Навеки вместе, Курама?

Бой Саске и Гаары переносили целых пять раз. Сначала их заменили Темари и Шикамару, потом ещё четыре боя сменились... Все начали уже беспокоиться, когда бой всё же объявили. Нам-то с Курамой было пофиг - мы спрятались от всех и целовались в закутке. Правда, один раз нас там застукал Ворон из АНБУ, но я успел извиниться перед ним. Мне было немного стыдно, но Курама быстро увлёк меня в очередной поцелуй, и я мигом забыл о Вороне. А там и объявили бой Саске и Гаары. Начиналось всё нормально - Гаара своим песком отбивал атаки Саске, а тот искал слабое место в защите песочника. Когда такого места не нашлось, Саске стал испытывать на песке свои огненные техники, а Гаара смотрел на это с улыбкой. Вообще во внешности Гаары мне что-то мерещилось непривычное, но вникать не хотелось. Тем временем песочник закрылся в песчаную скорлупу, став похожим на мячик. Саске это взбесило, и он, взбежав по стене, активировал Чидори. Эффектная техника Райтона искрилась и трещала высоковольтными разрядами, но как по мне, её стоило бы закрутить на манер Рассенгана. Может, так она была бы поубойнее. Но мне что, высказывать это во время боя? Небось и опоздали как раз из-за оттачивания техники. Ладно... Что же... Эффектно. Но не слишком эффективно - рука Саске застряла. А из скорлупы доносился рык. Гаара что, решил Сюкаку позвать? Нет, вроде пока такого нет. Ну они совсем обнаглели... Бой продолжался. Вдруг я увидел перья, что говорило о сонном гендзюцу, и развеял его. Курама на такое всё равно не купился. Лис же навострил носик по ветру: - Шиноби из Звука... Приближаются. Нару-чан, я должен сделать своих клонов. Поставь печать Призыва на грудь этого тела. Я тут же прикусил палец, сложил печать Ино-Хино-Рино-Тори-Хицуджи и приложил руку к красноволосому клону: - Дзюцу Вызова! Курама! В ту же секунду тело Курамы-Кагебущина изменилось: черты лица стали старше лет на десять, волосы упали до талии, алые глаза заискрились золотом, как в истинной форме, а сзади затрепетали девять хвостов. Всё тело тоже покрылось короткой шелковистой шёрсткой, а среди волос на голове мелькнули длинные уши. - Курама? Это ты?! - Что, нравлюсь? Решил проверить одну теорию, и вроде сработало... - сказало это совершенство голосом, как в наш первый раз в подсознании. Именно этот голос просил меня не смотреть на него. Ооо... - Курама... - и я резко притянул лиса к себе, впившись губами в его. В этом поцелуе не было нежности, скорее голод и желание овладеть. Но целоваться долго не вышло. - Иди охотиться. Я за Гаарой - с ним что-то не то... - Знаю. Пока ты меня целовал, он это увидел и удрал куда-то на юг - чакра Сюкаку чувствуется там. Одевай покров биджу и беги за ним. Я буду на связи. - со вздохом сказал лисёнок, а я последовал его совету. *** *** За Гаарой я мчался в расстроенных чувствах. Всё же первый друг за двенадцать лет, он стал мне почти как брат. По крайней мере я его так воспринимал, хотя общались мы с ним, не считая экзамена, всего один раз. И тут такое... Только одно не давало мне окончательно расстроиться: его лицо выглядело не совсем его собственным, будто чьи-то эмоции скользили на лице песочника. Сюкаку? Вполне вероятно... Догнать красноволосого удалось только за лесом, где начинались луга. Спеленав паренька одним из трёх хвостов, я повернул его лицом к себе... и вздрогнул. Глаза Гаары из бирюзовых стали чёрными с крестообразным узором на радужке. Из-под волос торчали широкие песчаные уши, а искривлённый рот показывал нехилые клычки. Неужели... - Отпусти меня! Не хочу видеть это!!! - вдруг всхлипнул песочник. В его голосе различались рычащие нотки и лёгкое подвывание, как от боли. Да что с ним происходит? - Не отпущу. Ты мой друг. Не смей сдаваться! - гневно рыкнул я в ответ, сжимая хвост ещё немного крепче. - Но ты ведь целовался с Курамой!!! С этим ужасным лисом! И ОН ТЕБЕ ЭТО ПОЗВОЛЯЛ!!! - заорал... теперь уже точно Сюкаку: песок укрыл лицо Гаары, рисуя морду тануки. Истерика в голосе Песчаного Ужаса была настолько безумной, что это уверило меня в предположении. - А ты что, сам бы хотел с ним целоваться? - ехидно усмехнулся я, подкалывая Ичиби-но Тануки. Тот забился ещё сильнее, пытаясь вырваться, но тело наибольшей частью было ещё человеческим, так что не вышло. - Я любил его пятьсот лет... Ждал и надеялся, что он вернётся из той проклятой урны и вновь посмотрит на меня с улыбкой... - внезапно затихнув, проговорил Сюкаку. Я не мешал, пусть выскажется. - Но он по возвращении, казалось, лишился чувств. Убивал, разрушал, жёг всё подряд. Мы все волновались, особенно Мата переживала. Кошка же всё таки. Но Курама озверел. А когда мы попытались его отправить на перерождение для избавления от такой ненависти к людям, то он порвал в клочья всех нас. И мы тоже обрели эту ненависть к людям, ведь из-за них брат стал таким. И тут я вдруг увидел его, целующегося с человеком! Я же так мечтал о его внимании, а он его направил на тебя!!! Как такое вообще возможно?! - Прости, Сюкаку... Я этого не знал. Просто я джинчурики Курамы, и делал всё возможное, чтобы избавить его от злых чувств к людям. Хотя бы ко мне, на остальных мне плевать. Остальные люди почти все монстры пострашнее самого Дзюби, поэтому я вполне понимаю причины его ненависти. Вот только... - Только? Только что? - Я же не знал, что среди биджу есть те, кто тоже любит моего лисёнка. Я не хотел, чтобы ты помимо прочих людей возненавидел ещё и меня, отобравшего твою любовь. Прости меня... - и я, не разматывая хвоста, притянул Ичиби к себе, обнимая и гладя по голове. Тануки замер... А затем я почувствовал движение песка под моей рукой. Он осыпался, освобождая волосы Гаары. Наконец мой красноволосый друг открыл свои бирюзовые глаза. - Наруто-семпай, отпусти меня, пожалуйста. Сюкаку хочет с тобой лично поговорить. - сказал он. Теперь я не видел на его лице чувств песчаного демона, потому и отпустил. В ту же секунду Гаара прокусил палец и сложил печать Ино-Хино-Рино-Тори-Хицуджи. - Дзюцу Вызова! Сюкаку! Из знакомой печати-снежинки тут же появился тануки с золотистой шерстью и крестиками в глазах. Размером он был где-то с меня. Выглядело это весьма мило, и я улыбнулся, протягивая руку Ичиби. - Сюкаку? Поговорить хотел? - Да. Аригато, Наруто-чан. - сказал Сюкаку, протягивая свою пушистую лапку. Мы тут же их и пожали, после чего я улыбнулся и развеял покров биджу. В тот же миг я оказался в объятиях этого золотистого тануки, отчего мои волосы затерялись на фоне его шелковистой шерсти. Интересно, а может, Курама проникся ко мне чувствами ещё и из-за цвета волос? Возможно. Наконец золотой демон меня отпустил, отчего я улыбнулся. - Знаешь, теперь я ещё больше понимаю чувства Курамы. У нас с тобой цвет шерсти одинаковый. Может, это и смогло разбудить его чувства, как думаешь? - Наверняка. Он всегда говорил, что я должен был стать львёнком, а не тануки. Просто кошка среди нас уже была, поэтому я не стал пыхтеть с изменением формы тела. - улыбнулся Сюкаку. Я тоже улыбнулся ему, после чего снова вцепился в золотистую шёрстку, перебирая её и поглаживая обмякшего Ичиби по голове. С ним хотелось резвиться, трепать по голове, как младшего братика, щекотать и чесать животик. Он не вызывал плотских чувств, как Курама, это было что-то родственное. Такая мысль вызвала усмешку, и я в тот же миг был оторван крепкими лапами тануки. - Чего смеёшься? - Ничего. Просто подумал, что ты вполне мог бы быть моим младшим братишкой. Твой вид, твоя шкурка... Ты так и вызываешь желание трепать тебя за уши и щекотать, будто ты мой братик. Наверное, это из-за чакры Курамы во мне такое чувство проснулось... - пояснил я, а Сюкаку рассмеялся. - Забавно... А ты для меня ощущаешься как сын или племянник. Хочется тебя обнимать и тискать, как мягкую игрушку. Раньше со мной так постоянно отец обращался, я ведь был его последним творением... Самый слабый среди биджу, мне повезло стать любимым сыном наравне с Курамой. Он же первенец, сильнейший из нас. Поначалу Йоко меня ревновал к отцу, а потом уже принял. Или он отца ко мне ревновал, не знаю... - Да пофиг! Главное, что мы теперь будем все вместе!!! - улыбнулся я, снова влипая в пушистое брюхо Ичиби. Сам же тануки обнял меня и стоял спокойно, ожидая, пока я сам не отлипну. Наконец я наобнимался и отлип от золотистого тануки. Гаару я всё это время даже не слышал, поэтому очень удивился, увидев, как он спит на свёрнутом в гнездо хвосте Сюкаку. Тут же в голове созрел вопросик. - А скажи мне, Сюкаку... - Можно просто Шу, не люблю официоз! - фыркнул свеженазванный Шу, что вызвало улыбку. - Ладно, Шу так Шу. Тогда и ты зови меня Нару. Так меня Курама зовёт. - Хорошо, Нару-кун. Я не против. Ты что-то узнать хотел? - Да. Насчёт Гаары. Мне интересно, почему ты мешал ему высыпаться. - Нуу... Тут дело в моей силе. Понимаешь ли, раньше, когда я был на воле, я мог спокойно тратить излишки силы, вызывая песчаные бури. Природа моей силы такова, что она накапливается, а если её не сбрасывать, то начинает влиять на разум, сводя с ума. - взялся объяснять Шу. - А после того, как меня заперли в Гааре, я такую возможность потерял. Первые пять лет я ещё терпел вызываемое излишками силы безумие, но затем стал понемногу сдаваться. Всё же я слабейший из биджу и не мог долго сражаться с этим безумием. А поскольку именно люди лишили меня шанса сбрасывать излишки силы, то я стал стараться влиять на Гаару с целью отомстить. В обычном состоянии мне было бы даже жаль его, но я был под влиянием безумия. Так оно и получалось. - А теперь что изменилось? - Ты. Ты помог мне, поговорив с моим джинчурики о возможности заключения контракта о взаимовыручке. Он сам привык уже к моему безумию, но всё же ухватился за идею облегчить себе жизнь. Поначалу я хотел его прибить под влиянием безумия, но потом мы всё же смогли договориться. Так я получил лазейку, через которую могу избавляться от излишков силы, а он крепкий сон. Так что Аригато годзаимас, Нару-кун, ты нам обоим очень помог. - Да брось. Главное - не надо обвинять своего джинчурики в заточении. Он ведь не виноват. И ещё... Ты ведь можешь помочь ему своей чакрой. Курама, например, расширяет мою СЦЧ, гоняя свою чакру по каналам в моём теле. Даже наши физические контакты помогают в этом. Тот же поцелуй, например, может не нести интимного подтекста, а быть просто способом передачи чакры. Но, конечно, я не имею ввиду наши с Йоко взаимоотношения. Просто возьми на заметку. - Я это запомню. Ещё раз аригато годзаимас, Нару-кун. - И Шу снова притянул меня к себе, трепля по волосам лапой. Я тоже вцепился в его ухо, отфыркиваясь от лезущей в нос шерсти тануки. Так нас и застал Курама - в обнимку. Пришлось и лиса затащить в нашу тёплую компанию. Йоко поначалу дёргался, но потом обмяк под моими прикосновениями. Сюкаку, похоже, тоже принял мои чувства к Кьюби как должное - его на секунду помутневший при виде Курамы взгляд прояснился, и тануки с удовольствием стал тискать нас обоих. Самое смешное, что Йоко ему это позволял, но только пока я обнимал его. В общем, гармония в наших с биджу взаимоотношениях была достигнута. А вскоре проснулся и Гаара-семпай, которого золотистый биджу тоже затянул в обнимашки. Так мы и обнимались вчетвером: я обнимал Кураму и Шу, тануки обнимал лиса и Гаару, Курама обнимал меня и тануки, а Гаара... Ну, он цеплялся только за Сюкаку. Пусть уж, ещё успеет к нам привыкнуть. Обнимашки, как ни печально, долго не продлились, но я решил наверстать, пригласив всех в Ичираку-Рамен. Курама сразу согласился, приняв вид мелкого лисёнка размером с кошку, Гаара помялся, но тоже согласился. А Шу волновался подольше, но последовал примеру Курамы и уменьшился до классического тануки в размерах, то есть стал где-то со среднюю собачку. Красноволосый джинчурики тут же уложил своего биджу на шею, а я пристроил лисёнка на голове. Так и пошли в деревню...