***
– И как давно ты спишь с моей сестрой? – голос Альбуса не вырвал меня из прострации, и моё внимание всё ещё всецело принадлежало сочной заднице рыжеволосой Поттер, которая, совсем не пошло виляя узкими бёдрами, шла в направлении кабинета трансфигурации вместе со своей тощей подружкой. – Какой же ты обмудок, Малфой, – о, тоже мне новость. – Ты реально думаешь, что я не вижу, куда ты смотришь? Ей пятнадцать, ты ведь в курсе, да? Блюститель чести маленькой Лили яростно дёрнул меня за предплечье, вынуждая повернуться к себе всем корпусом. На дне его глаз плескалась злость, а крепкие пальцы норовили оставить синяки на моём запястье. – Поттер, если хочешь поиграть в ревнивого старшего братца, то лучше сходи потыкай волшебной палочкой в Вуда или Питерсона. Они оба ухлёстывают за ней c четвёртого курса, не удивлюсь, если кому-то из них уже повезло узнать цвет трусиков твоей любимой сестрёнки, – я чувствовал, как меня распирает гордость за превосходное умение скрывать эмоции. – Проникнуть, так сказать, в святая святых. То, что я сам бы с удовольствием потыкал в этих щенков чем-то поострее волшебной палочки, Альбусу знать было вовсе не обязательно. Лили Луна Поттер, в последнее время ставшая той ещё занозой в моей великолепной заднице, даже не обернулась в нашу сторону, хотя я был уверен, что она нас заметила. Если бы Альбус стоял здесь в гордом одиночестве, эта рыжая бестия, безусловно, подбежала бы к нему вприпрыжку, чтобы расцеловать его щёки. Но, увы, рядом с этим засранцем стоял я, а это значило, что младшей Поттер просто не могло оказаться в радиусе десяти метров поблизости. Во всяком случае, без очень веского повода. Мне стало известно, что она в меня влюблена, когда ей было тринадцать, и я бы ни за что об этом не узнал, если бы девчонка откровенно не проболталась из-за моей дурацкой шутки. Добавить каплю Веритасерума в её тыквенный сок казалось чем-то очень забавным. Впрочем, я получил новый повод над ней подтрунивать: мне было пятнадцать, у меня уже случился мой нелепый первый секс, и я чувствовал себя избалованным ребёнком с фарфоровой рыжеволосой куколкой в руках. Не подумайте, я заботился об этой кукле, даже иногда защищал от обидчиков, коих было немного, возомнив себя её названным братом. Я не знал, что меня мотивировало, возможно, мне просто всегда импонировала эта девчонка, возможно, я не хотел получить по лицу от Альбуса. Вот только младшая сестра лучшего друга за пару лет превратилась в ходячую порнографию с этими своими короткими юбками и бантиками на чулках. – Ещё слово, Малфой, и я потыкаю волшебной палочкой в твою задницу. – Выбери что-то помягче. Ты знаешь, я всегда за любые эксперименты, но мне бы не хотелось повредить нежные ткани во время наших с тобой забав. Поттер скривился, а я растянул губы в улыбке, замечая, что рыжая макушка исчезла за поворотом. – Ты отвратителен. – Ну, я же не рождественский пудинг, чтобы всем нравиться, – я расслабленно откинулся на холодную каменную стену, отчего по позвоночнику прошлась приятная дрожь. – Хорошо, что ты у нас идеален. – Ты мне зубы не заговаривай, – мой друг (надеюсь, ещё не бывший) тоже привалился к стене, правда, только одним плечом, чтобы иметь возможность буравить мой профиль яростным взглядом. – Что это за взгляды в сторону моей сестры? Я скептически вздёрнул брови и вытянул губы трубочкой. Эдакая имитация непринуждённого вида. – О чём это ты? Альбус ударил меня в плечо, вынуждая смотреть на себя. Я раздражённо стиснул зубы, складывая руки на груди. Пусть этот непроизвольный жест выдавал меня с потрохами: я всегда делал так, когда вынужден был врать или напускать на себя уверенный вид, но это было естественной реакцией моего организма на предстоящую ложь. Давай, Поттер, спроси, почему я капаю слюной на твою сестрёнку, чтобы я в ответ тебе так и не сказал, что твоя вредоносная родственница в этом году превратилась просто в пиздецки горячую цыпочку, и не вздрочнуть на неё в дальней кабинке мужского туалета, ну или хотя бы не представлять её во время секса с любой рыжей девчонкой, кажется просто невозможным. Плохой, плохой Скорпиус. – О твоих сальных взглядах, конечно же. Мне не десять лет, и я дружу с тобой всю сознательную жизнь. Я знаю, как ты смотришь на девчонок, к которым хочешь залезть в трусы. Не закатить глаза я не смог. – Да брось, я чисто в экспериментальных целях. Мне просто интересно, там она тоже рыжая? Альбус сжал в кулаке ворот моей рубашки, сминая слизеринский галстук, точную копию которого носил и сам. То, что сын героя войны попал на змеиный факультет, стало огромной сенсацией в магическом мире в те годы, хотя, насколько я знаю, мистера Поттера это нисколько не волновало. Нужно отдать должное родителям Альбуса. Не то чтобы Гарри и Джинни были безгрешными ангелами во плоти, коими их выставляли во всех газетах, но в воспитании детей они явно смыслили. Джеймс после выпуска из Хогвартса неплохо зарекомендовал себя в квиддиче, Альбус был толковым в учёбе, а для меня просто замечательным товарищем. А Лили… Ну, её просто невозможно было не любить. Улыбчивая, нежная, готовая всем помочь, острая на язычок и совершенно не глупая. От её чёртовой идеальности сводило скулы. То ли от того, что всё это казалось неправдоподобным. То ли потому что эта куколка не была частью моей коллекции. Могла бы быть. И я хотел этого. Хотел зарываться носом в изгиб шеи, потому что от неё всё ещё пахло чёртовой карамелью, как в детстве. Хотел целовать волосы, потому что таких потрясающих медно-рыжих локонов не было ни у одной знакомой мне девчонки. Хотел оставлять её на ночь в комнате главного старосты, которую занимал с начала учебного года. Вот только я два года смеялся над влюблённой в меня малышкой-Поттер, а сейчас был на грани получить в лицо от её старшего брата. Чуть не забыл, ещё ей было пятнадцать, а я уже был совершеннолетним. Во всяком случае, по магическим меркам. Перспективы были не слишком радужными. Я являлся слизеринцем до мозга костей, поэтому не собирался лезть на рожон. Всегда проще найти очередную потаскушку среди ровесниц, чем гоняться за чем-то совсем уж недоступным. Да и не стоили девчонки всех этих рыцарских подвигов. – Малфой, ещё раз вякнешь что-то подобное в сторону моей сестры, и я на миг позабуду, что мы лучшие друзья, чтобы выбить из тебя всю дурь. – Справедливо, – спокойно ответил я, сжав пальцами его запястье. Он освободил мой воротник, и я тут же привел себя в порядок, отметив, что потасовку видели всего несколько младшекурсников. Ни к чему лишние сплетни. – Я просто пошутил, не принимай близко к сердцу, – я поправил сумку на своём плече и попытался сделать свой голос максимально невозмутимым. – И от Лили мне ничего не нужно. Клянусь, Поттер, я её и пальцем не тронул ни разу. Она маленькая ещё, слишком много мороки. В глазах Поттера было сомнение.***
– Привет, – её шёпот забирался под кожу. Я почувствовал, что волнение лизнуло меня по загривку, и тут же поднял глаза. Конечно, я заметил, когда чёртова Поттер зашла в библиотеку. Конечно, я наблюдал за ней, пока она ходила между стеллажей в поисках нужного фолианта. Конечно, я специально не отрывал глаз от своего пергамента, в котором успел вывести всего пару строчек, когда понял, что она села прямо напротив меня. Нас разделяло ничтожное расстояние в две парты: по моим подсчётам, не более четырёх футов. – Привет, – сухой ответ: мне казалось, что кто-то качает из меня энергию тоннами, настолько сложно было сохранять спокойствие в присутствии этой девчонки. Не сложнее, чем скользнуть по ней взглядом и не выдать собственного вожделения. Интересно, если заглянуть под парту, что удастся увидеть? Она целомудренно скрещивает ноги, или в тайне надеется, что незадачливый студент, полезший за уроненным пером, сможет разглядеть её бельё? – Я хотела у тебя спросить кое-что… Мне хотелось думать, что эта скромность напускная. Что Лили просто лицемерная сучка, которая своим невозможным трепетом просто хочет пробить дорожку в мою койку. Но я знал, что это была её натура. Она таилась в хрупких ключицах и тонких пальцах, которыми она сжимала обычную маггловскую ручку, которой писала в черновиках. – Не тяни время, Поттер, я немного занят, ты видишь? Растерянность и обида. Девушка закусила нижнюю губу и опустила глаза. Пушистые ресницы бросали тень на её чистое лицо, которое совершенно не портили веснушки. Хоть бы один чертов прыщ, чтобы не казалась такой совершенной. Но нет. – Почему мой брат говорит держаться от тебя подальше? Вас когда-то били под дых? Когда ещё воздух вышибает из лёгких, и ты какое-то время находишься в прострации, не понимая, что происходит. Если да, то вам знакомо то, что мне пришлось испытать в следующую секунду. – У него и спроси, – я вернулся к своему эссе. Только зельеварение могло отвлечь меня от всего на свете, и я собирался воспользоваться этим. Впрочем, человеку свойственно ошибаться. – Я думаю, ты в курсе, и можешь дать ответ на этот вопрос, потому что дословно Альбус звучал примерно так: «Держись подальше от этого похотливого мудака». – Ох, ну и что же это могло бы значить? – я отложил перо в сторону, откинувшись на спинку стула. Лили знала меня не так хорошо, как Альбус, потому я без страха сложил на груди руки в защитном жесте. – Ты мне скажи, – на моё равнодушное фыркание, она ответила очередным грустным взглядом. – Я тебе нравлюсь? Меня невидимой рукой ударили в солнечное сплетение второй раз. Стиснув зубы, я всеми клетками своего мозга контролировал своё лицо, пытался сделать позу менее напряжённой. Пытаясь не реагировать так остро на надежду, сквозившую в её голосе. Что она ожидала услышать? Да, Лили, безумно. Мечтаю о тебе ночами, пойдем прелюбодействовать, только брату не говори? И я не нашёл ничего лучше, чем засмеяться. Громко, в голос, так, что мадам Пинс сделала мне замечание, так, что немногочисленные студенты стали поворачивать головы в мою сторону. Так, что на глаза Поттер-младшей навернулись слёзы. Осталось лишь немного поднажать. Никаких ложных надежд и рыцарских подвигов, как и договаривались. Плевать на её тонкую рубашку, сквозь которую просвечивается простенькое бельё. Плевать на то, что она забрала свои гладкие волосы в небрежный пучок на затылке, открыв для всех свою хрупкую шею. Плевать на розовые ногти, плевать на яркие губы и огромные зелёные глазищи. Мне плевать на тебя, Лили Луна Поттер. – Вы, девчонки, любите выдавать желаемое за действительное, – равнодушно протянул я, глядя на то, как увлажняются её глаза, как дрожит нижняя губа. Конечно, рыжая всё ещё была влюблена. И сейчас я веду себя как последний ублюдок. Тем лучше для неё. – Сама подумай, вокруг меня куча хорошеньких старшекурсниц, начерта мне малолетка, которая к тому же и сестра моего лучшего друга? – я поставил локти на стол, немного сократив расстояние между нами. Лили всё так же сидела, не шелохнувшись. – Ни одна девчонка, даже самая сладкая, не стоит крепкой мужской дружбы, слышишь, лисёнок? – мои пальцы осторожно пробежались по её щёчке, отчего Поттер вздрогнула. – Тем более если она самая обыкновенная, – я убрал руку от её лица, чтобы не бороться с желанием продолжить ласкать её кожу. – Тебе пятнадцать, Лили, у тебя сиськи выросли только на прошлой неделе. Конечно, я стою и падаю, мечтаю с тобой переспать. Или ещё лучше: внезапно проникся к тебе чувствами. Тебе самой не смешно? Похоже, ей не было. Потому что ушла она в слезах, но с гордо выпрямленной спиной и со вздёрнутым подбородком. А я смотрел в пустоту перед собой, сжимая подлокотники, чтобы ненароком не припустить за ней. Чтобы пожалеть, успокоить, извиниться. И целовать.***
Лили Поттер целовала Вуда в губы прямо в коридоре около выхода из Большого зала. Там, где наибольшее количество человек могли их увидеть, чтобы сплетни обязательно дошли до меня, если бы мне не удалось это увидеть собственными глазами. Но мне удалось, ещё как. Я с мазохистским удовольствием не отрывал глаз от рук Вуда, который сжимал своими потными ладошками её талию, от языка Лили, которым она ловко орудовала в чужом рту. И, конечно, это показательное выступление было исключительно для меня: когда я вышел в коридор, завидев меня краем глаза, рыжая стала ещё более остервенело вылизывать рот однокурсника. А я лишь улыбнулся, когда она посмотрела на меня. Увидел разочарование в её глазах и зашагал прочь от этого места. Чего ты ожидала? Сцены ревности? Хотела доказать себе и всем вокруг, что я равнодушный ублюдок лишь снаружи? Ну уж нет, Поттер. Ещё не родился тот Малфой, что будет играть по твоим правилам. Я отогнал прочь неосторожную мысль о том, что, будучи матерью моих детей, она таки произведёт на свет Малфоев, которым придется плясать под её дудку. Но об этом и речи не шло, естественно. Хоть мои принципы уже давали трещину. А иногда вообще летели в пропасть.***
Универсальный совет: встретьте свой запретный плод в пустом коридоре и готовьтесь быть изгнанными из рая. – Промой рот с мылом, Поттер, этот гандон любит лизать девочкам между ног, ты не знала? – я хотел пройти мимо, правда, чертовски хотел. – Пошёл к чёрту. Я ухмыльнулся и поцокал языком, развернувшись на каблуках. Лили выглядела почти спокойной. – Как-то ты осмелела с последнего нашего разговора. Где дрожащие губки? Что, не будешь выдавливать слёзы в этот раз? На лице Лили появилась лёгкая улыбка, практически незаметная. Она покрепче схватилась за ручку своей школьной сумки. – Выдавливать слёзы? Ты настоящий придурок, Малфой, если до сих пор не понял, что лицемерить не в моих правилах. Я не собиралась тебе признаваться тогда, и ты прекрасно знаешь, что тринадцатилетняя школьница вряд ли бы смогла обойти действие зелья, – заправила за ухо прядь волос, потёрла нос, поджала губы. Я не дышал. – Тогда, в библиотеке, я просто наивно надеялась хоть на намёк на взаимность. Я никогда не врала тебе о своих чувствах. Я услышал страшный рёв до того, как понял, что это мой голос. Оглушающий. Страшный. Отражающийся от каменных стен древнего замка. – Так какого хера ты засовываешь свой язык всякой падали в рот? Какого хера делаешь так, чтобы я это видел? Никогда не лицемеришь, говоришь? Получается, этот щенок тебе нравится? Ваш поцелуй был чертовски горячим, не могла же ты быть неискренней с ним? – чёртовы вспышки перед глазами, и вот уже передо мной затравленный взгляд и вжатый в стену затылок. Благо, я успел подставить руку, чтобы она не ударилась, потому теперь сжимал в кулаке ее волосы. – А чего замолчала? Отвечай: нравится тебе Вуд? Насколько он хорош? Где ещё побывал его язык? Отвечай, отвечай, чёрт возьми! Лили глотала воздух, как рыба. Приоткрывала полные губы. Словно приглашала. Невежливо отказываться от приглашений, друзья. Никогда так не делайте. Я много раз представлял себе наш первый поцелуй, но в реальности всё было гораздо лучше. Ярче. Сочнее. Вкуснее. То ли чёртов блеск, который я слизывал с её губ, то ли сладкий язык: что именно сносило крышу, я не помнил. Помнил, как целовал родинки на её шее и стонал куда-то в ключицы, интуитивно вжимаясь пахом в её сведённые вместе бёдра. Её кожа плавилась под моими пальцами, и её дрожь была лучшим вознаграждением для меня. Как и то, что она бросила на пол школьную сумку и обвила мою шею руками, сдаваясь, позорно капитулируя, позволяя мне делать всё, что вздумается. Потому я лез под юбку, сжимал в ладонях округлые ягодицы, кусал подбородок. Лихорадочно, быстро, но так необходимо. – Малфой, ты… – Поттер, отвечай. Где. Ещё. Побывал. Его. Язык? – я скользнул ладонью в её трусики, и она выпучила глаза. – Нигде, Скорпиус, я клянусь. Моё жалящее имя было сладким леденцом на её языке. – Лучше поклянись, что больше никогда не позволишь каким-то отбросам себя лапать, – она судорожно закивала головой, притягивая меня к себе. – Добилась своего? Надеюсь, ты очень довольна тем, что вывела меня из себя, потому что, знаешь, тебе исполняется шестнадцать через пару дней, и у тебя будет особенный подарок. Знаешь, какой? Твердый. Горячий. Внутри тебя. Тебе понравится, чёрт возьми. Мне потребовалось не больше минуты, чтобы она задрожала в моих руках ещё сильнее от лёгкой стимуляции клитора. Ох уж эти неопытные малышки. – Не так быстро, Малфой, – простонала Лили, стиснув зубы, глядя на меня сквозь опущенные ресницы. – Подождешь до моего совершеннолетия, если не хочешь проблем с моими братьями. Но ты не расстраивайся, мастурбация в твоём возрасте – это нормально. Только Поттер могла говорить, как редкостная сука, а потом тесно-тесно прижиматься и стискивать меня в объятиях, как лапочка-дочка своего отца. Она впервые отдастся мне спустя неделю. Прямо на зелёных шёлковых простынях в моей комнате, которая будет заперта на все известные мне заклинания. Не то чтобы Лили не умела держать слово. Просто я иногда бываю чертовски убедительным.