Он никогда не сможет играть по правилам, потому что правила игры придумывает он.
Том не мог уснуть всю ночь. Собрав все вещи, которые у него имелись в чемодан, тот сидел на подоконнике, прислонившись лбом к холодному стеклу и вертя волшебную палочку в руке, готовясь встречать рассвет. Сейчас, сидя в одиночестве в холодной комнате приюта, не зная, что его ожидает, Том снова ощущал так хорошо знакомое ему чувство, будто вечно недостаёт того, чего нет и быть не может. Всего несбыточного и невозможного сразу. Как будто внутри него есть жадная, вечно голодная чёрная дыра. И ей неймется. У этой чёрной дыры есть удобное вместилище, поневоле приходится разделять её чувства. А у Риддла есть такой неудобный голод и чувства пустоты. Уайт, девчонка, что так неожиданно появилась в его жизни, иногда отвлекающая его от этого чувства, но Риддл старался контролировать себя. Он не мог стать привязанным к ней, зависящим от нее! Нужно было не позволять столь отвратительным чувствам пробираться под свою кожу, уходя вглубь и прорастать там словно корни деревьев. Ведь они, любые чувства, делают тебя слабее! Но и нельзя было отталкивать ее от себя… это была тонкая и сложная игра в равновесие. Риддл, к своему удивлению, справлялся плохо, потому пришлось ограничить общение с ней на некоторое время, уйдя в подработку к мистеру Робертсу. «Что, пацан? Тяжелые времена?» — спросил его тогда мистер Робертс, выкуривая очередную сигарету. Риддл попросил его о двойной смене, чтобы возвращаться в приют ранним утром или глубокой ночью, используя последние остатки силы для того, чтобы добраться до кровати и, поспав несколько часов, снова уйти в казино к карточному королю. После того как конкуренты были устранены, мистер Робертс стал единственным и самым главным держателем подпольного казино в центре Лондона. Он считался элитой среди любителей азарта. Чтобы попасть к нему за стол, нужно было иметь крупные связи, либо крупные счета в банках. Тем сложнее было Риддлу начать разговор с мистером Робертсом. Ведь он будет отсутствовать на протяжении семи лет, появляясь только на летних каникулах и праздниках, что было также под вопросом. К удивлению Риддла, тот воспринял все спокойно, но попросил об одной вещи. — Значит, семь лет Риддл? Школа-пансионат, хм, — мужчина посмотрел на мальчика сквозь только что выпущенный изо рта сигаретный дым. Том утвердительно кивнул, стоя возле камина и разглядывая мистера Робертсона, ожидая его реакцию. — Знаешь, в том, что бизнес процветает, есть и твоя доля заслуги… Клиенты довольны, у нас огромные обороты! — тот затушил свою папиросу об пепельницу и потянулся за бренди, что стоял у него на серебряном подносе. — Но есть одно но… — в этот момент Риддл напрягся и сощурил глаза. Робертс, заметив это, лишь ухмыльнулся. — Тебя не будет практически весь год, мне нужна замена на твое место. Клиенты привыкли, что их обслуживает маленький мальчик. Это первое. Второе, что делать с постоянными клиентами, которые платят мне за слив карт? — мистер Робертс начал болтать дорогой бренди в бокале по кругу, смотря, как тот поблескивает и переливается в свете пламени от камина. Том готовился к этим вопросам, он предугадал такой исход беседы заранее. — Я пришлю к вам толкового парня на замену, он умеет держать язык за зубами и быстро соображает. Насчет особенных клиентов… тут сложнее. Таких как я больше нет, обучить этому невозможно. — Прозвучало от мальчика тихим голосом, что смотрел сейчас на потухающие пламя в камине, сцепив руки за спиной. Робертс сделал глоток из бокала и с наслаждением прикрыл глаза на пару секунд, после чего снова посмотрел на Риддла. — Что ж, я знал, что придет время, и ты уйдешь от нас, — мистер Робертсон провел указательным пальцем по верхней губе, задумчиво смотря на догорающий пепел в камине, — семь лет, говоришь… закрытая школа-пансионат… получается, тебе будет восемнадцать… совсем взрослый парень… — Джон, казалось, забыл о Томе на эти пару минут, смотря на последний красный уголек, что подмигивал среди своих сгоревших собратьев. — Послушай, Том, — Риддл подобрался. Обычно мистер Робертс обращался к нему по имени, когда дело касалось действительно важных вещей, — не знаю, что может измениться за время твоего отсутствия, и где буду я или мои ребята. Не буду лукавить, ты оказался очень полезным для меня, несмотря на твой юный возраст, и полагаю, что твои… твои способности только возрастут и окрепнут, поэтому вот, — мистер Робертс протянул ему карту из внутреннего кармана своего пиджака. С одной стороны та была полностью черная, а с другой изображен король пик*. Под изображением мелким шрифтом была надпись. — С этой картой ты сможешь выйти на меня, где бы я не был, понял, пацан? — карточный король, довольно улыбнувшись и откинувшись на свое любимое кресло, снова достал папиросу из вычурного серебряного портсигара. Том, немного поразглядывая карту, ухмыльнулся, заметив надпись** на ней. Убрав ее в карман брюк, он посмотрел на мистера Робертса и достал зажигалку, прикурив его сигару. — Читаешь мои мысли, пацан! Читаешь мои мысли… В тот вечер он видел мистера Робертса в последний раз. Возможно, они еще встретятся, но это точно будет нескоро. Риддл планировал полностью уйти в изучение магии, не отвлекаясь ни на что. Интересно, сможет ли Уайт перенестись в будущее и если да, возможно ли перемещаться вперед на много лет? Риддлу было любопытно, каким он станет? Чего добьется? Кто будет его окружать? Агнес, эта странная девчонка, обладающая незаурядным умом и странной манерой речи. Тому иногда казалось, что она знает о нем что-то еще, какую-то тайну, неизвестную даже ему. Это раздражало, раздражало в ней вообще многое… Почти все время Том пребывал в раздражении и заводился с пол-оборота, но сдерживал себя и держал холодную маску отчуждения. Том знал, знал ответ на причину этого чувства. Когда человеку нравится одиночество, любая толика симпатии в его адрес вызывает у него раздражение… Агнес была очень мила по отношению к нему. Это было странно, подозрительно и непривычно. Это настораживало и требовало проверки. К его удивлению, та дала согласие на то, чтобы он смог прочитать ее мысли, показав этим свое полное доверие Риддлу. Это льстило и подкупало. Ведь позволить другому человеку копаться в твоих воспоминаниях, помыслах, мимолетных желаниях, страхах — это все равно, что раздеться догола и стоять перед другим человеком, изучающим тебя лупой. Нет, даже хуже! Кто в здравом уме согласиться полностью оголить свои мысли и чувства перед другим человеком?! Том бы никогда не согласился на такое. С Уайт тогда все прошло не как обычно с другими людьми. Помимо того, что считывать ее поверхностные мысли было просто невозможно, проникнуть в сознание было невероятно сложным мероприятием. Обычно Риддл не испытывал никакого дискомфорта, с легкостью считывая мысли всех, кто его окружал, но не с Агнес, нет. Когда проникаешь в чужое сознание, ты мысленно можешь ощущать чувства, видеть глазами человека, слышать его, знать, о чем тот думал, думает и собирается подумать. С ней это было все равно, как бы он зашёл в тину с булыжником в руках и пытался самостоятельно выбраться обратно на сушу. Но Риддл смог пробиться сквозь эту странную бетонную стену и проскользнуть внутрь сознания Уайт. Он надеялся увидеть что-то, что бы заставило его раз и навсегда прекратить с ней общение, убедиться, что она такая же, как и все остальные, такая же фальшивая и лицемерная. Но Том смог уловить только что-то теплое, почти невесомое. Это было очень странное ощущение… Это секундное чувство, что затопило Тома, стоило ему прорваться в голову к Уайт, немного отвлекло от изначальной цели. Но все резко отрезало от него, стоило тому чуть поднажать, продвигаясь в глубь. Моментально его накрыла ударная волна из бушующего пламени, со всех сторон на него обрушились осколки стекла и металла, разрезая его плоть словно лезвия, он не смог вытерпеть этой боли, что пронзила тело, не оставляя ни единого живого места, моментально вырывая из ее воспоминания. Это было воспоминание, именно оно, Риддл не мог ошибаться, и от него веяло смертью. Том знал, что смерть была везде. Понял это еще в детстве. Зеленые деревья, первые весенние цветы и румяные, налитые тяжелым сахарным соком яблоки — все несли в себе зачаток будущего умирания. Воспоминание Уайт — это было воспоминание смерти. Ему понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя и справиться с ощущением опасности, что несло в себе это видение. Уайт, по всей видимости, была также напугана, расплакавшись перед ним. Странно, что ее мучали такие кошмары, неужели с ней происходило что-то подобное? Тогда где ожоги? Шрамы? Почему ее лицо и тело не исполосовано и не изжевано следами огня? Это невозможно. Вопросов к Уайт с каждым разом становилось все больше. Риддл чувствовал, что она ему что-то не договаривает… Чего только стоил ее приход к нему в приют, когда он намеренно ее избегал. Было странно видеть ее у себя в комнате, сидящей на его кровати. Она не вписывалась, смотрелась тут неуместно, и Тому жутко хотелось схватить ее за руку и вышвырнуть отсюда, чтобы та никогда больше не появлялась на пороге этого здания! Поэтому тот смотрел в окно. Да, это было правильным решением. Смотреть на это яркое белое пятно, что искрилось жизнью, в этом месте было неприятно и странно, потому что ничего яркого и волшебного тут быть не должно. А Уайт как обычно напоминала Риддлу сказочного персонажа. Хотя после той пламенной стены, что снесла его в ее мыслях, он был не уверен, из какой сказки могут вылезти такие принцессы, да и принцессы ли? Уходя, та оставила его нарисованный портрет. Когда за ней закрылась дверь, Том взял рисунок в руки, чтобы рассмотреть. Поразительно, как у нее получилось передать его взгляд, ее таланты впечатляли, но не это его удивило. Опустив взгляд ниже, Риддл смог прочитать подпись: «Лорд Волан-де-Морт», гласила та. Сначала он долго не мог понять, что означает это странное придуманное имя под его портретом. Достав чернила и листок бумаги, Риддл несколько раз написал его и перечитал. Через некоторое время, повторяя его про себя, тот понял, что это анаграмма его собственного имени. Как ни странно, но Тому оно пришлось по вкусу, тот решил запомнить его. Аккуратно сложив рисунок, он убрал его в верхний ящик стола. Имя «Том» всегда казалось ему каким-то обычным, как у всех, Риддлу куда больше нравилось его второе имя — Марволо, но представляться им он почему-то решиться так и не мог. Мысленно он добавил еще один вопрос к Уайт. После этого, по прошествии некоторого времени, произошло еще одно странное событие. Хоть в жизни Тома их хватало с лихвой, но когда с ним познакомилась это белокурое недоразумение, странные события подозрительно удвоились в его жизни. Перемещение во времени было последнее, что ожидал Риддл, сидя у Агнес на заднем дворе ее дома, но это было именно оно. Так вот, что представляло из себе ее свечение… Это было намного лучше его умения общаться со змеями. Том пытался повторить, научиться, расспрашивал Уайт об ощущениях, и что та думает перед тем, как совершить скачок. Но у него ничего не получалось, сколько бы он не пытался. Риддл бы хотел злиться из-за этого, но после того, что он ощутил у нее в в мыслях, той доли секунды хватило, чтобы посеять в нем совершенно новое чувство, еще незнакомое; то, которому Том не успел дать определение и название, но этого странного чувства хватало с лихвой, и оно перекрывало весь его негатив, который мог возникать по отношению к ней. Риддл не успел как следует подумать и разложить по полочкам у себя в голове, что может принести для него ее такая, несомненно полезная, способность, как его снова удивили и заставили перевернуть все свое мировоззрение. Подумать только, он волшебник! Том никогда бы не подумал, что силы, которые у него есть, определяют его как мага, как нечто сказочное, эфемерное! Волшебник! То, что он делал, называлось волшебством. Именно так сказал профессор Дамблдор. От этого человека веяло мощной спокойной силой, она буквальна затопила всю его маленькую комнатку. Риддл сразу это почувствовал, стоило тому переступить порог его комнаты, поэтому Том быстро подстроился под него. Нельзя было показывать агрессию и злобу, и, что не мало важно, Тому казалось, что если он соврет, то это будет ошибкой. Интуиция еще никогда его не подводила. Риддл знал это, с такими людьми нужно было вести себя как можно более спокойно, не выделяясь. Но Том не мог не спросить его о своем даре. Общение со змеями, умение двигать предметы, чтение мыслей, сила убеждения… все ли волшебники способны на такое? Насколько он силен по меркам магического мира?! Эти мысли занимали его голову теперь уже постоянно. Уходя из приюта, Риддл с презрением смотрел на встречающихся ему детей по пути. Он знал, он ощущал эту разницу всегда, с самого рождения. Между ним и этими маглами была пропасть. Это разница в свободе, которую дает его сила, его дар. И эта разница непреодолима для них. Она им просто никогда не будет доступна! Ведь Риддл, именно он, маг и волшебник, а они простые, ничего не значащие люди. Том знал, независимо от того, сможет ли он устроиться в магическом мире или нет. Он знал, что в мире простецов ему уже не будет равных. Всего лишь год обучения, и Том был уверен, даже этого будет достаточно, чтобы всех разом оттолкнуть грубой силой, не испытывая ни капли жалости, потому что все они для него ничего не значат… «Ничто из того, что они сделают, никогда не достигнет меня. Чтобы добраться до меня, сначала нужно перелезть через бесконечную стену, которая продолжается вечно». Ридлл с легкостью смог добраться до вокзала Кинг Кросс, дело оставалось за малым, найти вход в мир волшебства. Том уже понял из похода на Косую аллею, что это может быть что угодно. — Платформа 9 и ¾, — Том еще раз перечитал указания на своем золотом билете. Осмотревшись вокруг, не подмечая ничего необычного, Том начал злиться. Этот профессор со странным именем — Дамблдор не упомянул, что в конверте не будет написано, как именно добраться до поезда. Риддл сделал себе пометку запомнить такой проступок. Немного отойдя в сторону, чтобы не мешать спешившим мимо прохожим, Том решил положиться на единственного человека, что никогда его не подводил. Сосредоточившись и закрыв глаза, юный Лорд почувствовал знакомое тепло в груди и, полностью положившись на свои чувства, Риддл неспешно начал идти от кирпичной колонны с надписью 10 до колонны с надписью 9. Примерно на середине пути Том смог почувствовать странный отклик от кирпичной кладки. Та будто звала его, примерно тоже самое ощущение было в Хрустальной пещере. Открыв глаза, мальчик посмотрел по сторонам, на Риддла никто не обращал внимания, это было только на руку. Перехватив свой небольшой чемоданчик поудобнее, Том несмело подошел к кирпичной колонне. На вид она была совершенно обычной. Риддл повернул голову вбок, продолжая рассматривать ее. Интуиция молчала, значит, ему не грозила опасность. Медленно он стал приближать свою ладонь к стене. Риддл понимал, что ничего плохого с ним не может случится, но все равно где-то глубоко в душе к нему начинала подкатывать, пусть лёгкая и практически незаметная, но все же тревога, такая липкая и неприятная. Том презирал это чувство. Когда его ладонь наконец-то соприкоснулась с кирпичной кладкой, Риддл почувствовал, что руку будто начало затягивать во внутрь стены. Том не успел испугаться, как та его полностью поглотила, выпуская из себя на обратной стороне. Пошатываясь, находясь в прострации несколько секунд, Том отошел от колонны на несколько шагов, чтобы прийти в себя после такой резкой смены окружающей действительности, чтобы затем поднять взгляд и увидеть то, что предстало перед ним. Огромный, начищенный до блеска, алый паровоз возвышался над Томом словно небоскреб. Он извергал густые клубы дыма, готовясь к отбытию. Надпись на табло гласила: «Хогвартс-экспресс. 11.00». Риддл оглянулся назад и увидел, что кирпичная колонна исчезла, а на ее месте находится арка с коваными железными воротами и табличкой: «Платформа номер девять и три четверти». Том поспешил к поезду, чтобы занять свободное купе. Платформа была битком набита волшебниками, снующими туда-сюда, задевая Тома своими развевающимися мантиями. Над головами собравшихся на платформе летали совы, а под ногами шмыгали непонятные разноцветные пушистые комочки. До Тома доносились голоса провожающих родителей с напутствиями для детей, скрип тяжелых чемоданов и недовольное уханье переговаривавшихся друг с другом сов. Первые несколько вагонов уже были битком набиты школьниками. Они высовывались из окон, чтобы поговорить напоследок с родителями или сражались за свободные места. Риддл, скривившись, запрыгнул в вагон где-то посередине и двинулся дальше в поисках пустого места. Этот бедлам начинал действовать на нервы. Он заглядывал в открытые купе вагонов в поисках местечка. Неожиданно, перед ним с хлопком материализовалась странное существо, Риддл не сразу смог сориентироваться и вспомнить, что читал про этих существ — эльфы! Поэтому сначала его первой реакцией было ударить того чемоданом, но он смог вовремя совладать с собой. — Ваш билет, сэр, — эльф с огромными ушами и не менее огромными глазами болотного цвета протянул тонкую серую лапку. Риддл молча достал из кармана брюк билет, протягивая его эльфу, тот едва коснулся билета, быстро взглянув на него, снова пропищал: — Благодарю, сэр. Ваш багаж, сэр, — все также протягивая руку Тому, эльф поправил свое странное одеяние с гербом Хогвартса на туловище, напоминающие наволочку, но та была сшита скорее на манер греческого платья насыщенного алого цвета. Риддл пару секунд помедлил, после чего передал его в лапку эльфу. — Благодарю, сэр! Ваш багаж будет ожидать вас в вашей комнате после распределения, — поклонившись, тот исчез так же неожиданно, как и появился. Том, все еще находясь под впечатлением и поправив сумку на своем плече, продолжил поиски. — Я жду от тебя высших баллов, сын. Не смей позорить род Лейстрейнджей! — проговорил очень высокий пожилой мужчина с серебристыми волосами, что были убраны в низкий хвост. — Да, отец, — это уже был сверстник Тома. Риддл не смог рассмотреть, как тот выглядел из коридора поезда, так как, по всей видимости, мистер Лейстрейндж захлопнул дверь купе. Выходя из него, окинув Риддла холодным взглядом голубых глаз, тот резко развернулся и прошёл на выход. Том проследил за ним. Мужчина оставлял после себя странный привкус магии, будто что-то темное и вязкое прикоснулось к Риддлу. Решив обязательно посмотреть на его сына позже, Том продолжил поиски свободного места. Через несколько метров дорогу Тому преградила небольшая группа парней, что сгрудилась вокруг светловолосого мальчика. — Что там у тебя, Абракас? Не томи! — громко просили несколько голосов. — Это подарок отца! Такое вы не достанете во всей магической Британии, очень редкий экземпляр! — произнёс мальчик, высокомерно посматривая на окружающих его детей. Тот приподнял крышку коробки, которую держал в руках, и все стоявшие вокруг удивленно повздыхали. Том успел заметить, что из коробки высунулась маленькая золотая ручка, очень напоминающую кукольную, как у фарфоровых, что он видел у Агнес в комнате. Риддл продолжал протискиваться сквозь толпу, чувствуя все увеличивающееся раздражение. Наконец он нашел пустое купе в вагоне, находившемся почти в самом хвосте состава. Забросив свою сумку на верхнюю полку, Том наконец-то смог присесть и перевести дух, смотря на мельтешение волшебников за окном. В этот момент поезд двинулся с места, постепенно набирая скорость и периодически гудя. Под мерное постукивание рельс Риддл позволил себе расслабится и, достав из чемодана книгу по трансфигурации, углубился в чтение. Поезд чуть вильнул вправо, и платформа пропала из вида. За окном замелькали редкие дома и густые леса. Неожиданно дверь в купе приоткрылась, и внутрь заглянул темноволосый мальчик. — Добрый день. Здесь свободно? — спросил он Тома, изящным движением тонкой кисти руки, указав на сиденье напротив. Риддл просканировал того взглядом. Мальчик, что предстал перед ним, был из волшебной семьи, Том понял это сразу, как тот вошел: странная на вид белая рубашка с причудливыми узорами на манжетах и черная лоснящаяся мантия, явно сделанная из дорогущей ткани, мгновенно дали об этом понять. Риддла очень заинтересовал материал его мантии. Она была явно лучше его и сделана из чего-то непонятного, Том такого никогда не видел. Эффект можно было сравнить, если в воде густо развести черную краску и взболтнуть все это как следует. — Добрый день. — Том сделал паузу, чтобы посмотреть на реакцию мальчика. Мистер Робертс говорил: «Существует такое понятие, невербалика, не слышал о таком? Значит, учись, пока я жив. Если человек после приветствия кивает головой и наклоняет ее влево, при этом не смотрит тебе в глаза, дави его как жука! Из него можно выбить все и даже больше. Если же он смотрит прямо в глаза, а наклон не изменился, с этим будет сложнее пацан… Бывали у меня и промахи, конечно, куда ж без этого, но в основном я не ошибался… это далеко не база, но зато сразу даст тебе намек на личину. Ты ведь и дальше должен будешь разобраться в игроке, так ведь?..». Мальчик кивнул головой, но взгляд не отвел, спина ровная, смотрит уверенно, руки опущены вдоль тела и неподвижны. Значит, будет сложно. Обычно Риддл производил совершенно другую реакцию на людей, но, видимо, не на волшебников. — Прошу, никем не занято, — Риддл был осторожен и предельно вежлив, он моментально перенял манеру речи своего новоиспеченного спутника. Том не знал, чего ждать от ребенка волшебника. Это было ново, опасно и интригующе. Тем временем услышав ответ, мальчик еще раз кивнул, закрыв за собой дверь купе, он присел на сиденье напротив Тома, с интересом рассматривая его. — Я Эван, Эван Розье. — Он потянул руку для рукопожатия, смотря Тому в глаза. На лице у него застыла улыбка, Том бы охарактеризовал бы ее как дежурную. Несколько секунд ожидания, и Риддл протянул свою руку в ответном жесте. Хватка у Розье была крепкая, несмотря на его изящное телосложение. — Том Риддл, — проговорил он, смотря на Эвана с лёгким прищуром, продолжая подмечать про себя маленькие детали в поведении и внешности его нового знакомого. На правой руке у Эвана было странное кольцо, такое он видел только у благосостоятельных и пожилых дам в Лондоне. — Риддл… Хм, первый раз слышу такую фамилию. Ты не из Англии? — Эван расстегнул серебренную застежку у мантии и снял ее, аккуратно положив рядом с собой. Тот устроился более комфортно на сиденье, продолжая рассматривать Риддла в ответ. Том же сидел с идеально ровной спиной, положив руки перед собой на столик у окна рядом с открытым учебником. Юному Лорду очень не понравился его вопрос, а точнее формулировка. «Все волшебники знают другу друга?». Том напрягся, медленно опуская подбородок, смотря на Эвана исподлобья. Чего Риддл бы не хотел, так это выделяться, особенно в худшую сторону. Он мог быть лучшим, но никак не белой вороной. — Я родился в Лондоне. Но все детство был не вхож в общество волшебников. — Игра слов, маневрирование, Том планировал пустить в ход все, что умел. — А, понимаю! Мои родители тоже ужасно боялись всевозможных сглазов и проклятий. Я сам выбрался из поместья на свой первый прием только в восемь лет. Хотя ближе к Хогвартсу я стал посещать приемы чаще. Я — единственный наследник, ну, сам понимаешь, — Эван снова улыбнулся своей дежурной улыбкой. Риддл медленно кивнул и позволил себе ухмылку. — Куда планируешь поступить? — Эван явно еще больше расслабился и начал доставать из кармана какую-то красно-желтую коробку, а потом и еще одну, положив их на стол. Том сразу понял, что это чары расширения пространства, такие же были на его сумке. Одежда с такими чарами тоже была весьма удобна. Риддл сделал себе пометку. — Не рассматриваю ничего, кроме Слизерина, — после минутного молчания, ответил Том. Розье пододвинул коробку к Тому. — Угощайся, — Эван снова полез в карман и достал оттуда маленький разноцветный пакетик, — Слизерин? Отличный выбор. Самое место для чистокровных, сам Мерлин учился на этом факультете. Я тоже буду на Слизерине, вообще весь мой род учился там, — Эван раскрыл пакетик и достал желтую конфету, которая вмиг стала красной, а потом и фиолетовой. Тот, даже не обратив на эти изменения внимания, запустил ее в рот. — Представляю лицо отца, если бы я оказался бы на Пуффендуе! Или, еще хуже, на Гриффиндоре! Он бы сразу запустил в меня непростительное, несмотря на то, что я единственный наследник, — Розье подавил смешок, прижав ко рту кулак. — Интересно. — Риддл перевел задумчивый взгляд на коробку: «Чистокровные?». Эван вмиг пододвинулся к нему корпусом. — О да, это новинка! Только вчера запустили в продажу. Только есть нужно сразу, иначе выскользнет, ловкие твари, — Розье, видимо, подумал, что он заинтересовался коробкой. «Что ж, посмотрим, чем развлекаются юные наследники». Том не собирался угощаться чем бы то ни было от едва знакомого мальчишки, но взглянуть, что же там за тварь, было любопытно. Не спеша, он открыл коробку, пытаясь разглядеть что это, не прикасаясь к содержимому. Неожиданно из нее выскочила лягушка! Да не просто обычная, а шоколадная! Риддл явно такого не ожидал, поэтому моментально вскочил с сиденья доставая палочку. Если Розье вздумал над ним так пошутить, эта шутка дорого будет ему стоить. Но Эван и сам вскочил одновременно с Томом, только не от неожиданности, а от возмущения. — Давай, Том! Сейчас ускачет! Лови ее! — Том от такого заявления даже немного растерялся. «То есть он все еще планирует, чтобы я ее съел после того, как она перепрыгала тут на всех поверхностях?» — Риддл начал сомневаться в верности своего первого суждения о юном волшебнике. Эвану тем временем удалось поймать несчастную и запихнуть обратно в пустую коробку, моментально захлопывая. — В следующий раз сразу ее в рот клади, а то так и не попробуешь! — тот снова аккуратно присел на свое место. — Весьма сомнительное лакомство. Благодарю, но я, пожалуй, откажусь. — Том тоже сел обратно, зеркаля позу Розье. — Хах, ну да, она еще и двигается во рту, — снова дежурная улыбка. Неожиданно улыбка слетела с его лица, и тот лукаво прищурился, смотря на Тома с более явным интересом. — Хорошая реакция, палочку достал быстро, но ловкости не хватает, тебе нужна специальная кобура, как у меня. — Он расстегнул манжету, показывая кожаное крепление на правой руке, в которой покоилась его палочка. — Отец подарил перед тем, как начать гонять в тренировочном зале. Какие боевые уже умеешь? — Эван снова наклонил корпус к Риддлу, а на его лице начала расползаться уже знакомая улыбка. Риддл в этот момент сопоставлял то, что произошло. «Были ли все его действия спланированы заранее, чтобы посмотреть на мою реакцию, или это совпадение? Он проверял меня?». Том ухмыльнулся, придвинувшись в ответ, так что со стороны могло создаваться впечатление, что они, как два закадычных друга, делятся сокровенными секретами. — Предпочитаю проклятья. — На самом деле Том бы окунулся во все, что касается магии. Но заклятья по боевкам он только начал изучать, практиковать, естественно, было невозможно. Эван уважительно кивнул и приподнял брови, отодвигаясь и усаживаясь обратно в удобную позу. — Неплохо! Проклятья, особенно если у мага большой магический потенциал, можно наложить такое, что передаваться будут из поколения в поколение. Не знаю даже, что хуже: вечно быть проклятым или бесславно умереть в дуэли! — Эван потянулся к своему пакетику, что сиротливо лежало на сиденье рядом с ним, вновь начиная беззаботно поедать разноцветные конфеты — Вот Малфой, например. Абраксас, конечно же, не признается никогда. Но ты ведь слышал про их проклятье? Только один наследник в роду! Говорят, это один из Уизли постарался, что-то там они не поделили. Предатели крови. С такими я бы даже рядом не стал стоять, — Розье скривился на пару секунд, после чего вновь бросил взгляд на Риддла и улыбнулся своей отпугивающий улыбкой, будто ничего такого и не сказал. Том снова сделал пометку — узнать про предателей крови. Продолжая держать лицо, не выражая никаких эмоций. Риддл принял правила игры. — Предпочитаю держаться от таких подальше… от них дурно пахнет — Риддл ухмыльнулся, наклонив голову набок. В этот момент его любимице, видимо, наскучило сидеть под рукавом, обвившись вдоль его руки, она высунула мордочку наружу, пробуя воздух вокруг языком. — Все хорошо, можешь еще поспать, — обратился к ней Том. — Опасносссссности нет, маленькиййй волшебникссс сссслабее госсссопдина, — прошипев Риддлу в ответ, та снова скрылась в его рукаве. Том на такое заявление лишь ухмыльнулся, поднимая взгляд на Розье, что застыл с открытым ртом, так и не донеся до него свою разноцветную конфету. — Парселтанг? Ничего себе! Ты умеешь говорить со змеями! — тот, будто ужаленный, подскочил на месте, вмиг став очень возбужденным. Значит, способность говорить со змеями — это парселтанг… Реакция Розье явна дала понять, что такой дар весьма редок среди волшебников, это придавало Тому еще больше уверенности в своей исключительности даже здесь, среди таких же одаренных. — Твоё место явно на Слизерине! Отец просто упадет, когда узнает! — тот наконец-то закинул свою меняющую цвет конфету в рот, — я думаю, что мы поладим. Эван еще пару секунд сидел, неестественно улыбаясь, после чего снова кивнул и, достав из кармана учебник за второй курс по зельеварению, углубился в чтение с ничего не выражающим лицом, улыбки и след простыл. Том же, сделав вид, что тоже полностью увлечен трансфигурацией, пытался унять раздражение. Он слишком многого не знал! «Кажется, все будет сложнее, чем я себе представлял».***
Близились сумерки, в купе включился мягкий оранжевый свет, источник которого был неизвестен. Это было очень своевременно, так как читать становилось сложнее. Поезд мчался с огромной скоростью, проезжая темные густые леса, невероятно красивые пустынные поля, битком набитые маком. Попадалась и небольшая деревушка, что огибала высохшее пшеничное поле и уходила вдаль, теряясь из вида. Том задумлся. Вся эта огромная территория, которую они проезжали на пути к Хогвартсу, все это тоже скрыто от глаз простецов? Риддл украдкой взглянул на своего соседа, Эван больше с ним не заговаривал, полностью уйдя в чтение. Том пока не мог определить, как относиться к нему. Розье был обучен и знал, как обращаться с палочкой не понаслышке, ощущалась уверенность, что исходила от него, тот явно был умен, начитан и хитер. Если он правильно понял весь их короткий диалог, то мальчишка нащупывал информацию о нем. Сначала аккуратно, потом, будто что-то почуяв, усилил напор, но стоило Тому пообщаться со змеей, тот резко, будто захлопнул так до конца и не раскрывшийся капкан, мгновенно потерял к Риддлу интерес, уткнувшись в учебник. Тому не нравилось то, что он начинал узнавать. Получается, такие как он, чистокровные, могли тренироваться все эти годы перед школой, а такие как Том смогут начать только сейчас. Это было неприятно, но Риддл предугадывал что-то подобное, поэтому особенно тщательно изучал все, что смог приобрести. В теории в первое время ему не будет равных, как, впрочем, позже и в практике. Риддл был в этом уверен. Неожиданно поезд дернулся и заскрипел рельсами, постепенно замедляя ход. Стоило этому произойти, как Розье захлопнул книгу и поднял на него взгляд, вновь обдав его своей искусственной улыбкой. — Подъезжаем. Советую выйти ко входу уже сейчас, чтобы старшекурсники не загораживали нам вид. На платформе нас должен перехватить один из профессоров, — Эван убрал книгу в свою сумку и, надев мантию, ожидающе посмотрел на Тома. Риддл не заставил себя долго ждать. Накинув свою мантию и достав сумку с верхней полки, Том удостоверившись, что ничего не помято, и он выглядит безупречно, кивнул Розье, показывая, что полностью готов. Эван незамедлительно отодвинул дверь купе влево. Выйдя за Розье, Том наблюдал, как и остальные младшекурсники начинали покидать свои купе. Его спутник, также это заметив, прибавил шаг, чтобы быстрее остальных оказаться у выхода из вагона. Оказавшись у выхода, Эван обернулся, снова улыбнувшись Тому, после чего достал волшебную палочку, наложил на себя заклинание «Импервиус»***, кончик его палочки слегка засветился голубым огоньком, а потом Эван ожидающе посмотрел на Риддла. Том не знал, что в поезде можно колдовать, поэтому немного удивился, но не дал маске безразличия к происходящему сползти с лица. Риддл с легким трепетом достал свою волшебную палочку из кармана мантии. Сосредоточившись, он с легкостью повторил движение палочки за Розье, сотворив свое первое заклятье. Эван, продолжив улыбаться своей холодной улыбкой, отвернулся от Риддла. В тамбуре уже было битком детей, все гудели, взволнованно переговаривались. Кто-то даже пытался подраться в задних рядах, их ругали и разнимали старшекурсники. Наконец-то поезд остановился, и двери перед детьми распахнулись. На платформу словно поток воды вывалилась счастливая ребятня, за ними более сдержано начали выходить старшие ребята, но всех объединяла счастливая улыбка и задорный огонек в глазах. На улице шел ливень, Риддл, как и ожидалось, был под защитой заклинания, поэтому совершенно не беспокоился о своих вещах. Вода будто отскакивала от него, не причиняя никакого вреда. Том пошел за остальными детьми, что следовали за встречающим их профессором. Внезапно рядом материализовался Розье. — Посмотри на это. Жалкое отродье маглов! — прошипел тот, кривясь и указывая кивком головы на девочку, что полностью промокла до нитки, пряча голову в плечи. Правда, долго ей так простоять не дали, к ней тут же подскочил один старшекурсников с огненными волосами. Наколдовав ей защиту, он высушил ее за секунду и, схватив за руку, потащил на буксире за собой. — Пруэтты! Любители грязнокровок, не советую тебе с ними якшаться, Риддл. Слизерин такое не одобрит. — Эван сбавил шаг, отставая от Тома. Ридлл обернулся, чтобы посмотреть, почему Розье от него отстал. Мальчишка тем временем поравнялся с тем белобрысым парнем по имени Абраксас. Рядом с ним был еще один мальчик, у того, наоборот, были черные смоляные волосы, что немного вились на концах. Розье что-то зашептал белобрысому на ухо, при этом указывая кивком головы на Риддла. Абракас заинтересованно взглянул на Тома, после чего тот, что кудрявый, подозвал Розье к себе, видимо, захотев узнать, что сообщал Эван. После нескольких секунд на Риддла уже бросали заинтересованные взгляды все трое. «Так значит, они специально подослали ко мне Розье! Узнавали информацию обо мне». Том сжал челюсти. Его начинало раздражать то, что происходило. Он начинал понимать, что не контролирует ситуацию. Все трое, судя по всему, потомственные волшебники, как тут принято говорить: «чистокровные». Это становилось понятно, лишь взглянув на них. Все трое с идеальной осанкой, мантии из того самого странного материала, что напоминало Риддлу о черной воде, и у всех такое высокомерное выражение лица, делающих их похожими на братьев, отличающихся только цветом волос. Стоило успокоиться! Риддл это понимал, он только вступил на порог нового мира. Терпение, Том, терпение. В любом случае, Розье будто пытался дать ему как можно больше информации, не выдавая свою заинтересованность. Риддл запомнит это. Сойдя с платформы, они оказались на узкой холмистой тропинке, что резко уходила вниз. Детей окружала такая плотная темнота, что Риддлу на секунду показалось, будто они пробираются сквозь лесную чащу. Все разговоры стихли, и они шли почти в полной тишине. — Первокурсники! Будьте осторожнее, здесь резкий спуск! Все сюда! — Мерлин! Воооу! — вырвался дружный восхищенный возглас. Они стояли на берегу большого черного озера. А на другой его стороне, на вершине высокой скалы, стоял гигантский замок с башенками и бойницами, а его огромные окна отражали свет усыпавших небо звезд. Том не видел такого величия никогда в своей жизни. Он ощутил, как его сердце заполняется трепетом и предвкушением чего-то, что изменит его жизнь раз и навсегда. — Первокурсники, будьте добры выстроиться по парам и проходите на лодки. В одну не больше четверых! — Проговорил мужчина в черной мантии с ничем не примечательной внешностью, по-видимому, встречающий профессор. — Не торопитесь! Лодки не уплывут, пока все не рассядутся! Аккуратно, не спеша! — командовал профессор, указывая на целую флотилию маленьких лодочек, качающихся у берега. Риддл проследовал к лодке, незамедлительно заняв место в одной из первых в ряду. К нему присоединились еще трое учеников: две девочки и один парень, что сейчас с восхищением разглядывали замок. Когда все студенты расселись, флотилия двинулась, лодки заскользили по гладкому как стекло озеру. Все молчали, не сводя глаз с огромного замка. Чем ближе они подплывали к утесу, на котором он стоял, тем больше он возвышался над ними. — Ученики, пригнитесь! — крикнул профессор, когда они подплыли к утесу. Все наклонили головы, и лодки оказались в зарослях плюща, который скрывал огромную расщелину. Миновав заросли, они попали в темный туннель, заканчивающийся прямо под замком, и вскоре причалили к подземной пристани и высадились на камни. Профессор повел их наверх по каменной лестнице, освещая дорогу своей волшебной палочкой. Вскоре все оказались на влажной от росы лужайке у подножия замка. Еще один лестничный пролет — и теперь они стояли перед огромной дубовой дверью. — Все на месте? — поинтересовался профессор, обводя всех присутствующих взглядом. — Убедившись, что все в порядке, он взмахнув полями мантии, развернулся к студентам спиной и трижды постучал в дубовую дверь замка. Двери распахнулись сами, спустя несколько секунд, величественно приглашая учеников проследовать в замок. Профессор обернулся, снова обведя всех взглядом. — Добро пожаловать в Хогвартс! — торжественно начал он. — Меня зовут Профессор Герберт Бири, я буду преподавать у вас Травологию. Скоро начнется банкет по случаю начала учебного года, но прежде чем вы сядете за столы, вас разделят на факультеты. Отбор — очень серьезная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьей. Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в комнате, специально отведенной для вашего факультета. Факультетов в школе четыре — Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. У каждого из них есть своя древняя история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые очки, а за каждое нарушение распорядка очки будут вычитаться. В конце года факультет, набравший больше очков, побеждает в соревновании между факультетами — это огромная честь. Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом. Советую вам откинуть ненужные мысли и постараться сконцентрироваться на ваших сильных сторонах! Прошу следовать за мной и не о чем не переживать, каждый факультет силен и выпускает только лучших выпускников! Риддл втянул воздух и постарался унять бешено колотившиеся сердце. Том волновался. Он переживал, что может попасть не на тот факультет, Риддл это признавал. Если бы он знал этот мир чуть лучше, он бы смог как следует приготовиться, но увы. Сейчас для него было самым важным попасть на Слизерин! Факультет которых полностью подходил под идеологию Тома. Сжав кулаки, Риддл постарался сфокусироваться на своем желании, отгоняя волнение и посторонние тревожные мысли. Том не боялся, он давно искоренил из себя это чувство под названием страх. Он оставался у детей, что окружали его, но не у Риддла, нет. Он чувствовал этот противный горький привкус детского испуга, боязни неизвестности. Страх — это маленькая смерть, нужно уметь справляться с ним, душить его в зародыше! В том пустом месте где был страх, не будет ничего. Останусь только я.