Одна судьба на двоих

Pov Сет. «Началось с того, что я сам себе признался…» Я знал, что мое неожиданное и быстрое желание убраться из Форкса друзья не воспримут адекватно, что найдется тот, кто не удивит меня, сказав, что ненавидит меня настолько сильно, что готов вонзить в мою спину нож, от того, что я делал больно его близкому другу. И это было естественным, и на это были способны многие. Но первым человеком… м-да… даже смешно, я все время забывал, что мы не люди. Точнее, необычные создания. Даже непонятно, нормальные или дикие и какие желания вырываются из глотки каждой нашей частички. В последние месяцы я чувствовал большой спектр вырывающихся эмоций. Так вот, первым, кто решился выплеснуть на меня свою злость в последний день моего нахождения в Форксе, был Эмбри, как ни странно. И он не особо церемонился со мной, не был тем братом, который мог понять, поэтому разговор произошел между нами жесткий, и я был человеком, когда пострадал от него в стычке. Я, конечно, свалил свое поражение на усталость и на то, что Колл обратился раньше меня и был старше, но понимал, что проиграл невинную стычку только из-за того, что мой волк, до сих пор борющийся с запечатлением, был за то, чтобы я ощутил хоть чуточку той боли, которую я причинял Зои. Но следующие стычки, произошедшие в этот вечер, были не только с Эмбри. Эмили устроила головомойку, ББ перестала со мной разговаривать и из мыслей братьев, когда я обратился, узнал, что девушка Колла плакала из-за моего неожиданного побега от Зои. Жаклин, Ким и Пол приняли позицию ББ, Джейкоб откровенно злился, как и Сэм с Джаредом. Квил и Смори только меня поддерживали, но не так рьяно, как раньше. Они просто не могли понять, но я видел, что они старались держаться рядом настолько, насколько это было возможно в нашей ситуации. Но каким бы я ни был предателем в минуты бегства перед запечатленными братьями, я услышал пожелание сестры как можно быстрее вернуться обратно. Я был не один даже сейчас. И это радовало. Брейди не видел! Возможно, если бы он был рядом, когда я сломя голову бежал через лес, я бы не слинял и не оставил записку присматривать за Зои. Ему я доверял, как ни странно, и даже спустя время был необычайно горд, что у меня в жизни был такой друг. И стал задумываться о том, что запечатление должно было коснуться Брейди и Зои… а не меня. Тогда этот верный и преданный мальчишка был бы счастлив. Но об этом позже. ***** Когда я учился в школе резервации, то у меня был друг, которому я давал списывать некоторые трудные для него предметы, до того, как превратился в волка. И мы с ним периодически созванивались и нормально общались, когда я выкраивал время после дежурств на общение и посиделки. Этот парень никогда не был душой компании и задирой, и, будучи девятнадцатилетним парнем, переехавшим из резервации в славный город Портленд, находился одиноким индейцем, брошенным на произвол судьбы. Его родители остались жить в резервации. А сам он устроился на работу и готовился с репетиторами поступать на следующий год в медицинский. И я даже не удивился тому, что с первого раза он не поступил. Это, конечно, он мне рассказал после того, как ворвался к нему на работу и заставил приютить в его съемной квартире. Мне был нужен запасной аэродром, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок. Так что съемная квартирка друга в другом городе - самое лучшее, что я мог найти. Но тоже… за определенную плату. В общем, я был способен в зарабатывании денег лишь на то, чтобы работать в баре «Одинокая чайка» на пару с другом. Он уговорил босса взять меня на работу в первый же день, поэтому сейчас я находился за барной стойкой в окружении огромного количества алкоголя и распутных девиц, танцующих у шеста. И Эрик, само собой, не знал, что мирно стоящий с ним парень, с которым он учился в школе, оборотень. Сохранение тайны превыше всего. Но такая жизнь не особо радовала. У Вас бывало такое ощущение, что Вы были чужим самому себе? Так вот, я чувствовал себя таким, находясь в компании школьного приятеля, и не мог найти душевного спокойствия, начисто вытирая бокалы за барной стойкой. И дело не только в том, что Портленд не мой город, и я чувствовал себя здесь неуютно. Просто после побега из родной резервации я хотел только одного - вернуться обратно. К родному чуду и обыкновенной девчонке Зои с яркими глазами! Да, совсем не к стае – они уже не так важны, не к матери и Леа – давно выцвел в памяти их силуэт и даже не в родной махровый от зеленой листвы и травы лес – он потускнел после запечатления. В последние месяцы из памяти вырезалось самое нужное и вместо него появился другой образ. Становилось страшно. Честно! Это мощная сила, от которой было не скрыться, и я отчетливо стал это понимать, находясь за сотни километров от апельсинки. Трудно дышать. Но спас Эрик на некоторое время, то и дело припрыгивая рядом, помогая советом и нужным словом. Он никогда не знал, что для меня делал в те дни, какую помощь оказывал, и я понимал, догадывался, что выбрал верное решение убежать как можно дальше от резервации и дал своим появлением надежду самому Эрику держаться на плаву. Мы поддерживали друг друга. И были родом из одного места – это сблизило нашу дружбу. А на самом деле он давал мне иллюзорный и невероятно сложный шанс на время выжить без запечатления и наконец-то понять – нужна ли мне такая тяга к Зои, или есть другой выход. Я хотел его найти. Но волчья израненная душа всегда просила об обратном, и я не знал, что в итоге выберу. А бар «Одинокая чайка» почти за проведенный в нем день уже не казался таким обреченным и полным негатива и алкоголя заведением. Народу с утра немного. Эрик сказал, что к вечеру будет почти толкучка. Что люди в этом заведении просто пьют, смотрят на развязных девиц у шеста и просят налить что-нибудь покрепче. И никаких драк! Уже это радовало. - Сет! – неугомонно ворвался в мое пространство приятель. Дело шло к вечеру, народ потихоньку вваливался отдельными кучками в бар. Друг подошел и оперся о барную стойку, улыбаясь во весь рот. - Ты что-то хотел? – прошептал я, продолжая до блеска вычищать тканью бокалы. - Не я, а блондинка за седьмым столиком. Она уже около получаса разглядывает тебя. "Ну, конечно, кто бы мог подумать, что речь будет о чем-то другом", - подумал я, качая головой. Пол, не будь запечатленным, давно бы уже урчал около ее столика. Я бы, может, тоже был бы раскрепощенным и, возможно, обратил бы на нее внимание… пару месяцев назад. Но уже не сейчас. Не после всего, что произошло. - И что? – в ответ спросил я, даже не перестав вытирать бокал. - Сдалась мне эта блондинка! - И что? – смело возразил он и, вырвав из моих рук бокал, поставил его на стол и развернул мое лицо по направлению к девушке. - Ты только глянь, какая она! Да у нее сиськи как сочные дыньки, а фигура, словно изящная гитара… и я уверен, она горячая в постели! И, правда, - снова согласился я со словами Эрика, насильно разглядывая милую блондинку, допивающую кофе. Красивая! Изящная, совсем как струнка, влитая в это кресло, нетронутая и небесная, кажется нежной в бежевом платье, что невольно думается, что какие-то дурные силы притащили ее в это заведение, полное алкоголя и фальши. Я с силой отторг руки друга от своего лица и, пока никто не видел, развернулся и прижал его к барной стойке, шутливо схватив за грудки. - Ты бы определился с желаниями, а то мне кажется, что ты хочешь не девушку, а горящую сочную гитару, пахнущую дыньками! – смеясь, выплюнул я. - К тому же, я не думаю, что она профи в сексе. Скорее… у нее есть тот, кто ее уже учит. - Ты что, теперь старый девственник? Не ебарь-трахарь как было раньше? – будучи еще прижатым к стойке, Эрик неловко спросил меня, и я, отпустив его, отошел на пару шагов назад и неловко очнулся от такого странного вопроса. Я? Девственник? И как там он сказал? Ебарь-трахарь? Серьезно? И расширил глаза, давясь диву таким формулировкам приятеля, когда-то закоренелого девственника. Я, конечно, несколько месяцев жил без секса, но не ощущал себя ущербным из-за этого. Все парни лет так в шестнадцать стали вести половую жизнь, их замечали уже с девушками, а Кэрри всегда был один… - А ты? – ответил вопросом на вопрос и помахал рукой в сторону той девушки, которая смотрела на меня. Но она не могла слышать нас – музыка долбила по ушам. - К тому же меня не впечатляет эта девушка! И отворачиваясь от приятеля, налил полный стакан виски и осушил его так же быстро, слыша голос Эрика – «Не напейся!» и тут же ответил на него – «Не дождешься. Хотел бы, да не напился!» - Ты влюбился?! – с каким-то ехидным недоверием после минутного замешательства спросил друг, откопав кресло и, плюхнувшись на него, пододвинулся ближе. – Или уже любишь?! Ответил быстро, как ни странно. - Что-то вроде этого, - спокойно ответил я. – Но все не так просто, как кажется. И за этим «что-то вроде того» было что-то большее, чем могло показаться. Я нервно прилип к барной стойке и стал мять в руках тряпку, которой только что вытирал бокалы, нечаянно взглянув на блондинку. Она улыбалась. Только от этого вида на душе не потеплело и даже какого-то благоговейного чувства нежности не промелькнуло. Просто пустота! Одинокая. Жесткая. И после этого словил себя на мысли о том, что не мог ничего почувствовать к простым девушкам: ни теплоты, ни даже желания поцеловать или не дай Бог, увести в какой-нибудь отель… Все мысли и чувства были только к моей нареченной. Вот ведь дерьмо! И сам себе потом задал вопрос: А твоей ли? Не хотелось пока что даже думать об этом. - А ты думал, что все будет легко?! – прервал мои мысли Эрик, запрокинув на мое плечо свою руку. - Они же все бестии, друг! Все! Сначала милыми прикидываются, а потом деньги из квартиры пропадают… Я улыбнулся, закрыв глаза и сжав губы, чтобы не рассмеяться. И поборов смех развернулся, поняв, что мой приятель уже не девственник. Такого я не мог упустить и ткнул кулаком в его плечо. Парень, краснея, засмеялся. - Постой! Я думал, что ты… - Девственник? – спросил он, и я кивнул, немного удивленно рассматривая друга. Он всегда был скромным, а тут такое откровение. Видимо, большой город раскрепощает. – До недавнего времени так и было, пока я случайно не наткнулся на Лиззи. Знаешь, скромная такая, вся из себя невинная и нежная. Понравилась, почти влюбился… Ну, так вышло, что в итоге мы переспали, а утром я проснулся и обнаружил, что нет ноутбука, небольшой суммы денег и так, по мелочи. - Не хилый такой первый раз, - ошеломленно помотал головой я, до сих пор борясь со смехом. - Зато надолго запомнится! Эрик кивнул. - А ты успел помять свою особу? И вот тут мой веселый дух дал сбой. К голове прилила злоба, негативные эмоции продолбили по черепной коробке и я, переведя уже злобный взгляд на парня, понял, что он за эту секунду успел пережить многое – руки задрожали и парень, встав с места, отошел на пару шагов назад. Взгляд загнанного зверя был мне знаком, но я понимал, что он мой друг, поэтому удержал себя в руках, но снова прижал его к стойке. - Перестань! – гневно прорычал я, сжимая пальцами ворот его рубашки. - Мнут кур! А она не такая! - Ох! – всхлипнул парень и, заикаясь, продолжил: - И это гоо-оворишь мне ты?! - Она не та, которую можно трахнуть в клубе и забыть, понял? А если еще что-нибудь скажешь в таком духе, то я не посмотрю на то, что ты мой друг и расквашу тебе лицо прямо за этой барной стойкой! И отпустив его, помчался, разгребая проход к входу в подсобку от стульев и коробок. - А я-то тут причем?! – обескураженно крикнул мне вслед Эрик. - Нет, ты точно влюблен! - Ох! Поздравляю, Колумб, ты только что во второй раз открыл Америку!!! – крикнул я ему в ответ. - Отдохни в подсобке и успокойся, я заменю тебя! Я послушался его и, влетев в подсобное помещение, разнес его практически в хлам, надеясь хоть так уменьшить ноющую боль в гуди. А она была. И все потому, что друг выразился совсем не лестным словом о моей нареченной. Возомнил, что она какая-то шлюшка и о ней можно выражаться «помял», «использовал», «поимел»… и если бы на месте Эрика был кто-то из стаи, криком бы я не отделался и попросту отгрыз бы кому-то его мохнатую лапу! Но тут же иной случай. Нельзя! Влетит от Сэма, если Эрик узнает, что я оборотень. Он в любой момент мог попасть в места не столь приятные за последствия. Это я про психушку. С нравом Эрика это плевое дело. Его подведет собственная впечатлительность! И борясь с такими разными эмоциями, я сел на большой мешок и понял, что только что произошло. Размяв костяшки пальцев, закрыл ладонями лицо. А что собственно произошло? Подумаешь, признался сам себе, что влюблен, подумаешь, что в каждой девице, входящей в бар, видел до одури знакомые повадки Зои. Рассматривал незнакомые лица как под микроскопом. И не упускал ни одной возможности не подумать о маленьком человечке, который за скудный период времени занял такое большое место в жизни, что становилось страшно. Мне, например, было страшно даже сейчас. Чем она занимается? Кто ее успокаивает, и о чем она думает?! А я… да, похоже, начал понимать, что дышу только ею. Была надежда. Брейди поддержит и убережет. Хотелось в это верить. Он не тронет и не посягнет, знал. Но как обычно это и бывает, мысли кто-то прерывает. Оторвав от лица руки, я увидел входящую в каморку уборщицу-бразильянку Луизу. Она с ошарашенным видом осмотрела помещение и, заикаясь, спросила, не рискнув зайти вглубь: - Эй, красавчик! – шипя, настороженно проговорила курносая толстушка, держась за дверной косяк. - Эй, да как тебя там зовут? - Да, красавчик подойдет, милая, - улыбаясь, ответил я, встав с мешка и расправив плечи, подошел ближе к женщине, недовольно осматривающей высыпавшийся сахар из мешка, пару бутылок разбившегося вина и много чего другого. – Но можете называть по имени. Сетом зовут. Последние слова ее будто отрезвили. Она пристально осмотрела меня и помотала головой. В принципе я всегда знал, что привлекал девушек, но, как оказывается, женщин это тоже касалось. Луиза хитро толкнула меня в живот по тонкой рубашке, которую предоставило управление бара, и развернула в сторону беспорядка. - Тогда скажи мне, Сет, что здесь произошло? Как будто ураган прошелся. "Не ураган, детка. Всего-то чуток взбалмошный оборотень", - подумал я, но сказал, конечно, другое. И совершенно не переживал, что лгу. Вошло в привычку! - Я не знаю, что тут произошло, но уверяю, что это не я! – и надо же, как правдоподобно это прозвучало! Оскар мне в студию! Оскар! А лучше два. Или три! Да, три в самый раз! Мы, оборотни, народ простой. Женщина, стоящая позади меня и все еще сжимающая мое плечо, удовлетворительно вздохнула. Похоже, поверила. - Это хорошо, иначе я бы заставила тебя ползать на коленках и вылизывать эту вакханалию! – недовольно прошипела она, развернув меня обратно к ней лицом. – И я бы наблюдала твою подтянутую пятую точку, - продолжила она, и я раскашлялся, подавив желание засунуть два пальца в рот и проблеваться от полоснувшей по сознанию впечатляющей картинки, каким бы взглядом она меня рассматривала. Но мне не суждено было быстро упорхнуть. Луиза мне не поверила, как оказалось, и я под ее пристальным взглядом был вынужден прибираться, и вычищать и засмоленные уголки подсобки. И это продолжалось до тех пор, пока небольшое помещение, не обрело приемлемый вид. Но на этом смуглая бразильянка не успокоилась, и за свою ложь я получил еще одно очень важное назначение – сходить на улицу и выкинуть в урну несколько больших пакетов с отходами. И как-то мне уже расхотелось ей больше лгать! Но мусор я вынес. И от куривших на улице поваров узнал, что это что-то вроде посвящения новичка, и на самом деле Луизе было все равно, кто разгромил подсобку. Просто традиция, со своими правилами, дала ей пригодность заниматься угнетением ущемленных слоев общества, в которое по нелепому стечению обстоятельств попал и я. И знаете, я просто рассмеялся. Вот ведь Луиза!!! Кажется овечкой, а на самом деле серый волк, в свободные минуты занимающийся веселыми переделками, смеша коллектив. Потом мы, конечно, с ней все выяснили и я узнал, что разговор про мою пятую точку в подсобке был шуткой, и облегченно вздохнул. Не хватало мне еще почти седовласой толстушки бразильянки в поклонницах! Но славно начавшийся вечер был еще в разгаре. В бар большими, шумными и пьяными компаниями вливались люди, непрерывно заказывая все больше и больше алкоголя. И за этот вечер я понял еще одну немаловажную деталь, которая начала раскрывать мне карты, подготавливая к совсем новым открытиям. Мне всегда были противны пьяные девицы, легкодоступные, если речь шла о свиданиях и поцелуях при луне, и тут даже не шло речи о их красоте. А рассматривая этих самых красивых, но жутко глупых девушек, фотографирующих пару салатов и коктейлей, понял, что мне глубоко повезло повстречать свою Зои. Встав рядом с Эриком за барную стойку, я вытащил из кошелька небольшую фотографию Зои, сфотографированную инкогнито неделю назад на телефон и стал рассматривать ее, даже не переживая, что мне запрещено разгильдяйничать на рабочем месте. Друг дал мне шанс быть чуточку счастливым в этот момент и не тревожил своей болтовней. Зои же просто ангел! Небесный! С яркой и солнечной душой, которая похожа на мириады ярких звезд на небе, и это больше чем радовало меня. Сжимая пальцами край фотокарточки, я улыбнулся и точно покрылся яркими красными пятнами, когда вспомнил, как обычно происходили наши встречи. Она зажатая, естественная, с большими добрыми глазами хваталась тонкими пальчиками за край двери и оттягивала другой рукой футболку с нарисованной песочной мордой волка. А потом, позвав меня в дом, все так же тихо двигалась, оттягивая заднюю часть футболки. И смущалась она так живо, естественно, всегда искренне и светло, и поэтому я не сразу замечал ее босые худые ножки и тонкую шею, на которой всегда висела небольшая золотая цепочка. А самым замечательным было вновь вспомнить, как мы целовались и с каким энтузиазмом она отвечала на мои ловкие движения и поползновения. Это было превосходно! А как она застывала на пороге, когда я врывался в ее пространство с новой силой? Не описать словами. Ее просто нужно было чувствовать, и я даже рад в каком-то смысле, что дал шанс Зои определиться, что ей действительно нужно. Но она обещала ждать. Всего несколько слов – «Я буду ждать» вертелись в голове и от этих слов хотелось подорваться и, выбежав из бара, рвануть в зеленую полосу и, превратившись, бежать к любимому счастью. Но я держался! - Скучаешь? – скупо спросил Эрик, подойдя ближе и, не дав ответить, сам же выдал ответ: - Да не отвечай! Вижу, что скучаешь! Как ее хоть зовут? – и, выхватив из пальцев фотографию, вынес вердикт, пару раз кивнув головой. – Хорошенькая! Такая маленькая! О, Сет, ты же влюблен в ангела. Милое создание! - Ее зовут Зои! – гордо ответил я. – И да, она крохотное сокровище. - Повезло тебе влюбиться в такую очевидную красоту. Это самое лучшее, что только могло произойти в твоей жизни. Я ни капельки не удивился таким откровенно милым словам друга, но выхватил фотку быстрее, чем Эрик успел ее сфоткать себе на телефон со словами – «Не каждый же день видишь маленького ангелочка». И засунув ее обратно в кошелек, налил пару стаканов мартини подошедшим ребятам, присел чуть подальше от барной стойки, но находился в таком положении, что Кэрри легко мог со мной разговаривать и не кричать. Секундой ранее я был обрадован тому, что моя Зои ему понравилась. Запечатление не подвело хоть с красотой возлюбленной… а могла достаться любая. Вон, например, толстушка Луиза с большой пятой точкой и курносым носом, похожим на зажаристый рогалик. Но произошло непредвиденное. Глаза заволокло серой дымкой, я пошатнулся на кряхтящем большом стуле и, сдавленно вскрикнув, схватившись за сердце, плюхнулся на пол. Боль была невообразимой. Она прошлась от сердца и мурашками отозвалась по всему телу, вызвав только сдавленное рычание и судороги. Эрик, быстро отлипнув от стойки, рванул ко мне и, что-то крича на ухо, пытался меня поднять с пола и увести куда-то подальше от скопления народа. Но к счастью, в баре была музыка и, до сих пор пребывая в более-менее приемлемом состоянии, я видел перед собой только болезненное лицо друга и ничего более. Музыка затмевала мои выкрики. Да что же это такое? Боль не проходила несколько минут, но теперь она затрагивала не только сердце – заболело все тело и я будто бы горел. Жгло все тело. Словно над большим полыхающим костром. Но боль прошла так же быстро, как и началась. Несколько минут, и все закончилось. Боль, иголками скользившая по телу, утихла. На смену нее пришло облегчение… - Да что такое? Что, черт возьми, с тобой такое было? Тебе плохо? – мне было хреново, но Эрик заставил меня снова чувствовать себя не лучшим образом, когда сквозь проходящую боль стал слышать тревогу друга. - Больно? Клируотер, идиот, что же ты не сказал, что у тебя больное сердце? Скорую вызвать? Сет? С помощью него я встал на ноги и оперся руками о стул, нагнул голову, захватывая как можно больше воздуха ртом. - Со мной все хорошо! - прохрипел я. - Не нужно скорой. Но я не понял, что в действительности со мной произошло. - Хорошо!? – воскликнул он, хлопнув меня по спине, негодуя над моим ответом. - Да ты чуть не помер! Друг, что это? Давай я провожу тебя в подсобку?! Отсидишься там и успокоишься! Я согласился. Кэрри дотащил меня до той самой подсобки, в которой разве что только не вылизывал пол, и уложил на несколько смещенных ящиков, накрытых какой-то тканью. Принес стакан с водой и, пообещав в случае чего звонить ему, ретировался обратно в бар. Я же был просто подавлен и не понимал, почему меня неожиданно загнуло. Но натолкнулся на одну из мыслей и, развернувшись лицом к стене, стал обдумывать все возможные варианты. Когда-то из мыслей братьев я слышал, что Сэму бывало плохо без его нареченной Эмили, когда она уезжала на несколько дней в племя Мака к матери. И он был больше чем подавлен, почти убит тем горем, которое он вырисовывал в своей голове без нее. Поэтому после ее возвращения старался быть всегда рядом, заглушая собственную боль и когда было необходимо возвращаться обратно, уезжал вместе с Эмили в племя Мака. Или какую жгучую тревогу и опасение чувствовал Джейкоб без Жаклин или Эмбри без своей зазнобы Агаты? Все это натолкнуло меня на мысль, что все запечатленные чувствовали разницу в расстоянии со своими половинками. Но это просто предположение. Потому что я слышал со слов Билли Блэка, что волки ощущали боль нареченных острее, чем собственную. Но не придал тогда этому значения, ведь с Зои всегда будет Брейди. Тогда я думал, что все, что произошло со мной, абсолютно моя вина. Я слишком быстро уехал от Зои. Даже не взял какую-то ее вещь, чтоб как умалишенный нюхать ее и иллюзорно знать, что она рядом. Боже! Что же я наделал?! Но потом на мое тело сказалось давление и нагнетающая обстановка, поэтому я и заснул на жестких ящиках. Но мой сон был непродолжительным – позвонил Пол. Я, конечно, пару раз посмотрел на входящий номер и высветившееся «Лэйхот», но переспросил, подняв трубку: - Пол? Это ты? – не верилось, что он в кои-то веки набрал мой номер. - Мое имя показалось на экране? – вместо приветствия выплюнул брат каким-то непонятным и унывным голосом. Мне тогда показалось, что он был чем-то опечален. Так-то он обычно орет в телефонную трубку, когда звонит и сообщает, что я проспал дежурство. А тут спокойный голос. Странно это все. Странный Пол! Совсем ничего непонятно. - Твое, - помедлив, ответил я. - Ну, значит, я! – так же тихо и заунывно ответил Лэйхот. - Логично! – хохотнув в кулак, ответил я, мотнув головой. - Ты что-то хотел? – И, чтобы услышать долгий ответ, пересел с ящиков на мешок с высыпающимся из него сахаром. - Да и хочу до сих пор! Ты… как себя чувствуешь? Ничего не болит? Может, ум… может, тебе нужна помощь? И тут я удивленно раскрыл глаза и, встав с мешка, начал нарезать круги по подсобке, попутно думая, о чем таком говорит мне Пол. И молчал. Впору бы спросить, к чему такие вопросы, но нет, он не скажет. Но догадка пришла быстро. - Ты это о чем? Что случилось? Что-то с Зои? С мамой или с Леа? - Да… все хорошо с твоей Зои, успокойся, бешеный пудель! Дома она, спит и, наверное, на седьмом небе видит приятные сны. И с Леа все хорошо - ночует у Точо. С твоей мамой тоже все хорошо - они с Чарли уехали на рыбалку на дальнее озеро. Я это… Удовлетворенно выдохнув, обтер лицо от пота и спросил: - Что? - Сон мне ужасный приснился, Сет, - смеясь, признался злобный оборотень. - Страшно за тебя стало! Я рассмеялся, забыв про волнение и, скатившись с мешка, приземлился на пол, откровенно смеясь. - Ты там пьяный, что ли? – предположил я. – Какой к черту сон? Ты о чем там лепечешь? - Приснился мне сон, в общем… неприятный такой, с тобой в главной роли. - И что же я там делал, позволь спросить, в твоем сне? Надеюсь, не танцевал ламбаду с носорогом? - Хуже! – смеясь, ответил Пол. – Тебя чуть моль не сожрала! Поговорив с Полом про его непонятный сон, я отключился и пошел навестить Эрика. Он ведь без отдыха работал практически двое суток. Надо и честь знать! Надо помочь! Но мне не понравился разговор с Полом, хоть и выглядел он обычным дружеским трепом. Что-то он явно не договаривал, когда шутил и усмехался, расспрашивая о моем состоянии. Но тогда я не придал тому разговору значения и был уверен, что с моей любимой все хорошо. Как же я ошибался! Но об этом позже. Уверяю, будет шанс оценить, каким я был глупым и недальновидным человеком. А больше всего меня насторожило то, что Пол позвонил практически сразу после моих болей. Может, он знал то, что мне не следовало, поэтому отшучивался и трепал мне нервы про какую-то дурацкую моль?