Одна судьба на двоих

Pov Зои. День первый. Если бы это был один из самых худших дней в моей жизни, коих было не так много, то с самого утра должен был пойти дождь. И он бы не просто пошел, а залил клумбы с маками около дома, окончательно испортив настроение. Так и произошло. А еще вчера я планировала, пойти на дружеские посиделки к Рейчел, проведать Ким и может, вытащить свою тучную тушку на прогулку по пляжу. Но все планы пошли насмарку, когда проснувшись около десяти дня, заметила за окном серые тучки и огромные капли дождя стучащие по окну. Настроение тут же упало ниже плинтуса. Но день начинался довольно-таки неплохо. Пенелопа металась из комнаты в комнату, сетуя на погоду - ей было необходимо уехать в город и уволиться с работы. Пекос тоже не радовался дождю, ведь очередная вылазка на рыбалку снова сорвалась. Но я, наплевав на их терзания, не думала хмуриться. Плотнее укутавшись в одеяло, позвонила Рейчел. Она долго не отвечала, но спустя время, на том конце провода услышала запыхавшийся голос. - Привет, ты что, только что с марафона? Под проливным дождичком скидывала жирок? Рейчел явно улыбнулась, потому что спустя секунду я услышала ее смех. - Привет, Зои! Нет, совсем не под дождичком. Пол устроил мне марафон по отжиманиям и приседаниям. Форму говорит нужно блюсти, а то лето на дворе, а я видите ли, своим небольшим пузиком пугаю жителей резервации! - Пол в своем репертуаре, – проговорила я в трубку, зарывшись в одеяло по самые уши. – Но где это он увидел у тебя лишний жир? Как по мне, ты и так слишком худая. А мне скучно.... совсем ничего не хочется в такую-то погоду. - Он, по большей части, занимается своим телом, а не моим... Будто готовит себя к соревнованиям «У кого сильнее накачены бицепсы и у кого отличные кубики на животе». Прямо-таки помешался на этом. И еще читает книжки, вроде того, как нянчиться с детьми или что-то в этом роде. - Зачем ему это нужно? - Ты разве не знаешь, что он в скором времени станет старшим братом? – подруга явно удивилась тому, что я была не осведомлена, но быстро продолжила тараторить. - Вэлери готовится стать мамой во второй раз. Конечно, следовало бы подумать о возрасте, но врачи говорят, что плод развивается достаточно хорошо и никаких проблем с рождением маленького человечка не намечается. Я очень жду этого дня! Ты и представить не можешь, как жду. Может быть, он наконец, от меня отстанет. - Ну, так в чем проблема? Роди ребеночка! Вы уже достаточно долго встречаетесь, вот-вот поженитесь. А кого ставят по УЗИ? Мальчика или девочку? Пол, наверное, принимает участие в выборе имени? Девушка тяжело вздохнула. - Пока не встану на ноги, не буду морально готова, ни за что не соберусь родить малыша. А пока я не готова. И Пол официального предложения мне еще не сделал, – продолжала тарахтеть Рейчел. - Амиас и Вэлери разрешили ему самому выбрать имя для сестренки! Так что он буквально штудирует книги. Выбрал несколько имен – Эва, Элен и Саманта. По мне, так лучше бы его родители имя сами выбрали. Рейчел не успела больше ничего сказать, а я спросить, в трубке зашипело, но потом снова раздался счастливый голос подруги. Также я отчетливо расслышала возмущение ее парня, правда, слова были не особо понятны. - Ладно, Зои, мне пора идти, упражнения ждут. Придешь ко мне как-нибудь? - Конечно. Надеюсь, дождь не будет лить целую неделю, – спешно ответила я, подруга рассмеялась. Попрощавшись с ней, удобнее устроившись в теплой кроватке, я закрыла глаза. Жутко хотелось спать. В пасмурные дни всегда так. Как сонная тетеря. Проспала несколько часов, прошляпила обед. Но мне пришлось все же вылезть из кровати. В комнату зашла Пенелопа. С недовольным видом она осмотрела меня и усмехнулась. - К тебе пришли, засоня, – сдвинув брови, пролепетала девушка. - Парень утверждает, что вы знакомы. - А как парня-то зовут? – ответила я, удобнее усевшись в кровати, предчувствуя, что подруга скажет до боли знакомое имя. Но ошиблась. Пенелопа пожала плечами и, прежде чем выйти, сказала: - Брейди! – и снова непонятный смешок. - Оденься хоть нормально. Или его как и Сета будешь встречать в нижнем белье? Я внутренне взорвалась от негодования, но быстро потухла. - Нет, конечно! Подруга хихикнула и вышла из комнаты, закрыть за собой дверь. Сонно потянувшись, я сползла с кровати и выудила из шкафа только длинную тунику да черные шорты. Оделась. Сил принаряжаться или надевать что-то еще просто не было. Зевая и спотыкаясь на ровной поверхности пола, заправила кровать и села на нее, ожидая Брейди. Он появился довольно-таки быстро, весь мокрый, с небольшим шухером на голове. Снова без футболки, в одних шортах. - Вот скажи мне, Брейди, у вас у всех отличное здоровье? Думалось, что мой голос будет выше и грубее, но я практически пропищала на Фуллера. Парень как-то сразу замешкался, пустил руки в шорты и ненадолго прикрыл глаза. - У кого это, у всех? – спросил он, присев, перед этим пододвинув стул к моей кровати. – И почему здоровье отличное? Его голос был немножко суровым, и он неохотно стал отвечать на мои вопросы, которые волновали меня уже некоторое время. Он что, держит меня за идиотку? - Все - это ваша компания. И дело тут не только в том, что вы и при жаре ходите почти голыми, только в шортах. Но даже в холод! Это странно. Нет, это не просто странно! Это похоже на идиотизм! Вы все такие теплые, даже горячие! В чем причина? Фуллер покачал головой, пожав плечами. - И что в этом такого? Зря ты так нервничаешь, – слишком быстро ответил парень. - Мы все в резервации горячие парни. – И уже другим тоном сказал: - Устраиваешь трагедию на пустом месте. - Но... Брейди только отмахнулся. - Брось. Ты все близко принимаешь к сердцу, – почувствовав превосходство, он стал говорить четко и уверенно. - Ничего... нет ничего сверхъестественного в том, что у нас такая температура тела. Просто, на самом деле, мы горячие квилетские ребята, вот и все. На мгновение я заткнулась и уставилась взглядом в свои руки. В принципе, слова Брейди были понятными. И чего разволновалась, спрашивается? Ну, подумаешь, они теплые, подумаешь, ходят в одних шортах... А подумаешь ли? Или нет? Черт! Выставила себя с дурной стороны. Расспрашивала еще как ищейка. Но опять это пресловутое "но". Эти особенности были странными, в любом случае! Не зная, что ответить, просто посмотрела на Брейди. - Давай просто забудем? – предложила я. Парень сразу улыбнулся и кивнул. – Ты, наверное, по какому-то делу зашел или забежал, чтобы укрыться от дождя? Фуллер мгновенно скрыл улыбку за плотно сжатыми губами. Его проникновенный взгляд прошелся по мне, потом последовала горькая усмешка, и в конце-концов парень поник, опустив голову. - И то и другое... – неуверенно шептал парень, не поднимая головы. - Но, наверное, по другому делу, – прикусывая губы, он устремил свой взор на меня. - Понимаешь, я уже давно хочу тебе сказать кое-что... Что-то очень важное... для ме-меня. Он стал заикаться. Мне следовало его перебить, начать самой что-то излагать, засмеяться или нести какой-нибудь несусветный бред, ведь практически знала, что хотел сказать брюнет. Стала понятна одна очевидная вещь: или он влюблен в меня, или я ему нравлюсь. Определенно. Сердце в груди как-то сразу заерзало и забилось быстрее. Казалось, что его звук слышу не только я, но и Брейди, который сидел напротив и пытался, заикаясь, признаться в чувствах. Я тут же призналась себе в одном: нравится - не более. Это ведь не любовь? Складывалось ощущение, что вся комната была под напряжением, электрический разряд проникал в каждый уголок и добирался до нас. Меня затрясло. Все-таки, при моросящей погоде и ветре за окном, следовало надеть штаны или даже джинсы. Но никак не коротенькие шорты и легкую тунику. Или дело не в погоде? Но меня сейчас не особо волновали мурашки, гурьбой бегущие по всему телу. А Брейди. Брейди, который не находил слов, мучаясь и копошась в собственных иллюзиях. - Давай, я сама?! – предложила, чтобы парню не пришлось заикаться еще сильнее. – Ты влюблен в меня, верно? Брейди спешно кивнул. Мои опасения подтвердились! Закрыв глаза ладонями, заплакала. Слезы полились совсем непроизвольно. Было не по себе, от того, что не могла ответить взаимностью на его чувства. И в принципе, никогда не думала, что мне признаются в любви, и что я вообще могу кому-то понравиться. А тут вон что получилось. Брейди поднял меня на руки как пушинку и, присев на кровать, усадил меня к себе на колени. Интуитивно я убрала руки от лица и обняла его за шею. Остановить слезы была не в состоянии. - Ну и что же ты плачешь, дуреха!? Я ведь все понимаю... Ты не можешь ответить мне взаимностью, верно? – голос Брейди сквозил нотками отчаяния, но сам он не унывал. Гладил меня по спине и волосам горячими ладонями, и продолжал говорить: – За этот разговор мне итак влетит. Не усугубляй ситуацию. Не плачь. - Прости меня! Правда, прости. Я не могу... понимаешь? Ты мне нравишься! Очень, - не наврала, а если бы и хотела, то мой план потерпел бы фиаско. - Ты симпатичный и всегда рядом. Вот и сейчас, несмотря на всхлипывания, прижимаешь к себе, убаюкиваешь. – Собственный голос казался чуждым. Слишком неестественно звучали фразы про симпатию, и я решила все объяснить. – Но это не любовь. – Я отпрянула от парня, но продолжала держаться ладошками за его широкие плечи. Смотреть в его глаза было испытанием. – Я не чувствую того же, что и ты. Мне жаль... себя жаль, себя... Именно себя! Не его. Брейди что и заслуживает, так это сочувствия, но не жалости. Это я жалкая! Я! Я снова захныкала в его плечо. Брейди же молча сносил мои слова: ничего не говорил, только шептал что понимает меня, что это нормально. Угу. Что нормально? Нормально то, что я делаю больно близкому человеку? (Да, определенно после этого разговора Брейди стал мне близок). Нормально, что я влюблена в совершенно другого человека? И этого человека сейчас не было рядом. Не он утешал меня, не он держал. Разве это правильно? По идее я должна была влюбиться именно в Брейди. Он ведь особенный и понимающий, симпатичный и что греха таить, влюбленный. Это роскошь! Роскошь иметь под боком влюбленного парня. Брейди ничего не объяснял, не выпытывал, в кого я влюблена. Может, и сам догадывался. Но я опять стала мучить его, когда выдвинула свои мысли. Но не попыталась выползти из кольца его рук, наоборот, сильнее цеплялась за его спину как за спасательный круг. Уже предположила, что если отпущу, то полечу сама. И не на пол. Просто потеряю с ним связь. Я хотела его поддержать. - А с кем у тебя будет разговор? От кого тебе влетит? – немного успокоившись, спросила я. Брейди промолчал. От его тела действительно исходило живительное тепло, но он сидел как на иголках – нервничал, теребил пальцами мою тунику, но прижимал к себе как нечто сокровенное. Ему тоже, оказывается, было необходимо держать меня в опасной близости от себя. - Я понимаю твои чувства, – едва слышно сказал парень, пропустив без внимания мой вопрос. - Просто я люблю тебя без всякого запе... просто люблю. Я не понимаю, что меня к тебе тянет, но остановить это не в состоянии. – Он стиснул меня в объятиях и теснее прижал к себе. - Не переживай из-за меня, со мной все будет хорошо. Я просто хочу быть рядом. Просто рядом. Как друг. Это возможно? - Конечно. Мы будет хорошими друзьями. Я уверена в этом. - Кое-кто не будет рад нашему тесному общению, – он уныло вздохнул и напрягся. - И кто же это? Снова. Снова мой вопрос остался без ответа. Брейди промолчал. Но в следующую минуту, сделал то, чего я меньше всего ожидала. Одним движением он стянул мою ладошку со своего плеча и, поднеся к своему лицу, поцеловал. Я закрыла глаза и, наверное, впервые почувствовала как ему было необходим именно этот поцелуй. Но парень быстро опомнился и не стал больше настойчиво лезть в мое пространство. Просто гладил большим пальцем мою ладошку и просто улыбался. Вернее сказать, пытался улыбаться. Но я мысленно похвалила себя за сдержанность. Могла ведь и не позволить. Я сидела на его коленках, теребила его волосы, он все так же смотрел куда-то в пол и молчал. Уже позже мне стало легче. Я вытерла слезу и планировала выбраться из его объятий, чтобы налить себе и ему чаю, еще поговорить. Но неожиданно и без стука, дверь в мою комнату отворилась. В дверном проеме стояла Леа под ручку с неизвестным мне парнем, а из-за их плеч я увидела довольно милую и улыбающуюся моську Пенелопы. Так мы и были застигнуты врасплох – я сидела у Брейди на коленках, а сам парень, тесно прижимая меня к себе, был немного шокирован таким внезапным приходом. Он молча сверлил взглядом ребят. Леа удивленно и с долей непонимания осматривала мою руку покоящуюся на голове Брейди и саму ладонь парня, в которой он сжимал меня за талию. Наверное, мы смахивали на влюбленную парочку. Опомнившись, я резко встала с колен друга. Представляю, что они подумали! К моей радости, напряженную обстановку попыталась сгладить Пенелопа. Она быстренько протиснулась через Леа и ее знакомого и, пройдя в комнату, схватила за руку Брейди и подняв его со стула, поставила рядом со мной и произнесла: - Вы, конечно, извините, что помешали, – весьма неудачно начала она, посмотрев сначала на Брейди, потом перевела взгляд на меня и ухмыльнулась, – но к тебе, подружка, пришли гости: Леа и ее молодой человек Точо! – Одной рукой она окинула вниманием двоих людей на пороге комнаты, а потом, повернувшись лицом к нам с Брейди, продолжила: - Надеюсь, Вы поговорили? Единственное, что я почувствовала после ее тирады, это то, как заливаются мои щеки румянцем и как растекается по телу гнетущее чувство вины. Будто мы серьезно целовались! Глупые предположения и эмоции, знаю. Но почему-то именно это я и почувствовала. - Да, да, конечно, – немного запоздало проговорил Брейди чуть охрипшим голосом, обращаясь, прежде всего к язвительной особе Кристалл. – Мы все обсудили и я, наверное, пойду. Дел много! Прежде чем уйти, он нагнулся и уже мне в ухо тихо прошептал: - Я бы хотел остаться, но мне следует уйти. Клируотер из меня всю душу вытрясет. Извини, пожалуйста, но мне, правда, нужно... нет, необходимо уйти. Послезавтра я к тебе зайду. Я ничего не смогла ответить, только кивнула. Брейди в ответ быстро сжал мою ладошку и так же быстро ее разжал. Поспешил покинуть мою комнату. И когда он проходил рядом с Леа, то прежде, чем послать ему испепеляющий взгляд, она щелкнула по его лбу пальцем. Брейди на миг стушевался и удрученно пожал плечами. Потом повернулся в сторону парня Леа... Точо, кажется. И протянул ему свою руку. Мы с неким замиранием смотрели на эту картину. Особенно Леа! Мне почудилось, что она немного разнервничалась, смотря на ребят и переживала за своего парня. - Наконец-то, я познакомился с тобой, – гордо произнес Брейди. Точо пожал руку ему в ответ, но немного напрягся. - Меня зовут Брейди! Пойдем, проводишь меня до двери! Поговорим, так сказать, по душам. – Парень повернулся и, подмигнув мне, с силой хлопнул Точо по плечу. Тот пошатнулся, сглотнул, но не вымолвил ни слова. Леа хотела что-то сказать, но парень, кивнув, ее успокоил, и они вдвоем вместе с Пенелопой вышли из комнаты, позабыв, наверное, хлопнуть дверью. Обстановка была отнюдь не дружеской, наоборот, нервной какой-то. Особенно, если учитывать недовольное лицо Леа. Она молча присела на кровать, поободрав под себя ноги, и выжидающе посмотрела на меня. Неодобрительно помотала головой. Стало не по себе от ее цепкого взгляда. Стоило, наверное, упасть на колени и попросить пощады. - И что это только что было? – громкий голос Леа разрушил тишину комнаты, но я, найдя силы принять такой вызов, все же подошла к ней и присела рядом на кровать. – Ты поцеловала его? Наверное, мне следовало стукнуть ее в плечо и рассмеяться в голос. - Нет, с чего ты взяла? Я его не целовала! – я быстро начала оправдываться. – Брейди... - Что, Брейди? – изумленно спросила девушка. - Он тебя поцеловал? - Никто никого не целовал, - ну да, солгала малость, бывает. - Брейди признался в чувствах! Леа как-то сразу позабыла о злости, быстро захлопала ресницами, и, схватив меня за руку, сжала ее. Да еще сильно так. А рука такая же горячая как у Брейди, Сета... Что же это такое? - А ты что ответила? - А что я могла ответить? Я же не влюблена в него! Я просто расплакалась... – я снова почувствовала покалывание в груди и желание расплакаться. Леа немного улыбнулась, подтверждая какие-то свои мысли. Но не прекратила желание добраться до сути. Она выглядела заинтересованной в моих отношениях с Брейди, пыталась что-то узнать, спросить, выявить. Что вполне объяснимо, если учитывать тот факт, что мне нравился ее брат. - Почему тогда ты сидела у него на коленях? Обнимались еще... – не могла унять свои вопросы Клируотер. – Или он силой заставил тебя? - Нет, что ты? – я тут же отвергла ее глупую мысль. - Я плакала, а Брейди попытался меня успокоить. Усадил на колени! Мы хорошо поговорили, все выяснили. Он не будет так больше делать. Я хочу, чтобы мы с ним были хорошими друзьями. Если это вообще возможно. Леа с горечью вздохнула, и как мне показалось, приняла мои ответы. Больше всего мне не хотелось, чтобы она потом нечаянно рассказала Сету о том, что я мирно покоилась на коленках его друга. Это было бы глупо. Просто я не хотела, чтобы Сет об этом знал. Он ведь мне нравится. Но я не успела попросить о молчании, так как в комнату зашел ее парень. - Зои, познакомься, это Точо, мой молодой человек! – слишком скромно для своего характера, произнесла девушка, махнув на Точо рукой, весьма ловко обозначив слово «мой». И потом перевела взор на меня. – Точо, а это Зои, наречен... моего... просто хорошая девушка и мой близкий друг! Не смотря на заикания и непонятное приветствие, ее парень нагнулся и ловко подхватил мою ладошку. Поцеловал. - Очень приятно. Очень рад с тобой познакомиться, а то она ни с кем из своего окружения меня не знакомит . Точо был красавцем? Для Леа, возможно, так и было. Для меня, таким, как и многие другие. Но симпатичный. Тело почти такое же как и у Сэма – большое и здоровое. Немного загорелый. Похож на большого старшего брата, которого у меня никогда не было. Одет весьма опрятно. Почему-то подумалось, что он не из резервации. Леа тут же начала обрисовывать в подробностях их первое знакомство. Оказывается, они познакомились в Сиэтле, на оживленной улице. Она неслась по своим делам и до такой степени задумалась, копошась в своих мыслях, что врезалась в прохожего. Этим прохожим и оказался Точо. Но все бы ничего, но столкновение произошло неожиданно, отчего девушка упала на асфальт и покалечилась. Точо, как истинный джентльмен, тут же узнал ее имя и сопроводил в больницу. Я через некоторое время я узнала, что подруга тогда не схлопотала ни одного пореза, даже не ушиблась. И решила сходить на прием к врачу только потому, что ей понравился Точо. Но об этом позже. - Леа тогда сказала, что с ней все в порядке, что она не поранилась... Я же был просто взволнован. Не каждый раз вот так в тебя на улице врезаются милые особы, – отшутился парень, компенсируя мое к нему внимание еще и расхваливанием его девушки. – Потом все как-то закружилось, я взял номер телефона. Долго дозванивался. Но твоя подруга всегда говорила, что занята, дел куча, заботы, хлопоты... - А потом неожиданно для себя приняла приглашение поужинать, – смеясь, продолжила девушка. – Потом уже точно все закрутилось, завертелось... Далее следовали рассказы об их совместных вечерах, посиделках, в процессе которых я узнала много нового о влюбленной парочке. Они ушли от меня поздно вечером, а я, уже зевая, как и с самого утра, поплелась спать, полностью удовлетворенная дождливым, но таким приятным днем. Если не брать во внимание разговор с Брейди. День второй. Копошение вилкой в обеде стало привычным делом. Но было несколько мрачных моментов. Первое, и самое основное на сегодняшний день - макароны! Они были недоваренные и походили на какую-то кашу. Дядя, в принципе никогда не умел их варить. Потом, на мой аппетит, что странно, повлияла погода, а «славный» дождичек, как и вчера, не давал улучшения моему настроению. И, конечно, последнее, - я чувствовала себя как муха, прихлопнутая к полу мухобойкой. Просто это именно то утро, когда все раздражает, все бесит, и речь даже не в наступлении «красной армии». Просто такой период, когда все равно на всех и на каждого. - Может, ты хоть горячий шоколад выпьешь? – снова спросил неумный родителе заменитель в виде дяди. Он поставил на стол какие-то сладости, мой любимый мармелад и кружку с горячим шоколадом. Сам же присел рядом со мной, пытаясь, видимо, мысленно заставить меня кушать, раз иначе не выходило. – Ты скоро вовсе замрешь и превратишься в мумию! Так нельзя. Я за тебя переживаю, ведь ты не ешь уже практически два дня. Только шоколад и мармеладки. – Он серьезно глянул на вкусняшки с неким раздражением, но пододвинул их ближе, и шелестящий пакетик коснулся моих рук. - Но ими сыта не будешь! – И снова перевел взгляд на сладости как на врага. Снова тон заботливого дяди. Его желание заставить меня съесть с самого утра провалилось куда-то в пропасть. Хорошо, что знал, что и до этого дня я ела мало. Причин весьма много: я влюбилась и притом не взаимно; постоянно докучало нервное лицо Пенелопы - у нее, видимо, скоро будет ломка. И притом вчерашний разговор с Брейди не мог радовать мою скромную персону. Тоска! Но больше меня нервировала гипер опека дяди. С того момента как погибли родители он возложил на себя большую миссию – помогать, давать наставления, заменяя при этом родителей. Будто перенял нрав матери - отчитывал, журил, но компенсировал заботой. Как отец - давал наставления, спрашивал о самочувствии... Но к чему это? Он - это не они. А я больше не могла быть той же славной девочкой, которая тряслась от наставлений. Что-то во мне сломалось и теперь гордость, нервозность и боевой дух не тормозили как это бывало ранее. Теперь я действовала из принципа. Что было нельзя, стало возможным. Я думала, что это и есть - свобода! Раньше ее не хватало. - Зои, покушай! – дядя оторвал меня от мыслей своим чертовски-заботливым голосом. Это всколыхнуло во мне все залежавшиеся до этого принципы. Снова настойчиво отодвинув от себя стакан с горячим шоколадом, я вскипела. Раздражение и непонятная злость растеклась по венам. Меня начинали раздражать заботливые нотки. Но Пекос пытался настойчиво навязать свое мнение. Прямо-таки считал это дело своей обязанностью. Он не считал, что выглядит глупо. Ему приходилось мириться со мной. А мне почему-то хотелось насолить. Чисто из принципа. Теперь-то все можно! Я зацепила его руку пододвигающую ко мне тарелку с еще не остывшим месивом, и, ухмыльнувшись, встала из-за стола. Стул со скрежетом прошелся по полу и упал. Но я соизволила его поднять. Пекос не ожидал от меня такой прыти – напрягся и для уверенности схватился руками за стол. - О Боже, дядя, перестань! – зло побарабанила я нагнувшись над столом, и отодвинула тарелку с макаронами, которую дядя снова любезно ко мне пододвигал. - Ты похож на отца, когда так говоришь! Он тоже всегда переживал что я ем, как я ем, почему не все съедаю... - И спустя мгновение прошипела еще более гневные слова. - Но ты - не он! Не стоит так волноваться. Смена настроения настораживала. Злость ушла, на ее смену подоспело огорчение. Ведь Пекос выглядел удивленным. Он опустил голову и зажмурил глаза. Я почувствовала себя дрянью. Очень не предусмотрительно было напоминать ему об отце. Ему было больно слышать из моих уст вот такие вот слова. Решив сменить злость на милость, я пододвинула свой стул ближе к нему и, усевшись, обняла его за широкие плечи. - Прости! - Ничего, Зои! – открыв глаза, дядя пожал плечами. - Я ведь все понимаю! Но пожалуйста, перестань высовывать иголки и превращаться в колючего ежа. Я хочу как лучше. - Все хотят как лучше для меня, а выходит несусветная лажа, дядя, – спокойно ответила я. - Все идет из рук вон плохо. - Ты о чем? – дядя выскользнул из моих объятий и повернулся в мою сторону. При разговоре, его слова снова источали заботу. Он, со спокойствием в голосе, продолжил. - Что происходит? Что тебя тревожит? - Ничего особенного, просто мне тоскливо... Не хотелось усложнять его жизнь своими проблемами. Я не хотела рассказывать о Сете, признании Брейди и просто разговаривать о Пенелопе, Лоуренсе и всей суматохе, которая внутренне меня разъедала. Я стала меняться. Это нервировало. Пекосу просто нужно было жить вне зависимости от того, что происходило в моей душе. Какой бы я себя не показала дрянью минутами ранее, прежде всего, я придерживалась его спокойствия. А потом уже своей. - Есть причина, я так понимаю? – не унимаясь, интересовался дядя. - Я не хочу об этом говорить! – отмахнулась от него, я встала со стула. - Просто я... не в настроении сегодня обедать. Поглядим, может к ужину аппетит разовьется! Дядя ничего не ответил, просто кивнул. Он пожал плечами и, встав из-за стола, убрал грязную посуду, вылил остывающий шоколад и положил любимый мармелад в ящик стола. Не зная, что ответить и как дальше общаться, я поплелась в свою комнату, заглянув перед этим в комнату к Пенелопе. Она мирно спала, закутавшись в ворохе одеял. В ее уши были вставлены капельки наушников, и доносившаяся до меня звучная мелодия заставила ухмыльнуться и опереться в изумлении о косяк двери. При всей порочности и своенравности Кристалл была положительной. Бах, Моцарт, Лист – какого композитора на этот раз она слушала было непонятным. В отличие от нее, я не интересовалась классикой. Ближе по душе гитары, звон барабанов и дикий ор какого нибудь из солистов рок-группы. Всегда был близок рок! Но никто об этом не догадывался, знала только Пенелопа. Родители бы не поняли, Пекос бы отсчитал, а другие не интересовались. Но и сама подруга не придерживалась моего мнения, считала, что я не достаточно доросла, чтобы слушать звуки скрипки или пианино. Убедившись, что с Кристалл все в порядке, я закрыла дверь в ее комнату и поспешила к себе. Едва слышно до меня донеслась мелодия, исходящая от телефона. Забежав в комнату, схватила трубку и загорланила: - Да! Алло! Слушаю! - Можно было не так громко орать, Зои Рокстон! – донесся до меня мелодично-веселый голос Кимберли. – Ты что, участвуешь в конкурсе крика? Тогда запиши в него Эйдана. Он точно у всех выиграет. Я усмехнулась, но паршивое настроение выдавало меня с лихвой. Не хотелось орать на подругу, но мои «приятные» дни была изменить не в состоянии. Поэтому как могла, старалась разговаривать приветливо и непринужденно. Если это было вообще возможно. - Нигде я не участвую! – горько проговорила я. – Так вышло! - Так, так... – на том конце провода девушка явно разволновалась от моего голоса, – Выкладывай! Живо! - Что выкладывать? – буркнула я. - Сегодня и еще несколько дней, буду нервозной и истеричной! Просто «красная армия» вступила в свои права. Меня не радовала перспектива быть в «эти дни» бестией, но что поделать? Но я хотела слышать мелодичный голос подруги, а девушка молчала. Долго. - Мне бы сейчас «красную армию» чтобы успокоиться! – с некой обидой и нерешительностью в голосе пролепетала она. В мозг тут же стукнула некая информация, но девушка меня опередила. – Мне кажется... но я точно не уверена, но возможно, я беременна. Я опешила от признательных слов и буквально подскочила на месте, цепляясь сильнее и в без того тесно прижатую к уху трубку. Это же прекрасная новость! Чего же, она не рада что ли? - Поздравляю? – нерешительно высказалась я. Но от Ким не последовало ни волнительно вздоха, ни криков счастья. – Или Джареду пока не говорила? - Не говорила, – тихо призналась девушка. – Даже если и так, Джаред будет рад, я знаю. Просто второй ребенок... и так неожиданно. Не знаю, что и думать. Чтобы от переизбытка приятных эмоций, не упасть в тихий обморок, легла на кровать и прикрылась одеялом. Меня искренне нравилась информация о возможном появлении ребенка, только я надеялась, что на этот раз у молодых родителей получиться милый и не крикливый малыш. И что в будущем, их ребенок не будет вырывать мои волосы. Ким на том конце провода явно замешкалась. - Чего ты боишься, понять не могу? Все будет хорошо. Джаред тебя не бросит. Воспитаете и вырастите еще одного малыша. Пришлось оторвать от уха трубку, услышав крики и плачь Эйдана. Я рассмеялась. - Извини, я тебе позже позвоню, – уже смеясь, протараторила подруга. – Неугомонный мальчуган желает кушать. Пришлось попрощаться и положить трубку. Позабыв про «приятные» дни, я окунулась в мир грез, обдумывая слова Кимберли. А что, если она на самом деле беременна? Мне выпадет удача понянчить их второго ребенка? Это было великолепно! Знать, что твои друзья счастливы – здорово! Как бы это приторно не звучало. Но дождь, неугомонно тарабанивший по окну, заставил лечь под одеяло и уснуть. Но сон был непродолжительным. Поднял с кровати Пекос около восьми вечера, настойчиво прося спуститься вниз. Не очень-то хотелось, но пришлось. Дядя со счастливым лицом смотрел на меня и чему-то радовался. - Что за беспричинная радость? Дядя пожал плечами и показал пальцем в сторону двери. Я повернулась и заметила огромный мешок. - Чего это беспричинная-то? Вот, тебе велели передать! – отчитался Пекос, когда я в недоумении пошлепала босыми ногами по паркету, пытаясь посмотреть на то, что было в мешке. Не удивительным будет узнать, что там были апельсины. Сет не обманул. И не удивительным будет узнать, что я съела треть мешка этим же вечером, обговаривая по телефону встречу с Лоуренсом в ближайшие дни. День третий. Если в этот день я могла кого-то убить, то знайте, это было простительно. К красным дням календаря прибавилось еще одно супер-мега-незабываемое состояние, когда чесалось все тело и даже пятки, но ничего не можешь поделать и сидишь, словно надутый шарик, дуясь на мир вокруг себя. Но я дулась не на себя и не на мир, а на трех людей. Первый: Сет, - именно по его добродушному нраву я сидела около получаса на кухне под присмотром Пекоса, а Пенелопа, чуть не плача от смеха, намазывала мои чешущиеся места мазями. Прыщики и покраснения расползлись буквально по всему телу. Вторая: Пенелопа, - она первой увидела меня ранним утром, сонной и помятой. Смеялась долго, но большая часть выплаканных слез из-за смеха. Она упорно намазывала на меня неприятно пахнущую эссенцию, повторяя – «Жадность фраера сгубила. Но ты не фраер, что очень жаль. Во всем виновата любовь». Жаль, что она была осведомлена о моих чувствах к наглому мальчишке. С детства аллергия на цитрусовые. И третий – собственно дядя, упорно пытавшийся сдержать смех, приложив ладошку ко рту. Он иногда прыскал от смеха и даже уходил в ванную комнату. Но я заметила, даже если он и пытался придать серьезное выражение лица. Он что-то начинал говорить, я пыталась с умным видом его слушать, прогибая или выгибая руку, чтобы её помазали. И при каждом мною – «Ой, щекотно, не расчесывай» - он покрывался красной пеленой, зажимал рот рукой, и уже на втором этаже я слышала его гоготание. На себя злиться не могла, собственно потому, что дикое желание съесть большую часть апельсинов, было вызвано девичьими терзаниями. И их ведь Сет подарил! Когда с натиранием меня мазями было покончено, то я, с горем пополам, взобралась к себе в комнату на второй этаж и прилегла на кровать, закрыв глаза. Пекос и Пенелопа ушли к приятелю Барри Куку. У него там что, медом намазано? Ближе к четырем дня в дом кто-то постучал, поэтому планировавшееся самобичевание было отложено в пыльный ящик. Чтобы не мучить себя и не дай Бог, не нарваться почти обнаженной на Сета, предусмотрительно надела кофту с длинным рукавом и, чтобы скрыть красные пятнышки на ногах, нацепила длинную синюю юбку. Не позабыла спрятать глаза под солнцезащитными очками, обмотала лицо небольшим платком. Наверно, я выглядела как неудачная копия девушек в парандже. Но ко мне, по счастливому случаю, зашел не Сет. Брейди. Увидев меня, парень зажал ладонями рот, скрывая смех. Я резко схватила его за руку и впихнула парня в дом. - Заходи! Быстрее, черт возьми! – осмотрев улицу, и не никого не обнаружив, еще зачем-то произнесла: - Не дай Бог кто увидит. Потом зашла в дом и хлопнула дверью. Ну, это так, для уверенности, и чтобы хоть как-то растормошить Брейди. А то он весьма странновато осматривал меня, а потом вовсе ухватился пальцами за платок, прикрывавший часть лица, пытаясь сорвать его, но я отошла на несколько шагов назад. - А чего тряпкой-то обмоталась, и очки нацепила? – он показал пальцем на мое лицо и снова засмеялся. - На ограбление собралась? – снова смех и слабое поглаживание по моему плечу. - Прошу заметить один очевидный факт, Зои Рокстон, в резервации нет банков, и кассу с тремя тысячами долларов ты вряд ли найдешь! Очень смешно! Я бы сказала рассмеяться, описаться и не встать. Но парень быстро заткнулся, когда я сняла очки и серьезно посмотрела на него. Мне было не до смеха. - Фуллер, если не заткнешься, то именно ты сейчас и отправишься на ограбление. Мне нужно несколько ящиков с мазями от аллергии! – прорычала я. Потом позвала озадаченного Фуллера к себе в комнату. И уже там сняла повязку: на лице красовалось множество прыщиков, как усеянное поле зерном. На шее тоже немало. Брейди сел на диван и показав пальцем на мое лицо, спросил: - Сладкого переела? С трудом вдохнув, я присела к Брейди. - Апельсины, – ответила я. - Сет притащил. Целый мешок. Увлеклась. - Жадность тебя погубит, подруга. – смеясь, сказал парень. - Добралась до бесплатного? - Что-то типа того. Брейди просидел у меня час, не больше и, сославшись на какие-то личные и безотлагательные дела, ушел. Только я все же выслушала его наставления по поводу моего нового друга Лоуренса. Да, пришлось рассказать. Когда он ушел, снова стало тоскливо. Даже чешущаяся спина, ноги и плечи так не волновали. В ванную было нельзя, поэтому спустившись на кухню, я впервые за несколько дней плотно поела. Кто знает, сколько бы я могла переживать и нервничать из-за Сета? Он мог сам принести апельсины, мы бы попили чаю, и он может быть, рассказал несколько замечательных историй с нашими общими друзьями. Но жаль, что такого разговора как с Брейди у нас не будет. Сет не Брейди и он не завалиться ко мне однажды и не скажет, что влюблен. Это просто иллюзия. Черт меня дернул влюбиться не взаимно. Pov Сет. День первый. Ужасная слякоть и, влажная шерсть, намокшая под проливным дождем, ужасно нервировали, не принося ничего, кроме раздражения. Проверив данную мне территорию, я понесся по тропинке ближе к дому, пылая ненавистью к погоде. Мне никогда не нравился дождь или бронебойная жара. Лучше уж что-то среднее или не такое плачевное, как сырая трава под лапами. Ведь складывалось весьма стойкое представление, что случится, если нечаянным образом поскользнусь на сырых листьях и скользну с утеса в соленое море. Почти всегда на мое дежурство выпадает дождь, иногда снег и град, либо испепеляющее солнце. Нет середины. Всегда из крайности в крайность. Так и в жизни. Понедельник. Значит сегодня тот самый день, когда по воле вожака я должен был отработать положенные два дня дежурств. Словно как кнут и пряник или еще что. Но у меня в жизни, как и у обычных людей, присутствовал не только мед, но и ложечка дегтя. И эта ложечка, кажется, была не той ложкой, с которой можно было кушать... это был огромный ковш с неприятностями! Получилось так, что выпала необходимость пахать не два дня, а три. «Великий и ужасный» вожак решил по-своему наказать за стычку с Полом, поэтому, в виде бонуса, пририсовал еще одно незапланированное дежурство. Как же это взбесило, черт возьми! Как что-то происходит - виноват Сет. Карма какая-то! Ребята из стаи, конечно, сначала выеживались, практически выступая перед домом альфы с транспарантами и флагами против эксплуатации «детского» труда над моей славной персоной. Но потом их пыл погас. Смирились. Согласились. Одобрили. И теперь я отрабатывал три самых ужасных дня в моей жизни. Ну, если не считать запечатления. Его я тоже считал ужасным, и буду считать всегда. Это просто издевательство, с которым трудно бороться. На смену радости от простой жизни, пришло неведомое чувство. Его все считали подарком свыше, и буквально теряли разум от эмоций по поводу своих половинок. Но я был бы не я, если бы сломя голову побежал к Зои с безумным желанием поцеловать и обнять. Но я бежал не к ней, а от нее. «Но тебе нужно бежать именно к ней, болван! Причем, чем быстрее, тем лучше!» - выдал свои мысли неведомо откуда появившийся на моем пути Квил. Он на миг остановился и сбросил с намокшей шерсти капли дождя. Его мысли я не успел проштудировать пока думал о Зои. Друг с заливистым лаем пронесся рядом и направился к скалистому утесу. Я последовал за ним, забыв про обед. Сегодня в «эфире» были только мы. Скоро должен был прибежать и Джейкоб – они с Квилом решили не оставлять меня в первый день из трех адских дежурств. Я был им благодарен. «Квил, тебе ли не знать, что я не хочу идти к ней», - запоздало, но грозно рыкнул я, догоняя его. Квил остановился и, рыкнув, побежал ко мне. «Я знаю, ведь долго копаюсь в твоих мыслях. Но ты сбавляешь обороты» - смеясь, ответил брат, и специально врезавшись, ухватился острыми клыками за мою заднюю лапу. Я заскулил, но не от боли. Атеара всегда любит побарахтаться. Это весело! Мы покатились вниз с небольшого валуна, и, не удержав равновесие на сырой земле, упали в неглубокую яму, перевалившись через сломленное грозой дерево. Колкие ветки впились в кожу, поэтому я заскулил, почувствовав неприятные ощущения. Но Квилу не досталось колючкой в бок, поэтому, будучи в веселом расположении духа, друг мгновенно начал предпринимать попытки выбраться наружу: он толкал меня под бок, чтобы я смог зацепиться когтями за края ямы. Вышло весьма успешно. С первой же попытки мы выбрались наружу и, смеясь, направились пару раз проверить наши территории. Квил вернулся к прежнему разговору. «Ты бы себя слышал! Только и балаболишь, рассуждая о превратностях судьбы!» «Так, хватит! Я сам разберусь со своими мыслями!», - рыкнул я и, наплевав на друга, рванул в противоположную от него сторону. Мне необходимо было подумать вдали от вечных наставлений. Но Квил не унимаясь, следовал следом. Я слышал, с каким хрустом разламываются ветки и сучья под его лапами. «Подожди меня, чертов мазохист», - выкрикнул Квил, прибавляя скорость. Он быстро нагнал меня и заставил остановиться. «Может, уже перестанешь быть идиотом? Пол, например, до сих пор говорит, что ты олух!» - произнес друг. Он, устав, прилег на мокрую траву и, протянув перед собой лапы, положил на них свою голову, зажмуриваясь. «Наплевать, что говорит Пол! Мне все равно! Ему все нравится, а я запечатлеться не хотел!», - я улегся рядом с другом, чтобы перевести дыхание. – «Но меня разрывает от собственных противоречий!». «Может, тогда хватит испытывать судьбу? Придешь к ней, расскажешь про оборотней. Она имеет право знать. Скажешь и про импринтинг». «Нет, Квил... я ничего не буду рассказывать Зои». Больше брат меня ни о чем не спрашивал. Мы проверили наши территории, и я взял с него слово, что возьму на пляж Зои, когда он с кудряшкой Клэр снова будет строить замки из песка. Друг согласился и убежал к своей нареченной. Я же остался лежать в лесу, под увесистой елью и обдумывать свои мысли по поводу Зои. Я понимал, что глупо поступаю, постоянно отторгая ее. Но другой судьбы уже не случится. С такими мыслями, поднялся с промокшей травы и направился размеренными шагами куда-то вглубь леса. Под проливным дождем. Не забыв опустить голову. Зои была слишком притягательной. Моя апельсинка! «Да твоя она, твоя, черт тебя дери, апельсинка! Только ты бы не тешил себя мыслями, а пошел к ней!» - теперь в мои мысли ворвался Лэйхот. Я остался стоять как вкопанный, ожидая брата. Он добежал довольно быстро и тут же уткнулся своей сырой головой мне в бок. Я отпрыгнул от него и прыснул от отвращения. Фу. Мерзость, какая! Еще бы в нос лизнул! Сейчас снова будут братские потешности и милые сюсюканья по поводу моих размышлений. У них всегда так – я даю слабину, братья выуживают из меня смущение, и начинается общий поток тем для разговора. На сей раз Лэйхот был в веселом расположении духа. Он перестал ползти ко мне и уселся под высокую сосну, подальше от дождя. Я пригорюнил рядом, предусмотрительно пропустив через задние лапы хвост, - теперь он «сушился» под моим теплым животом. Лэйхот залаял, наблюдая такую картину, ведь его всегда смешили и приводил в какой-то непонятный и дикий восторг мое стремление быть опрятным в любое время дня и ночи, в любое время года. Пол начал разговор про мою нареченную. С трудом вздохнув, я улегся на землю и закрыл глаза. «Милая апельсинка! О, как это мило!», – я услышал, как он поднял свою огромную лапу с земли, и спустя мгновение, дотронулся ею до моей спины. Подбадривая, похлопал несколько раз, и плюхнулся на траву. – «Давно бы так, а то не нужна она мне, я не создан для запечатления... » «Заткнись, Пол! Давай просто побудем здесь и помолчим, а когда дождь кончится, проверим твою территорию, раз Джейкоб наплевал на дежурство». «Джейк не наплевал, Жаклин утащила его куда-то самого утра... Сэм в курсе. Но ты бы видел лицо Блэка, - его повели словно на каторгу! Думаю, поехали в Сиэтл за покупками...» «Ты откуда все знаешь, Капитан Очевидность?», - я открыл глаза и поднял голову с лап. Лэйхот стал вспоминать всю подноготную братьев, и честно сказать, он снова засмеялся, когда я поймал себя на мысли, что ему не идет серьезная морда даже в облике волка. «Я знаю все про всех! Джаред сейчас нежится в кроватке с Кимберли и их малышом. Сэм и Эмили дома с Эбби. Квил с Клэр, играют в игрушки. Смори и Коллин уехали в Форкс…. правда, не знаю зачем. Эмбри у своей благоверной... Но вот когда я бежал к тебе, то определенно точно видел наглое лицо Брейди около дома твоей нареченной». Я мгновенно распсиховался и, встав с мокрой земли, отряхнулся, оскалив зубы. Захотелось быть сейчас именно там и выяснить у Брейди, зачем он наведывался к ней. Будто она его нареченная. Мы же вроде все обсудили, и он меня послушал. Лэйхот хмыкнул и мотнул головой. «Сет, ты идиот! И если думаешь, что Брейди отступит, то вдвойне идиот! Я не стану говорить, что тебе нужно бежать к Зои и все немедленно рассказать. Подожди немного и потом расскажи. Сам посуди, кто, если не ты, сможет правильно истолковать ситуацию... Твоя нареченная тоже не лыком шита - ее вряд ли тянет к Фуллеру. Запечатление-то у тебя с ней». «Да я знаю, Пол! Но мне все равно не легче! Я не могу понять, что его к ней так тянет…. он ведь должен понимать... и вроде понял, когда мы с ним разговаривали о сложившейся ситуации». «Ладно, брат, решай свои проблемы. Только если что... ты можешь рассчитывать на мою поддержку и помощь», – без тени смеха в голосе, сказал Пол, поднявшись с лап. Он вытолкнул меня влажной мордой из «укрытия» веток. – «А теперь на проверку территории, потом можешь сходить похавать. Я побыл с тобой немного, пора уделить время своей нареченной». Я был немного шокирован потоком его доброты. Он стал определенно хорошим братом. «Ты прямо осчастливил меня! Не думал, что услышу это когда-либо». Лэйхот на мои слова лишь улыбнулся. «Да, пожалуйста, бери и пользуйся без рассрочки и кредита! Мы же стая! Мы должны поддерживать друг друга!». День второй. – Наглая морда, вставай уже. Дежурства еще никто не отменял! И если бы не я, Сэм заставил бы тебя дежурить всю оставшуюся неделю. Уж очень неподобающе ты себя ведешь! Вставай! Живо! Снова поток язвительности на мою уставшую голову. Не удивительно, что эта влюбленная фурия - моя сестра. Причем всегда пользуется моей к ней безграничной любовью. Я повернулся и заспанными глазами осмотрел девушку – тот же потешный взгляд, те же ямочки на щечках, при ее улыбке. В нее словно вселили другую девушку, вместо той, безумной и стервозной. Она не выглядела сердитой, хотя поток слов из ее рта вылетал весьма язвительный. Присев на кровать и, дотянувшись до моей головы, потрепала по волосам. Она это любила, прямо постоянно это делала. Я схватил ее за руку и, потянув на себя, заставил прилечь рядом. Она рассмеялась и шутливо толкнула меня в бок. Давно мы так не баловались. - Вижу, у тебя замечательное настроение! – проговорила Леа. Удобнее устроившись, положила голову на соседнюю подушку и прикрыла себя частью одеяла. – У меня есть замечательная новость. Решила тебе первому о ней сообщить. Ты же мой любимый братишка! – Она приподнялась и потрепала меня за щеки, прям как в детстве, когда мне лет пять или семь. - Ты выходишь замуж за Точо!? – первое, что пришло мне в голову. Не собралась же она, в конце-то концов, уехать на гастроли с бродячим цирком, купить небольшой вертолет, или покорить Гималаи? Но я быстро остановил поток дурацких предположений, когда сестра, прикусив губы, опустила скромный взгляд и стала теребить пальцами ткань одеяла. Сон как рукой сняло. Она что, серьезно? Приподнявшись, Леа подобрала под себя ноги и со счастливым видом стала рассказывать последние новости. - Да, он сделал мне предложение. Никогда не думала, что расплачусь в такой ситуации. Но когда Точо встал на одно колено и протянул мне коробку.... то я, даже не знаю, это было одновременно странно и мило, – Леа распласталась в улыбке. – Я чуть в обморок не упала. На несколько минут я замолк, переваривая информацию. Но потом спросил: - Когда маме собираешься рассказать? И может, соизволишь познакомить меня и стаю с Точо!? Сэм желает уже увидеть объект твоего счастья, а то вся стая чуть ли не с фотоаппаратами ходят по улицам, - вдруг выпадет счастье увидеть вас вдвоем. Но ты же конспиратор, словно граненный алмаз хранишь его ото всех. Сестра занервничала. - А зачем Сэму и стае с ним знакомиться? – серьезно спросила она. – У меня к Адли больше нет чувств. Я влюблена в другого парня. Сэм не верит наши отношения или хочет поиздеваться над Точо? Леа выглядела весьма удрученно, копаясь в мыслях. Но мгновенно начала вскипать из-за своих глупых выводов. - Что значит, "зачем"? Ты что, нас не пригласишь на свадьбу? – смеясь, ответил я и, подобравшись к сестре, обнял ее за плечи. – Сэм волнуется о тебе, переживает, хочет, чтобы ты была счастлива! - Я буду счастлива, если Точо не придется знакомиться со всей стаей, – сказала она в сердцах, взмахнув руками. – Я не хочу, чтобы Точо ввязывался в это дело. Ему хватило того, что я волчица. Он был озадачен... наверно, не стоило говорить! Но просит, чтобы я обернулась перед ним... Ему нравится моя окраска. - Не испугался? - Нет! Кстати... – сестра улыбнулась и, распустив волосы, стала накручивать небольшую прядь волос на палец. – Я еще вчера познакомила Точо с твоей нареченной. Я раскрыл рот от удивления, но быстро его и закрыл. Ага, значит, я был все-таки не первым, кто узнал о свадьбе!? Оставшееся время провел в компании сестры, а потом, позавтракав, отправился на дежурство. Уловил в «эфире» мысли братьев и улыбнулся. Сэм и Джаред были около южной границы нашей территории, - им показался необычным какой-то запах, но это оказалось ложной информацией. В мозг снова ворвались мысли Джареда об Эйдане. Не было сил больше это терпеть. «Но тебе придется это терпеть, друг мой», - философски пометил Кэмерон. Они с вожаком ринулись в мою сторону потому, что мой мозг все еще переваривал информацию сестры о ее скорой свадьбе, и о том, что она, возможно, соизволит показать нам свой алмаз - Точо. Они оба уловили информацию. Пока они трусили навстречу, а я бежал к ним, то мы успели поболтать. Неумолимый поток вопросов был устремлен в мою сторону. Особенно Сэм расспрашивал о том, что мне известно. Но на деле-то я был таким же растерянным как и они и по сути мало чего знал. «Значит, наша маленькая волчица теперь не такая уж и маленькая», - не унимался Кэмерон, радуясь за сестру по стае. – «Когда она приведет его к нам? Хочу лично пожать ему руку». «Джаред, нужно узнать вначале, что это за парень, а потом разбрасываться объятиями», - поспешил высказаться вожак. Мне было необходимо вставить свое слово, поэтому, не мешкая, не отдав предпочтения старшим, я прибавил ход и хрипло, не отойдя от потока информации, заскулил: «Я не знаю, когда именно она его нам покажет, но в ближайшее время это точно. Она уже познакомила его с Зои. Но честно сказать, Леа не особо горит желанием знакомить его со стаей. Точо захотел познакомиться с нами». Ни вожак, ни сам Джаред никак не отреагировали на мои слова. Было достаточно, что нам все же выпала удача вообще его увидеть потому, что характер моей сестренки мог обернуться в другую сторону. Леа могла сорваться и уехать куда-нибудь, позабыв о стае. Само по себе это было не странным. Например, зная характер Сэма, если бы Леа не сказала что приведет его к нам, сам бы познакомился с ним. Не знаю даже как, но точно бы нашел. «Верно, говоришь, Сет», – хрипло проворчал вожак, и дал указание свернуть с пути, и направиться к его дому. Там нас должна была ждать вся стая. Джаред снова пустился в размышления о детях, Сэм обдумывал, что скажет на собрании. Ничего серьезного в итоге я не уловил, только обрадовала новость, что несколько дней, я буду отдыхать. «Ты это заслужил, брат», - я зацепил мысль Джареда. Мы с ним поравнялись и с заливистым лаем стали толкаться. Больше всего я обожал моменты, когда нет тревоги, нет вампиров поблизости. Можно побыть самим собой, поразвлекаться, пошуметь и покричать, пока четкий слух вожака не следил за братскими милыми стычками. Но вожак на сей раз уловил мои мысли и веселые мысли самого Джареда и даже позволил дать себе слабину. Он нагнал нас у дома и шутливо подтолкнул меня сырой мордой под брюхо, Кэмерону же достался слабый укус в заднюю лапу. Он даже взвыл, но быстро успокоился. Приблизившись к дому, мы обратились и натянули шорты. Погода была отнюдь не радостной, - влажная трава под лапами, грозные чернеющие тучи, навевающие тоску, - хотя я и пытался улыбаться, но мое настроение быстро сменилось на печаль, когда надев шорты самым последним, засеменил за вожаком и снова вспомнил мысли по поводу Зои. Они ворвались в мой мозг спонтанно, но я зацепился за них и не хотел отпускать. Мне нравилась идея снятия запечатления. Если это возможно. Поэтому позвав вожака, отправился под навес сарая и уселся на влажную скамейку. Сэм присел рядом. Он находился в хорошем расположении духа – улыбался, несколько раз шутливо похлопал меня по плечу. Но я слишком долго молчал. Улыбка с его лица пропала. - Что случилось? Что-то с Зои? – он выпрямил спину и сделал серьезное лицо. - Что? – я округлил глаза и непонимающе уставился на Сэма, но потом быстро добавил: - Нет. Я бы почувствовал. Но я о ней как раз и хотел поговорить! Я хочу попробовать снять запечатление. Лицо вожака вытянулось, он внутренне сжался в струну, и помотав головой, оперся спиной о край сарая. Хотел бы я знать, о чем он сейчас думал. - Сет, ты говоришь глупости! Если шаманка знает, как снять запечатление, то вряд ли решится это сделать. Я, по крайней мере, не слышал, что такое вообще возожно. Если существует хоть одна возможность, старейшины бы знали об этом. Он искренне верил своим словам. Но нотки нерешимости присутствовали. - Но доподлинно точно никто не знает, снимали ли раньше запечатление, правильно? – вожак отрицательно помотал головой. – Значит, получается, что точной информации нет? – Вожак кивнул, но уже на его лице явно прочеркивалась маска злости и недовольства. Я снова продолжил: – Ты же знаешь, где живет Чаррока – старая шаманка, приехавшая в резервацию много лет назад? Скажи мне. - Я не скажу тебе, – слишком быстро и, похоже, не обдумав, сказал вожак. – Ты поступаешь глупо. Запечатление настолько ужасно, что ты его так сильно ненавидишь? Или тебе не по душе Зои?... или... Да я вообще не понимаю, что тебя не устраивает? Я открыл рот, чтобы попытаться объяснить, но нас прервали, - до моего уха дошел скрежет открывающейся двери. Из дома вышел Лэйхот, попутно натягивая футболку. Он как всегда улыбался. Опустив мысли о разговоре с вожаком, я оперся спиной о край сарая и зажмурил глаза. Пол подошел и начал излагать в своем привычном духе. - Что происходит? Чего обсуждаете? Мы ведь собирались обсудить предстоящие дежурства. - Сет собирается к шаманке Чарроке. Хочет уговорить ее снять запечатление, – сказал Сэм, даже не дав толком собраться. Пришлось открыть глаза. Но лучше бы я этого не делал. За считанные миллисекунды, Пол напрягся, стал быстро вдыхать ноздрями воздух, его тело затряслось, глаза источали ярость. Не знаю, что сейчас он обдумывал, но его внешний вид озадачил даже вожака, - но Сэм понимающе смотрел на него. Футболка, натянутая на тело брата, полетела на сырую землю, а сам Лэйхот только и успел произнести несколько слов, прежде чем превратиться: - Ты, похоже, окончательно тронулся умом, Клируотер! Не посмотрев на вожака, он с диким рычанием понесся в лес. Сэм тихо встал со скамейки и попросил меня пройти в дом: - Иди, расскажи всей стае про свои «гениальные» мысли! – зло прохрипел вожак и, развернувшись, поплелся в лес, на поиски Пола. Мне ничего не оставалось, как согласиться. Рано или поздно стая и нареченные узнают мои мысли. Но зайдя в дом, решимость рассказать, куда-то пропала. Почти вся стая в сборе. Эмили, на пару с Ким, сновали на кухне, что-то готовили, рассказывая о своих малышах. Джейкоб сидел со своей Жаклин, - они о чем-то мило ворковали, не собираясь расставаться. Она приняла его сущность. Блэк походил на милого ангелочка, когда девушка гладила ладошкой по его голове – он сжимался, закрывал глаза, явно чувствуя себя самым счастливым в этом грешном мире. Джаред и Эмбри играли в карты, с перебранками выясняя, награду за выигрыш. Агата сидела в углу небольшой кухоньки с берушами в ушах, что-то записывая в тетрадь, задумчиво кусая колпачок шариковой ручки. Не было только Смори, Коллина и Брейди. При мысленном упоминании имени последнего, я сжал кулаки, но чтобы хоть как-то успокоиться, направился в угол кухни, к небольшому столику, где тихо и мирно восседала нареченная Эмбри Колла, милая чеканутая, с аббревиатурой «ББ». Вот с ней мне всегда было проще общаться. В сравнение не идут и чуть пополневшая после родов Кимберли, бестия Рейчел, которая, в ожидании своего избранника, то и дело выглядывала в окно, и даже с девушкой лучшего друга, Джейкоба, я не испытывал легкости. С Беркли легко. Хоть шебутная, расторопная, постоянно на какой-то изжоге. Она была бы отличной волчицей, как Леа, - с едким желанием прижучивала бы любого, кто сунулся бы на нашу территорию. Я уселся на соседний стул, и вытащил беруши из ее ушей. Девушка тут же заныла и, прерывая свои мысленные процессы, с силой стукнула меня в бок. Где-то слева я расслышал смех Колла. - Сет, ты не волк, ты индюк! – со злорадством прошипела она и добавила: - Ты в курсе? – Устремив взгляд обиженной бестии, поднялась со стула и, под тихие пошептывания друзей, поднесла к моему носу палец. - Я была занята обдумыванием стиха, а ты, этакий кретин, прервал меня! – А потом показательно закатила рукава. – А теперь молись всем известным тебе Богам! - Беги, Сет, беги! - слишком тихо, куда-то в кулак проворчал Колл. Но стушевался, ведь разозленная«ББ» пустила свой взор на своего волка и, ухмыльнувшись, сказала: - Ты сейчас самый первый побежишь, любимый! Ни один шериф не догонит тебя даже у Канадской границы! – из ее рта буквально выпрыгивал яд. Но Эмбри не принял во внимание ее угрозы. Я издал смешок, и Агата перекинула взор со своего оборотня обратно на меня. – А ты, маленький волчонок, сейчас же начнешь вызывать мне новую порцию музы, иначе я за себя не ручаюсь! Я писала этот стих несколько часов... - Ты пишешь стихи? – запоздало спросил я, не приняв во внимание угрозы. – Я не знал! - В отличие от некоторых индю... оборотней, у меня еще не атрофировался мозг! – прошипела девушка, под хихиканье Эмили и Ким. - И я не только стихи пишу! Люблю вышивать на досуге! И я вышью... крест, но только ногтями и на твоей гробовой плите. Жаль, что ты так этого и не увидишь! Во всем доме царила приятная атмосфера из-за шутливой стычки с Агатой. Но не все бывает так прекрасно. Мой смех и моя радость провалились сквозь пол, когда я увидел входящих в дом Сэма и Пола. Рейчел тут же понеслась к своему волку и, обняв, поцеловала того в щечку. Лэйхот, конечно, обрадовался, но все-таки послал мне гневный взгляд. - И чему вы радуетесь, а, я не понимаю? – в сердцах прошипел он, выйдя на середину комнаты. – Радуетесь, что Сетик хочет снять запечатление? Воцарилось молчание, никто не улыбался. Все смотрели на меня. Кимберли закрыла руками лицо. Первой подала голос молчавшая до этого Эмили. - Зачем? – только и сказала она, ничего не понимала. - Вы против того, чтобы я шел к Чарроке? – спросил я. Эмили подошла ко мне и положила влажную ладошку на мое плечо. - Конечно, мы против! – как вердикт, протарабанила она. – Мы хотим, чтобы ты был счастлив! Запечатление произошло, ничего не поделать, ты ведь знаешь!? - Сэм? Я поднялся со стула, ничего не ответив Янг, и поспешил к вожаку. Он, конечно, был на взводе и как мог, сдерживался. Думалось, что начнет меня отговаривать или скажет что-то важное для моего дальнейшего действия. Но вожак не распорядился, не выкинул очередной указ... просто отошел от двери, предоставив право выбора. С его стороны это выглядело так:- «Ты достаточно взрослый, чтобы самому принять решение». Пришлось уйти, даже не попрощавшись. Домой. Просто в тишине, ничего не сказав в ответ Сэму. Это выглядело как бегство с поля боя. Слова членов стаи ранили, но я не имел права их винить. Некоторые ребята были запечатлены и в отличие от меня, не задумывались о снятии запечатления. Запечатление. Черт бы его побрал!!! Невидимая нить, протяженностью во всю жизнь. Именно оно портило мои эмоции, мое самочувствие. Всю мою жизнь. Именно от него я страдал. Почему запечатление на Зои произошло со мной, а не с Брейди? Ведь это он, дурак, влюблен в нее. С весьма угрюмыми мыслями я добрался до своего дома, но сестры там уже не было. Я планировал завтра сходить к матери и узнать, где живет шаманка Чаррока, раз родная стая отказала. День третий. Этот день с самого начала был ужасным и противным. Зря я думал, что мать неким образом поможет мне, даст совет и скажет, где живет шаманка Чаррока. Но она не сказала. Особенно после того, как я сказал, что запечатлен и что собираюсь разорвать связь с нареченной. Она бушевала похлеще Пола и Беркли вместе взятых. До боли врезались в память ее слова. А начиналось все так хорошо. Дома не оказалось шерифа Свона. Мать встретила меня с улыбкой и, сопроводив в дом, накормила обедом. Дальше я приступил к рассказу. - Я хотел давно рассказать... просто не было случая, – не мудрено, что я заикался и не мог подобрать слова. И я все рассказал. Мама сначала в смятении посмотрела на меня, а уже потом уселась на стул напротив и стала внимательно слушать. Не перебивала, только поднимала уголки губ, когда я поведал ей историю запечатления. Слушала, кивала, но когда я заикнулся о Чарроке и о снятии запечатления, она резко встала со стула и попыталась шлепнуть ладошкой по моей голове. Я отстранился. - Почему именно мой сын возомнил себя тем, кто первый сможет разорвать запечатление? – со злостью прошипела она, и для уверенности стала расхаживать по небольшой кухоньке, кидая на меня встревоженные, злые взгляды. - Потому, что мне оно не нужно! – мигом ответил я и добавил: – Меня раздражает, что за меня все давным-давно решили! Почему я стал оборотнем, почему именно Зои стала моей нареченной? Почему вообще меня коснулось это... это идиотское чувство? Может, я и перегнул палку, когда назвал запечатление идиотским. Я считал, что это неземное притяжение навязывало людям свою любовь, и ничего более. Без него я бы вряд ли взглянул в сторону Зои. Почему оборотень не может выбрать себе спутницу жизни? Почему оно существует для продолжения рода? Это само по себе паршиво – влюбиться навечно и по большей части только из-за продолжения рода, с более подходящей, так сказать, "самкой". Это... ужасно! Мать слушала все мои доводы и уточнения, но больше и больше раздражалась, и что ей было не свойственно, даже накричала на меня. В итоге я был выставлен на улицу, без точного адреса куда следовать к шаманке. Но я был бы не я, если бы не попробовал самостоятельно найти ее дом. Глупо было идти к отцу Джейкоба или к деду Атеара, - они бы выставили меня на улицу как мать, и потом отчитывали на собраниях племени. К кому идти за советом я не знал.

***

Распределяя шаг, я смотрел по сторонам, пытаясь сориентироваться и вспомнить точный маршрут к дому шаманки. В детстве с отцом ходил к ней в гости, но это было так давно, что уже и не припомнить. Только помнил, что это было в чаще леса, подальше от цепких глаз, но не так далеко, чтобы юлить в поисках уже несколько часов. Точно маршрута не знал, поэтому, спустя несколько часов, выйдя на заросшую травой тропинку, я пошел вглубь леса. Может волчьи инстинкты помогли или я наобум верно выбрал путь, но все-таки нашел старый и уже, кажется заплесневелый разваливающийся дом. Он был слишком маленьким, невзрачным и еле держался: некоторые бревна покрывал мох, - из них прорастали ядовитые грибы. Пожав плечами, уверенным шагом я направился к этому дому. Если бы не знал, что Чаррока предпочитает уединение и покой, то давно бы наткнулся на мысль, что она умерла или уехала. Ведь поломанная крыша дома, по бревнам разваливающийся сарай неподалеку от него, явно были свидетелями неподобающего отношения шаманки к своему пристанищу. Ступив на разгрызенную ступеньку, я осмотрелся. На пожелтевших окнах висели различные украшения из бисеринок, амулеты, старый Солнечный Головной Убор с блеклыми перьями беркутов и разорванным ободком. Так же присутствовали тряпки с индейской тематикой, различные потрепанные бубны, инвентарь для вызывания духов, прутья, курильницы. Пахло травами и различными лекарственными растениями. Отбросив разглядывание внешнего вида дома, я направился к огромной деревянной двери. На ней не было щеколды, только тряпка, небрежно просунутая между дверью и косяком. Но я так и не открыл дверь потому, что она со скрипом отворилась и, первое, что я увидел перед собой, была морщинистая рука с серебреным колечком на указательном пальце, а потом уже сама бабка-шаманка протиснулась в дверной проем. Я успел заметить ее седые волосы ниже спины, - они были заплетены в толстую косу, а на шее бабули позвякивали различные подвески из бисера, камушков и прочей шаманской дребедени. На ней было надета какая-то определенная шаманская то ли туника, то ли мантия, сшитая из шкуры какого-то животного, украшенной подвесками, лоскутками, ремешками и всевозможными фигурами животных. Невольно пришлось сглотнуть и нервно улыбнуться. Бабушка улыбнулась в ответ, и морщинок, на ее обвисшей коже прибавилось, во рту засияли чуть пожелтевшие зубы. Ничего не сказав, она буквально силой впихнула меня в дом, схватив за ворот футболки. Я споткнулся о какое-то ведро, что-то дзинькнуло. Не удержав равновесие, не подумав ухватиться, я полетел с порога и упал грудью на пол. Отличный приход! Точнее влет! Или залет! И что самое гадкое, пол был твердым и жутко пахнущим какой-то чертовщиной. Фу! Я расслышал еле уловимый старческий смешок. Бабушка прошлепала ко мне, и, кряхтя, произнесла: - Вставай, давай, сынок! Чего разлегся-то? Давно я тебя не видела, давно не слышала. Все по лесам шатаешься? А к старой шаманке не приходишь!? Проворчав что-то еще себе под нос, бабка замолчала и ушла вглубь дома. Я встал с пола и начал, отряхиваясь, смотреть по сторонам. Еле мерцающий свет под потолком холла развеял мои воспоминания. Настигло дежавю, - здесь бывал раньше и помнил развешанную по всем стенам оленью и медвежью кожу, всякие приспособления, инвентарь для вызывания духов. На полочках, около громадного зеркала, расположились сохнущие травы, листья и какие-то мешочки, от которых мой изумительно-чующий нос пришел в негодование. Потом услышал в глубине комнаты старые похрипывания бабки, как что-то шуршало, далее удовлетворенный выдох и тишина. - Хватит, давай разглядывать все, – еле-еле проворчала она. - Иди сюда, будем разбираться с твоей проблемой. Помогу, чем смогу, хорошему волчонку... охраняешь, наверное, и меня тоже? На миг я округлил глаза, но развернувшись, направился в большую комнату. Бабка восседала в большом кресле, на которое были навешаны все те же шкуры животных, и выглядела она как царица на троне. Разве что, только старая и немощная совсем. Осмотревшись беглым взглядом по комнате и, зацепив привычные взгляду, вещи шальной шаманки, спросил: - Откуда Вы знаете, что я оборотень? Глупо было бы с порога заорать – «Убери с меня это чертовое запечатление! Мигом!». Поэтому я успокоился, попытавшись взглядом найти подходящее место, чтобы присесть. Ведь большая и единственная комната была захламлена массивным диваном, несколькими стульями, всякой утварью, необходимой для вызывания духов и прочими шаманскими таинствами, в виде разных перышек птиц, голов ящериц и конечно, всех других примочек, которые ей были необходимы. О названии некоторых я даже не догадывался, да и в общем-то, не хотел знать. Присев на более-менее не захламленный одеждой стул, устремил взгляд на Чарроку. Она прикрыла глаза. Неужели заснула? Собрав все мысли в кулак, я настойчиво загорланил: - Чаррока, не спите! Я к Вам за советом пришел! Бабка встрепенулась и громко раскашлявшись, заерзала на стуле. Улыбнувшись, она пожурила меня пальцем. - Ой, Вы, оборотни, такие шебутные. Только орете и ругаете бедную старуху, Чарроку! – а потом, почти гробовым голосом, не выражающим ничего, кроме мурашек по коже, спросила: – Так чего ты спрашивал, Сет Клируотер? - Откуда Вы знаете про оборотней? - Ой, ты думаешь, я тут как медведь в берлоге сижу, ничего не вижу и не слышу?! – старуха неопределенно взмахнула руками, и бубенчики на ее шее зазвенели. - Знаю, кто ты, зачем пришел и почему тебя не радует запечатление. Я давно живу, многое знаю, умею. Только взглянув на человека, в твоем случае, на оборотня, могу определить его судьбу. Я совсем старая и дряхлая, но цивилизация меня тоже коснулась. – Быстро протарабанила она и махнула рукой в сторону. - Вон, погляди... телевизор у меня тоже имеется. Я планировал спросить, может ли она снять с меня импринтинг, поэтому пододвинув стул, присел и, для поддержки, ухватился руками за край резного стола. Бабка ухватилась своей дряхлой рукой за мою руку и, нагнувшись, прошептала: - Сет, я могу тебя понять, и знаю, что тебе непросто, но я... – в эти секунды мое сердце забилось чаще, будто готово было выпрыгнуть из груди. - ... Я не могу! Если бы и могла, не стала бы этого делать. Это противоречит природе и сущности оборотней! Мне запечатление никак не снять! Это ведь не корь, не язвенная болезнь и не воспаление почек... Это сильная магия! Очень сильная! Я не смогу снять запечатление! Самые важные слова были сказаны. Чаррока убрала руку и, ухватившись за палку, стала пронизывать меня сочувствующим взглядом. Я нагнулся и ухватился руками за голову. Вот и все! В буквальном и переносном смысле – все! Теперь я стал отчетливо понимать, что мне никуда не деться. Запечатление мертвой хваткой приковало меня к неземной девчушке Зои. Но сдаваться я не планировал. Возможно же такое, что отдалившись от человека, эта связь пропадет? Возможно же, верно? Мне только и оставалось, что смириться с запечатлением. Но рвать когти не собирался, - не хотел быть собачкой, которая бежит сломя голову к своей хозяйке. Я не стал задерживаться, поблагодарил шаманку за ее труд, и уже было стал выходить из дома, как услышал вслед: - Пока ты не поймешь что любишь, твоя нареченная будет страдать! Запомни мои слова, сынок. Стая может потерять пять жизней! Что это означало, не стал уточнять, просто вышел из дома и закрыл дверь. На улице смеркалось. Странно. Кажется, прошел всего лишь час, не более, а темные тучи и надвигающийся ливень собирались уничтожить к чертям этот вечер. Я не был огорчен, нет. Я был морально раздавлен, сломлен, и просто потрепан.

***

Я решил вернуться на дежурство, хоть Сэм и отпустил меня с него, но в планах не было сидеть дома и в одиночестве размышлять о разговоре с Чаррокой. Сняв шорты и футболку, я спрятал их в укромном месте и, превратившись, стал осматривать свою территорию. Мысли снова вернулись к отношениям с Зои. Теперь они должны были обрести другой ракурс. Я собирался относиться к ней отрешенно. Я даже приказал себе забыть об ее аромате и голосе, которые по ночам тревожили мой разум. «Жаль, что не я запечатлен на Зои!», - донеслись до меня мысли члена стаи, именно того, которого хотелось сейчас же разорвать на кусочки. Дико рыкнув, я остановился, принюхиваясь. «Я вдоль границы с Калленами. Беги, глядишь, успеешь». Я рванул к нему навстречу, прекрасно осведомленный и злой. Хотелось стать плохим мальчиком, именно тем, которого никогда не видела стая. Все навалилось как снежный ком на голову: сначала чертовое запечатление, потом этот вшивый бурый волк, стремящийся ко мне навстречу, и невозможность снятия запечатления. Я был дико зол, чтобы остановиться и идти домой. В лесу было тихо, только звук разламывающихся веток под лапами свидетельствовали о том, что остановиться я не мог. Все стало слишком серьезно. Вдруг единственная мысль, нечаянно проскользнувшая в мыслях брата, заставила заскулить от отчаяния. Что он сделал? Он поцеловал Зои? «Зачем ты поцеловал мою нареченную?», - взвыл я, огибая поляну, устремившись в непроходимую чащу. «Успокойся, псина, я поцеловал ее только в ладошку...», – насмешливо рыкнул Фуллер. В морду лезли колки ветки, в нос лез привычный легкий ветерок, но он мгновенно затмил знакомый аромат, - Брейди бежал ко мне навстречу. Он тоже в некоем роде был зол. Только причина оказалась скрытой для моих мыслей. Брейди заворчал, прочитав в моих мыслях, что я был у шаманки, и уловил последние сказанные ею слова – «Пока ты не поймешь что любишь, твоя нареченная будет страдать...». Его разозлило именно это. Он не хотел, чтобы моя апельсинка страдала. Заскулив, я начал думать о поступке брата. Он признался Зои, что влюблен в нее! Признался! Вот взял так просто и признался! Будто кроссовки зашнуровал! Теперь я не думал о драке. Мы встретились в чаще леса. Брейди улегся под сосну, не предприняв попытки обратиться. Я встал рядом, не думая прилечь рядом. «Зачем ты сказал, что любишь ее?», - спросил я. «В отличие от некоторых, я знаю, что мне нужно. Ты зря взрываешь себе мозг! Зои любит не меня... так об этом и сказала», – признался парень. Я стушевался… боль, злоба и отчаяние выпорхнули из мыслей, когда я услышал, наверное, самые важные слова за этот день, которых я так боялся и которые я так желал услышать. Она его не любит! Не любит! «Только вот у меня тоже есть один вопросик, братишка!». Брейди встал с земли и, под раскатами грома, весьма успешно стал обходить меня, мысленно улыбаясь и, радуясь, что я не собирался нападать или что-то вроде этого. И улыбка не была сарказмом. Он действительно мысленно радовался за меня. «Зачем ты ходил к шаманке? Что, до сих пор думаешь противостоять запечатлению?», - он снова улыбнулся. – «Ты не хочешь быть с Зои? Или это только от твоей глупой независимости? Типа я самый стойкий, умный и хочу, чтобы было, по-моему!». Наверное, он был прав. Все в последние дни смешалось. Я хотел быть независимым, хотел противостоять всему, что творилось в резервации. Я хотел сам принимать решения, ни от кого не зависеть. Но меня втоптали в землю гребанные инстинкты, или так сказать, особенности, вроде минусов, при запечатлении. «Слушай, Сет... я больше не буду подбивать к ней клинья. Я знал, что ты рано или поздно устроишь головомойку за мой поступок. Но я не мог с собой ничего поделать». Брейди снова улегся под сосну и прикрыл глаза. Выглядело это, по меньшей мере, смешно. «Надеюсь, ты в курсе, что моя нареченная тебе не пара!? Успокойся! Я уже решил, что мне делать дальше!» «И что же?», - Фуллер убрал открыл глаза и встревожено осмотрел меня снизу вверх. Я прилег с ним рядом. «Я буду сторониться ее, а если не получиться, то просто сбегу». «Вот те раз!? Ты слабак, если пытаешься сбежать от нее и запечатления!?». «Я не слабак!», - грозно рявкнул я. «Так я и думал! Но у меня есть и грустная новость». Я поднялся на лапы и непонимающе уставился на брата. Брейди перевернулся и лег на спину. Весьма смешное зрелище, скажу я вам. «Зои была в Форксе, и с ней познакомился некий парень по имени Лоуренс... В общем, я думаю, что у тебя на одну заботу прибавилось. По словам Зои, он весьма симпатичен!!!». «Что? Только этого мне не хватало!», - пошипел я и без сил упал на землю. – «Ты если что, присмотришь за ней?». - Брат кивнул. – «А завтра я узнаю, что это за Лоуренс!». «Устроишь показательную ревность?», - заливаясь, лаем, спроси Фуллер. «Что-то вроде того». Мне на самом деле интересовало, что это за тип – Лоуренс. Сердце зажгло от ревности и непрекращающегося беспокойства. Пошел дождь. Даже не дождь, а дикий ливень. Именно вместе с ним я бы хотел заплакать. Как достала эта вонючая неопределенность и собственный дурацкий характер. «Кстати, зачем ты всучил своей маленькой нареченной большой мешок с апельсинами? Ты не знал, видимо, но у нее на них аллергия. Ходит вся усыпанная красными пятнами». Мне только и оставалось от злости на самого себя прикрыть лапами глаза.