Спичка

— Кай, подойди, — мать поманила к себе рукой, и когда Кайриль подошла, протянула старый потрепанный свиток, перевязанной золотой тесьмой, — теперь он будет у тебя. Держи. — Что это? — Просто разверни, — несмотря на мягкую улыбку, Кайри уловила в ее голосе затаенную грусть. Девушка аккуратно развязала тесьму и раскрыла рукопись. На тонком светло-коричневом пергаменте был изображен первозданный огонь — сама суть магии и ее источник. Завитки его неукротимого пламени образовывали в центре рунический символ гармонии и счастья. — Картина? — Кайриль неуверенно подняла на мать глаза. — Посмотри внимательнее, на свет. Кайриль поднесла свиток к окну, подставляя под яркие солнечные лучи. И удивленно выдохнула, когда под изображением высветились строчки. — Баха… мут… — нерешительно прочитала она, — вели… кий… дар. Так что это? — А теперь переверни и посмотри снова. Кайриль послушно выполнила и растерянно замерла. Вместо рунического символа гармонии линии пламени образовывали знак смерти, похожий на оскалившуюся пасть чудовища. Надпись внизу гласила: «Тумахаб. Великое проклятие» Девушка бросила на матерь недоуменный взгляд. — Это посмертное заклинание нашего рода. Одно слово. В зависимости от звучания, способное перевернуть положительную или отрицательную природу обычных заклятий. И в отличие от остальных оно отзывается только самим заклинателем. — А разве посмертное не означает, что заклинатель… — Именно поэтому оно относится к необратимым. — Но у меня нет магии, зачем это мне? — Кайри расстроено поджала губы, свернула свиток и протянула обратно. — Просто запомни. Для него магия не нужна. Как им пользоваться, я расскажу позже. — Мам? Что-то случилось? — Ничего, — женщина ласково потрепала дочь по волосам, — надеюсь, оно тебе никогда не понадобится. Небеса почернели, затянутые мрачной беспроглядной пеленой густых облаков. А внизу на земле разверзся огненный ад. Некогда веселый, шумный город, превратился в жуткую феерию пламени, дыма и пепла всего за несколько секунд. Пронзительные крики сгорающих заживо людей, разлились в ночи оглушающей волной, и затем растворились в шипении и хрусте пожирающего их огня. Красные глаза Багамута неотрывно следили за единственным выжившим после его атаки, жадно и ревностно улавливая каждое движение. Невысокая, женская фигурка, закутанная в темный плащ с капюшоном, с высоты полета казалась ему тонким хрупким угольком. — Вернииссссь, — зашелестело пламя вокруг девушки, ластясь к ее ногам. Бросив на дракона отчаянный взгляд, заполненный слезами, та материализовала в руке кинжал и резко вонзила себе в сердце. От яростного рыка чудовища задрожали в ужасе и земля и небо: — Тебе больше не сбежать от меня! Все до чего дотронется твоя рука, все, чего коснется твой взгляд, я сожгу, обращая в прах! В других мирах, в другое время, в других твоих жизнях, я все равно найду тебя, Кайриль!