Вкус предательства

***

       Уже вечер. В недавно купленном доме, который присвоила себе и детям Хейли, везде уже был выключен свет, повсюду, кроме кабинета.        В нём находились: Тайлер — телохранитель Хейли и по совместительству её лучший друг, которому она всегда могла доверять; Кэтрин — её секретарь, а также лучшая подруга, и сама обладательница дома.        — Какого чёрта, — шипела Маршалл, непрерывными движениями двигаясь из одной стороны кабинета в другую и держа в руках письмо от Майклсонов. Это было приглашение на ужин в их дом на завтра.        — Хейли, успокойся, — пыталась вразумить её лучшая подруга, отчего её наградили уничтожающим взглядом. Только Кэтрин, Тайлер и, естественно, её дети могли успокоить разбушевавшуюся фурию под фамилией Маршалл. Кэтрин всё же пояснила свои слова: — Ты уже стесняешь Тайлера, так что прикройся!        И в правду, Тайлер уже весь извернулся и прикрыл свои глаза ладонями, лишь бы не видеть Маршалл и то, что на ней надето. А был уже девятый час ночи, поэтому девушка была одета в прозрачный пеньюар, а поверх него был маленький шёлковый халатик, который ничего не прикрывал.       Хейли немного поубавила свой пыл и перестала расхаживать по кабинету. Также она запахнула халат потуже и посмотрела на Тайлера извиняющимся взглядом.        Тайлер был не только хорошим другом, но и главным телохранителем этой семьи. Он не раз спасал Хейли из своеобразных передряг, что в детстве, что сейчас. А в Нью-Йорке он спасал девушку и в более интимной одежде, но сейчас всё равно стеснялся.        По сути, он был очень хорош. Его до жути красивые карие глаза, сексуальное тело и похотливый взгляд могли соблазнить. Но он этим зачастую не пользовался. Тайлер был застенчив и не мог видеть своего начальника, хоть и лучшую подругу в таком обличии.        — Спасибо, — с явным облегчением произнёс мужчина и наконец-то смог открыть до жути красивые глаза.        — Кэтрин, ты права, — пытаясь взять себя в руки, сказала Хейли. — Нужно попробовать успокоиться, — она сделала глубокий вдох и выдох и окончательно пришла в норму, но увидев в руках тот злосчастный листок с приглашением, её глаза снова заметали гром и молнии.        — Ну и что такого, что там написано? — Кэтрин немного надоели такие вспышки гнева подруги в девять часов вечера, а ещё больше ей не нравилось то, что она не знала, что написано в этом листке и кто вообще прислал ей его. Она пыталась хоть что-то сообразить, но был уже вечер. Её глаза и ясный ум немного затуманились мысли о теплой подушке и пледе.        — Это приглашение от Майклсонов, — Хейли повертела листок прямо перед носом у Кэтрин и Тайлера. Им теперь стало понятно, из-за кого она так сильно злится. Теперь у них вертелся всего лишь один вопрос: «Что же написано в том злосчастном письме?»        — Они приглашают меня на ужин, — Хейли глубоко вздохнула, но проговорила это будничным тоном, отчего её друзьям стало понятно, в каком настроении она сейчас находится. Её настроение было ужасным.        — Так в чём опять проблема? — Кэтрин хорошо знала новую Хейли и помнила, что она может. Бессонные ночи в клубах Нью-Йорка она помнила и по сей день, Кэт лично знает, как она может ответить на различные вопросы, выкрутиться из словесной передряги самостоятельно. И, конечно же, послать человека.        — Они настаивают, чтобы там были и мои дети, — её тембр голоса увеличился в несколько раз, отчего это было больше похоже на крик.        — Тише, — наконец хоть слово вымолвил Тайлер, снова пытаясь успокоить Хейли, ведь за соседней стенкой спали дети, — ты такими темпами скоро разбудишь детей!        Это подействовало на девушку моментально. И она теперь говорила намного тише.        — Хейли, может, всё не так плохо? — Кэтрин не хотела делать хуже, но только сейчас осознала, что такое она сказала, но оговариваться и отказываться от своих слов она не собиралась, будучи не из пугливых. — Может, им уже пора познакомиться со всей семьёй Майклсонов?        У Кэтрин с детства не было матери. Она всю жизнь жила с отцом, который очень сильно любил её. Мама у Кэтрин умерла при родах, и у той развился комплекс, будто ей чего-то не хватало. К тому же, кроме отца, у неё из родных больше никого не было.        Она не хотела такой же участи для Анны и Джеймса, тем более когда у них есть родные и близкие люди.        — Кэтрин, вспомни как они отреагировали на то, что Клаус их отец, помнишь? — на эти слова она никак не могла возразить. Ведь когда Хейли рассказала детям, что Клаус их отец они прижались к маме прошептав: «Мы тебя никогда не отпустим. Он нам не нужен, только ты нам нужна!»        Вдруг дверь тихо открывается, а в неё входят сонные дети в пижамах. Анна идёт за ручку с братом, а в другой держит Шона, который ростом примерно с неё. Шон — это большой плюшевый медведь, подаренный Тайлером, когда Анне исполнилось пять лет. И вот, она с ним не расстаётся уже почти как два года.        — Я вас разбудила? — Хейли по доброму улыбнулась, присела на диван похлопала по свободному месту рядом, приглашая таким образом, присесть рядом с ней.        Два маленьких счастья очаровательно улыбнулись и, приняв приглашение, сели рядом с их любимой мамочкой. Они готовы горы свернуть ради неё, ну и многим мужчинам шеи тоже, ведь никто не смеет забирать её у них.        Но узнав о Клаусе, их жизнь словно перевернулась вверх дном. У брата и сестры долгие годы было правило: «Мужчин, которые пытаются влюбить маму в себя и сделать так чтобы она о них переживала — нужно устранять немедленно и бесповоротно. Тайлера, Дэймона, Стефана — не трогать. Они свои!» Они — исключение из всех правил, ведь только они из мужского пола видели первые шаги, первые слова. Ведь они научили их стрелять, ну и где бы Джеймс бы взял эти различные приколы и петарды, если бы не Тайлер?!        — Мама, мы куда-то завтра должны идти? — полюбопытствовала Анна, ведь она всегда была самая любопытная из всей семьи, точь-в-точь как её мамочка в далеком детстве. Хейли лишь улыбнулась. Она была этом возрасте такой же упрямой, озорной, любопытной, любимой и счастливой.        — Да, мы завтра должны идти на ужин. Нас пригласили, — Хейли, заметив недовольные лица своих любимых детей, очаровательно улыбнулась. — Если вы не хотите, то можете не идти, — она помнила, как дети не любят все эти вечера и пафосные речи.        — Мам, а там будет п… Клаус? — это уже спросил Джеймс. И он, и его сестра очень сильно хотели узнать своего папу, узнать о нём что-то, найти какие-то отличительные черты его души или же наоборот похожие черты лица.        — Мы идём к его семье, к Майклсонам. Помните, о которых я вам рассказывала? Тётя Фрея, дедушка Майкл, бабушка Эстер, озорник и приколист Кол, его белокурая сестрёнка Ребекка, — несмотря на сильный размолвку и предательство Кола и Ребекки, Хейли всё равно рассказывала всё только самое хорошее про этих двоих. Также она рассказывала их детские и не очень детские шалости. Дети могли слушать сладостные речи мамы часами. — Все они будут там завтра, и, конечно, там будет Клаус.        — Мамочка, мы пойдём туда ради тебя, — после этих слов они обняли маму и положили головы на плечи, но Джеймс не забыл добавить. — Но если нам там не понравится и нас попробуют разговорить, то мы уйдём!  — Хорошо, — сквозь смех проговорила брюнетка и погладила своих детей по голове, после поцеловала в лоб, и, пожелав спокойной ночи, отправила их спать. Когда дети были уже около двери, она их окликнула. — Кстати, завтра вечером приедут Стефан, Деймон и Энзо!        И дети с радостным настроением побежали ложиться в свои тёплые постельки и готовиться ко сну. Завтра предстоит долгий и тяжёлый день.