Дым сигарет с ментолом и прочие неприятности

Сегодня Тевильдо притащил Маглору "чудефную пефню о фебе и Маэфросе!". К счастью, на этот раз кот догадался засунуть листок в файл, запомнив, что от его слюны, как и от любой жидкости, бумага размокает. Или захотев повредничать от души; понять логику кота Маглор мог далеко не всегда. — Тебе помогали? — усмехнулся Маглор, глядя на довольного Тевильдо, важно протягивающего ему "подарочек". — Ну рафумеефся, — гордо приосанился тот, — у меня фе лафки! И нафифал эфо не я! Фофинял я, фкрыфафь не буфу, а дальфе мне помогафи! И ф файфом тофе! Фы профти, фам каф люфи люфяф! Фро люфофь и фо фтрадафиями! Аккуратно взяв из кошачьей пасти послание и отложив в сторону обслюнявленный файл, Маглор с выражением зачёл: — Дым сигарет с ментолом, Пьяный угар качает. В глаза ты смотришь другому, Который тебя ласкает. И я нашёл другого, Пусть не люблю, но ласкаю, А когда я его обнимаю, Всё равно о тебе вспоминаю. Кудри твои как солнце, И как модель ты ходишь, Себя ты ему раздаришь, Меня же совсем не помнишь. И я нашёл другого, Пусть не люблю, но ласкаю, А когда я его обнимаю, Всё равно о тебе вспоминаю. Завтра я буду дома, Завтра я буду пьяный, Но никогда не забуду, Как к щеке прикоснулся губами. И я нашёл другого, Пусть не люблю, но ласкаю, А когда я его обнимаю, Всё равно о тебе вспоминаю. Лучше меня прости, Брось и вернись ко мне. Прости за то, что ушёл с другим. Прости за то, что ушёл и ты, — и Маглор, наконец, заливисто расхохотался. — Фам фе ефё офин куфлеф, — напомнил Тевильдо, неизвестно зачем взявший в зубы обслюнявленный файл, — фофнее фрифеф! — Выплюнь бяку, — сказал Маглор, отсмеявшись. — Охота таскать в зубах грязный пластик... Не отвечая, Тевильдо порысил куда-то в сторону кухни. Вернулся он уже без файла, но с обиженной мордой, будто выплюнул не бяку, но лакомство. — Там ещё один припев, — исправился он. — Душевно получилось, да? — Ужасно, — честно сказал Маглор. — И ты почти не работал головой и фантазию не включал. Думаешь, я этот ужас никогда до тебя не слышал? Разочарую. Ты бы... не знаю, ещё бы как-то песню эту повертел, подумал, рифмы подобрал там, обороты, может, что-то приемлемое бы и получилось? — Нет, — мстительно заявил Тевильдо. — Лучше у меня точно бы не получилось, даже ты лучше не напишешь. Ну сам посуди, — душевно, с надрывчиком, про несчастную любовь! Ты любишь Маэдроса, но он бросил тебя, наплевав на нежность, что дарит ему твоё сердце, ты горюешь, пьёшь, может, даже куришь, презрев свой прекрасный голос, который стоит беречь, как сокровище! Нашёл какого-то парня, наверняка высокого и рыжего... Маглор снова расхохотался. Тевильдо, надувшись, умолк, глядя на хозяина с укором. — Где же это видно? — произнёс тот наконец сквозь приступы смеха. — Вот покажи лапой, где? Где это всё написано, ну? Где драма, надрыв, лирика... Высокий рыжий парень, — и, не договорив, снова засмеялся. — Людям нужна загадка, — пробурчал Тевильдо, — и простор для фантазии. Споёшь песенку подушевнее, послезливее — и увидишь, как народ тебя жалеть начнёт. — Ну да, — согласился Маглор. — Так и скажут, бедный менестрель, совсем ему жрать нечего, если до подобного докатился. — А ты всё на меня свали, — не скрывая обиды, посоветовал кошак. — Я, значит, выше такого, это всё мой кот. — Мне не поверят, — светло улыбнулся Маглор. — У тебя же лапки.