***
Три недели спустя и няня Акаши Сейджуро сбегает из поместья в слезах, стекающих по её лицу, рыдая о том, что она не может и не собирается унижаться таким образом каждый день. Тем более из-за какого-то там ребёнка. К сожалению, это уже пятый инцидент, который им приходилось видеть. Пять сиделок, все профессионалы, трое из которых не смогли справиться с критицизмом мальчика, а оставшиеся двое были лично уволены Акаши. Когда его спрашивали в чём причина, Сейджуро отвечал просто. — Они глупые. Несдержанные. Здесь только из-за денег. Все они. Его мать, Сейко, вздохнула. — Неужели это так необходимо говорить им в лицо? Ты же не планировал заранее уволить последнюю няню, так ведь? Акаши моргнул. — Указание на недостатки помогает совершенствоваться. Разве не так? Сейко посмотрела на Джуничиро, но тот лишь пожал плечами из-за своей газеты и сказал, что они продолжат искать дальше. В конце концов, один из вариантов подойдёт. Обязательно.***
Одним месяцем и шестью сиделками позже, Сейко начала впадать в отчаяние. Её ребёнок начал выстраивать себе репутацию среди профессиональных нянек, как "недельный убийца", делая это максимально трудным найти кого-нибудь для того, чтобы нанять к ним на работу. Но Джуничиро настаивал на продолжении поисков и в итоге Сейко решила попытать удачу в другом русле. Если профессионалы не подходят, то может быть просто те, кто любят детей; те, кто помоложе, смогут найти к нему подход. Это даже будет полезным для её сына — проводить время рядом с кем-то, кто менее строгий: меньше контроля, больше свободы. Непрофессиональным сиделкой оказался Фурихата Коки, как было представлено на листовке. Фурихата местный и самый заурядный старшеклассник, который ищет работу с неполной занятостью. Он может помочь со всем понемногу — немного с пианино, немного с баскетболом, не гений, но достаточно умный для того, чтобы быть учителем для Акаши. У него не было какого-либо опыта, кроме того, где он помогал своим друзьям и присматривал за их маленькими родственниками. Сейко сомневалась, но в конечном счёте решила попробовать. Что такого ещё могло произойти, на худой конец?***
Акаши посмотрел наверх, на более высокого подростка, который медленно приближался к нему с немигающим карим взглядом. — З-здравствуй, — нервно запнулся Фурихата, — Акаши-кун, верно? — Добрый день, — вежливо ответил Акаши, но больше ничего не сказал. Он всё ещё смотрел, изучал незнакомца сверху и донизу. Мальчик смог различить форму и подумал о том, что этот был моложе всех, что ему попадались ранее. Акаши задумался над тем, сколько продержится этот парень. — Ано*, приятно позна...уааа! — запищал Фурихата, когда споткнулся о собственную ногу и пробежал несколько шагов, наконец, останавливаясь прямо перед ребёнком. — Прошу меня простить, какой я неуклюжий...— извинился Коки, потирая затылок. Акаши поднимает подбородок и моргает, не говоря ни слова. — Ах! Как я мог забыть!...— Фурихата удивляет Акаши, когда внезапно замолкает, садится на пол и скрещивает ноги. Благодаря тому, что парень сидел, а мальчик стоял, их глаза находились почти на одном уровне. Подросток застенчиво ему улыбнулся. — Хееех, прости за это. Тебе пришлось вытягивать шею, чтобы смотреть на меня — это было не очень-то приятно, верно? Теперь ты можешь смотреть прямо мне в лицо. Так лучше? Ребёнок посмотрел на него, а затем медленно кивнул. — Да. Так лучше. Фурихата лучезарно улыбнулся и Акаши понятия не имел, почему тот так счастлив. — Ну, я очень рад наконец-то познакомиться с тобой, Акаши-кун. Меня зовут Фурихата Коки, — он предложил свою руку Акаши для рукопожатия. Мальчик посмотрел вниз на запястье, затем обратно на улыбку Фурихаты, после чего снова на запястье, прежде чем аккуратно положить свой крошечный пальчик в руку Коки. — Акаши Сейджуро. Приятно познакомиться. — Ты ужасно вежлив, не так ли, Акаши-кун? — Фурихата мягко пожал его руку. Он всё ещё держал её даже тогда, когда рукопожатие было закончено. — Разве? — Акаши склонил голову вбок. — Да. Акаши-кун очень воспитан. Даже слишком для своего возраста. — Хм. — Мальчик принял это во внимание. Ни одна из его прошлых сиделок не говорила ему нечто подобное. Они только ругали его за высокомерие и устную враждебность. — Спасибо. Вы можете называть меня Сейджуро. Мои родители тоже Акаши и это смущает. — Хеех? Это хорошее начало. Хорошо. Тогда "Сейджуро-кун"? — Мм...да, так лучше, Фурихата-сан. — Ты можешь называть меня просто Коки. Не беспокойся о том, чтобы общаться со мной неформально. Мы будем часто видеться после сегодняшнего дня, так ведь? Акаши посмотрел на мягкую улыбку Фурихаты, затем на их руки, что всё ещё были соединены — тёплые пальцы Коки всё ещё держали его за запястье. Он решил, что был бы не против видеть его рядом с собой. — Хорошо, Коки.***
Спустя месяц все в семействе Акаши были поражены тем, что парень с коричневыми волосами по имени Фурихата Коки всё ещё появлялся у их центральных ворот на следующие рабочие дни, три раза в неделю. Он продержался дольше всех остальных, и самым удивительным было то, что Акаши, по всей видимости, привык к нему. Сегодня юный господин сидел за пианино. Его маленькие пальцы играли Канон Пахельбеля в идеальном темпе. Он прекратил играть и повернулся назад, когда услышал звук открывшейся двери. — Коки, — кивнул Акаши. — Добрый день, Сейджуро-кун. Ты играл очень красиво. — Спасибо, — Акаши подвинулся, чтобы освободить место на стуле рядом с собой. — Ты сказал, что сегодня мы будем изучать новую песню, поэтому я решил довести до совершенства эту. Фурихата покачал головой, отчасти в страхе. Акаши, за месяц знакомства с ним, доказал, что он до невозможности красноречивый ребёнок и не может сделать что-то неправильно. Всё, чего он касался, превращалось в совершенство. Пианино не было исключением. — Очень хорошо, Сейджуро-кун! Просто отлично. А! Может быть мне стоит дать тебе что-нибудь в качестве награды за твои старания? — Награды? — Акаши склонил свою голову набок, заинтересовавшись. — Да, да. Награды. Есть что-нибудь, чего бы ты хотел? — Лошадь, — ответил Акаши безо всяких колебаний. — Л-лошадь? — повторил Фурихата, недоверчиво. Он не должен так удивляться. Уж точно не после месяца, который он провёл в доме семьи Акаши. Парень сухо улыбнулся мальчику. — Извини, но это немного проблематично для меня. Но, если ты так хочешь её...может быть, тебе стоит попросить Джуничиро-сана? — Уже. Отец сказал, что купит мне её, если я прочту все эти книги до конца недели, — Акаши указал своим маленьким, коротким указательным пальчиком, какие были у всех детей в его возрасте, на аккуратную стопку из книг на английском языке позади пианино. Фурихата узнал несколько названий — у всех них был один автор, Роальд Даль. — Но здесь...слишком много книг, — Фурихата посчитал — в сумме их было шесть. Даже Фурихате пришлось бы усердно постараться, чтобы прочитать всё это до конца недели. — Отец сказал, что это поможет мне улучшить мой английский. — Э-это правда. Но всё равно. Сейджуро-кун, постарайся не слишком переутомляться, хорошо? Ты так молод, ты должен проводить больше времени развлекаясь. Я уверен, что Джуничиро-сан пойдёт на компромисс. Акаши уставился на Фурихату так, будто бы он сказал что-то чрезвычайно нелепое. — Отец никогда не идёт на компромиссы. — Ох, эм... — И я хочу лошадь. — Хорошо, но... — Я уже закончил три книги и прочитал половину "Матильда", — глаза Акаши сузились в такой недетсткой манере, что Фурихата поёжился. — Я не проиграю. — Хорошо, Сейджуро-кун, — Фурихата сдался, положив руку на спину Акаши. Когда ему показалось, что ребёнок немного успокоился и расслабился, Коки сменил тему. — Так как лошадка уже на половине своего пути к тебе, как насчёт другой награды от меня? — Другой награды. — Да. Как насчёт, ммм...— парень коснулся своих губ пальцами, задумавшись, — того, чтобы ты хотел съесть! — Того, чтобы я хотел съесть, — Фурихата заметил, что у мальчика была привычка повторять слова. Однако он находит это очаровательным — Акаши напоминает Коки маленького красного попугайчика. Эта привычка, отчасти, одна из причин, почему словарный запас мальчика так необычайно широк. Точнее, эта привычка и отцовский приказ читать каждый день несколько листов толкового словаря. Акаши часто перечислял новые слова, которые выучил Фурихате, некоторые из них даже были в списках из словарей для старшеклассников. Это странно, да, но Коки всё чаще и чаще замечал, что во взрослении и воспитании мальчика было мало чего обычного и заурядного. — Да. Ну, знаешь, всё, что угодно. Например, сладости. Акаши сморщил нос в отвращении. — Никаких сладостей, понятно. Что-то острое... — Острое. Не сладкое. — Как насчёт...чаван муши? Нет? Тогда, тамаго-дофу? Суп с тофу? — Суп с тофу? — Акаши оживился на этом варианте. — Ты никогда не пробовал его? — Нет, — мальчик покачал головой, его мягкие волосы заструились вслед за этим движением. — Но я обожаю тофу. — Хорошо, тогда остановимся на супе с тофу. Я попрошу маму сделать его и принесу немного, хорошо? — Ах. Передай своей маме большое спасибо. — Пф-ф-ф, — Фурихата улыбнулся и захихикал. — Хорошо, хорошо. Акаши смутился. — Я сказал что-то смешное? — Ой, нет, Сейджуро-кун. Просто ты ведёшь себя по-взрослому и такой правильный, я чувствую себя слишком неадекватным для собственного возраста, — Фурихата легко рассмеялся. — Неадекватный, — Акаши пробовал на языке новое слово. — Мой отец любит так говорить, — заметил тот вслух. Услышав это, Коки замер. Он искренне надеялся, что глава семьи Акаши не использует такие слова против собственного сына. Не подумав, тот касается головы Сейджуро своей ладонью — нечто, чего он ещё не делал — нежно поглаживая волосы мальчика. Его голос был мягким, пока Фурихата говорил. — Знаешь, исходя из того, что мне удалось увидеть, Сейджуро-кун адекватен в каждом действии, которое совершает. Акаши лишь моргал, наблюдая за Фурихатой. Возможно, пытаясь обнаружить какие-либо следы неискренности. Возможно, пытаясь обдумать его слова. Возможно, пытаясь впитать в себя ощущение руки Коки в собственных волосах. Сейко делала так раньше, когда тот был ещё совсем-совсем маленьким, но ей до сих пор пришлось воздерживаться, так как Джуничиро приказал ей перестать так много нежничать с ребёнком. — Я думаю, что Коки также далёк от неадекватности, — сказал Акаши. И был удивлён тем, что именно так на самом деле и считал. — Оу, — Фурихата улыбнулся так сильно, что его глаза оказались зажмурены, — спасибо, Сейджуро-кун. После этого он ещё пару раз провёл по его голове рукой и Акаши обнаружил, что совсем не имеет ничего против этого. Даже самую малость. Возможно, иногда ему хотелось, чтобы с ним нежничали.***
Первым разом, когда Фурихата стал свидетелем того, как Акаши делали выговор, был его третий месяц работы и Джуничиро только что обнаружил, что его сын намеренно пропускал некоторые блюда на ужин. Обычно, Сейджуро ест с его матерью или ест один, просматривая документальные фильмы. Персонал Акаши был вынужден ответить на вопросы о питании наследника семьи и докладывать в случае чего. Фурихата прибыл ровно тогда, когда можно было услышать последние слова Джуничиро через дверь Акаши. Сейко уже стояла напротив двери, позади него, и остановила Коки, отводя его в сторону и заставляя замолчать с помощью указательного пальца, приложенного к её губам. — Ты бросаешь мне вызов, Сейджуро? —...ни в коем случае, отец, — голос Акаши был таким тихим и слабым, каким Фурихата его ещё никогда не слышал. — Хорошо. Тогда съешь эту тарелку до того, как я вернусь. Каждый последний кусочек, Сейджуро. Быть избирательным в еде — плохая привычка. Если ты мелочен даже в этом, то что будет дальше? Как Акаши, ты должен быть безупречен в любых аспектах жизни. — ... — Мои приказы абсолютны. Если ты не будешь делать так, как я говорю, тебе будет запрещено видеть свою лошадь до конца этой недели. Я понятно выражаюсь? — Да, я понимаю. Спустя мгновение дверь открылась и из комнаты вышел крайне непреклонный Акаши Джуничиро. Он посмотрел на Фурихату и затем предпочёл игнорировать его присутствие, словно бы он не был достоин никакой траты времени. Вместо этого его взгляд задержался на Сейко, что выглядела так, будто собиралась что-то сказать. Джуничиро покачал головой. — Ни слова, Сейко. Он должен приучиться к дисциплине — чем раньше, тем лучше. — Я понимаю, но... Джуничиро взмахнул рукой, затыкая её. — Мы можем обсудить это в моём офисе. Сейджуро может услышать. Он исчез после того, как спустился вниз по лестнице. Никаких лишних споров. Сейко с сожалением посмотрела на Фурихату. — Прошу прощения, Фурихата-кун. Я вынуждена оставить заботу о Сейджуро на тебя, — затем она вздохнула и перешла на шёпот. — Я беспокоюсь о нём. Он находится под контролем больше, чем кто-либо ещё из детей в его возрасте. Я боюсь, что внутри он разрывается на части. Присмотри за ним, хорошо? — К-конечно!...— Фурихата склоняется в уважительном поклоне, чувствуя тяжесть слов Сейко на своих плечах. Когда мать Акаши ушла, Коки вежливо постучал в дверь Сейджуро. — Кто там? — возможно, Фурихате показалось, но голос мальчика звучал напряжённо. Настороженно. — Сейджуро-кун, это я. — Коки, — последовала короткая пауза. — Ты можешь войти. Фурихата обнаружил мальчика, съёжившегося на стуле за столом, обнимавшего колени и прижимающегося своими мягкими, пухлыми щёчками к ним, пока те выглядывали из-под юкаты. Перед ним стояла тарелка, полная водорослей вакаме. Сейджуро тыкал палочками в зелёные кусочки со взглядом, полным отвращения и тревоги. Он взглянул на Фурихату, когда тот вошёл внутрь комнаты, приветствуя его ровным тоном голоса. — Коки. Коки медленно приблизился к нему, садясь на колени рядом со стулом. — Как я понимаю...ты не любишь водоросли. — Я питаю к ним отвращение, — Акаши заметно содрогнулся. Вот оно. Ещё одно слово из словаря. Фурихата понял, что это означает что-то негативное и решил не зацикливать на этом внимание. — Вакаме довольно вкусные. Они не настолько плохи, насколько кажется. — Это водоросли, — Акаши поёжился, — они ничем не отличаются от травы, они просто растут на дне океана. И они склизкие, — он снова содрогнулся, всё его тело пришло в движение от такой реакции. — Ано...если ты их так не любишь, почему бы тебе не объяснить... Сейджуро улыбнулся с издёвкой, так пугающе похожей на взрослую. — Думаешь я не пытался? Фурихата замолчал. — Он не слушает, — почти еле слышимо забубнил Акаши, — его слова абсолютны. — Он ткнул водоросли с ещё большей силой, будто бы пытаясь отыграть на них своё разочарование. Затем мальчик внезапно прекратил это делать, повернулся на своём стуле к Фурихате, поддерживая зрительный контакт. — Разве это плохо, что я не люблю водоросли? Я ем другие овощи. Я отказываюсь есть только вакаме. Неужели это делает меня "мелочным", Коки? — Ах, Сейджуро-кун, — парень покачал головой. — Знаешь, люди иногда д-должны есть то, что им не нравится. — Явно не на глазах у отца. — У него...добрые намерения, — намерения, которые Фурихата никогда не поймёт, но всё же, — он твой отец. Он хочет только лучшего для тебя. — Он хочет лучшего для Акаши. — Не надо так. Я уверен, что это неправда, — не вся правда, как бы то ни было. — Хн. — Акаши вновь вернулся к терроризированию водорослей с помощью палочек. — Он даже забрал у меня ежедневный визит к Юкимару. О нет. Неужели Сейджуро дуется? Фурихата никогда не заставал мальчика в подобном настроении. — Хех...х-хорошо. Как насчёт этого...— подросток придвигает тарелку к себе. — Я помогу тебе съесть вакаме и тебе не придётся есть так много. Хорошо? Акаши моргнул. — Но отец сказал, чтобы именно я съел эту тарелку. — Я не скажу. Джуничиро-сан никогда не узнает об этом. — Но это нейтрализует главную цель наказания. Разве это не обман? — Сейджуро-кун будет есть вакаме в любом случае, я же не буду есть всё это за тебя. Я просто...разделю с тобой это бремя. Это не обман. Это...командная работа. Да. — Командная работа? — Акаши выглядел неубеждённым. — Да, командная работа. Работа в команде это хорошее умение, разве нет? Акаши рассмотрел этот вариант и обдумал в своей голове несколько раз. Он пялился на вакаме некоторое время, прежде чем снова взглянуть на Фурихату, на этот раз с осторожностью. — Ты точно не расскажешь? — Даю слово, — Коки предложил мальчику мизинец. Акаши забавно уставился на него, словно бы подросток предложил ему геккона. — Я не понимаю этот жест. — Ох! — Конечно. Конечно, он не понимает! — Это клятва на мизинцах. Ты сцепляешь со мной мизинец, вот так... — И?... — И мы встряхиваем их. — Они выполнили это действие. — И это даёт обещанию силу, потому что клятва на мизинцах не может быть нарушена. — Совсем? — Акаши с сомнением уставился на их соединённые пальцы. — Совсем, — уверяет его Фурихата, широко улыбаясь. — Доверься мне. Может быть эта была мягкая улыбка Коки, или тепло его руки, или тот факт, что подросток всегда был искренним с ним, или Акаши просто невероятно счастлив не есть все эти водоросли в одиночку — но Сейджуро внезапно понял, что действительно доверяет Фурихате. И это странно, потому что они даже не одной крови, но он всё больше и больше ощущается для него, как семья. — Отец не должен об этом знать, — настоял Акаши. — Ни за что и никогда, — Фурихата вновь встряхнул их пальцами, чтобы убедить его в этом, — это будет наш маленький секрет. Договорились, Сейджуро-кун? Это заняло некоторое время, чтобы вновь обдумать, взвесить все "за" и "против", прежде чем Акаши наконец-то, наконец-то единожды кивнул. — Договорились, Коки. __________________________________ *Ано — в японском используется это междометие, чтобы показать смущение говорящего.