Hercules

— А сейчас я разобью вас по группам, — произнесла профессор, и Тэхён мог поклясться, что она посмотрела прямо на него, а это означало, что он, вероятно, застрянет с наиспокойнейшими, наискучнейшими и самыми что ни на есть продуктивными студентами, а не с придурком с угла галёрки и девушкой с реально сумасшедшими изумрудными волосами. Когда его последнего запихнули в его новую группу, на галёрке стояли слёзы, у пятерых студентов колледжа скаканул сахар в крови, а у половины класса сохли усы от маркера фирмы «Экспо». Он нервировал всех своей ручкой, пытаясь понять, как ему эффектно запутать её в собственных волосах, в итоге к перетасовке класса одна ручка свисала у него с чёлки. Все распределились по группам, и он окончательно потерял ребят, находившихся в его собственной. — Эм, Карла… — Извините, но, кажется, кто-то неправильно произнёс «доктор Джейкобс»? — Доктор Карла, дорогая, в какой я группе? Она смерила его весьма утомлённым и свирепым взглядом, и Тэхён хмыкнул в ответ. У него отличные баллы по каждому заданию кроме последнего группового, и поэтому она с неохотой терпела его. — Вы с Хвиин, Солой и Чонгуком занимаетесь мифом «Геркулес». Он обожал миф о Геркулесе. Так ещё из него вышел и чертовски хороший диснеевский мультфильм с убийственным саундтреком, а от всех этих львиных шкур, героических подвигов и крышесносных мускулов всех этих древних скульптур его немного бросало в жар. Но, чёрт. У него не было ни единой идеи, что же ему делать с его одногруппниками: две высокоинтеллигентные, но дико красивые девушки, которые на постоянку сидели впереди, и Чон Чонгук, один из тех тихих, сидящих в глубине комнаты качков, пацанов, о которых Тэхён любил фантазировать на пьяную голову. Взгляд Чонгука был сосредоточенно обращён на класс, его длинные, полные мощи ноги не знали куда себя девать, когда парнишка сутулился, его белые зубы виднелись, даже когда он не улыбался, а его пленительного вида мускулатура была переполнена сдержанностью и великолепной уверенностью. До того, как они смогли собраться все вместе, Сола создала групповой чат, разместила место встречи и график, а также материалы, за которые им вменили ответственность на первом собрании. Тэхён почувствовал странную лёгкость, понимая, что не должен был нести на себе всю ношу группового проекта. — Всё поняли? — спросила Сола. Хвиин стукнула записной ручкой по столу. — Поняла. Тэхён обменялся взглядом с Чонгуком, и они оба одновременно кивнули. Чонгук качнул головой чуток сильнее, чтобы откинуть чёлку со лба и равномерно распределить локоны, и Тэхён был пойман этим неожиданно очаровательным мгновением, как ищейка запахом. — Я отправлю вам всё по почте, — сообщила Сола, — увидимся с вами завтра. Тэхён соскочил с места и ухмыльнулся, уже набирая обороты и предчувствуя хороший и организованный конечный результат. Ему не удавалось бывать в группе с по-настоящему ответственными ребятами. Чонгук кивнул и пробормотал спокойным, тихим голосом: — Спасибо. — Он мельком глянул на Тэхёна из-под своей чёлки, а затем неловко перевёл взгляд. Чертовски миленький. Очарование в чистом виде. Чонгук шёл по коридору так, будто тот принадлежал ему: с расправленными плечами, широкими шагами и руками в карманах — всё совершенно расходилось с тем, как он склонял голову в разговоре, и как кротко и тихо высказывался, когда учитель звал его в классе. Краем глаза старший увидел, как Сола и Хвиин толкались и хихикали, наблюдая за удаляющимся по коридору Чонгуком. Они собрались в углу библиотеки на полу под аккомпанементы немного неприятного для здешнего места шума. Сола сразу взяла на себя ответственность, чем оставила Тэхёна в растерянности от непривычного для него распределения ролей. В её стиле было всё организовать самой, разделяя работу поровну на каждого и определяя ход общей дискуссии. За пять минут процесса Тэхён сказал бы, что они с Хвиин по большей части уже завершили проект, продумав всё вплоть до мельчайших деталей, за исключением самой постановки. Чонгук, широко расставив колени, подперев одним из своих тимберлэндов подножку в центре стула, продолжал ежеминутно отвлекаться на свой телефон и тихонько вздыхать, всё больше сутулясь на своём сидении. Его волосы были прикрыты бини, и, чёрт возьми, как же хорошо он в ней выглядел. Тэхён попытался предложить рассмотреть Геркулеса со стороны современной постановки, но Сола немедленно пресекла его идею. — Мы смотрим на культурный контекст мифа о Геркулесе с присущими ему ценностями. Тэхён поник. — Но у всех так будет. Сущая скукота. Мы могли бы добавить больше креативности и показать его в реалиях нашего общества для сравнения. И было бы весело. — Ну не знаю, — сказала Хвиин, — кажется, ну, банальным? — Как это… банальным. Было бы… — Голос Тэхёна становился всё тише и тише, когда парень сполз ниже по спинке на стуле. Сев немного выше и взглянув из-под ресниц, он ответил: — Намного веселее. Обе девушки вскочили со своих мест и окружили его как голуби. — Прости! Всё нормально! Звучит супер мило, я имею в виду весело, просто перестань дуться! Очарование, работающее как часы. Уголки Чонгуковых губ слегка приподнялись, когда он выглянул из-под своего телефона, его взгляд потеплел. — Я так-то серьёзно, — прохрипел он из-под мышки девушки. — Сола, я знаю, что у тебя всё это дерьмо спланировано и всё такое, и спасибо тебе большое. Вы мега ответственные. Но можем ли мы на минутку начать всё сначала? С тех пор, как мы сели, Чонгук ещё ни разу не высказался, и это будет не групповой проект, если всё сделаете вы. Нам нужно всё обсудить. Теперь надулась Сола, но Тэхён был непоколебим. Из-за их обнимашек-переобнимашек Чонгук выглядел так, словно его поймали, как оленёнка в свете фар, который просто планировал отсидеться. — Во-первых, насколько все в курсе про Геркулеса? Все хотя бы знакомы с этим материалом? Сола и Хвиин на пару были любительницами греческой мифологии. Тэхён видел каждый фильм о Геркулесе, который когда-либо выпускали, плюс он был знаком с литературой по этой теме времён средней школы. Чонгук же даже не знал, что его греческим именем был Геракл. — Я смотрел фильм со Скалой, — неуверенно сказал он, — думаю, мы говорили о нём на расширенном курсе литературы в прошлом году где-то целый один день. — В прошлом году? — спросила Хвиин. — Ты что, новенький? Чонгук неохотно кивнул, постукивая смартфоном по своему бедру. — Ты занимаешься спортом? — спросил Тэхён. — Выглядишь так, как будто занимаешься спортом. Чонгук от смущения сдвинул брови. К теме беседы это вообще не имело никакого отношения, так что Тэхён не винил его. — Да. Ну, футболом. Немного тяжёлой атлетикой. И бегаю по дорожке. Раньше я ещё играл в баскетбол. — Мастер на все ноги, да? Много тренируешься? — Да, типа того. Тэхён увидел, как выражения лиц девушек сменились от безразличия до явной заинтересованности, небольшие ухмылки проскользнули на их лицах, а глазки немного сузились и забегали вверх и вниз по телу Чонгука. «Всегда пожалуйста», — подумал он. Чонгук ничего не заметил, был слишком занят, пялясь на Тэхёна, словно рассчитывая на объяснение или, по крайней мере, на продолжение разговора, которого не последовало. К радости Чонгука Сола с Хвиин и Тэхёном перешли в режим рассказчиков, пересказав сам миф и его взаимосвязь с греческой культурой и архетипом героя, добавив немного абзацев и о мотивах. Чонгук молча кивал, слегка приоткрыв рот, пока два передних зуба виднелись из-под его оттопыренной верхней губы. Такой очаровашка. Тэхёну нужно было попотеть, чтобы убедить группу вытворить что-то смешное с проектом. — Так у каждого в проектах будет. Люди миллион раз смотрели на этот миф под углом культурного восприятия. Мы могли провернуть то, что делаем прямо сейчас перед классом, и заработать довольно неплохую оценку. С лёгкостью и скукотой. В прошлый раз на моём групповом проекте по этому предмету мы сделали всё очень стрёмно, потратив время наших грёбаных жизней впустую, и набрали B+, а там была пара людей в команде, которые не помогали вообще. На этот раз мы сможем сделать лучше. — В+? — спросила Сола, выглядя при этом встревоженной, в то время как Чонгук пробормотал: — Я правда был бы согласен на B+. Они обе посмотрели на него. — Что, серьёзно? — У меня плохо получается. Я подумываю всё бросить и сохранить свой средний балл в безопасности. Мне надо пройти этот предмет в качестве обязательного требования по литературе, но мне нужны хорошие оценки, чтобы продолжать играть в футбол, когда начнётся сезон. Тэхён был почти уверен, что у него, Солы и Хвиин были самые высокие оценки в классе. Ему пришло в голову, что создав их группу, возможно, сейчас не ему, а именно Чонгуку доктор Карла пыталась помочь. — Тогда не думаешь, что стоит идти по проторенной дорожке? — спросила Сола. Он пожал плечами. — Я буду бороться, несмотря ни на что. Просто дайте мне знать, что мне нужно делать. — Видите, вот поэтому я думаю, что нам нужно сделать всё как-то необычненько. Если будем придерживаться только книжного анализа, то мы трое будем в шоколаде, но Чонгук останется в дураках. Если мы сделаем всё необычненько, мы все одинаково бросим вызов… — Кроме тебя, — сказала Хвиин. — Ох, я не знаю. Такая тяжёлая работа, такая непредсказуемая. Чонгук расплылся в по-настоящему широкой улыбке, которую Тэхён никогда у него не видел до этого момента: с этими его красивыми белыми зубами, пока зона вокруг глаз покрылась радостными морщинками, а губы озорно растянулись, и их уголки немного приподнимались вверх. Обе девушки снова взялись за своё: слегка ухмыльнулись и начали блуждать глазками по его телу. Чонгук остался безучастным, уткнулся взглядом в телефон, хоть улыбка так и не пропала с его лица. Тэхён заржал. Они начали обсуждать Геркулеса в контексте греческого сообщества, чтобы попытаться прочувствовать, что они могли сделать, и в процессе болтовни Чонгук стянул свою худи. На нём осталась футболка с отрезанными рукавами, которые образовывали выемки, низко спадавшие к рёбрам. Его невероятные, рельефные руки скрестились, а сильные предплечья промелькнули под тонкой майкой, что липла к крепким линиям груди. Сола пыталась заставить Тэхёна ответить на вопрос, который он просто проигнорировал. — Прости. Не ожидай от меня концентрации внимания рядом с Чонгуком в этой майке. Что-то я немного вспотел. От незаинтересованного качка он ждал, может быть, встревоженного удивления на лице, в лучшем случае самонадеянного смешка, в худшем — отвращения. Раньше ему становилось дурно от таких ребят. Он не был готов к широко распахнутым от удивления глазам и последующей наимилейшей и невероятно застенчивой улыбке, какую когда-либо видело человечество. Парень взглянул на Тэхёна из-под своих ресниц и пробормотал: — Извини. Я оденусь обратно. — И натянул толстовку на плечи словно накидку. — Подождите-ка минуточку, просто потому что Тэхён не может с собой совладать, не означает, что остальные должны быть этого лишены. Верни как было, — сказала Хвиин. Чонгук покачал головой, продолжая улыбаться и опуская голову. — Я не собираюсь отвлекать. У них не было хороших идей. — Знаменитая спортивная личность? — Нет, у них там в Древней Греции. Спортсмены и прочее. С куда большей славой и почестями, чем получил Геракл. — Тогда наёмники? — Они существуют только в боевиках. — Бред сивой кобылы. Они абсолютно точно существуют. — И мы ничего не знаем о них. — Раз это миф, — сказал Чонгук. — Можно ли его сравнить с современной фантастикой, например, с Джеймсом Бондом? Сола и Хвиин задумчиво кивнули. — Это неплохая идея. — И всё же он не сверхчеловек, — сказал Тэхён, лёжа и растягиваясь во всю длину дивана. — Геракл — сын бога. Он не похож на Джеймса Бонда. Он невероятный. Физически он должен быть на шаг впереди всех в своём окружении, как Супермен. Но менее всемогущий, чем Супермен. Бэтмен? Он посмотрел на Чонгука, безучастно пялившегося стеклянным взглядом на его живот. Тэхён посмотрел вниз и увидел, что под шерстяным свитером у него рубашка задралась, обнажая полоску загорелой кожи, изгиб его бёдер и краешек пупка. И, о-о-о, Чонгук смотрел на него. Он потянулся немного дальше, касаясь руками дивана над головой и подогнув под себя колени. — На сколько, — сказал Чонгук, отрывая взгляд от Тэхёна, будто всё время уделял внимание разговору. Может быть, он просто завис. Его щёки стали немного более красные, чем раньше? — Все знают о WWE? Профессиональная борьба и всё такое? — спросил он. — Джон Сина! — выкрикнул Тэхён, вскакивая с дивана. — Джон Сина — Геркулес! — Я больше думал о Скале, — сказал Чонгук, — он является частью династии борцов. У него много родственников в бизнесе, поэтому в него может попасть сын Богов. Он народный чемпион. Вполне себе суперчеловек. Сильные мира сего в пределах вымышленной вселенной рестлинга иногда толкали его на что-то довольно невозможное, и теперь он — одна из богоподобных легенд. — Как же до чёртиков безупречно! — крикнул Тэхён. — Боже мой, мы могли бы провести поединок в классе! — Нахрена? — спросила Хвиин. — Нет, Тэ, это вроде как глупо и, вероятно, не санкционировано. Или небезопасно. — Будет так классно. — Тэ, держи себя в руках. — Ты драться умеешь, Чонгук? — Я, эм, мог бы довольно быстро научиться. — Не мог бы ты побыть Геркулесом? Можешь поднять человека и бросить его или что-то в этом роде? Чонгук скинул свою толстовку, рванул вперёд, тараня плечом бедро Тэхёна, обхватил руками его тело, а затем встал, и Тэхён вцепился в его каменное подкаченное плечо. Он вскрикнул. Земля выглядела очень странно с этого угла, если смотреть вниз от спины Чонгука к его заднице. Его руки забрались под футболку Чонгука, и тот подкинул его, чтобы поправить ткань в привычное положение. Тэхён почувствовал одну тяжёлую руку на бедре, а другую горячую руку на пояснице, и это было ужасно потрясающе. Чон повернулся лицом к девушкам, будто ему было легко как никогда. Тэхён почувствовал, как звучал голос парня сквозь его спину: — Столько силы хватит? — прозвучало так, будто усилий он вообще никаких не приложил. Глаза Тэхёна резко закрылись, головокружение качнуло его, а возбуждение ударило в наливающийся член, сражаясь с притяжением прилива крови к его голове. В старшей школе перед тем, как у Тэхёна наконец произошёл скачок роста, мальчишки в его классе, бахвалясь собственными силёнками, подняли его и унесли с собой. А он был маленьким, сумасшедшим и выглядел ещё ребёнком, и на тот момент ещё не идентифицировал свою ориентацию. Они это сделали, чтобы произвести впечатление на девчонок, чтобы показаться чертовски горячими, но где-то в процессе происходящего его мозг безвозвратно связал «нести» и «сексуально». То был кинк, про который он забыл. Никто не носил его в течение многих лет, с тех пор как он вырос почти в половину прежнего роста. Не после того, как Кевин из школьной банды, подняв его, поймал Тэхёна с поличным пылающих красных щёк, прерывистого дыхания и того, как он поджал ноги ближе к груди. Кевин бросил его в кучу стульев, словно он был бешеным животным. На самом деле никто не посочувствовал трещинам в его рёбрах. Чонгук был аккуратнее Кевина, более уверенным. Он был сильнее. Тэхён потерял равновесие, и ему было слишком жарко, а ещё он чувствовал себя в лучшем случае — маленьким. В попытке задушить собственный стон он взвыл высоким воплем испуганного, затаившего дыхание щеночка. Девочки визжали, а Чонгук хихикал, хвастаясь и купаясь в их внимании, когда Тэхён прильнул к его спине и выдохнул. Чонгук почувствовал, как парень немного соскользнул в хватке, и подбросил его вверх будто пушинку, с такой лёгкостью подняв его за бёдра и сместив ближе к своей шее. Его рука скользнула по тёплой и чудесно отдающей дрожью заднице и схватилась за неё, сжимая в крепкой хватке, будто даже не замечал этого груза на своих. Руки Тэхёна тряслись. Дикий всплеск возбуждения потряс его нервную систему. Болезненно напряжённый Тэхён смутно осознал, что тяжело дышал, бесполезно пинаясь ногами, пока его руки были сжаты на ткани Чонгуковой футболки. Он мог видеть загорелую кожу Чона, где она исчезла под его боксерами, прежде чем перед глазами поплыло. Его член быстро затвердел от давления о крепкое плечо. Тэхён мог понять, что Чонгук почувствовал эту неловкую выпуклость, которой не должно было быть, когда он начал сопротивляться, потому что, как только Тэ почувствовал невероятное удовольствие от трения своего члена, даже случайного, он пискнул, и Чонгук резко поставил его обратно на ноги настолько быстро, что парню показалось, что он упал. Колени подогнулись. Чонгук поймал его, и сам Тэхён на мгновение повис на парне, сжимая его руки и вглядываясь в сверкающие, тёмные и невероятно большие глаза, а затем его твёрдый член коснулся бедра Чонгука. Тэхён вздохнул, а в глазах промелькнул ужас. Чон Чонгук, который стал казаться ему самым симпатичным парнем на планете, знал, что Тэхён невероятно быстро возбудился — за какие-то пятнадцать секунд — только из-за того, что его подержали на руках. Что за чудик. — Тэхён? — позвал Чонгук чуть охрипшим и тихим голосом. — Что… — Извини, — прошептал Тэхён в страданиях подняться на ноги и выскользнуть из хватки Чонгука. Он сел на диван и притянул колени к груди, его сердце колотилось. Чонгук немного замешкался, но затем плюхнулся на своё место. В образовавшейся напряжённой тишине взгляды девушек бегали от одного парня к другому. Тэхён почувствовал, как его лицо вспыхивало всё ярче и ярче. — Хорошо, мы должны вернуться к планированию проекта. Мне нравится борьба. Может быть, мы могли бы воссоздать квест Геракла в исторически сложившемся описании реслинга? И заменить греческие социальные ценности и то, как они понимали эти мифы, более американским подходом? В любой вариации, Тэ? Тэхён прочистил горло: — Звучит неплохо. — Но его голос всё равно немного хрипел. Чонгук неуверенно поёрзал, и в животе у Тэхёна будто закипело от стыда. — Вроде всё? Что-нибудь ещё? Что сейчас произошло? Ты в порядке? Тэхён кивнул: — Прости. Я просто… неважно. Я в норме. Сола вновь попыталась поставить проект на рельсы. Они с Хвиин изложили основную сюжетную линию для «Льва Сины»: тяжеловеса Халка Хогана — похожего рестлера, сына Джона Сины, пришедшего претендовать на наследство своего отца, жёстко противостоящего генеральному директору компании и вынужденному сражаться со всеми лучшими борцами, пройдя серию тяжёлых испытаний и фактически превозмогая всё, лишь бы получить шанс завоевать пояс Чемпиона. Чонгук ничего не говорил в течение двадцати минут, скрестив руки и крепко прижав их к груди, будто хотел прикрыть себя, а смущение пожирало его изнутри из-за Тэхёна, который, как он думал, мог заплакать в любой момент. — Я пойду, — сказал Тэхён в конце концов, достаточно тихо, чтобы Хвиин попросила его повторить. — Я пойду, — повторил он немного громче, — чувствую себя сейчас совершенно бесполезным. Мы можем встретиться позже? Он пропустил следующее групповое собрание. Парень выскочил с первого так быстро, что забыл там свою тетрадь, и Чонгук, не проронив ни слова с нечитаемым выражением лица, отдал ему её в классе на следующий день. Тэхён быстро отвёл взгляд. Тэхён не мог участвовать в принятии решений в классе. Он вернулся в свою комнату дрожащим и несчастным. Когда групповое собрание должно было состояться в тот день после полудня, он не пошёл. Просто свернулся калачиком на своей кровати, чувствуя тревогу, усталость и вину оттого, что не смог пойти. При этом парень испытывал облегчение, имея возможность там не присутствовать, но смущаясь собственного ужасного поведения. Чонгук мог рассказать Соле и Хвиин о случившемся. Они станут относиться к нему как к придурку, всю оставшуюся часть семестра. Он так устал от всего этого. Кровать казалась слишком маленькой: когда он положил голову на подушку, а пальцы ног свисали с края. Он перевернулся и свернулся калачиком. Он хотел, чтобы Чонгук обнял его со спины, чтобы его губы коснулись короткий волос на затылке, чтобы он сказал ему, что всё с ним нормально. Каким же он был жалким. Чонгук никогда не захотел бы иметь с ним ничего общего. Бедный Чонгук. Комната Тэхёна была рассчитана на одного человека не без причины. Дополнительные пятьсот долларов в год во имя единоличного комфорта по ночам стоили каждого пенни, когда он просто до ужаса нуждался в паре часов одиночества без хлопот выгнать соседа по комнате без оправдания в виде прихода второго человека. Иногда он просто хотел свернуться калачиком с розовым вибратором и шёлковыми трусиками и за закрытой дверью просто почувствовать себя ненадолго немного уязвимым. Ему хотелось этого сейчас. Ему хотелось большего. Он хотел крепких рук и глубокого голоса, хотел быть красивым для кого-то. Он достал свои плотно сидящие и мягко облегающие тело шёлковые лиловые мужские шортики из комода и обнял подушку в попытке прогнать волнующий дискомфорт терзающим теплом, интенсивно разливающимся вместе с ощущением от шёлка на собственной коже. Обычно это болезненное мучение заканчивалось двумя пальцами внутри и его красным лицом, спрятанным в подушку. Ему нужно было только подождать. Ожидание не оправдалось. Чонгук стоял перед глазами. Объятия шёлка казались бесполезными. Кровать была такой тёплой, пока он оставался неподвижным, но стоило потянуться, и она становилась слишком холодной. Он проснулся от солнечных лучей, светящих сквозь занавески, и чьего-то стука в его дверь. Он проспал только тридцать минут. Его относительной бодрости и внимания хватило вытащить рубашку и джинсы и надеть их поверх лилового шёлка, хоть он потратил минуту, ласково погладив его перед тем, как открыл дверь. Там оказался Чонгук, славный и широкоплечий, хоть и сутулый, и он был так прекрасен, что Тэхён не смог сдержать вдоха. И он уже был в нескольких шагах дальше по коридору, но повернулся, как только дверь Тэхёна открылась. Парень на самом деле подпрыгнул, его немного передёрнуло, когда их глаза встретились, и Чонгук напрягся, будто испугал маленькое животное, он поднял руки вверх ладонями к Тэ. — Я больше не собираюсь тебя хватать. Не волнуйся. Во рту у Тэхёна пересохло, нервная дрожь пробежала по рукам. Чонгук выглядел так чертовски хорошо в тёмно-зелёной фланелевой рубашке. Он не должен находиться перед дверью Тэхёна. Зачем ему быть там? — Эй, эм, прости. Я знаю, что пропустил групповое собрание. Прости. Я не знаю, почему не пришёл. Я не смог. Извини. Он съёжился, прислонившись к дверной раме, когда Чонгук сделал несколько неуверенных шагов к нему, всё ещё настороженно держа руки поднятыми. — И прости за, ну, ты знаешь, что повёл себя странно на днях, — сказал он, его голос стих не в силах произнести что-то ещё. Чонгук покачал головой. — Ничего такого. Всё в порядке. Мне очень жаль, если я заставил тебя чувствовать себя дискомфортно. Знаешь, я должен был спросить до того, как забросил тебя, как труп на плечо. Ты, кажется, перепугался. Мне очень жаль. Тэхён начал заикаться, а затем пожал плечами. — Это тебя совсем не парило? Я подумал… — Он мягко постучал головой по дверной раме. — Ого, я просто жалок. — Тэ, нет. — Прости. Мне очень жаль. Я себя знаю. И у меня эти кинки, и я пытаюсь скрыть их, потому что они странные, и когда что-то случается, я порой смущаюсь. А потом, видимо, я прячусь в своей комнате, предпочитая не сталкиваться со своими проблемами. Чонгук на мгновение замялся, переставляя свои чересчур большие ботинки, а затем утянул Тэхёна в очень неожиданные объятия. Они были одинакового роста, но Тэхён чувствовал себя до неловкого высоким, слишком большим в своём теле. Он чувствовал себя очень тепло, так сладко и защищённо, словно Чонгук пытался обвить его своими руками вокруг плеч. — Перестань выглядеть таким обезоруженным. Это отстой. Я не понимаю. Ты в порядке. Что это за кинк, который я спровоцировал в тот раз? Тэхён растаял в его объятиях, затаив дыхание, будучи ошеломлённым чужим нахальством. Чон Чонгук обнимал его, и он чувствовал, как тяжело вздымалась грудная клетка, касающаяся его собственной. Это было несправедливо. — Мне кажется, мне нравится, когда меня носят. Это что-то, что сильнее меня, я полагаю? Грубое обращение? Не знаю. Я не собирался втягивать тебя в это… Чонгук напряг все свои мускулы, превратившись в твёрдую стену рядом с ним. Тэхён вздрогнул. — О, да. Именно так. — Его лёгкие наполнились запахом чужого тела, моющим стиральным порошком с едва уловимыми нотками головокружительного одеколона и чего-то естественного и тёмного. — Блядь. Щека Чонгука слегка коснулась его. — Это не странно. Это пиздец как мило. — Серьёзно? — прохрипел Тэхён. Чонгук просто промурлыкал и поцеловал его в уголок губ. Коленки Тэхёна задрожали, грудная клетка судорожно сжалась. Его не целовали годами: не те, кто имел значение. — Всё в порядке, верно? — пробормотал Чонгук. — Я тебе нравлюсь, да? Я правильно понимаю? Тэхён задохнулся, цепляясь за рубашку, шипучее возбуждение поднялось вверх к его горлу. — Боже, ты, тупой качок. Ты такой горячий. Почему ты не сказал мне, что целуешь мальчиков? Чонгук хихикнул: — Не думал, что это важно. Не ожидал, что ты заинтересуешься. Ты намного умнее меня. Тэхён на мгновение отстранился от лица Чонгука. — Ты же не глупый. — У меня дерьмовые оценки. — Ты впечатляешь другими способами. Пожалуйста, поцелуй меня снова. Чонгук радостно заулыбался и снова поцеловал его, мягко укусив за нижнюю губу, руками всё ещё обнимая под спину. Тэхён прижался с просящим стоном и мокрыми губами. — Иди сюда, — сказал он, потянув Чонгука внутрь, закрывая дверь. Чонгук поднял его, пригвоздив к стене. Он опёрся о стену, поставив свои руки рядом с плечами Тэхёна, заключая в клетку собственным телом. А губами и языком он мягко прижался к губам Тэ. — Я не очень много о тебе знаю, — пробормотал Тэхён. — Специализация «Бизнес», — сказал Чонгук. — Очевидно, — ответил Тэхён, — я психолог. — Ты такой замечательный. Тэхён радостно поёрзал. — Ты потрясающий, — вздохнул он. — Ты такой охренительно горячий. О, боже мой. Когда ты поднял меня. Блядь. Ты такой сильный. Руки Чонгука скользнули под его одежду, большие пальцы погладили живот, ладони заскользили по бокам, а пальцы сжали задницу Тэхёна, проверяя на ощупь. Он ахнул и задрожал от желания. Руки Чонгука отстранились от его джинсов, одна скользнула к груди, а другая снова обняла его за спину. — Извини, — пробормотал он, — я всё время забываю спросить. Я в этом не так хорош. — Извини? Ты хорош. Продолжай. Чонгук улыбнулся ему в губы и пробормотал: — Тэ. Он подошёл ближе, когда Тэхён начал задыхаться и цепляться за его накаченные бицепсы. Грудная клетка, отчаянно прижатая сверху рукой Чонгука, пульсировала там, где пальцы соприкасались с кожей. — Пожалуйста, — он пробормотал, — пожалуйста. Пожалуйста. — Ты уже просишь? — удивился Чонгук. — Блядь, это было так давно, а ты такой горячий. Чонгук, пожалуйста. Чонгук на некоторое время отстранился, сдёрнул бини со своих волос и провёл по ним рукой, пристально глядя на задыхающегося Тэхёна, осевшего у стены. Чонгук был здесь. В его комнате. Его губы были красными, влажными и сумасшедше потрясающе целовали Тэхёна. Его тёмные волосы падали со лба. А взгляд смотрел с поволокой, словно затягивал в себя задыхающегося и нуждающегося парня у стены собственной спальни. У Тэхёна коленки слегка дрожали. — Ты хочешь этого? — спросил Чонгук. — Это немного неожиданно. Кровь стучала в голове Тэхёна. Его губы покалывало. Он до сих пор чувствовал каменную, словно стена, грудную клетку Чонгука напротив своей собственной. — Да. Я хочу. Чонгук дёрнулся вперёд и потянулся вниз, широко распахнув объятия, подняв Тэхёна на руки в свадебном стиле. Он держал его в где-то в метре над полом, и Тэхён чувствовал жар мощной грудной клетки Чонгука сбоку. Парень отнёс его к кровати, но остановился, когда Тэхён издал пронзительный вопль счастья. — Тэ? Тэхён сглотнул, ища что-то, чтобы остановить Чонгука и помешать ему опустить его вниз. — Ты знаешь про старый плакат «Унесённых ветром»? Где она в красном платье, там ещё куча огня и горячий парень? Скарлетт О’Хара? Я чувствую себя ею. Чонгук хихикнул, немного покачиваясь взад-вперёд, раскачивая Тэхёна на руках и позволяя парню обмякнуть. Он ощущал собственный вес, чувствуя, как руки Чонгука обхватили его навесу, как собственное дыхание сбилось, член уже болезненно пульсировал, а голова плыла от гормонов. — Блядь. Я никогда не читал её. Я фильма даже не видел. У мамы была книга, и когда я был младше, я часами смотрел на эту фотографию. Я… ебать. Я хотел… — Он закрыл лицо руками. — Почему я рассказываю тебе это? Чонгук согнул руки и притянул его ближе к себе, прижимая до невозможности сильно. Тэхён жалобно заскулил, неприятная боль от возбуждения скручивала его кишечник. — Пожалуйста. Чонгук. — Уберёшь руки от лица? — спросил Чонгук, и его голос лишь немного вздрогнул от от напряжения в мышцах из-за Тэхёна. — Что случилось? — Я странный, — сказал Тэхён, и его голос задрожал сильнее, чем у Чонгука. Чон осторожно положил его на кровать, наклонился и снова поцеловал. — Это мило, Тэ. Не беспокойся об этом. Ты странный, но мне это очень нравится. Тэхён поёрзал, когда Чонгук задрал его рубашку к груди, и он задыхался и стонал с каждым прикосновением языка. Чонгук добрался до соска, и Тэхён выгнулся на кровати, подставляясь под его рот, жгучая волна удовольствия накрыла его пах, а сам он задумался, мог ли он прямо сейчас кончить в штаны, пока Чонгук ласкал его своим ртом. Его бёдра сжались вместе от напряжения в поисках хоть какого-то трения. — Пожалуйста. Ему казалось, что он лежал на алтаре, тело было натянуто тетивой и дрожало от губ Чонгука на нём. — Тэ, ты даже не представляешь, насколько ты хорошенький, да ведь? В мозгу Тэхёна уже отключились все мыслительные процессы. — Хах? Ах! Прекрасные губы Чонгука оторвались с соска Тэхёна. — Ты самая лучшая часть этого грёбаного класса, ты знаешь? Ты такой великолепный. — Рот Чонгука снова нашёл его. Тэхён беззвучно что-то пробормотал ему в губы, подняв руки, чтобы закрыть своё лицо и чтобы комната перестала вращаться. — И такой чертовски милый, — хихикнул Чонгук, целуя его в лоб. Чонгук отодвинулся, и Тэхён услышал громкий стук, словно тяжёлые сапоги ударились о пол, а затем Чонгук забрался на кровать, нависая сверху. — Тэ. Тэхён отнял руки от своего лица и увидел перед собой зубастую улыбку Чонгука. — И ты такой смешной. Я не могу вздремнуть на этом предмете, потому что не хочу пропускать все те странности, которые ты вытворяешь. Правда? Этот красивый мужчина смотрел на него весь семестр? И он не заметил? — Чонгук, — сказал Тэхён, его голос уже был хриплым, — ты был влюблён в меня весь семестр? И никогда ничего не говорил? Чонгук прижался к его груди всем весом и опустился, соблазнительно касаясь его бёдер и вжимая его в матрас. Тэхён, прижав голову к груди, посмотрел на его счастливое лицо. — Я на самом деле довольно застенчивый, особенно в сближении с парнями, а ты горячий, умный старшеклассник с большим количеством друзей. Так что нет. Я не собирался ничего говорить. Но когда появился групповой проект, и даже когда я испугал тебя, ты, похоже, так завёлся, поэтому я подумал, что возможно что-то произошло, из-за чего я случайно обидел тебя. Я правда волновался. Тэхён зарылся пальцами в волосы смущённо улыбающегося Чонгука. — Чонгукки, ты фантастический. Чонгуково мурлыканье низким тембром зазвучало около груди Тэхёна, а затем парень приподнялся и опустился так, чтобы прижаться губами к Тэхёну. — Можно мне пригласить тебя на свидание потом? — Чёрт, ещё бы. Ты такой горячий. — Рад, что ты так считаешь. Он обеспокоенно поднялся с Тэхёна. — Я не хочу торопить события. Стоит ли нам остановиться? Член Тэхёна слишком требовал внимания. Он не занимался сексом с первого месяца первого курса. Чонгук был слишком близко и слишком тёплым. — Нет, нет. Пожалуйста, трахни меня. Чонгук фыркнул, немного удивившись. — Да. Чёрт подери, да. Как ты хочешь? — Мне всё равно. Возьми на себя эту ответственность, реши сам. Взгляд Чонгука стал немного дьявольским. Он сел на бёдра Тэхёна и расстегнул свою рубашку, позволив ей медленно скользнуть вниз по своим рукам. Взору открылся торс, словно упакованный в вакуум: плоская, даже очерченная с шестью кубиками талия; твёрдые грудные мышцы; рельефные плечи — самое аппетитное тело, о котором мог мечтать Тэхён и которое он когда-либо видел настолько близко. Парень сгорбился, но выглядел при этом очень гордым собой. — Знал, что тебе понравится. Тэхён застонал, прежде чем сам осознал. Просто мягкий, с придыханием стон, который было не возможным сдержать. Чонгук усмехнулся. — Фу, да, кто ты такой, появляешься в моей комнате с этими, — взвыл Тэхён, когда коснулся его пресса и дотянулся до его бёдер, слегка задев джинсы пальцами. Чонгук улыбнулся и отодвинулся немного дальше, положив голову напротив обнажённой грудной клетки Тэхёна, и начал зацеловывать его кожу, спускаясь до пупка. — Нет, нет, пожалуйста, вернись. — Ты такой худой, Тэ. — Недостаточно ем, — он выдохнул, — всегда не хватает времени. — Это нехорошо, — ответил Чонгук, касаясь губами чувствительного места рядом с изгибом его бедра, из-за чего Тэхён сжал колени и смущённо поёжился, зажмурив глаза. — Надо будет тебя откормить. Он стянул джинсы Тэхёна, словно ожидая, что те соскользнут по его тонким бёдрам без сопротивления. Жёсткая джинсовая ткань приоткрыла довольно много сантиметров обнажённой кожи, когда в последнюю секунду Тэхён вспомнил. Сиреневые трусики. Времени хватило только на то, чтобы резко вдохнуть, со свистом пропуская воздух сквозь зубы, а затем он почувствовал прохладный воздух на своих бёдрах и закрыл лицо руками, когда Чонгук сел, на мгновение замерев. Тэхён услышал, как парень носом втянул воздух, а затем выпалил, присвистнув: — Вот же, блядь, — тихо сказал он, — какого чёрта. Всё тело Тэхёна накалилось до предела, сердце колотилось от стыда, и он пытался уползти из-под Чонгука, чтобы спрятаться подальше, а затем большие пальцы Чонгука погладили впадинки с обеих сторон от его члена, и в Тэхёне с новой силой забурлило возбуждение, член стал мучительно твёрдым, таким же чувствительным, как если бы был во рту Чонгука, касаясь задней стенки горла. Тэхён почувствовал мягкое дыхание сквозь шёлк, затем мягкое касание губ на головке. Его спина и бёдра были до боли напряжены, когда он непроизвольно дёрнулся вперёд. — Это охренительно заводит, Тэхён, — пробормотал Чонгук. — Охуеть, ты бреешь ноги? Тэхён мог только пробормотать что-то в ответ, усиливающийся собственный стыд давил на него, скручивая изнутри. Тэхён подумал, умирал ли кто-нибудь когда-нибудь от смущения. — Поэтому ты носишь длинные брюки всё ебучее время? Тебе нравится быть женственным? Тэхён хихикнул и сглотнул комок в горле: — Девочки милые. Мне нравится быть милым. Чонгук, слава богу, начал ласкать его член, потираясь щекой о мягкий шёлк, и бёдра Тэхёна снова напряглись. Дыхание стало тяжёлым и прерывистым. — Ты прекрасен. — Ох, блядь, — простонал Тэхён. Чонгук мурлыкал и кружил сквозь шёлк большими пальцами по его члену, чем слегка дразнил парня, и тот всем телом, казалось, вибрировал. Чонгук выпрямился и окончательно стянул с парня штаны, а затем закинул обнажённую ногу Тэхёна себе на плечо и осторожно наклонился поцеловать её, мягко поглаживая рукой гладкую, проэпилированную воском кожу, а Тэхён впился в него взглядом, всё ещё крепко прижимая руки к груди и закрывая ладонями лицо, пока задняя поверхность его бедра касалась твёрдых Чонгуковых грудных мышц, которые ему просто обязательно надо было потрогать. — Боооже, — пробормотал он, — Чонгук, я не знаю, что мне делать. Тот мягко прикусил его кожу под коленом, и член Тэхёна был настолько напряжён от возбуждения, что это причиняло боль. Он ахнул и сжал его. Чонгук мягко оттолкнул руку. — Ты понятия не имеешь. — Он провёл рукой вниз по бедру. — Что со мной делаешь. Не трогай себя; это моя работа. Тэ слабо ухмыльнулся, но всё же убрал руки на простынь уверенности ради, чтобы не сделать этого вновь. — Хороший мальчик, — пробормотал Чонгук. — Ты меня убьёшь, — заскулил Тэхён. Чонгук улыбнулся, сияя всем этим большим количеством белых зубов. Его руки вернулись к шёлковым трусикам, незатейливо поглаживая их большими пальцами. — Я пытаюсь понять, что мне с тобой делать. — Пожалуйста, поторопись. Всё, что ты говоришь, отдаётся болью в моём члене. Чонгук снова улыбнулся. — Правило номер один: руки остаются выше твоих плеч, независимо от того, в какой позе мы находимся, понял? — Правила? — спросил Тэхён, медленно подняв руки над головой, нахмурив брови в замешательстве. — Хороший мальчик, — снова пробормотал Чонгук, заставляя Тэхёна простонать. Он вспотел, и румянец покрывал всё его тело. — Ещё какие-то правила? — спросил он, голос задрожал, когда Тэхён вспомнил о том, что раньше люди говорили ему что-то подобное. — Мне нужно молчать? Чонгук покачал головой. — Пожалуйста, разговаривай сколько угодно. Мне нравится, когда ты болтаешь. У тебя красивый голос, и ты говоришь смешные вещи. Тэхён почувствовал нарастающий нервный узел в районе живота. — Ты и правда знаешь, как соблазнить мужчину. Продолжай говорить комплименты. — Ты выглядишь красиво с поднятыми ото лба волосами. Тэхён поднял глаза, как будто он мог видеть свой лоб, откинув голову назад на подушку, а затем остановился и надулся, смутившись. Чонгук хихикнул. — Ты такой милый. Тэхён сначала засомневался, но решив, что его лицо, по сути, находится выше плеч, закрыл его руками. — Я собираюсь добавить твоё лицо к этому правилу, — сказал Чонгук, отталкивая руки парня, — не закрывай своё красивое лицо. — Что ты собираешься делать, если я нарушу это правило? Чонгук ухмыльнулся. — Я не знаю. Заставлю тебя ждать дольше? Ты когда-нибудь носил эти трусики на протяжении всего дня? Тэхён вздохнул и покачал головой. Даже сейчас ощущение гладкой и прохладной ткани держало его в состоянии постоянного сексуального возбуждения, которое расползалось по его коже. Он не мог бороться с этим чувством. Он никогда не осмеливался носить их в общественном месте. — Хорошо. Если не будешь соблюдать мои правила, то наденешь их в университет. — О, нет, — выдохнул Тэхён напряжённым и высоким голосом. Гигантская ухмылка появилась на лице Чонгука. — Блядь, ты такой милый! Он упал на него, обняв Тэхёна поперёк груди и зарывшись носом в шею. Тэхён удивленно хихикнул и обнял голову Чонгука, чтобы задержать его в таком положении на некоторое время. Ему потребовалась вся его выдержка, чтобы не опустить свои руки ниже плеч и не пройтись руками по торсу парня. Он мог, по крайней мере, потереться о промежность Чонгука маленькими, маленькими толчками, цепляясь шёлком за джинсы. Он стиснул зубы и заскулил. — Хорошо, малыш. Я понял тебя. Чонгук сел и полностью стянул Тэхёнову рубашку, а затем поцеловал его плечи, оставлял засосы на шее, кусал уши, гладил тёплыми руками его просто потрясающие и чувствительные к щекотке бока и его узкую талию. Его большие руки охватывали так много, что длинные пальцы расположились параллельно друг другу с обеих сторон его тела. Тэхён почувствовал себя маленьким, словно пойманным в ловушку, его руки беспомощно плюхнулись на подушку, периодически подрагивая, а короткие и резкие стоны слетали с его губ, и Чонгук не собирался останавливаться. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… Чонгук тихонько хихикнул. — Такой отзывчивый, — сказал он. — Меня так, — отчаянно застонал он, когда Чонгук слегка задел языком сосок, — меня так давно никто касался. Наконец, Чонгук сел и посмотрел Тэхёну в лицо. — Как люди держат свои руки при себе, когда ты рядом? — Я не позволяю себе выглядеть доступным, — ответил Тэхён, — люди иногда хватают меня в клубе. Я дурачусь немного, но как сейчас никогда не было. Чонгук обнял его за талию и притянул прямо на колени, как будто он ничего не весил, и от этого голова Тэ закружилась, а член дёрнулся. Предэякулят остался на его животе. Он предусмотрительно поднял свои руки вверх, держа их сбоку от головы. — Знаешь, ты можешь прикоснуться ко мне, — сказал Чонгук. Тэхён положил руки на вышеупомянутые плечи Чонгука, захватывая их в плен своих ладоней, и пропустил тёмные волосы через свои дрожащие пальцы. Глаза Чонгука закрылись, широкие руки по-прежнему находились на бёдрах Тэхёна. Он мягко улыбнулся, когда Тэхён почесал загривок. — Когда ты улыбаешься, уголки твоих губ словно немного приподнимаются вверх, — сказал Тэхён. — Мои друзья зовут меня кроликом, — ответил Чонгук, открывая глаза, округлые, тёмные и блестящие, — из-за моих зубов. В мозгу Тэхёна произошло короткое замыкание. — О, боже, пожалуйста, выеби меня. — У тебя есть смазка? — Под… эм. Она… ну. — Покалывающее смущение снова обожгло его солнечное сплетение. Его голос стал очень мягким. — Она под моей подушкой. Бровь Чонгука поползла вверх, парень наклонился, перехватив одной рукой Тэхёна под лопатками, и достал из-под подушки почти пустой тюбик. — Ты используешь игрушки или пальцы? Тэхён почувствовал, как собирался умереть. — Пальцы, обычно. Слишком много усилий чистить потом вибратор. — Хорошо, — сказал Чонгук и наклонился зажать губу Тэхёна между своих зубов, — и у тебя всё под подушкой? Он кивнул. Чонгук слегка ущипнул через шёлк головку его члена, который оставили без внимания, отчего тот стал слишком чувствительным. — Прекрати волноваться. Всё нормально. Это так сексуально, чёрт возьми. Парень немного приспустил трусы Тэхёна, чтобы помассировать головку, и парень блаженно застонал. Чонгук посмотрел на его дрейфующий в ощущениях взгляд. — Ты такой мягкий, Тэ, — пробормотал он. — Не останавливайся. — Я их сниму, — сказал Чонгук, опустив Тэхёна на кровать и сняв трусики с его длинных ног. Тэхён наблюдал, как шёлк медленно скользил по его гладкой коже, пока единственным, что касалось её, не остались джинсы Чонгука напротив его задницы, и крепкая грудь Чонгука снова прижалась к его бёдрам. Голова Тэхёна стала лёгкой из-за отсутствия мыслей. — Охуеть, ты делаешь эпиляцию воском? — задыхаясь, спросил Чонгук, исследуя пальцами основание его члена с полным отсутствием волос и гладкую кожу на мошонке. Парень почти закрыл лицо руками, когда вспомнил правило, позволив рукам упасть рядом с собственной головой. Он так сильно хотел кончить сейчас. В его голове возник вопрос, может у него кинк на унижение, и он сделал глубокий вдох от разочарования и ужаса. Тюбик открылся, и Тэхён ощутил павловский условный рефлекс от потребности своего уже невероятно чувствительного члена. — Пожалуйста, сделай мне хорошо, — заскулил он. — Не говори чуши вроде этой, — с трепетом пробормотал Чонгук. Тэ почувствовал, как пот стекал по его шее. — Расставь ноги шире, детка. Тэхён широко расставил колени, подтянул их к себе, обнажая всего себя полностью. Он чувствовал себя открытым, мягким и уязвимым. Всё, что он мог когда-либо прятать, он предоставил Чонгуку, чтобы тот мог сделать всё, что пожелает. Парень раньше никогда не позволял себе быть настолько открытым перед кем-то, никто никогда не просил его об этом. Чонгук отодвинулся назад на простыне и протолкнул в него один палец, тот входил так легко. — Ты растянутый. Часто этим занимаешься? — Занимался вчера вечером, — прошептал Тэхён, — ещё, пожалуйста. Чонгук прижался губами к члену Тэ, проходясь по нему языком, мазнув под головкой. Он добавил второй палец и согнул оба внутри, и когда протолкнул их достаточно глубоко, то надавил прямо на особенно сладкое местечко, будто это было настолько легко, словно Тэхён не страдал, изворачивая собственные кисти и трахая себя длинными пальцами, пытаясь изо всех сил найти правильный угол для своего вибратора каждый ёбанный раз. Глубокий, отчаянный, испуганный громкий стон вырвался из его грудной клетки. Чонгук промычал от удовольствия, и Тэхён схватил изголовье кровати, чтобы не потянуться руками вниз и не схватить себя за волосы. — Хороший мальчик, — снова игриво произнёс довольный Чонгук. Он обводил пальцами вокруг неё то медленно, то ускоряясь, и удовольствие разливалось от задницы до основания члена, быстро разрастаясь. Тэхён захныкал так громко, что был уверен, что его можно было услышать в соседней комнате. Чонгук начал слегка посасывать его член, пальцы медленно скользили внутри, при этом сильно надавливая на простату, и Тэхён стонал с каждым прикосновением к ней, чувствительность возросла по шкале до десятки, и он почувствовал, что всё ближе и ближе к тому, чтобы кончить. — Ты уверен, что я не делаю тебе больно? — спросил Чонгук через некоторое время охрипшим голосом. — А? — У меня лучше получается с девушками. Если тебе больно, просто скажи мне. — Что… почему это должно быть больно? — Ты выглядишь так, будто тебе больно. Звучишь именно так. — Я чувствую себя так хорошо, Чонгук, мне так классно. Мой последний раз был с каким-то первокурсником, было ужасно, и после он так дерьмово себе вёл, что с тех пор я этим не занимался. Мне просто не везло до этого момента, и моя крыша, кажется, поехала, и я слишком многим делюсь. Прости. Почему ты остановился? Пожалуйста, продолжай. — Тэ? — Парень немного приподнялся. — Ты уверен, что с тобой всё в порядке? Чонгуковы пальцы, находясь внутри него, были всё ещё плотно прижаты к простате, но давление ослабло, удерживая его на грани отчаяния и желания. — Пожалуйста, Чонгук, пожалуйста, пожалуйста, мне это нужно. Просто, блядь, прекрати меня мучать… Чонгук вытащил пальцы и толкнул обратно уже три, и голос Тэхёна оборвался от глубокого судорожного стона. — Ты красивый, Тэ. Такой красивый, — прошептал Чонгук, жёстко трахая его пальцами, проходясь каждый раз по простате, легко и мягко касаясь губами его бедра. Напряжение нарастало и нарастало, болезненно и интенсивно, гранича с болью, переполняя его, заставляя чувствовать себя настолько хорошо. Языком Чонгук вылизывал его бёдра, его абсолютно гладкую без единого волоска кожу, оттягивая и посасывая её. Волна невероятно тяжёлого возбуждения накрыла его удовольствием, а затем Чонгук дотронулся губами до его яиц, а пальцы начали двигаться быстрее, и Тэхён потерял контроль от напряжения, скатываясь в плен невероятного удовольствия, о котором только слышал. Его глаза открылись. — Гук! Я кончаю! Блядь! Чонгук удивлённо моргнул, когда брызнула сперма, и парень кончил себе на живот. Тэхён подумал, могла ли его кожа свариться от румянца, и поджал губы от смущения. — Вау. — Прости, что я тебя не предупредил. Я никогда не кончал от этого раньше. Я не знал, что это может произойти. — Типа, оттого, что что-то в твоей заднице? — Да. Чонгук убрал волосы, что лезли в глаза, а после забегал взглядом по комнате, о чём-то задумавшись. — Если хочешь, мы можем остановиться. — Дай… дай мне минутку. Я не хочу, чтобы ты уходил в таком состоянии. — Ты такой милый, — сказал Чонгук, садясь, — я принесу тебе воды. Сейчас вернусь. Сначала он вытер его полотенцем, удобно лежавшим рядом с кроватью. — Если хочешь, можешь опустить свои руки, — сказал он застенчиво, почесав затылок. — Агх, милашка, — заскулил Тэхён, — ты первокурсник, верно? Парень кивнул. — О, мой бог. Очаровательный. Восемнадцать? Девятнадцать? Он выглядел потерянным, будто не знал, ему что делать, когда его называли очаровательным. — Недавно исполнилось девятнадцать. — Хей. Очаровашка, — сказал Тэхён. Он всё ещё не опустил руки от своей головы. — Вода! — Хорошо. Сейчас вернусь. Он схватил чашку со стола Тэхёна, понюхал на предмет чистоты, а затем вышел в коридор, всё ещё без рубашки. Тот, кто шёл по коридору, должен был быть благодарен. Когда парень вернулся, Тэхён вытянулся на кровати, лёжа на животе и положив голову на руки. — Могу я отсосать тебе? — спросил он прежде, чем Чонгук смог закрыть дверь. Его глаза удивлённо распахнулись, а щёки вспыхнули, когда он посмотрел на Тэ. — Конечно. Всё, что захочешь. — О, я могу привыкнуть к этому, — пробормотал Тэхён. Чонгук выглядел весьма довольным собой. Он отдал Тэхёну чашку и наблюдал за тем, как тот пил, смотрел на его шею, когда тот сглатывал. Он расстегнул ремень, глядя на Тэхёна из-под ресниц, сдвинул брови, сжал челюсти, немного расправил плечи, когда снял ремень. — Ну что? — спросил Тэхён, — хлеба и зрелищ? Чонгук усмехнулся и позволил штанам соскользнуть с твёрдых и накаченных бёдер. Тёмно-синие брифы плотно обтягивали их, очерчивая каждый сантиметр его члена. Тэхён схватил его за бедро и притянул ближе, надеясь, что Чонгук не почувствовал, как у него дрожали руки. Его ладонь с заминкой пробежалась по крепкой Чонгуковой заднице, а затем вернулась обратно, чтобы погладить пресс, на котором едва бельё стирать можно, он чувствовал под своими пальцами гладкие и мягкие кубики. — Ты поднимешь меня снова, детка? — пробормотал он, застенчиво спрятавшись за бедром Чонгука, в паре-тройке сантиметров от его члена, после чего отвёл взгляд, чтобы посмотреть из-под ресниц на невероятно шокированное лицо Чонгука. — Прямо сейчас? — Всякий раз, когда есть возможность, — сказал Тэхён и поцеловал его через бельё. — Ммм, он становится больше. — Ебать, — пробормотал Чонгук, — как ты можешь быть ещё сексуальнее? Тэхён счастливо улыбнулся ему в промежность, а затем потащил парня на постель. — Теперь руки над моей головой? — Конечно. Тэхён положил свои руки на бёдра Чонгука и накрыл ртом его член через ткань, поддразнивая и выводя узоры языком. Чонгук вздохнул и снял с себя нижнее бельё. — Оу, так не интересно, — пробормотал Тэхён и потянулся языком к члену Чонгука, чтобы провести вокруг головки, и тут же заглотить, насколько было возможно. Бёдра Чонгука напряглись. Тэхён приподнял ладони вверх, чтобы если что остановить парня, но тонкие предплечья выглядели такими хрупкими рядом с его весьма массивными ногами. Если Чонгук решит качнуть бёдрами, Тэхён просто подавится. Тот слегка вздрогнул и взял темп помедленнее, после провёл руками по бёдрам, чтобы схватить чужую восхитительно крепкую задницу. Он хотел укусить её. За последние два года у Тэхёна не было никакой реальной, интимной жизни, но он делал минет больше пары раз. Находил какого-то парня в конце вечеринки — гея, би или просто любопытного — и вставал на колени в уборной, в тёмной спальне незнакомца или за зданием лаборатории по пути домой, смотрел из-под своей чёлки, позволяя им лапать себя, грубо обращаться и стонать. В такие ночи он засыпал, чувствуя тепло и радость, зная, что был достаточно милым, достаточно хорошим, чтобы свести кого-то с ума. Чонгук издавал просто крышесносные звуки. Даже с такого ракурса Тэхён мог заметить, как виднелись два его белых зуба под верхней губой, как дрожали его руки, его твёрдые грудные мышцы и торчащие соски. — Ты выглядишь так, словно нарисованный, — пробормотал Тэхён. — Что? — выдохнул Чон, хватаясь руками за его плечи. — Ты выглядишь слишком совершенно, чтобы быть реальным. Кто-то заставил тебя выйти из мрамора? Чонгук глубоко вздохнул, наполняя грудь воздухом, его мышцы натянулись как холст поверх его рёбер. Тэхён отсасывал ему, и Чонгук сжал ладонями его плечи, постанывая с каждым вдохом. — Хочу, чтобы ты трахнул меня, — прошептал Тэхён, когда в следующий раз его рот соскользнул с члена парня, щёки горели, он был не в силах поднять глаза и посмотреть на Чонгука. — Как, чёрт возьми, я попал сюда? — простонал Чонгук. — Хм? — Прости. Я в шоке. Игнорируй меня. Мне слишком хорошо. Тэхён хихикнул в районе его члена и сбавил темп. Брови парня нахмурились, когда Тэ сглотнул и, открывая горло шире, слегка промурлыкал, вибрируя вокруг него, чтобы спустить с небес. Спина Чонгука великолепно выгнулась, дыхание сбилось, каждая прекрасная мышца его торса напряглась перед тем, как он отпустил себя. Он никогда не давил руками на плечи Тэхёна, просто сжимал их, когда кончал, и слегка царапнул, прежде чем прийти в себя. — Я заставлю тебя кончить снова, — сказал он, когда Тэхён взял таймаут, чтобы поддразнить его, парень распрямился, лёжа на простынях, когда наконец смог нормально дышать. — Тебе бы следовало, — сказал Тэхён и вздрогнул от своего севшего голоса, слишком низкого и грубого, — прости. — Простить за что? — Голос. — Тэ игрался со своими волосами на макушке, щёлкая языком и сжимая губы. — Что с твоим голосом? Звучит очень возбуждающе. — Он такой низкий, — сказал Тэхён и не смог сдержаться и не заскулить, горло немного саднило. Он отодвинулся, задержав взгляд на прессе Чонгука, пока парень не сел и не схватил его за руки, с лёгкостью потянув на себя словно пёрышко и прижимая к своей груди. Член Тэхёна дёрнулся, лёжа на изгибе Чонгукового бедра. — Твой голос такой красивый, особенно сейчас. Он не должен быть высоким для того, чтобы быть красивым. Я наслаждаюсь, когда ты говоришь. — Первый парень, с которым я учился в средней школе, закрывал мой рот, когда мы занимались сексом, потому что хотел, чтобы я молчал, — выпалил Тэхён. Лицо Чона передёрнуло от шока, он открывал и закрывал рот, потому что никак не мог подобрать слова. — Прости. — Блядь, Тэ. Не извиняйся передо мной. Тэхён смущённо опустил голову на плечо Чонгука: — Я просто испортил настроение. Прости. Продолжай. — Твой голос всё равно прекрасен. — Он так не думал, — пробормотал Тэхён, — и ему не нравилось то, что я продолжал разговаривать или вроде того. Сказал, что я несу какую-то хрень. Его желудок жгло от смущения, однако не в сексуальном плане. — Я порчу настроение. Прости. — Тэ, если бы было возможно стать ещё счастливее от разговоров с тобой, то я, вероятно, словил бы кайф. Нет ничего, что ты можешь сделать, чтобы заставить меня почувствовать дискомфорт. Я здесь для тебя. Если ты захочешь остановиться прямо сейчас и поговорить, я не знаю, о диарее или чём-то ещё, это будет лучший день в моей студенческой жизни. Кроме, может быть, полуночных ночей тако. — Говоря о диарее. — Тэхён хихикнул. — Я охереть как ЛЮБЛЮ полуночные ночи тако. Эти разговоры проще всего помогли ему немного успокоить бешено колотившееся сердце и возникшее головокружение. Довольный смех вырывался из его груди. — Ты наравне с полуночной ночью тако. Даже быть в твоей комнате, болтая с тобой, когда ты говоришь своим сексуальным голосом после минета, находится на одном уровне с полуночной ночью тако. — А теперь представь, насколько на самом деле трахать меня круче полуночного тако. Так блядски горячо, что взорвёт ночь тако, — сказал Тэхён. — Ты всё ещё хочешь этого? Тэхён толкнулся своим каменным членом ему в бедро и застонал громким и низким голосом, показывая, насколько он хотел и нуждался в облегчении. — Да, да, — вздохнул Чонгук — хорошо. Руки всё ещё выше плеч? Ладно. Он встал, схватил смазку с одеяла, а затем уселся к стене, а Тэхён обхватил его ногами за пояс. Он прислонил руки к стене, чтобы те оставались поднятыми, пока Чонгук вылил смазку на все пальцы. — Ты достаточно растянут, верно? Тэхён кивнул. Он почувствовал, как мокрые пальцы Чонгука пощекотали его дырочку и согнулись, колени парня слегка разъехались, а голова запрокинулась, он попытался расслабиться. Пальцы вошли в него, растягивая горячие и узкие стенки и раскрывая их. Когда они были достаточно глубоко, Чонгук остановился на минутку. Пальцы слегка стимулировали его простату, и снова перед глазами вспыхнули звёзды. — Как ты это делаешь? — ахнул Тэхён. — Я даже не могу её найти. — Правильный угол, — сказал Чонгук, — практика. С девушками даже проще. Ты можешь как-нибудь потренироваться на мне, если хочешь. Только одна мысль о фингеринге послала по Тэхёну новую волну дикой дрожи. Свободной рукой Чонгук успокаивающе гладил по нежному изгибу талии Тэхёна, слегка надавливая пальцем на ямочку пупка. Его пальцы выскользнули, а потом он вставил сразу три, и Тэхён застонал, прижимая руки к стене. — Тебе больше нравятся девушки? — спросил Тэхён, когда смог дышать. — Иногда, — ответил Чонгук, — сейчас мне очень нравишься ты. — Я миленький как девушка? — спросил Тэхён и покраснел оттого, что задал вопрос своим слишком низким голосом. — Как парень, — сказал Чонгук, трахая его пальцами, равномерно толкаясь внутрь, что заставляло Тэхёна держать рот открытым, вырывая из груди мягкие стоны и распахивая его губы ещё шире с каждым толчком, — но женственный. Да. Ты выглядишь так хорошо в трусиках. Могу я купить тебе полный комплект когда-нибудь? — О, боже, да, — пробормотал Тэхён, — я слишком стесняюсь покупать такое самостоятельно. — Как ты достал эти трусики? — Заказал их в интернете. Движения Чонгука поменялись, темп остался тем же, но давление на простату стало более интенсивным, грубым и существенным, делая всё вокруг неё гиперчувствительным. Тэхён понял, что парень сгибал пальцы, рисуя по спирали внутри него. Когда он опустил глаза, то увидел, как плавно перекатывались вены на согнутой в локте руке, которая полностью помещалась между его разведённых ног. — Так хорошо, — сказал Тэхён, надеясь, что не пускает слюни Чонгуку прямо на грудь. — Спасибо. Бёдра Тэхёна начали двигаться, он немного застенчиво опускался на руку Чонгука, и тот замедлил темп, заставляя Тэ насаживаться самостоятельно. — Пожалуйста, — прошептал Тэхён, глядя прямо на бугорок, натягивающий ткань на трусах Чонгука. Его член пульсировал. — Вытащи свой проклятый член. — Будь милым. Он застенчивый. Тэхён застонал и начал двигаться быстрее. — Вот дерьмо. Презерватив, — сказал Чонгук. — В таком случае я объезжу тебя так, — сказал Тэхён. — Ни за что. — Второй ящик моего комода. Тебе нужно дотянуться до него. Чонгук полностью вытащил руку со стекающей смазкой и дёрнул ящик шкафчика. Коробка была достаточно близко, чтобы дотянуться, а сам Тэхён отсел, время от времени дрожа от боли и холода. Чонгуку удалось стянуть трусы, и, немного отскочив, его член, покрасневший и твёрдый, ударился о живот. Парень натянул презерватив, когда Тэхён поёжился, а затем поднял глаза, спрашивая разрешения. Тэхён ответил решительной попыткой оседлать его бёдра. — Ладно, ладно! Боже! Подожди немного! Одной большой ладонью Чонгук сжимал бедро парня, а другой держал собственный член, направляя головку в Тэхёна, а затем схватил его обеими руками за бёдра и резко опустил на себя. Чонгук не был больше самой большой штуковины, которую Тэхён когда-либо засовывал себе в задницу, но, растягиваясь вокруг него, он задохнулся от плавного скольжения, сделавшего его слишком чувствительным, тепло разливалось по телу, и он отдался этому чувству, отпустив контролировать то, что с ним творилось. Он даже не мог двигаться. Руки Чонгука поймали Тэхёна, сковав в тиски его тонкие бёдра, когда парень с каждым сантиметром погружался в него, так что спастись от этих ощущений было невозможно. Он попытался открыть глаза. Напротив него Чонгук снова откинулся к изголовью кровати, обнажая горло и выглядя смертельно сексуально. Чонгук смотрел на него сосредоточенным и голодным взглядом словно змея. Тэхён снова закрыл глаза. — Осторожно. Не сделай мне больно, — прошептал он. — Я не буду. Я позабочусь о тебе. Он в ласке и с нежностью кружил ладонями по бёдрами Тэхёна, насаживая на свой член, пока пальцы утопали в его коже, тонком слое преграды между ним и костями, а руки обхватывали большой участок кожи. Рука парня дёрнулась на стене и почти опустилась вниз, хватая член, почти. Чонгук продолжал медленно выписывать эти круги. Он прижал его к стене, растянув его дырочку самым захватывающим образом, щекочущие покалывания после первого оргазма до сих пор отдавали мягким удовольствием в его члене. — О, Боже, — прошептал Тэхён, — это так… это так… ах! — Не часто этим занимаешься? — пробормотал Чонгук. — Не после первого курса, — ахнул Тэхён, — был один парень, который мне очень нравился, он как-то нашёл меня на вечеринке, а потом трахнул на железнодорожных путях, когда мы шли домой. Чонгук притормозил, чтобы тот мог рассказать: — Недостаточно смазки. Страх поездов. Камни и осколки повсюду. Говорил плохие вещи во время секса. Он был таким жалким. Чонгук рассмеялся: — Звучит ужасно. — Так и было, — хихикнул Тэхён, — он отстой! И тогда он даже не написал мне. Когда я был рядом, он унижал меня перед остальными. Хвастался перед своими друзьями. Рассказывал обо мне всякое. Я не мог смотреть никому в глаза в течение нескольких недель. — Он замолчал, понимая, что парень полностью вытащил свой член из него. У Чонгука снова был этот шокированный, пугающий взгляд. — Прости. Я снова порчу настроение, не так ли? — Нахуй настроение. Ты в порядке? Ты поэтому не часто встречаешься с другими людьми? Тэхён вздохнул и воспользовался моментом, чтобы переставить колени, распределяя на них свой вес. — Я в порядке. Очевидно, мне всё ещё обидно, но я работаю над этим. Это причина, по которой я обычно не сближаюсь с людьми так быстро. Можешь продолжить трахать меня? Чонгук на мгновение застыл, вероятно, решая, следовало ли ему продолжить. — Я другой? — Ты такой горячий, что мне всё равно, — пробормотал Тэхён, а затем отшатнулся, когда Чонгук посмотрел на него немного обиженно, — мне было одиноко. А ты не излучаешь такой же хрени, как он. Ты был таким милым. Я тебе доверяю. Чонгук подарил ему совершенно ослепительную улыбку. — Держись за плечи. — А? Он схватил Чонгука за плечи. Тот обнял Тэхёна за талию и сел прямо, постепенно насаживая парня на свой член. После грациозного покорения горы, спина Тэхёна ударилась о стену, Чонгук поднял его на полметра над кроватью, поддерживая под колени, находясь всё ещё внутри него. Чонгук поёрзал коленями по простыне и слегка подбросил ноги парня, устраиваясь поудобнее, и Тэхён понял, что его собираются отыметь у стены. Он ахнул в тот же момент, когда Чонгук снова начал толкаться бёдрами, новая позиция сводила его с ума. Чонгук прижал его к стене, просто потому что мог, крепкие руки сжимали ноги Тэхёна, насаживая всем его весом, раскрывая его, запертого в ловушку из тёплых и желанных объятий. — Ещё, ещё, пожалуйста, Куки, пожалуйста! Чонгук выдохнул, касаясь губами его уха, плавно двинул бёдрами, толкаясь как можно глубже и более резко, ударяя членом по его пульсирующей простате. Вес тела Тэхёна распределился между стеной и руками, держащими его, как тряпичную куклу, распростёртую и нуждающуюся в Чонгуке. Стоны вырывались из груди с каждым жёстким толчком, а грудная клетка разрывалась от трепета сердца, но он не мог слышать этого из-за крови, стучащей в собственных ушах. Чонгук пробормотал что-то ему на ухо, и он даже не попытался понять, что именно, слишком сосредоточившись на сильной пульсирующей боли внутри себя, член горел от переполняющих эмоций. Тэхён дёрнул головой и ударился об стену. Его член скользил по прессу Чонгука с каждым толчком, спина тёрлась о стену. Кровать скрипела. Тело было напряжено и дрожало. Волосы лезли в глаза. — …красивый. Ты такой красивый. Тэ, ты бы видел себя. — Чонгук! — всхлипнул он. — Малыш? Принцесса? Всё хорошо? — Можешь… жёстче? — прохрипел он. Чонгук хмыкнул и поднял его выше, поддерживая накаченными руками навесу. Тэхён вскрикнул от приятной боли, когда его спина проехалась по стене, а бёдра повисли на руках Чонгука, который заставлял комнату вращаться перед глазами Тэхёна. У него было достаточно места для манёвров, он мог раскачивать его на руках, входить глубже и быстрее, ударять по простате или входить мучительно близко к ней, просто дразнить его, полностью заполняя собой, отчего Тэхён выгибался, а его дыхание сбивалось. Руки Тэхёна вцепились в его твёрдые плечи. Тэхён мог поклясться, что у него от высоты началось головокружение, его дыхание стало прерывистым, а возбуждение нарастало от сверхчувствительности. Сразу после оргазма он любил мучать себя слишком чрезмерной стимуляцией, часто держал свой вибратор немного дольше, продолжая играть с членом, пока мог стоять, но значительно заметное расслабление никогда не позволяло ему переступить через себя и просто продолжать себя вот так пытать, но как же до абсурдного великолепно было, когда это делал кто-то другой. — Ты можешь кончить для меня, детка? — Кончил раньше, — ахнул Тэхён, — и… сильнее. Руки? Могу я… хах? Блядь. Могу использовать руки? — Нет, — прорычал Чонгук. — Ах, иди нахуй, — Тэхён извивался, пытался двигаться на его члене, насаживаясь резко и жёстко. Его бёдра отдавали сильной болью. Его пресс жгло от дискомфорта, Чонгук всё ещё полностью контролировал его тело, и чёрт его дери, если так было даже не лучше. — Не могу. Кук, пожалуйста. Пожалуйста! Чонгук поднял его, поддерживая под поясницу, и осторожно опрокинул на кровать. Тэхён положил голову на подушку, ощущая головокружение, когда руки Чонгука согнулись и подняли его тело. Он держал задницу Тэхёна на коленях, закинув его ноги себе на плечи достаточно близко, чтобы видеть, как пот капал на его грудь. Тэхён задрожал. Теперь он мог толкаться ещё сильнее, наваливаясь сверху всем своим весом, двигаясь в диком, но устойчивом темпе. Руки Тэхёна упали на подушку рядом с его головой, и Чонгук схватил его запястья, держа кисти парня в своих руках. Весь его мир сконцентрировался на бёдрах, отдающих болью, синяках на запястьях, наэлектризованном напряжении глубоко между его бёдер, отчаянном удовольствии, нарастающим изнутри. Всепоглощающе и хорошо, болезненно и прекрасно, беспросветно и беззвучно. Чонгук что-то сказал, прижимаясь губами к шее парня, его голос вибрировал. Тэхён не слышал. Удовольствие ударило в низ живота, и его прошибла дрожь, и он до боли сжал запястья Тэхёна, и тут же расслабился, лёгкая дрожь пульсировала, согревая его изнутри. Тэхён вспомнил, где находился, и открыл глаза. Перед глазами было размыто от слёз. Чонгук всё ещё не двигался, положив свою голову на грудь Тэхёна, а руки около его запястий. — Кончил? — прошептал Тэхён. Чонгук кивнул: — Прости. Я собираюсь вытащить через минуту. — Оставайся во мне, пожалуйста. Так хорошо. — Я так не смогу заставить тебя кончить. Тэхён заскулил: — Просто подрочи мне или что-то в этом роде. Чонгук покачал головой и медленно вышел, лениво сел и опустил ноги Тэ. Его бёдра болезненно пульсировали от натяжения и резкой боли, отвлекая его от с дрожью сжимающейся пустоты из-за отсутствия Чонгука между его ног. Он протянул скрипучую, монотонную, раздражающую от боли нотку. Чонгук хихикнул: — Шшш, я держу тебя. Он продолжал медленно разминать отдающие болью ноги Тэхёна, опустился ртом к члену Тэ, липкому и сочащемуся предэкулянтом. Тэхён схватил подушку, запястья всё ещё приятно жгло. Чонгук долгое время массировал его бёдра и ласково гладил член, нежно целуя, и каждое касание вызывало дикое желание поскорее кончить. Тэхён ахнул: — Перестань меня дразнить. Прикоснись ко мне, пожалуйста. Блядь, сделай что-нибудь. Мне нужно хоть что-то, что угодно, пожалуйста, ещё, пожалуйста, Чонгук, не смей делать так со мной поступать, ты, задница. Чонгук поднял его и легко перевернул на живот. Он спустил свои напряжённые бёдра с матраса, сажая парня к себе на коленки, держа его так, словно он был легче воздуха. — Ох, блядь, — прохрипел Тэхён. — Шшш, всё в порядке. Я держу тебя, — пробормотал Чонгук, из груди Тэхёна вырвался глубокий и отчаянный стон. Пальцы толкнулись в него с мягким хлюпающим звуком, и Чонгук сразу безошибочно нажал на простату. Импульс, пробивший всё его тело, отдавался в нервные окончания зубов. Он прогнулся в спине, пытаясь двигаться на чужих пальцах, дрожь пробирала всё его тело. Чонгук начал быстрыми привычными круговыми движениями ласкать простату, периодически сильно надавливая. Тэхён почувствовал, как его член обхватила большая ладонь, и толкнулся в неё. — Ты пускаешь слюни на подушку, — хихикнул Чонгук. Всё до сих пор было расплывчатым из-за слёз, когда Тэхёну еле удалось разлепить глаза и впиться взглядом в Чонгука. И он, высунув язык, облизал подушку. Чонгук хихикнул и прижался сильнее. Тэхён задохнулся, и его глаза закрылись. А тело содрогнулось. Он почувствовал себя в нескольких секундах от оргазма, он ощущал прекрасное давление руки Чонгука спереди и ужасно чрезмерную стимуляцию на его простату — сзади, но не мог кончить, этого было недостаточно, а затем Чонгук убрал свою руку с его члена, и бёдра Тэхёна дёрнулись вверх, пытаясь вернуть это ощущение. Чонгук хихикал. Он коснулся языка Тэхёна. — Детка, засунь язык обратно себе в рот. — Тэхён разозлился и притянул пальцы Чонгука поближе, проходясь языком между ними, рисуя узоры вдоль его длинных фаланг и на верхней части ладони. — Пиздец, — прошептал Чонгук, когда парень мазнул языком по всей ладони и засунул пальцы себе в рот, медленно посасывая. — Это, — сказал Тэхён, освобождая свой рот, — верни на мой член. Сейчас же. — Ты так отчаянно нуждаешься в этом, — задыхаясь, сказал Чонгук, как по заказу медленно скользнув по члену мокрой рукой, и Тэхён простонал и неловко сжал его своими бёдрами, которые уже горели от мышечной боли. — У меня повышенное либидо, и некому помочь, так что да. — Рука Чонгука начала медленно скользить, и слова Тэхёна вырвались вместе с хныканьем из груди: — Да, я нуждаюсь в этом. Чонгук мягко поцеловал его позвоночник. — Я позабочусь о тебе, детка. Я обещаю. И это всё было так классно, особенно вместе с сильными пальцами в его заднице, твёрдой хваткой вокруг его члена, широкими плечами, обхватывающими его под спину. Тэхён радостно замычал, слегка ёрзая задницей. Пальцы внутри него, наконец, ускорились, раскалывая сознание Тэхёна на осколки ослепительного удовольствия, затягивающего и сковывающего всё его тело. Он чувствовал себя готовым взорваться, тело дрожало от накатывающих волн ядовитого возбуждения, пробирающего до костей. Он почувствовал, как его тело напряглось и сжалось, как пружина, изо всех сил пытаясь освободиться, возбуждение стало настолько болезненным. Всё произошло так быстро, словно пробка вылетела из бутылки: в одну секунду абсолютное райское напряжение, а в следующую — волна чувственного удовольствия и настолько мощная, что перед глазами плавали белые мушки, и на мгновение он забыл, как дышать. Его колени сильно сжались, а потом начали разъезжаться в стороны, выскальзывая из-под него. Из-за послеоргазменной судороги по его коже пробежались мурашки. Он лежал неподвижно, позволяя дрожи какое-то время волнами проходить через всё его тело, его член был зажат между его телом и рукой Чонгука, прижатой к матрасу, чужие пальцы всё ещё находились в его заднице, стягивающее давление — именно то, что ему нужно, чтобы спуститься с небес на землю. — Ты в порядке? — спросил Чонгук дрожащим голосом. Тэхён хмыкнул. — Могу я вернуть себе руки? — Э-э-э-э. — Тэ. Они мне нужны. Тэхён сжал бёдра немного сильнее, а ещё пара волн удовольствия заставили его задохнуться. Пальцы Чона непроизвольно дёрнулись, и Тэхён снова задрожал. Они остались в таком положении на некоторое время, Чонгук осторожно целовал его спину, стараясь не двигать руками, пока Тэхён не заныл, став чересчур чувствительным, и затем Чон быстро вытащил свои пальцы, как будто срывал пластырь, и поднял бёдра Тэхёна с другой стороны. Тэ откатился на бок и свернулся калачиком, пытаясь восстановить дыхание. Его голова закружилась. В комнате стало вдруг холодно оттого, что сейчас он лежал потный и всё ещё на простынях. — Чонгук? — Не отключайся. Я найду что-нибудь, чем можно оттереть это. — Позже. Вернись. — У меня вся рука в сперме, Тэ. — Я вылижу её, — заскулил парень, — вернись. — Нашёл какую-то тряпку. Он услышал какой-то слабый шелест, становившийся всё громче, и вдруг понял, что его слух ненадолго пропадал. — Думаю, я чуть не потерял сознание, — пробормотал он, когда матрас прогнулся под весом Чонгука, и парень протёр тканью его подбородок и губы. — Ты всё время пускал слюни. — Фу, как неприлично. — На самом деле ты очень сексуальный. Знаешь, это просто пиздец, у меня снова почти стоит, и прошло всего десять минут. У меня член болит. У тебя абсолютно нет стыда. Тэхён распахнул глаза: — Я не такой. Я почти умер от стыда примерно раз пять. Он попытался раздвинуть ноги, чтобы Чонгук мог стереть размазанный по всему телу лубрикант, но Чонгук схватил его и легко поднял в воздух. — Не двигайся. Я понял. Тэхён вздохнул и расслабился, как если бы он сонно нежился в постели, позволяя Чонгуку почистить его. — Всё ещё хочешь встречаться со мной? — пробормотал он. — Да, — ответил Чонгук, после того как погладил синяк на одном из запястий Тэхёна. — А ты всё ещё сходить со мной на свидание? Тэ приоткрыл один глаз: — Ни в коем случае. — Мягкие губы Чонгука распахнулись, в сияющих глазах плескалась паника. — Блядь, не делай такое лицо. Я же шучу. Чонгук выглядел как херувим, когда надул щёки: — Знаешь, я пришёл сюда не ради секса. — Ты можешь приходить сюда ради секса в любое, нахер, время, когда захочешь. Просто пиздец. Я никогда не смогу снова использовать игрушки. Ты уничтожил меня. Но если серьёзно, то, пожалуйста, поужинай со мной. На самом деле, нахуй ужин. Оставайся здесь и готовься со мной к занятиям. Сходи со мной в парк попрыгать на трамплинах в эти выходные. Познакомься со всеми моими друзьями. Чонгук плавился от его слов. — Я собираюсь встречаться с тобой, выбив всё дерьмо из твоей головы, Ким Тэхён. — Поцелуй меня, — прошептал Тэхён, и губы Чонгука немедленно прижались к его, он целовал его жадно, но осторожно, обхватывая своей рукой его челюсть. Одна крепкая рука скользнула под его спину и перетащила его, укладывая сверху на Чонгука. Он застонал в поцелуй и, наконец-то — наконец-то — жадно впился руками в грудную клетку Чонгука. — Это настолько правильно, что я работаю над проектом о Геркулесе именно с тобой. — Я не настолько сильный, — хихикнул Чонгук, — но спасибо. Я буду носить тебя на руках в любое время.