Избранный путь.

       Было немного удивительно видеть перед собой Рокудо Мукуро — преступника, который попал в Вендикаре и однажды сбежал оттуда, что уже говорило о многом. Например, о том, что парень является очень сильным иллюзионистом с пламенем тумана. Девятый Вонгола давно присмотрел его, как потенциального хранителя для Минору. Но какого черта этот парень сейчас прямо перед ним и спрашивает о старшем брате его, Реборна, ученика?!        Рокудо незаметно вздрогнул, стоило ему поднять взгляд на открывшего ему дверь. Что за чёрт? Почему сильнейший киллер в Европе находится в доме его неба?!        За Реборном послышалось шуршание и, киллера легко пододвинули. За спиной мужчины показалась копна темных волос, а следом и лицо молодого парня. — О, Мукуро! Рад тебя видеть, — Ёши легко улыбнулся подростку и, оттолкнув замершего мужчину, потянул Рокудо за руку в дом. Напоследок тот крикнул. — Реборн, закрой, пожалуйста, дверь.        Оказавшись на кухне, где расположились парни, Реборн видит, как Тсунаёши ставит чайник на огонь и подготавливает всё для чая и кофе, пока Рокудо достает из пакета…торт. — Будешь тортик, Реборн? — весело спрашивает Мукуро, смотря насмешливо из-под полуопущенных век. И получает подзатыльник. — Конечно, он будет! Не задавай такие вопросы, кстати, а с чем торт? — любопытная мордашка тут же смотрит на коробку с тортом в руках Рокудо. Сверху ничего не написано, лишь марка фабрики, на которой готовили торт. — С ананасом, манго и грушами.        Тихий смех наполняет комнату и, Тсунаёши скрывает смешок, прикрывая рот кулаком. Это не скрывается от находящихся в помещении, и один из них точно удивлён, пока другой победно усмехается. — Не смешно, Тсунаёши-кун. Я ведь и обидеться могу, — выдавливает подросток, не скрывая тонкой улыбки. — И как ты, Тсунаёши, познакомился с Рокудо? — решил прервать радость обоих Реборн. Темные глаза были по обыкновению прикрыты линией шляпы, тенью скрывающей почти всё лицо. Хамелеон на плече обвил хозяина за шею и внимательно изучал нового гостя в доме. На его мордашке отчётливо отражалась усталость и некие оттенки веселья. — Это долгая история, — легко ответил на каверзный вопрос Тсунаёши, слегка улыбнувшись киллеру. Его улыбка стала ещё хитрее, стоило прийти в голову мысль. — А ты, Реборн, откуда знаешь Мукуро?        Стоило произнести это Саваде, как некая расслабленность развеялась и черты лица киллера стали грубее, жёстче, отчётливее. Однако, шатен совершенно не замечал или делал вид, что не видит реакции мужчины. На заднем плане начал кипеть чайник, поэтому Тсуна быстро отвернулся от собеседников, обращая всё своё внимание на приготовления. Пока Тсуна отвлекся, Рокудо решил не терять времени и поиздеваться над Реборном. — Ку-фу-фу, Тсунаёши-кун прав, мне тоже интересно услышать твою версию, — пропел Мукуро, весело усмехнувшись. Взгляд гетерохромных глаз был направлен на киллера, тут же встречая отпор. — Сейчас не лучшее время, ананас, — отстранено сказал Реборн, наблюдая, как у Рокудо незаметно дернулся уголок губ, а левый глаз задёргался. Сложенные под подбородком руки легко сжались, впрочем, не давая голове упасть. — Ку-фу-фу, просто признай, что у тебя…        Перед Рокудо появилась тарелка с кусочком торта, почти не задев лица. Шатен так и не обратив внимания на подростка, поставил возле лучшего в мире киллера точно такую же тарелку. — Тортик, Реборн? — невинно произносит Тсуна, опуская голову набок. На заднем плане поперхнулся Рокудо первым кусочком торта, но шатен не обращает на того внимания, продолжая молчаливую битву с Реборном. Репетитор криво усмехнулся и отсалютовал Саваде ложкой, начиная есть торт.       Тсуна чувствует на своих плечах внезапную тяжесть и еле успевает сохранить равновесие, облегчённо выдохнув. Может, Мукуро и худой, но это не значит, что на вес он пушинка. Наглые руки иллюзиониста обвивают за шею, прижимая к себе. — Ку-фу-фу, Тсунаёши-кун, обрати на меня внимание. Мне становится грустно, когда ты игнорируешь, — мурлыкнул на ухо шатену подросток, поглаживая темные волосы своего неба, заплетённые в косу. И тут же по-детски показывая язык Реборну, у которого сразу же потяжелел взгляд, испепеляя Рокудо на месте. — Не ревнуй, Реборн.       Брюнет и ответить на провокацию не успел, как Мукуро получил по голове раскрытой ладонью. Тсунаёши добил его словами: — Прекращай, Мукуро! Иначе неделю не буду с тобой разговаривать.        Рокудо словам внял, голову в задумчивости на плечо шатена опустил. Потом просто вместе с телом Савады опустился на своё прежнее место, начиная в тишине поедать кусочек торта. Тсуна на это никак не отреагировал и взял в руки свою чашку с горячим чаем, его взгляд по-филосовски задумчиво смотрел куда-то вдаль.       Спокойное молчание длилось недолго, в прихожей послышался звук открывающиеся двери и последующие за этим голоса. Домой пришли Нана вместе с детьми. Реборн фыркнул от досады, так как надеялся всё свободное время провести со старшим братом ученика, развлекая себя беседой с ним. Только вот в его планы никак не вписывался Рокудо Мукуро.       На пороге кухни первой появилась Нана, сразу заметив гостя, на котором сидел её сын, удивленно наклонила голову набок, приветливо улыбнувшись. Ёши тут же резво встал с подростка и тот, не теряя времени, быстро вскочил и подошёл к Саваде-старшей. — Здравствуйте, Савада-сан. Рад, что наконец-то смог встретиться с вами! Тсунаёши-кун многое о вас рассказывал. Меня зовут Рокудо Мукуро. Вы можете звать меня просто Мукуро. Я друг Тсунаёши из Америки, только сегодня приехал и тут же к вам! Очень рад нашему знакомству, — промурлыкал Мукуро, галантно взяв женскую руку и слегка касаясь губами кисти. Сделал он всё это быстро так, чтобы никто и слова не смог вставить. Тсуна, который был рядом, лишь горько покачал головой, но решил промолчать. — Я тоже рада знакомству, Мукуро-кун, — удивленно ответила Нана, мягко улыбнувшись юноше, — Жаль только, что Тсунаёши ничего о тебе не рассказывал, — слегка обиженно добавила женщина, укоризненно посмотрев на старшего сына. Тот лишь пожал плечами, мол, ты не спрашивала, а я забыл.       Мукуро ещё что-то хотел добавить (Тсуна сразу понял, что это что-то язвительное и камушек упадет в его огород), но шатен не дал этого сделать, перебивая его: — Мам, я тебе до вечера не нужен? — Да нет, — ответила с лёгким удивлением женщина. — Хорошо, я покажу Мукуро город. На ужин можешь не ждать, — тихо сказал Ёши, поворачивая в сторону прихожей. Рокудо попрощался с Наной и последовал за своим небом.       По городу пара гуляла лишь несколько часов, потому что Рокудо это было не интересно. Иллюзионист мог и сам в любой момент обойти город, а сейчас просто не хотел терять времени, как он сам выразился, впустую. Ещё пару часов и Тсунаёши с Мукуро были в другом месте, где, как сказал подросток, он временно остановился вместе со своими ребятами — в заброшенном парке Кокуе.       Парк вызывал чувство жалости, стойкое желание уйти отсюда. Старые, заржавевшие и местами сломанные аттракционы, на которых раньше так любили кататься дети с родителями и подростки. За этим местом уже давно не ухаживали, поэтому везде была грязь, куча мусора и нецензурных надписей, которые оставляли подростки, что часто заглядывали на заброшенный участок.       Была у детей какая-то странная любовь ко всему заброшенному, покореженному и где вообще опасно находиться. Тсунаёши этого не понимал, наверное, это потому, что он сам пропустил этот момент взросления рядом с папой и Джотто. Но если первый хотел сделать из сына буквально машину для убийств (а по-другому Ёши не мог это назвать даже сейчас), то второй наоборот, — старался дать мальчику детство, которого того лишили. Хотя, что мог сделать в подсознании призрак? Однако Первый Вонгола справлялся с этой задачей, так как сам даже в таком возрасте вёл себя, как подросток, который любит шкодить. Воспоминания об этом месте некстати нахлынули, и Тсунаёши грустно улыбнулся, разглядывая старые постройки. — Я был здесь когда-то, всего один раз, но мне и этого хватило с лихвой. Это был один из самых запоминающихся дней. Лишь моя мама, маленький Минору и я. Тогда у мамы получилось уговорить Емицу дать мне хотя бы один день отдыха, мне, конечно, потом ещё долго пришлось отрабатывать за это, но всё равно я был рад, что смог побывать здесь. Как жаль, что теперь здесь лишь руины, — горько произнес Тсуна. На секунду в глазах Рокудо пронеслось осознание и, тот вздрогнул. Детство. За то время, что они провели в Вендикаре оба ни раз и не два рассказывали о том, что произошло с ними, в детстве.       У обоих оно не было таким уж радужным, но было понятно, что Мукуро было намного хуже. В его взгляде, жестах, мимике и действиях выражалась та боль, которую когда-то пришлось испытать туману. Один лишь глаз чего стоил. Психика парня была сломлена умелыми руками взрослых, чьи действия уничтожали детей. Малыши были для учёных лишь зверьём, мусором, который не было жалко использовать в экспериментах. Ужасно. Тсунаёши потребовалось много времени, чтобы достать того мальчика, что спрятался за непробиваемой стеной из многочисленных масок, надеваемых Мукуро. Однако в одном и Ёши, и Мукуро были похожи — их собственные отцы подтолкнули их к обрыву, сломали, позволили уничтожить своих детей.       Может Мукуро и изображал из себя надменного и презирающего всех и вся человека, но на самом деле был не таким. Он лишь хотел казаться сильным, просто чтобы никто больше не смог причинить ему боль, если не физическую, то хотя бы душевную. Рокудо делал из своего глаза преимущество, хотя ненавидел его всей душой. Савада часто замечал, как Мукуро, сам того не осознавая, притрагивался до глаза и слегка сжимал, словно хотел вырвать его, но наваждение сходило на нет, и он тут же одергивал себя, стараясь сделать это незаметно.       Мукуро довёл свое небо до старого кинотеатра. Большое полуразрушенное здание держалось лишь на добром слове, и даже смотреть на него было страшно. Тсунаёши даже спросил, почему вдруг парень остановился здесь. На что Рокудо ему ответил, что это всего лишь иллюзия для отвода глаз. В огромном, некогда кинозале, располагалась новая мебель и это хоть немного, но радовало. — Знакомься, Тсунаёши-кун, это Какимото Чикуса, — Мукуро взмахом руки указал на брюнета в теплой шапке и с татуировкой на щеке в виде штрих-кода. Сначала тот смотрел равнодушно на гостя, но стоило Мукуро произнести чужое имя, как взгляд изменился. Больше не было бездонного безразличия, теперь темные глаза смотрели заинтересованно, с нотками уважения. — Джошима Кен, — блондин встрепенулся, как только Мукуро произнес имя и перевёл блуждающий взгляд на шатена. Что-то промелькнуло в чужих глазах, и Джошима приветливо оскалился, махнув рукой. Шрам, рассекающий горизонтально нос и щеки, при улыбке стал более натянутым. — Ку-фу-фу, и моя милая Хром. Хром Докуро, — ласково произнес Мукуро и толкнул Тсуну в спину, заставляя не стоять на месте а, наконец, подойти к компании. Миниатюрная девочка подняла глаза и смущённо улыбнулась шатену. — Здравствуйте, Тсунаёши-сан. — Как я тебе и говорил, Тсунаёши-кун, Кен и Чикуса были вместе со мной в Вендикаре, только не на нижнем уровне, как мы с тобой, а на самом обычном, где держат не таких уж и опасных ребят. — Хром Докуро — это ведь анаграмма? Мукуро, не думаешь, что это слишком? — тихо произнес Тсуна и покачал головой. Вот кто ему попался, ужас. — Ку-фу-фу, да ладно тебе, Тсунаёши-кун. Давай лучше ты познакомишься с моими ребятами.       Ближе к вечеру небо стало сгущаться темными тучами, скорее всего, скоро будет довольно большой дождь, если не ливень. — Мукуро, помнишь я тебе рассказывал о парне из школы брата? Который глава ДК? — Ку-фу-фу, конечно, помню. Ты так очаровательно его описал, что мне как можно скорее хочется встретиться с этим парнем. А то ревную, что кто-то смог привлечь твоё внимание, — промурлыкал Мукуро и кровожадно усмехнулся. — Тогда пойдем знакомиться. Я как раз хотел сегодня его навестить, и раз уж ты тут, то познакомлю вас, — улыбнулся своим мыслям Тсуна и чему-то кивнул, — Пошли, Мукуро.