Конец спокойствию

И так, вхожу в кабинет. Анастасия Алексеевна сидит, проверяет тетради. Ничего нового. Прохожу за парту напротив учительского стола, сажусь. Встречаюсь взглядом с двумя изумрудами. Резко вспоминаю сон, краснею, отвожу глаза. — Извините, что на уроке так вышло. — говорю учительнице, снова поднимая взгляд. — Я так понимаю то, что было в записке, слишком секретно? — спрашивает, ухмыляясь. Впервые вижу улыбку на ее лице. Залипаю. — Саш, ты меня слышишь? — Ой, да, извините, задумалась. — ой дура… — Да, знаете, я не хотела, чтобы кто-либо знал содержимое той записки. — Чтож, допустим. Но, Саша, пойми, я не могу допустить, чтобы на моем уроке кто-либо, во-первых, писал записки. Во-вторых, подрывался с места без разрешения, а уж тем более что-то рвал. Тоже, кстати, без разрешения. — Извините, я буду решать свои вопросы на перемене. — просто не получилось тогда, что ж теперь? — Я рада, что мы поняли друг друга. — Улыбается. Даже тепло как-то… — Я тогда, пожалуй, пойду. — встаю, иду к двери. — Хорошо, Саш, до завтра. — До свидания. Выхожу и закрываю дверь. Красивая все-таки у нее улыбка…

***

После школы решаю погулять с Лучиком. Все таки рассказать ей стоит, хоть посмеемся вместе. Встречаемся в парке, недалеко от дома, как моего, так и ее. Она уже ждёт меня, сама пунктуальность. — Привет, Надь. — улыбаюсь. — Привет, давно не виделись. — улыбка в ответ. — я давно жду объяснений насчёт сегодняшней ситуации. — Эээ, я в той записке писала, что мне приснился секс с Анастасией Алексеевной, поэтому пришлось так резко что-то предпринять, чтобы она не прочла. — Все сразу вывалила на бедную подругу я. — Не плохо… — Стоя в шоке сказала Надя. И давай ржать. Нет, ну говорила же, вот лошадь. Тоже начинаю смеяться. — Мда, тебе только присниться это может. — И снова ржать. — Э, тормозни, что ты имеешь ввиду? — о чем она? — Ну Анастасия Алексеевна статная, красивая, взрослая женщина. Тем более учитель. Ясно же, что такое только во сне будет. Тем более, она, думаю, натуралка. — Знаешь что! Я тоже не промах! — Тогда соблазни ее, слабо? — Вижу блеск в глазах… Не к добру. — Хорошо! Можем хоть поспорить! На 2 тысячи! — Господи Тимирязева, что ты творишь?! — А вот и спорим! Даю тебе 2 месяца. Или нужно лет пять? — Подьебщица, ну-ну. — Хорошо, 2х месяцев хватит. — улыбаюсь. — Оо, я буду ждать доказательства. — Как скажешь, я фотки покажу. — По рукам! — жмём друг другу руки. Ну ты и дура, Тимирязева… Скучно тебе жить было?