***
Незадолго до Рождества Лили подумала, что провести его в Хогвартсе было бы не такой уж и плохой идеей. Во всяком случае, здесь оставались пара её подруг, которые не хотели ехать домой на праздники, и Райли, наконец оставивший свои попытки подкатить к Поттер. Чему последняя была несказанно рада. Домой не хотелось. Там была её вечно улыбающаяся мать с этим «я тебя всегда поддержу» взглядом, строгий отец, не упускающий возможности обнять любимую жену, нагловатый Джеймс, любящий подколоть побольнее, и Альбус, который всё знал. А ещё они наверняка должны были отправиться в Нору, чтобы в старых традициях наряжать ёлку и готовить праздничный ужин ещё и со всей бесконечной семьёй Уизли. В Норе всегда царила эта невозможная атмосфера любви и веселья, а Лили чувствовала себя высохшей деревяшкой, и если в школе ей удавалось оставаться наедине с самой собой время от времени, чтобы вдоволь пострадать, дома у Уизли ей на такую роскошь рассчитывать не приходилось. Там не было отдельной комнаты, и она была вынуждена спать вместе с Розой на широкой софе. Но в письмах, которые были получены Лили накануне отбытия студентов на каникулы, было ясно сказано, что у неё не выйдет слиться. Об этом ей сообщили и мама, и Альбус, срочно приславшие ответы на её собственные письма, в которых она пыталась тонко намекнуть на то, что хочет провести праздники вне дома. И вот она снова сидела в купе Хогвартс-Экспресса, безучастно глядя в окно, как Малфой, во время последней их встречи. Они не общались. Совсем. Лили даже не знала адреса их поместья во Франции, чтобы отправить Скорпиусу письмо. Да и не собиралась, в общем-то. Они ведь всё обсудили, спокойно, как взрослые люди. Он ведь желал ей повзрослеть. А она всегда любила угождать его желаниям. Альбус знал, что Лили было не всё равно, поэтому в каждом письме оставлял пару строчек о своём друге, хотя она его не просила, но каждый раз была безмолвно благодарна. У Малфоя всё было в порядке, он, как и рассказывал тогда в поезде, работал на отца и редко появлялся в Англии. Преимущественно, чтобы увидеться с семьёй и Поттером, которого тоже считал своей семьёй, но никогда её, Лили. Хотя когда-нибудь мог бы. Наверное. Она вдруг вспомнила, как однажды, валяясь на смятой постели в его комнате, он говорил ей о том поместье, куда хотел бы отправиться с ней на пару недель. Рассказывал, что домовики там не приставучие и не такие дотошные, как в Мэноре, что они могли бы проводить сколько угодно времени вместе, не боясь, что их кто-то увидит. Скорпиус даже однажды сказал, что уже придумал, как сообщить отцу обо всём, но Лили тогда лишь отшучивалась. Она вообще очень любила это делать. Юмор снимал ответственность с самых серьёзных ситуаций, она обрастала им, как панцирем, чтобы не позволять никому знать, что у неё происходило внутри. И так всегда было проще. На вокзале её встретил Джеймс. Он немного возмужал за то время, что они не виделись: постоянные тренировки по квиддичу давали о себе знать. – Боже мой, осматриваю платформу, на которой знаю каждый кирпичик, и вдруг один кажется каким-то незнакомым. А это твоё лицо! – старший брат сгрёб её в охапку, шутливо потрепав по голове, отчего рыжая тут же начала вырываться. – Отъебись, – почти беззлобно, даже с лёгкой улыбкой. – Придётся рассказать нашим родителям, что их двенадцатилетняя дочь так похабно ругается матом. – Мне через пару месяцев будет семнадцать, Джеймс. Лицо шатена искривилось в притворном ужасе. – Как быстро растут чужие дети! – Как быстро деградируют родные братья! Поттер выдохнула. Всё было как раньше. Да, внутри неё, на деле, всё было совсем по-другому, и, казалось, всё это ребячество становилось каким-то чуждым, но такие вот привычные перепалки помогали на секунду забыть о мыслях, которые терзали её практически постоянно. Она так скучала по Скорпиусу, что было стыдно признаться, ведь она не чувствовала того же ко всем членам своей семьи в совокупности, не то что по отдельности. Наверное, это было чем-то совсем неправильным, но люди всегда воспринимают семью, как нечто само собой разумеющееся, она ведь никуда не денется, всегда будет рядом. А вот Малфой мог. Что, собственно, и сделал. Лили было интересно, а вспоминал ли он её? Спрашивал ли о ней у Альбуса? Думал ли о том, чтобы отправить хотя бы короткую записку со своим филином, чтобы напомнить о себе? Думал, Поттер была уверена. А ещё она была уверена в том, что он бы никогда в этом не признался. – Сегодня ночуем дома, завтра через камин в Нору, если что. В этом году бабушка сходит с ума, потому что ни Чарли, ни Билл с Флёр не смогут с нами праздновать. У них там какие-то супер серьезные дела, хотя я же, блин, отменил все свои тренировки, и ничего. В общем, Молли рвёт и мечет, – парень ловко подхватил сестру под локоть, уводя подальше от суетливой толпы. – И сокрушается, что наделала столько неблагодарных детей. Интересно, они с дедом в своё время знали о существовании специальных зелий, чтобы предотвращать нежелательную беременность? Лили засмеялась. – Ты отвратителен, Джеймс. – Зато теперь ты тоже представляешь, что наши бабушка и дедушка занимались сексом. – Как минимум семь раз, – Поттер надеялась, что правильно посчитала количество детей Молли и Артура. – Не преувеличивай, шесть. Думаю, чтобы появились Фред с Джорджем, было достаточно одного раза. – Всё равно отвратительно. – Это точно. Зайдя за угол на Кинг-Кросс, Поттер прижал к себе сестру и трансгрессировал в Годрикову Впадину. Посмотрев на родной дом, Лили впервые за день, кажется, выдохнула.***
В Норе была жуткая суматоха, в которой рыжая не желала принимать никакого участия, поэтому ушла в комнату Розы, которая сидела за столом и писала письма. Её редко можно было застать за чем-то подобным, потому что Уизли была несколько скрытной девчонкой, предпочитавшей уделять время книгам, а не болтовне, но неплохой, Лили была уверена. Просто слишком непохожей на неё саму. – Привет, Роза, как ты? Девушка посмотрела на свою кузину, оторвавшись от пергамента, и слегка улыбнулась. – В порядке. Мама, конечно, говорила, что первое время в Министерстве будет непросто, но почему-то не сообщила, что «непросто» в переводе на человеческий – это «жопа». – Мерлин, Роза сказала слово «жопа», пойду, сделаю пометку в календаре. – С этой работой я и не такое скоро начну выдавать, – Уизли убрала в стол пергаменты и перо, предварительно высушив чернильницу взмахом волшебной палочки. Поттер восхищенно посмотрела на родственницу, потому что ей самой невербальные заклинания давались чертовски трудно. – Во сколько прибудет Альбус? Лили немного стушевалась. – Не знаю. Даже не знаю, где он, – пробормотала она себе под нос, раскладывая немногочисленные вещи и сменные комплекты белья на выделенную ей полку. – Мне, как обычно, ничего не говорят. – Он в Мэноре, вроде как. Отправился встретить Скорпиуса, как я слышала. Просто не в курсе, во сколько они собираются явиться в Нору. Поттер не сумела сдержать эмоции и резко повернулась к Розе. – Они? – почти отчаянно. – Ну да, Малфой тоже приглашён. У них с отцом там какие-то конфликты, поэтому он сказал Поттеру, что не хочет встречать рождество в Мэноре, и стоило ему украдкой об этом сказать, Молли, как фурия, вбежала в столовую с воплями, мол, почему мы, невоспитанные детишки, не зовем бедного мальчика к нам. Бедный мальчик, видимо, забыл, что тут кроме всех остальных ещё должна была быть Лили. Ни слова вслух, конечно. – Понятно. А что она ещё могла сказать? Лучше бы ей было не знать, что Скорпиус будет встречать Рождество в Норе, вместе со всеми. Она не могла найти себе места, сновала туда-сюда, пытаясь всем помочь, измазалась в имбирном тесте, чем вызвала смех старшего брата. Пальцы всё время нервно потряхивало, а в голове словно тикали очень медленные часы, отсчитывающие время до прибытия тех (того), кого она желала увидеть больше всего на свете. И вдруг она почувствовала это. Его присутствие. Как короткий толчок в животе, что сразу заставил её обернуться. Малфой улыбался и обнимал всех крепко и искренне. И это выглядело настолько естественным, что на миг ей почудилось, что, может, она всё надумала. Что все предрассудки и границы уже давно стёрлись, и она делала им обоим мозги без причины. Скорпиус нашёл её глазами и чуть задержал свой взгляд на Лили. Она немного смутилась из-за своих смешных носков и рождественского свитера, но быстро забыла об этих мелочах, потому что Малфой ей улыбнулся. Да, улыбка была скорее дежурно-вежливой, но всё же улыбкой. – Мои родители передали вам подарок. Они не смогли точно посчитать, сколько именно народа здесь будет… – Скорп, даже мы не в курсе, у нас у всех складывается впечатление, что наши бабушка с дедушкой и родители всё ещё периодически подбрасывают каких-то внебрачных детей в этот дом, – хохотнул Джеймс, и его тут же поддержали Роза, Хьюго и Альбус. – Закрой рот, несносный мальчишка! – воскликнула Молли. – Спасибо большое, Скорпиус. Передавай Драко и Астории большой привет от нас! Мы с Лили испекли печенье, я сейчас уложу в коробку, отдашь родителям, когда будешь возвращаться? – её голос тут же понежнел. Ну, конечно, кнуты для родных, для остальных пряники. – С удовольствием, – Скорпиус протянул Молли коробку, которую держал в руках. – Здесь ёлочные игрушки, кажется. Надеюсь, у вас ещё найдется место на ёлке. – Конечно! Лили как раз сейчас всё развесит, иди сюда, милая, – старушка повернулась к замершей внучке. – Ну, чего встала, через час уже за стол садиться, а ты стоишь, как истукан. Живо! – Ну, давай, не сдерживай себя, бабуль, раз у нас гости, самое время начать меня шпынять, как нашкодившего щеночка. – Будешь со мной так разговаривать, – вздернув брови, строго ответила Молли, – я принесу альбом с твоими голенькими детскими колдографиями и покажу Скорпиусу каждую из них. – Можно подумать, он там что-то не видел, – Альбус шепнул это в самое ухо Лили, появившись рядом, словно из ниоткуда. За что тут же получил тычок в бок. – Ну-ну, сестрёнка, я шучу, – и тут же стиснул её в объятиях. Поттер приняла коробку из рук бабушки и поспешно открыла. Там действительно были ёлочные игрушки, скорее всего серебряные, выглядящие очень дорого, в стиле Малфоев. Несколько игрушечных мётел, магических зверушек и фигурок волшебников. Одна из них напомнила Лили её саму, из-за рыжих волос, наверное. – Ожидала увидеть куколок-Вуду? – знакомый голос над ухом заставил вздрогнуть. – Нет, я… – С Рождеством, Лилз. Это тебе, кстати, – Скорпиус подсунул ей под руку небольшую коробочку. – Открой её, когда я вернусь в Мэнор, пожалуйста. Не сейчас. Поттер трясло, она боялась, что голос будет дрожать, поэтому просто кивнула и ушла к ёлке, чтобы развесить подаренные игрушки. Скорпиус больше не подходил. И не смотрел, вообще. Ни во время ужина, ни когда набравшиеся домашнего сливочного пива и огневиски члены семьи Поттеров и Уизли начали распевать рождественские песни. А Лили смотрела практически постоянно, зная, что до её взглядов сегодня никому точно не будет дела.***
– Лили, просыпайся, пожалуйста, – девушка не понимала, кто её будит, спросонья, но потом уловила знакомый тембр. Альбус, ну, конечно. За окном всё ещё было темно, ей казалось, что она проспала всего пару часов. Скорее всего так и было. – Что случилось? – Эм… все уже легли спать. Я предложил Скорпиусу остаться здесь, но он сказал, что собирается трансгрессировать в Мэнор, чтобы нас не стеснять. Или просто не хотел оставаться в одном доме с раздражающей рыжей девчонкой, которую умело игнорировал весь вечер. – Я должна ему помахать вслед платочком из окна? – не без сарказма ответила Лили. – Хватит меня тыкать! – Блять, просто встань, оденься и выйди из дома. Он ждёт в беседке. – Он попросил меня позвать? – Нет, Лилз, он просто от природы долбоёб немного, стоит в беседке один, мёрзнет и ждёт чего-то. А я просто догадался. Поттер закатила глаза и встала с кровати. Она наспех надела штаны, заправив их в носки, натянула свитер и бегом спустилась по ступенькам. Куртку она даже не стала застёгивать, просто вставила ступни в тёплые сапоги и выбежала из Норы, словно боялась не успеть. Скорпиус стоял в назначенном им самим месте спиной к идущей к нему девушке. Он смотрел прямо перед собой, одетый в длинное черное пальто, на фоне которого его платиновые волосы были просто неестественно белыми, почти сливаясь со снегом. В этом году его было совсем немного, но всё лучше, чем встречать Рождество вообще без снега, как в прошлом. – Ты хотел меня видеть. – Да. – Ну вот. Я здесь. Диалог не клеился. Но Лили была готова говорить о чём угодно, лишь бы он остался здесь ещё ненадолго, поэтому начала судорожно перебирать в голове темы для разговора, но Скорпиус избавил её от необходимости нести какую-то чушь. – Я буду во Франции ещё полгода, в начале июня я вернусь в Англию. Насовсем, – Малфой, наконец, повернулся к Лили лицом. – Там довольно скучно, сплошные бумажки, деловые встречи и вычурные приёмы. – Всем бы так скучать, – ответ получился нелепым, но мысли так сильно путались в её голове, что она не могла сосредоточиться. – У отца есть некоторые дела в нескольких странах Европы. Маглы называют это «бизнесом», насколько я знаю. Почти все точки, где папа реализовывает свои поставки, принадлежали ещё деду, Люциусу, и моя задача теперь ходить и, улыбаясь, всем рассказывать, что наша семья больше никаким образом не связана с выродками вроде Волдеморта. – Что продаёт твой отец? – Магические артефакты, в основном. Это не имеет значения. Я здесь не за этим. – А зачем тогда? Скорпиус глубоко вдохнул и опустил глаза. – Недавно я вышел на один разговор с родителями. Это был небольшой семейный ужин, мы просто давно не проводили время вместе, и я… закинул одну идею, – Малфой внимательно посмотрел в глаза Лили, которая даже дышать боялась рядом с ним. – Я подумал, что, если это единственное, что тебя смущало, ну, знаешь... Прошло не так много времени после войны, чтобы люди всё забыли, и наша фамилия всё ещё вызывает недоверие в магическом обществе, – блондин перевёл дыхание. – Знаешь, в традициях чистокровных семей всегда было укрепление положения браком. И я прямо его спросил, что если бы я женился на дочери мистера Поттера, например. – Господи, ты с ума сошел? – девчонка и так была взволнована до невозможного, а тут ещё и это. – Хочешь согнать родителей в могилу раньше времени? Роза говорила, что у тебя какой-то конфликт с отцом, но я даже подумать не могла, что ты... – Я наврал про конфликт, Поттер. Мне нужен был повод оказаться в Норе, чтобы посмотреть на... тебя. Я бы не стал заводить этот разговор, если бы понял, что мне нет больше смысла рассчитывать на взаимность с твоей стороны, – и снова пауза. Девушка была на грани начать умолять его продолжить. – Отец сказал, что это отличная идея, Лилз. Не только с точки зрения того, что это позволит наконец не лезть из кожи вон, чтобы доказать всем, что Малфои нормальные, блять, люди. Просто я сказал ему, что люблю тебя. А он сказал, что счастлив за меня. Лили закрыла лицо ладонями и наконец-то позволила вырваться наружу всему, что её так терзало всё это время. Скорпиус сделал шаг в её сторону и крепко обнял. – Прости меня, пожалуйста, я такая дура, – она плакала, даже не пытаясь оставить потоки слёз, бегущих из глаз. – Такая дура. – Не без этого. Встречал волшебниц и поумнее, – Малфой хмыкнул ей в макушку, зная, что Лили не ответит на его подкол. – Я искренне пытался игнорировать всё, что нас связывало, но это такой бред, если честно. Надоело, – блондин поцеловал рыжие волосы, чуть влажные от снега, и приподнял лицо девушки за подбородок, вынуждая смотреть ему в глаза. – Мне уже пора, Лилз, я не хочу, чтобы ты замёрзла, и меня уже ждут, если честно. Я сказал всё, что хотел. Если ты заинтересована в том, чтобы продолжать… эм… хорошо проводить время, дай мне знать. Последний поцелуй в лоб, и Скорпиус трансгрессировал, не дав Лили возможности ему ответить. Словно вспомнив что-то безумно важное, Поттер побежала обратно в Нору, даже не скинув куртку, взобралась по ступенькам, стараясь вести себя уже тише, потому что Роза спала. Лили достала с полки коробочку, которую Малфой подсунул ей, когда появился в их доме. Внутри лежал небольшой мешочек из замши и записка, которую Лили впоследствии перечитала раз триста.В мешочке порт-ключ, его действие закончится в конце мая, ты можешь использовать его, если захочешь оказаться в нашем поместье во Франции. Это обычная монетка, она светится золотым, когда я нахожусь рядом с её близнецом, если нет, значит, меня нет дома, имей в виду. Из Хогвартса тебе вряд ли удастся улизнуть, но вот из Хогсмида на пару часов, или из Норы во время пасхальных каникул, вполне. Думаю, редко видеться всё же лучше, чем не видеться вообще, да? Помнится, ты говорила, что в мастурбации нет ничего постыдного. Согласен полностью, но твои руки на моём члене ощущаются гораздо приятнее, чем мои собственные. До встречи. И ещё раз с Рождеством, Лилз.
Щёки Лили покраснели, но она не смогла сдержать улыбки. Внутри всё теплело, с каждой минутой всё сильнее и сильнее. Но, конечно, Поттер была бы не Поттер, если бы не решила тут же написать этому извращенцу всё, что она думала об окончании его письма, и отправить свою сову в Мэнор. Она достала из сумки небольшой кусок пергамента, на котором ровным почерком, подсвечивая лист Люмосом, начала выводить ответ. «Дорогой Скорпиус, ты, конечно, полный придурок, но…»