Пубертатный перелом

Я как бы знал, что меня сегодня будут убивать. Но думал, что не за это. Тоцука с зелёным лицом пялился на кружок змей, которые обменивались беззвучными сигналами, видимо устанавливая очерёдность переломов моих конечностей. Только на лице Юмико читалась некоторая неуверенность — она как бы сигналила другим: «Давайте дадим ему шанс, просто ноги сломаем, чтобы не убежал». Спасибо огромное, Миура, за гуманизм. Наконец, девушки молча выбрали спикера. Фрау штурмбанфюрер Юкиносита, дёргая щекой, процедила: — Хикигая, пойдём прогуляемся. — Кхе, — я молча пошёл за Юкино. — Юкинон, ты только ненадолго, ладно? — реплика Юигахамы прозвучала, как просьба покончить со мной одним ударом. И тебе спасибо, Юи, за гуманизм. Когда мы отошли на приличное расстояние и встали под палящим солнцем на середине двора, штурмбанфюрер развернулась ко мне и спокойно сказала: — Хикигая, если ты ещё раз назовёшь меня фригидной, я тебя убью на месте. Прозвучало это страшно, но я подумал о том, что Юкиносита ненавидит жару и яркое солнце и находиться в самый солнцепёк не в помещении для неё, должно быть, очень утомительно. Поэтому я спросил: — Может в тень пойдём, тебе же на солнце плохо становится? — Ссука, — Юкино ссутулилась, — за что мне такое? — Юкино, прости меня за всякое там плохое, что я сделал. Но сегодня я разозлился на тебя. На фига ты с ними на эти темы вообще говорила? — С чего ты взял?.. Впрочем, глупо отрицать. Я правду сказала — я ревную… — Полгода назад я зарыдал бы от счастья. — Думаю, ты бы упал в обморок. — И как ты сейчас это представляешь? — Не представляю. Мозгом понимаю, что нужно подождать — либо ты созреешь, либо я остыну. — Я созрел больше года назад. Юкиносита опять ссутулилась. — Не сутулься, тебе не идёт. В конце концов, ты — совершенство и образец для подражания. — Да нах… Это меня бесит уже. — Вчера я Юмико похожее сказал — что она привлекательнее, когда у неё фингалы и вообще она растрёпанная. Она тогда более человечной становится. — Так вот значит почему… — Юкиносита понимающе кивнула, — в каком-то смысле это больше, чем признание в любви. — Ты же знаешь, что тебе достаточно просто попросить, и я всё сделаю. Она скептически хмыкнула. — Ты столько раз… — Вот, вот, ты меня убеждала, приказывала, подбирала аргументы и третировала. Но когда ты просила, я всегда подрывался как собачка, стремящаяся заслужить похвалу хозяйки. — Ссука, Хачиман, не так откровенно. — Не, лучше сразу, может тогда заживёт, чем потом опять вскрывать. Сейчас я с Мегури, она у меня первая, я у неё тоже. Что бы ни случилось, я её не оттолкну, ни ради кого. Сегодня я пойду просить у неё прощения. — Да знаю, ты же Рыцарь тухлого образа. Но если мне совсем станет хреново, я воспользуюсь твоим неумением отказывать. — Это… — Ладно, — Юкино встряхнулась и стала напоминать прежнюю королеву. — О девочках. Прошу подумай об этом проекте. Как ни парадоксально это звучит, но для всех — это шанс преуспеть в чём-то. — Да? — Я со всеми поговорила лично. Кавасаки реально может получить шанс на бесплатную учёбу и перспективную карьеру. Юмико — умница, но никогда не задумывалась о будущем. У неё отец живёт с другой семьёй, и она сознательно искала мужчину, чтобы удачно выйти замуж и ни о чём другом не думала. Для неё это способ определиться. Сагами только сейчас начинает задумываться о своём противном характере, команда — её шанс научиться работать с людьми самой, без поддержки стаи товарищей. Мидори — гений, но абсолютно не приспособлена к конкурентной среде. Она пять лет прожила с родителями в биосферном заповеднике в самый важный период взросления и практически не общалась со сверстниками. В серьёзной науке ей отгрызут голову через неделю. Юи… Кхм… Не скажу, это слишком интимно. У меня прозаическая цель. Мне нужно научиться подстраиваться под интересы команды, быть подчинённой. Приносить пользу не как Юкиносита, а как винтик в системе. У меня с этим связаны определённые планы. Она замолчала. Длинная речь, жара и нервы первой половины дня похоже вытянули из неё все силы. Я взял Юкино под руку и медленно повёл к девочкам, развалившимся в тени на травке. Кавасаки валялась на спине закинув ногу на ногу, Миура рядом, на боку, положив голову Каве на живот. Прямо ребёночек и мамашка на пикнике. Сагами, Юигахама и Кусиэда сидели кружочком голова к голове и секретничали. — Ладно, я понял насчёт ваших мотивов, но я-то каким здесь боком? — Ты слепой? — В отношении девушек — да. — Дурак. Хикигая, ты — сплошное недоразумение. — Это недоказанная гипотеза. — Это аксиома. Мы все на тебе зациклены. Слова Юкиноситы как всегда несли двойной, а то и тройной смысл. Она всегда старается говорить прямо, но, почему-то это прямо обращается в то, что нельзя понять. Например, если бы она сказала «мы тебя любим», можно было бы заржать и пойти по своим делам. Это была бы откровенная ложь или злая шутка. Ибо Юкино понятия «Юигахама любит» и «Сагами любит» не может отнести к одному классу явлений. С её точки зрения «Юигахама любит» и «Юигахама ненавидит» — более близкие понятия, потому что мотивы Юигахамы и в том и в другом случае почти одни и те же. А у Сагами и Юигахамы практически не может быть сходных мотивов. Тогда «зацикленность» Миуры, если допустить, что я понимаю ход мыслей мадемуазель Снежной королевы, может быть отражением цельности натуры альфа особи, которая стремиться привлечь сто процентов внимания полезного ей объекта мужского пола. Ничего личного, так сказать. Поведение Кавасаки скачет между образом хмурой, драчливой, курящей отщепенки и заботливой мамаши. Она или хрипло бурчит или умильно пищит. Её «люблю» будет всепоглощающим в отличие от «ненавижу». Потому что за маской хулиганки она прячет ранимую и нежную личность. Я знаю — видел. Сагами, вполне возможно до сих пор ненавидит меня за способ, которым я заставил её в прошлом году выйти к публике на школьном фестивале. Помнится, я её унизил прилюдно. Сама виновата, не фиг быть настолько себялюбивой дурой. Её отношение ко мне трансформировалось от полного безразличия до ненависти буквально за пару слов, потом перешло в затаённую злобу. Потом опять скатилось к безразличию. Только уже напряженному, с ожиданием болезненного удара. Сейчас она выдаёт по нескольку смен настроения за день и ни одну смену безразличием не объяснить. Кусиэда — просто она давняя подруга Минами и все перипетии наших отношений видела крупным планом. К тому же она в чём-то похожа на меня — в той части, которая отвечает за наличие опыта в общении. По словам Юкиноситы, она сама признаёт, что не приспособлена к конкуренции. Мой опыт всплывания со дна социальной иерархии может показаться ей полезным. Остаётся Гахама. Моя (любимая?!) подруга. Красивая, непосредственная, преданная, совершенная. Даже дура она настолько совершенная, что это вызывает умиление. Был бы я менее бит жизнью, признался бы на первом свидании. Насчёт её мотивов — вообще ноль предположений, там даже Юкиносита темнит. Это либо настолько чисто и откровенно, либо так ужасно, что лучше не вскрывать, даже перед близкими друзьями. Короче, какую бы я модель поведения в данной ситуации не выбрал исходить из мотивов девушек не имеет смысла. Ощутив тяжесть, навалившуюся на меня справа, я обнаружил Юкиноситу стекающую на траву по моей руке. Мать моя Аматерасу! Дура, Юкино. Я подхватил её на руки. Тепловой удар похоже. — Гахама! Быстро сюда, — таща Снежную королеву к шлангу для поливания газона заорал я. Юи вскочила и побежала к нам. Если бы у Юкиноситы были такие же титьки, как у Юигахамы, она бы весила раза в два больше, я бы её не дотащил. — Юи. У неё тепловой удар, срочно холодную воду из автомата! — Поняла! — мисс бампера умчалась за угол школьного здания. Я развязал бант на шее растаявшей королевы. Подбежали остальные девочки. — Кавасаки, блузку ей расстегни. — Ай? — Быстро, говорю, расстёгивай! Миура, руки водой намочила живо, обтирай ей тело. Сагами, аккуратно воду лей на голову, смотри в нос не налей. Мидори, придерживай голову. — Кхе… — Юкиносита задёргалась, — Хачиман? — Юкино, я не самоубийца, чтобы тебе под блузку руки совать. — Хе… Струсил. — Что-то ты слишком весёлая для припадочной. Юигахама прибежала с бутылкой воды. — Мидори, напоите её хорошенько. — Я сама могу, — жертва теплового удара попыталась гневно посмотреть на меня расплывающимся взглядом. — Заткнись! Мидори, пусть всю бутылку выпьет, потом в медкабинет. Кусиэда сверкнула зелёными глазами и по-садистски начала наполнять больную жидкостью. Юкиносита покорно прикрыла глаза. — Сагами, марш в класс с Миурой, предупреди учителя, что мы задержимся, — Юмико попыталась возразить, но злобная плоскодонка поволокла её в направлении здания школы. — Юигахама. — Да, Хикки? — В класс Юкиноситы, скажи, что она в медкабинете. — А потом? — Сама в класс. — Ладно. Мы вдвоём с Мидори подняли Юкино и, поддерживая с двух сторон, повели к ближайшему входу. Солнце припекало, и Юкиносита явно страдала. — Мидори, слушай, иди передо мной и открывай двери, — я перекинул руку растаявшей Снежной королевы себе на шею и взял на руки. — Эй, Хикигая, я не разрешала… — Не трепыхайся, Ясамасита, я не такой сильный, уроню. Она обхватила меня двумя руками и прижалась, спрятав лицо у меня на плече. Кусиэда, открывая нам двери и придерживая их, двусмысленно улыбалась. — Мидори, не пялься. — Да я не… — Перестань тогда улыбаться. Она попыталась сжать губы, но глаза смеялись. — Дура, разжалую, — буркнул я куда-то в плечо Юкиноситы. Мидори прыснула. — Хикигая, после такого, ты обязан на мне жениться, — едкий характер прорвался даже через обморок. — Ещё чего, мы даже на брудершафт не пили. Моя разжалованная Палочка захрюкала, пытаясь сдержать смех. — Тогда не хватай меня за зад. — Тогда ползи на четвереньках. Юкино захрюкала мне в плечо. — Дуры. Не смешно. — Хикигая, — Мидори пыталась сдержать смех и от натуги из глаз у неё начали течь слёзы, — ты как наседка с цыплёнком. — Не путай меня с Кавасаки. — Хачиман, поставь меня, пожалуйста, — Юкиносита попросила спокойно, ни капли повелительного тона не ощущалось в её голосе. Я опустил её ноги на пол, покачнувшись, она схватилась за меня. — Кусиэда, отвернись, пожалуйста. Мидори изобразила Судзумию — расставила ноги, упёрла одну руку в бедро, вторую вскинула вверх, развернулась и облокотилась вскинутой рукой на стену. Юкиносита протяжно вздохнула. — Хачиман, посмотри на меня, — я уставился ей в макушку, — в глаза. — Э… — Не бойся. Я в первый раз посмотрел в глаза Юкино с такого расстояния. Не знаю, как было раньше, но сейчас мне показалось, что один глаз у неё темнее, чем другой. Или это может быть оттого, что сейчас зрачки были разного размера. Надо бы её неврологу показать. Она уверенно притянула мою голову к себе и поцеловала. Поцелуй был взрослый, это чуть не убило меня. Юкиносита должна целоваться по-детски. Не знаю. Я ответил. Слабак. Не могу сдержаться. Быть мне вечным рабом. Причём сразу у нескольких хозяек. Хачиман, они поделят тебя на несколько кусков. — В своеееё душееея на любоой вопроос найдууу ответ, — фальшиво пропела Кусиэда, — по коридоору ктооото идёёооот. Сладкие губы оторвались от меня, я подался вслед, рефлекторно надеясь на продолжение. — Потом, — шепнула Юкино и отвернулась, — Мидори, ничего не было. — А что-то было? — она кончиком пальца потёрла нос. — Юкиносита вроде без сознания. Медсестра провела осмотр спокойно, констатировала тепловой удар и похвалила нас за правильные действия. Интересно поцелуй входит в перечень? А нет, Кусиэда о нём не рассказала. Намешав в стакан с водой какой-то порошок противно жёлтого цвета, ещё и с запахом мочи, медсестра оставила нас за занавеской и ушла. Юкиносита сгребла простыню, которой была укрыта в комок на животе, прикрыв её кончиком короткую юбку. Лучше бы оставила как есть. Обнажились резинки её полупрозрачных сиреневых чулок. Она посмотрела на результат своих действий, потом на меня, на Мидори, снова на меня и сказала: — Мидори, принеси, пожалуйста, воду. — Сиди, — скомандовал я, сообразив, что ослабший в результате обморока мозг Снежной королевы может выдать очередной прикол. — Так мне идти? — Иди! — Сиди! — зашипели мы синхронно. Мидори скорчила понимающе-заговорщицкую рожицу. — Чувствую себя встрявшей в разборку супругов, — она ехидно улыбнулась. — Так, Юкино, выпей эту гадость, — я протянул ей стакан с мочой. — Воды принесите. — Щас, у тебя по биологии какие баллы? — Второй результат в школе. — Можешь выкинуть свои хорошие оценки и поставить себе двойку. — Не дерзи. — Мидори, будешь свидетелем. — На свадьбе? — глаза Палочки горели зелёным светом, как будто предвкушая рождество. Да брось, неужели тебе впервой так общаться. Даже у меня есть опыт дружеских подколок. — Теперь ты не дерзи, у нас с Юкино всё по дружбе, добровольно и без обязательств. — Эй, Хикимечтатель, про дружбу даже не думай. — Пей, — приставив к её губам стакан я наклонил его, чтобы жёлтая пакость начала выливаться. — Э… — Юкиносита попыталась возразить, но вынуждена была начинать пить. — Не вздумай мотать головой, обольёшься, будет совсем неприлично выглядеть. Она пила маленькими глоточками, выпучив глаза. Я не стал её мучить и остановился, когда стакан опустел наполовину. — Кхе, — Юкино жалобно откашлялась, — теперь ты мне должен. Я чуть не подавилась. Смотри как сердце стучит, — она схватила мою руку и положила к себе на грудь. Блин, слишком близко — пальцами ощущаю мякоть маленьких мячиков. — Куда руку убрал? — обмен взглядами между девочками привёл к тому, что Мидори взяла мою руку и вернула виновнице переполоха. Теперь две ладошки прижимали мои пальцы прямо к… Самому маленькому достоинству Снежной королевы. — Э… Тебе надо витамины принимать, — отнимать руку я не решился — во-первых, приятно, во-вторых, может получиться, что сильно сожму, пришлось ограничиться лекцией. — Тепловые удары бывают от недостатка солей и витаминов группы «Б». — Какой умный, правда, Мидори? — Да, и внимательный. — Ну временное слабоумие, надеюсь временное, могу списать на тепловой удар, но у тебя-то что с мозгами? — укоризненный взгляд нисколько не отрезвил Кусиэду. — Я не знаю как с мальчиками общаться. Может Юкино-сан делает, как положено. — Тогда делай как она. — Ой, а можно, — вторая моя рука неожиданно оказалась на крепком круглом предмете. — Пользуйся на здоровье, пока я страдаю слабоумием. — Я не разрешал. — Послушай, мистер погуглил на уроках витаминки, увеличение количества тестостерона в крови во время ласк способствует повышению физической работоспособности и улучшению спортивных результатов, особенно в индивидуальных видах спорта. — Мадемуазель Всёчитосита, вырабатываемый во время поглаживаний бета-эндорфин, приводит к расслаблению поперечнополосатой мускулатуры и снижению физической силы. — Зато, расслабление мускулатуры ускоряет процессы восстановления и делает менее болезненной растяжку, — подхватила Мидори, — и я даже дальше пойду, — она положила вторую руку мне на бедро и сжала, — прикосновения формируют окситоциновый ответ, играющий важную роль в сплочении группы. Юкино-сан, ты, наверное, тоже хочешь ПОЙТИ ДАЛЬШЕ? — Конечно, — моя главная мучительница повернулась ко мне, перевернувшись на бок, — повышенный уровень окситоцина усиливает агрессию сплочённой группы против посторонних групп, что используется в командных видах спорта, — она положила голову ко мне на колени. — Вдвоём на одного нечестно, — я боялся пошевелиться, чтобы не начать рефлекторно сжимать что-нибудь мягкое. — Так мы по очереди… Мидори? — У? — Названная вторая мучительница привалилась ко мне грудью. — Я с тобой поделюсь, — первая мучительница обхватила меня за талию, прижав голову к моему животу. — Спасибо. — Меня не спросили. — Пффф!.. — Ещё чего… Блин. Блин. Блин. Щас свет включится, и я пойду домой. Какой на хрен свет? Солнце лупит прямо в окно. Я с двух сторон сдавлен мягкими объектами неизвестной природы. Это, приятно пахнущее и очень милое, сопит у меня на коленях, а другое, тоже приятно пахнущее, привалилось ко мне, обняв руками и пыхтит в шею. Щёкотно. Мои руки держат что-то мягкое. За сутки я держал такое мягкое уже у троих, ещё двое прижимались ко мне такими же мягкими. Я попал. Девушки пользуются моей слабостью. Внешний вид меня мало трогает. Больше поведение. Очень тихие и стеснительные, или наоборот бойкие и активные. Запах. Юигахама, скотина, приучила меня к приятному запаху. Раньше я почти не задумывался о способности девушек влиять на поведение мужчин через запах. Но самое опасное — прикосновение. Опять виновница — Юигахама, она растормошила меня и Юкиноситу. А потом я не смог остановиться и Мегури меня добила. Надо срочно это прекращать. Пока не стало тошно. Это передозировка. Я сейчас забьюсь в свою скорлупу и меня будет невозможно оттуда выковырять. Пора прекращать. Само оно не закончится. — Это. Пустите, — я встал, пытаясь отцепить от себя девушек. Юкиносита сонно забормотала, Кусиэда требовательно простонала, пытаясь меня вернуть на место. — Нет, пустите, так нельзя, — я оторвал от себя руки Мидори и вышел из медкабинета. — Хачиман, ты куда? — непохоже на себя пискнула Юкиносита.