***
Красный, будто пламень, гонимый порывом ветра, кленовый лист кружился над землею, оторвавшись от ветки.
Его несло к озеру и скоро он плавно приземлился на темную водную гладь, поплыв по ней, словно корабль, жаждущий странствий, оставляя мерные круги на поверхности. От этих кругов отражение Няни Плам всколыхнулось и рассыпалось на неясные, размазанные очертания.Она сидела на пристани, не отрывая скучающего взора от упавшего кленового листка-корабля.
- Скажи, зачем ты позвал меня, Рыжебород? - Монотонно спросила она, не поворачивая головы. К берегу прильнули волны, омывая темный прибрежный песок, но большое озеро тянуло их обратно, сливая со своими глубинами, скрывающими немало затонувших эльфийских лодок и кораблей. Пират, сидящий рядом, придвинулся ближе к ней и рычащим тихим голосом ответил: - Вишенка моя, понимаешь... Ты мне нравишься... С первого взгляда я почувствовал к тебе что-то близкое. То, чего не чувствовал еще никогда и ни к кому... И... Он запнулся, краснея и не находя слов. Нервно сминая пальцы, эльф поднял опущенный взор и, осторожно приблизившись, молниеносно поцеловал ее в щеку и застенчиво улыбнулся, в ответ на ее хмурый недоверчивый взор. - Рыжебород, пойми, ты не в моем вкусе. И пора бы выучить мое имя. - Устало вздохнув ответила фея, встав с деревянной пристани и уходя на берег неспешным, но уверенным шагом.Гнилые влажные доски поскрипывали под ногами, шатались от колыхания волн...
- А ведь я люблю тебя... - Почти неслышно прохрипел Рыжебород, смотря ей вослед и понуро опуская голову. Плам развернулась. В ее глазах отражалось пасмурное осеннее небо, подобное состоянию отвергнутого эльфа-пирата. Прикрыв веки, она насмешливо улыбнулась и прошептала: - Сначала докажи свою любовь. Не успел Рыжебород ответить ей, как фея уже скрылась за редеющим занавесом тускнеющих диких трав. Лишь шорох ее крыльев, слился с шелестом гонимой листвы на прибрежном остывшем песке. - Что во мне не так? - Подумал пират, склонившись над холодной водой и вглядываясь в свое колыхающееся отражение на темной глади. Ободранная одежда, густая рыжая борода, за которой он почти не ухаживал, смуглая от южного солнца, кожа и грозный взор, совсем не говорящий о его веселом характере, о его доброте...Он тяжело вздохнул и развернувшись, побрел к своему, пришвартованному неподалеку, кораблю.
- Попка-Пират! - Крикнул зеленый попугай, сидящий на корме судна и приветственно захлопал пестрыми крыльями, завидев своего хозяина. Рыжебород улыбнулся птице - это был его единственный настоящий и верный товарищ, что делил с ним опасности дальних странствий, тревоги и волнения, печали и радости...Вот и теперь он был рад своему пернатому другу.
Деревянный заводной баркас скрипел и покачивался на волнах. На его корпусе красовалась табличка, высеченная золотыми буквами"Pedro".
Так называлось это судно, тонувшее немало раз, не раз битое и терпевшее крушение, но всякий раз воскресающее - вытащенное со дна. Как бы не был поврежден корабль - Рыжебород всегда чинил его, даже когда это, казалось, безнадежно. - О, кто, как не вы - Корабль-мой дом, где ты преданно ждешь меня, Попка. - Прошептал себе под нос эльф, поднимаясь на скрипучую палубу.Он зашел в небольшую темную каюту и сев за маленький деревянный столик, зажег свечу.
Тьма озарилась тусклым, но таким приятным светом, что пират не мог оторвать взор своего незакрытого глаза от маленького колыхающегося огонька. При свете стали видны трещины и царапины, пестрящие на массивной столешнице, будто пути и дороги, что пережиты или еще ждут впереди.Их будет еще не мало, ведь жизнь - это тоже странствие...
Танец свечного огня, то затухающего, то вновь, возрождающегося из малой искорки, навеял на него множество раздумий. Дальние странствия, поиски сокровищ, опасности... И все это доставляло радость, пока он не встретил ее на этих землях... - Я докажу ей свою любовь! - Гаркнул сам себе Рыжебород, ударив тяжелым кулаком по столу. Огонек вмиг погас, и только пират хотел выйти на свет, как вдруг, сверху на палубе послышались чьи-то грубые и уверенные шаги...