совершенно не имея понятия, какое сейчас время и что ей делать дальше, девушка приняла душ снова, потом сидела в спальне, громко слушая музыку, едва ли оглушая себя гитарными соло современных исполнителей жанра рок. В конце-концов, решив, что ее дни в Kingsman сочтены, а все планы катятся в пизду, Тедди стремительно собралась и умотала в клуб. Тот самый, откуда неделю назад она направилась к мосту Кью. Снова музыка била по ушам, сладкий дым мешал дышать, а алкоголь приятно жег все изнутри. К тому же, от нечего делать девчонка купила несколько самокруток, решив, что время наркомании наконец-то пришло. Надо было гулять, пока на это были деньги, пока осталось время. Если и бесповоротно лететь в пропасть, то со скоростью метеорита. Затем она очнулась на улице с болью в челюсти и спине, со сбитыми костяшками, а у ног валялись отморозки, ставшие по ее милости натуральными отбивными. «Отец не гордился бы... Будь здесь Ваши родители»… Вспомнив о них снова, Тедди с отчаянным рыком ударила кулаком по стене. Нет их здесь! Никого нет! Она одна и она бессильна! Затем она снова очнулась дома. Единственное, что осталось в памяти - до дома добралась на своих ногах, как и в клуб. Ума хватило, чтобы не вызывать для этого водителя. Хоть что-то достойно похвалы. Солнца не было, но гнетущая, поглощающая все темнота, уже стала темной серостью, а затем просто серым светом, без всякого яркого рассвета. Стереосистема продолжала греметь, в руке была уже бессчетная бутылка виски, а комната наполнились дымом от успокаивающей травки. Лучше любых антидепрессантов, которыми пичкали в приюте. Персиваль расслабленно улыбнулась, чувствуя на щеках и висках влагу. Плакала, даже не чувствуя этого. Музыка и марихуана с алкоголем так охрененно помогали, что больше не хотелось всех послать и убить. Мебель в доме была целее. После драки у клуба никаких вспышек агрессии вообще не осталось. Вулкан потух. Облако пепла осело. Тедди продолжала лежать в дыму и алкогольно-наркотическом бреду, думая о том, что ей наконец-то хорошо, что она свободна. Возможно, скоро присоединится к маме, папе и Уолту. Немного расстроившись из-за того, что ее на небесах поругают за такое поведение, Персиваль скривилась. А еще через минуту немного расстроилась, потому что музыка затихла. Сменилась каким-то голосом, весьма грубым. Практически сапожным матом. Но все еще звучал где-то вдалеке. - Овца! - смогла услышать она, а потом резко оказалась в сидячем положении. Голова закружилась, потом отозвалась давящей болью, к горлу подступила тошнота. Не успела Тедди сообразить, что происходит, как ее подхватили и куда-то унесли. Поставили на ноги, словно запирая в какой-то стеклянной капсуле, а потом сверху начала заливаться вода. Настолько холодная, что даже обжигала. Девушка вскрикнула и стукнула по дверце кабинки. Она была в своей же душевой кабинке, насколько смогла понять. А еще через минуту мозги начали вставать на место. Персиваль дрожащими от холода и отходняка руками открыла дверцу и обрызгала Ланселота водой, стекающей со своих волос и одежды. Все еще расширенные зрачки сияли недовольством, но усталостью. - Козел, - хрипло буркнула она и шмыгнула носом, после чего вытерла мокрое лицо такой же мокрой ладонью. - Зато не наркоман! - гневно ответил он, стоя напротив и глядя на нее очень серьезно, сверху вниз. - Еще молоко на губах не обсохло, а ты уже тащишь эту дрянь в рот, причем запиваешь «Джеком…» и, чтобы себе голову побыстрее в кашу превратить, лежишь у самых колонок, слушая какое-то жуткую пародию на рок! У тебя внизу стадо диких лошадей пробежало, ты в курсе? Причем они не только оставили погром, но показали в твою сторону и сказали: «Там наша самая отсталая лежит. Она тупее жеребенка и инстинкта самосохранения у нее еще меньше». Уши едва отошли от громкого звука и тишина стала совсем непривычной, но голова болела уже меньше. Только лишь от крика этого недо-шкафа. - Заткнись, - выдохнула Персиваль, прижимаясь головой к стеклу стенки душа. Вода тоже приносила кайф, но тошнота усиливалась и одновременно хотелось жрать. Много жирных бургеров, огромную яишницу, два сэндвича, пару стаканчиков горячего шоколада... Девушка, шатаясь и каким-то чудом не падая, вылезла из кабинки и добрела до унитаза, обнимая его, как любимого человека. Из нее сейчас чуть душа не вылезла, а Ланселот еще стоял прямо здесь и в это время продолжал читать лекции, тысячу раз упоминая Поппи и две тысячи раз удивляя каким-нибудь интересным американским ругательством. - Я мог умереть из-за этой херни! Потому что думал, что это решит мои проблемы, как думаешь сейчас ты! - воскликнул он напоследок. - Мои проблемы уже ничто не решит. В этом и дело, - выдохнула Персиваль, поднимаясь на ноги и идя обратно к кабинке, чтобы умыться и прополоскать рот. - Ты никогда не подводил дорогих тебе людей, так что заткнись. Моралист из тебя хреновый. - Я не моралист, - все так же обидчиво ответил парень, скрипя зубами. - Я просто хочу сказать, что нечего из себя тут строить святого мученника! Не ты первая и не ты последняя. - Ну так какое тебе дело? - выключив воду, девушка на важных ногах прошла вниз, хлюпая мокрыми ногами по паркету и оставляя за собой настоящую реку из стекающей воды. - Просто я по своему опыту знаю, что это занимает много времени - этот стресс и переживания всей хрени со своей ущербностью. Хочу ускорить процесс. Вытащить тебя из дерьма поскорее, потому что есть работа, которую никто, кроме нас не сделает, - Ланселот быстро оказался внизу, без всякого стыда топая по осколкам, земле из перевернутых горшков с цветами и обломкам стула, который и стал для Тедди вчера орудием разрушения гостиной. - Kingsman... - усмехнулась девушка, едва проглатывая полный рот хлеба, который откусывала прямо от батона. - Так ты здесь по их поручению? Сэр Харт ругался матом, когда понял, что я не оправдала его надежд? Хотелось бы на это посмотреть. - Нет, я здесь, потому что свою память не прокурил и не пропил. У нас с тобой эти херовы уроки манер, - парень поморщился и сел на диван, единственное чистое и целое местечко для отдыха во всей комнате. - А учит меня соплячка с зависимостью, которую вчера кто-то знатно отметелил. Персиваль, продолжая есть все съедобное, что попадется под руку, посмотрела на свое отражение в столовом серебре. Она помнила, как посыпались искры из глаз от удара в челюсть. Сегодня от зубов до скулы на правой щеке сиял хороший такой «фонарь», а нижняя губа была разбита и это только на лице. Все тело Персиваль еще не оглядывала. Каждое движение челюсти отдавалось ноющей болью, но есть хотелось сильнее. - Нет у меня зависимости, - заявила она. - Это был мой первый раз, когда я накурилась в одиночку и с таким размахом, а в общей сложности это второе мое употребление травки, так что захлопнись, если ничего не знаешь. - Все я прекрасно знаю! - возмутился Ланселот. Тедди обернулась, наконец-то чувствуя себя получше. Слух почти пришел в норму, в глазах не было помутнения, голова не так сильно кружилась, но все равно болела. Впрочем, болели все мышцы. А коллега выглядел так, будто и не провел в плену больше суток. Костюм снова с иголочки, лицо чистое, здорового цвета, волосы чистые и опять прилизанные, как и у других агентов. Без очков и цилиндра Ланселот даже не выглядел плохой пародией на Чарли Чаплина, а казался солидным молодым человеком, но все еще не джентльменом. - Я так же был оутсайдером в Statesman, теперь я не могу стать своим в Kingsman. Тоже много чего потерял, как и любой из нас. Мистер Харт год жил без памяти, считая себя бабочником. Его убили выстрелом в голову, но в той организации, откуда я пришел, у нас получилось его оживить. Эггзи жил здесь год, с осознанием, что его наставник погиб у него глазах. Затем они с Хартом потеряли друга, прошлого агента Мерлина, а до этого весь штаб. Всех своих друзей. У Галахада едва не погибла невеста, крон-принцесса Щвеции, а теперь он разгребает здесь дерьмо за Поппи, пока его семья вынуждена прятаться из-за нападений на агентов. Это все, что я знаю, но еще я могу понять хоть толику боли, которую испытали Харт и Анвин. Я тоже ее испытывал. Так что не думай, что ты здесь одна среди бессердечных идеальных засранцев, - сказал Ланселот устало. Персиваль продолжала есть, но теперь опять почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Снова стало плохо во всех смыслах, а еще стыдно и неловко. Тедди проглотила последний кусок хлеба и отложила надкусанный твердый сыр. Что ж, если в агентстве никто, кроме этого «непутевого сына» ничего не знает, то не стоит давать повода думать об этом и подозревать. Пусть ненависть к себе и разочарование никуда не делись, пусть ярость еще кипела, желание бороться осталось. Самый худший стресс остался позади. Звучало унизительно, но ей врезали и она успокоилась хотя бы на время. - Деньги с собой есть? - спросила девушка уже спокойнее, без напускной наглости и нежелания общаться. - Смотря, для чего, - уклончиво ответил парень, недовольно пялясь на нее. - Мы поедем завтракать в приличное место, потому что принимать гостей в таком беспорядке, - Тедди обвела пальцем гостиную, - верх неприличия. Запомни это, как и то, что: а) взламывать чужой дом - неподобающее для гостя поведение; б) с леди нужно обращаться осторожнее и проявлять внимательность; в) садиться без разрешения хозяина бестактно; г) нельзя пялиться на даму, если она не была готова к приходу гостей. Я сейчас оденусь. За двадцать минут она успела почистить зубы, сменила мокрую клубную одежду на сухой деловой женский костюм, уложила волосы в гульку, тшательно замаскировала свои побои на лице и спустилась во всеоружии, все еще выглядя слишком бледно и слегка пошатываясь. Выходя из дома, она прошла первой, затем закрыла дом после выхода Ланселота. Одновременно надев очки, они начали путь пешком, не имея желания вызывать кэб и привлекать внимание водителя. Хоть в этом желании оба агента сошлись. - Леди позволяется немного опаздывать, но заставлять гостя ждать тоже неприлично, - вздохнула она. - А еще джентльмен должен вести свою спутницу в ресторан. Лицо у парня сморщилось так, будто бы ему предложили идти в конюшню и чистить там навоз. Работа с манерами была такой же глубокой и грязной. Персиваль даже немного сжалилась над ним и решила, что такие крупные перемены в данный момент и ей будет тяжело осилить. - Но ты пока не особо джентльмен, да и я на леди не тяну, - продолжила она невинно. - Так что для людей нашего уровня подойдет и первое занятие в пабе. - Не хватит ли тебе бухла? - снова занудил Ланселот. - Мы можем пойти в «Макдональдс», - легко предложила Персиваль. - Макфлури и молочный коктейль - то, что требуется растущему организму. Кстати, похмелье тоже хорошо снимает... - Ладно, идем в паб, - прервал ее агент, хмуря брови. Тедди ухмыльнулась, немного расстраиваясь. А ведь у нее возникла отличная идея - заказать Ланселоту Хэппи Мил с морковными палочками, а потом наслаждаться, как эта огромная гора из чистой обиды и недовольства, едва помещаясь за столиком, прожигает ее взглядом, сжимая в руке детскую порцию картофеля фри. Девушка любила «Макдональдс», так как, не проживя свою юность до конца, повзрослев слишком рано, теперь радовалась детским развлечениям наряду со взрослыми. Иногда требовалось порадовать внутреннего ребенка, особенно если радостей было мало. Но взрослая Тедди была рада и стакану холодного пива в тихом пабе, так что маленькое разочарование длилось недолго. Они заняли место у окна и тут же пробежались по правилам речи, которые, впрочем, оба не особо стремились соблюдать наедине друг с другом, в обществе обычных людей. Через час Тедди чувствовала себя почти хорошо после того, как залила свою душу двумя стаканчиками светлого, а Ланселот немного подобрел после употребления хорошего эля. - В следующий раз хотя бы сообщи, если соберешься придти, - с усмешкой сказала девушка. - Вряд ли ты возьмешь телефон, если снова соберешься послушать свою попсу чуть громче обычного, - ответил парень, откинувшись на спинку дивана, допивая свой бокал. - Кинь камешек в окно, - предложила Персиваль. - Булыжник кину. И теперь легкая улыбка играла на губах этих двоих, успевших стать людьми, которые просто одинаково раздражали друг друга, а не заставляли чувствовать желание поглумиться лишь при одном взгляде. Затем день для Персиваля шел по плану с еще несколькими поправками. Все оставшееся утро она убирала и проветривала дом, потом отлеживалась в кровати, пока окончательно не пришла в себя, затем вернулась в штаб, занимаясь тренировками. После этого срыва, который вполне заслуживал звание «взрыва ядерной бомбы» лично для Тедди, ей не хотелось больше убивать и умирать. Стало понятно, что в погоне за местью она не имеет права уподобляться этому гандону-подрывнику и сходить с ума, круша все на своем пути. Если мстить надо было за родителей, то только так, как они бы это одобрили. То есть, хладнокровно, честно, адекватно, не заходя далеко и не теряя себя, как бы хреново не было в душе. Еще, благодаря словам Ланселота, девушка смогла больше узнать о мистере Харте и Эггзи, лучше понять их отношения. Они лишились всего, думали, что потеряли друг друга, но нашлись, спасли мир, устояли на ногах, остались в себе, начали с нуля. Теперь равняться на Артура хотелось еще больше, а сочувствующий понимающий взгляд Анвина как-то можно было объяснить, даже посочувствовать в ответ. - Снова здесь? - спросил мистер Харт, найдя ее на тренажере. - Я думал, что до задания ты предпочтешь отдохнуть. - Я тоже так думала. С меня хватит отдыха, - ответила Тедди, не сбавляя скорости беговой дорожки. - Занятия с Ланселотом начались неплохо. Он уже вам рассказал? - Не успел, - отозвался Артур, проходя дальше по залу. - Но рад, что это ты, его учитель, рассказываешь мне первая. Как думаешь, успехи есть? - Не меньше, чем у меня, - улыбнулась девушка. - Мы с ним одного поля ягода, верно? Не лучше ли было, если бы его образованием занялся кто-то более опытный? - Это не образование, а скорее помощь человеку в его изменении. Он меняется сам, а наставник лишь направляет потенциал в нужную сторону, - терпеливо объяснил Харт. - Ланселоту нужна именно твоя помощь, потому что вы с ним, как ты и сказала, «одного поля ягода». Тебя он понимает и знает, как себя, а, соответсвенно, и слушать будет спокойнее. Тоже самое и со мной. Я не учу тебя, а лишь восстанавливаю пробелы в знаниях. Ты доверяешь мне из-за моей дружбы с твоим отцом, то есть без сомнения принимаешь всю мою помощь. Между наставником и подопечным должно быть доверие и понимание. У вас с Ланселотом его, как я заметил, совсем нет, но через некоторое время вы будете хорошо работать в команде, научитесь чему-то друг друга. Не нужно иметь опыт, чтобы стать для человека примером и товарищем. Нужно лишь время, стремление понять человека и искреннее желание ему помочь. Персиваль остановила свой бег, восстанавливая дыхание, и глядя на Артура с благодарностью за очередные объяснения, пусть сначала и не до конца понятные. Девушка еще ощущала себя бракованной деталью идеального механизма, но теперь знала, что все здесь в какой-то степени неправильные, со своими дефектами. Все они чему-то учатся, чем-то друг другу помогают, поэтому работа будет идти дальше. И никто ее не заменит, потому что она, несмотря на свои недостатки - одна из связующих деталей. Она нужна остальным и ей они нужны. Тедди здесь обязательно помогут. - Мерлин смог достать информацию о Бери старшем. Мы близки к тому, чтобы найти его, - перешел к делу начальник. - До того момента тебе стоит заняться чем-то еще, кроме собственного изнурения и у меня есть один хороший совет. Все агенты Kingsman, проходя обучение, могли выбрать себе собаку. Ты наш новичок, прошла все испытания, проверку на верность и проверку на профессионализм в виде первого боевого задания, которое закончила идеально. Пора выбрать пса. Гарри протянул ей визитку и, взяв ее, Персиваль прочитала название и адрес хорошего магазина домашних питомцев. Сердце ликовало, все мысли о стыде и унижении себя на время спрятались поглубже, забились в страхе перед детской радостью. Неужели она не будет одна? Это же было такое очевидное решение проблемы - не можешь позволить себе друга-человека, позволь друга из братьев меньших - но девушка и тут не приняла во внимание простой путь! - Хозяин магазина даст тебе любого щенка на выбор за свой счет, - сказал Харт, не сумев сдержать улыбки при виде восторга Персиваля. - Спасибо... - выдохнула девушка и, очнувшись, помчалась в раздевалку. - Большое спасибо, сэр!