Сборник имейджинов

      Твой рабочий день закончился несколько часов назад, но домой ты вернулась только к трём ночи, блуждая по наиболее людным и хорошо освещённым улочкам. Возвращаться в квартиру совсем не было желания, хоть ты и убрала всё, что напоминало о нём, из памяти выкинуть эти воспоминания не удавалось. Питер сделал тебе больно, разорвав на части любящее сердце и растоптав его в кашу, а потом как-то резко снова возник в твоей жизни, и уже казалось, что есть шанс всё наладить, но вот он снова всё проворачивает в своём репертуаре — отменяет встречу, вновь ссылаясь на «важные дела по работе», лжёт, скрывает… отдаляется.       Каждый раз ты спрашиваешь у самой себя о том, зачем вообще вернулась в Нью-Йорк и чего ожидала здесь после того, как некоторое время назад уехала в Филадельфию. Расстаться с парнем, в которого влюблена и по сей день до беспамятства было отрезвляюще. Пройдя часть стадий принятия, ты с головой погрузилась в работу, с каждым месяцем достигая всё новых и новых вершин, но что-то неимоверно толкало вернуться обратно. Будто сделаешь шаг — и упадёшь с обрыва. Так неизбежно и так желанно.       Тебе потребовался всего один толчок, чтобы схватить ситуацию в свои руки и действовать машинально, даже не до конца задумываясь для чего. Предложение босса съездить по работе в Нью-Йорк было рычагом, который ты нажала неосознанно и всё ещё отчаянно хотела верить, что не зря, хотя всё уже рухнуло.       Заваливаешься в маленькую съёмную квартирку, которая по иронии судьбы была твоей ещё до переезда в Филадельфию; не включая свет, бросаешь связку ключей на небольшую тумбочку в коридоре, наспех стягиваешь обувь и джинсовку, проходя в спальню. Потерев уставшие глаза, ты не замечаешь, что дверь в комнату приоткрыта, поэтому, разлепив веки, резко шарахаешься, всеми силами стараясь нащупать выключатель на стене, а заодно и что-то потяжелее, чтобы было чем защищаться от незваного гостя.       Свет от уличных фонарей едва пробивается в приоткрытое окно маленькой комнатушки, падая на окровавленное лицо пробравшегося в дом.       — Какого чёрта, Питер?! — полушёпотом взвизгиваешь ты, теряя дар речи. Кого-кого, но Паркера увидеть у себя дома ты уж точно не ожидала, тем более после всего, что было.       Наконец находишь хоть какой-то выключатель, быстро щёлкая его, после чего комната освещается тусклым светом напольной лампы. Пит, едва стоя на ногах, кое-как разворачивается вполоборота, прижимая одной рукой кровоточащую рану на плече, а вторую с режущей болью, приподнимает вверх в жесте, говорящем, что он не хочет причинить тебе вреда.       — Пожалуйста, только не кричи, — успокаивающе прохрипел парень, покачиваясь из стороны в сторону. Паучий костюм на половину в крови, которая перекрыла красный цвет ткани и изрядно испачкала фирменный знак на груди. Паркер кряхтит, корчится от боли и порывается свалиться прямо на пол от бессилия в мышцах, бог знает как вообще он добрался в таком состоянии до твоей квартиры, пробравшись через окно — ты сделала вывод именно об окне, так как несколько капель алой жидкости капали прямо с подоконника.       Всё наконец складывалось в общую картинку: ложь, постоянные отговорки, отмены свиданий, опоздания, паучий костюм и, бог ты мой, самое настоящее пулевое ранение, от которого Питер прямо сейчас изнывал от боли и истекал кровью. Всё это будто дало какое-то душевное облегчение от самого тяжёлого груза. Будто дало п р и ч и н у на всё то, что делал Паркер на протяжении нескольких лет вашего знакомства. И тебе резко стало ужасно стыдно за всё, что ты наговорила тогда Питу в порыве злости и негодования, но брюнет и сам сказал, что не злится на тебя за это, и прекрасно понимает твоё отношение к нему и его действиям. Вы оба были виноваты друг перед другом и самым дерьмовым было то, что всё это скрывалось за одной маленькой (а для кого-то очень-очень большой) тайной.       — Мне нужна твоя помощь, — молодой человек предпринимает попытку сделать шаг в твою сторону, но тут же с грохотом падает на пол, приземляясь на колени и упираясь здоровой рукой, чтобы защитить лицо, — прошу, мне больше не к кому идти, — спохватившись, ты наклоняешься, подхватывая брюнета подмышки и оттягивая ближе к кровати, но его тело слишком тяжёлое, чтобы суметь поднять его на уровень выше, поэтому тебе приходится оставить Питера сидящим на полу.       Бежишь в ванную, переворачивая весь шкафчик в поисках нужных материалов, но не находишь ни ватных дисков, ни марли, ни даже достаточного количества бинта, чтобы суметь остановить кровь. Потупив взгляд, приходишь к решению, что сойдут и подручные средства. Схватив всё, что нашла, возвращаешься обратно в спальню и буквально падаешь на колени рядом с Паркером, распаковывая остатки бинта, перекиси водорода с какой-то спиртовой настойкой для обеззараживания и выуживая пинцет из косметички.       Секунд пятнадцать пытаешься найти что-то похожее на молнию, но костюм слишком мудрёный, поэтому ты лишь нервно вскрикиваешь:       — Как тебя, блядь, раздеть?! — Питер эмоционально никак не реагирует на твои слова, просто нажимает на значок паука на груди, из-за чего сидящий по фигуре костюм становится больше похожим на бесформенный мешок; внутри же брюнет мысленно улыбается.       Аккуратно стягиваешь весь верх костюма к линии бёдер и по коже табун мурашек пробегает, как только ты видишь подкачанное тело, по которому так истосковалась за долгое время разлуки.       Дрожащей рукой берёшь пинцет и обильно поливаешь его спиртовой настойкой над первой схваченной мисочкой. Звучно вздыхаешь и несколько секунд не моргая смотришь на пулевое ранение, понимая, что вся эта ситуация чертовски странная и в некотором роде даже комичная. Ведь ты поклялась, что будешь держаться Паркера за три версты, но, кажется, судьба посчитала иначе, послав парня к тебе, хоть и таким весьма изощрённым способом.       — Я не думаю, что это хорошая идея, может, вызвать скорую? — лепечешь ты, нервно прикусывая нижнюю губу.       — И что предлагаешь им сказать? — слабо усмехается молодой человек, тут же шикая от боли и хватаясь за больное плечо, — «Привет, я Питер, больше известный как Человек-паук. В меня тут на задании по захвату крупного синдиката подстрелили, подлатайте малёха. Вам же нужен ещё дружелюбный сосед, который следит за порядком в городе?», — ирония Пита даже в ситуации, когда он находится на грани жизни и смерти выглядит абсолютно очаровательно. Он привычно шутит, пытается больше успокоить тебя, чем ты его, хотя должно быть наоборот, но в его глазах отражается боль. Физическая и моральная. И за помощью с обеими он пришёл именно к тебе, потому что знал, что ты — самое дорогое, что у него было, есть и, он бы хотел надеяться, будет. — Пожалуйста, мне очень нужна твоя помощь, — ты опускаешь голову вниз, вбирая воздух полной грудью и на мгновение прикрываешь глаза, которые начало щипать от досады и противоречивых чувств, — мне нужна ты, — Паркер осторожно обхватывает пальцами твой подбородок, заставляя тебя поднять глаза на него, кое-как выдавливает из себя некое подобие улыбки, а его пьяный размытый взгляд говорит о том, что брюнет скоро отключится.       Берёшь себя в руки, подсаживаешься ближе, но потом понимаешь, что нужная тебе сторона забаррикадирована письменным столом, за которым ты чаще плачешь, чем работаешь. Адреналин ударяет в голову настолько сильно, что ты уже слабо контролируешь свои порывы и действия, поэтому, только заметив препятствие, тут же находишь его решение, перекинув ногу через тело Паркера и оседлав его бёдра, дабы лучше подобраться к ране. Пит лишь тихо охает, но ничего не говорит, шкодливо опуская взгляд вниз, чтобы не упереться взором прямо в твоё декольте.       — Расслабься, твои мышцы слишком напряжены, чтобы я смогла менее болезненно достать пулю, — ёрзаешь в районе паха молодого человека, усаживаясь поудобнее, от чего Питер лишь сильнее напрягается и сдавленно стонет сквозь с силой сжатые зубы.       Наклоняешься, откидывая волосы на одну сторону, чтобы свет падал на рану под правильным углом — и Паркер поджимает губы в тонкую полоску, лишь бы не поддаться своим инстинктам. Из-за работы в Оскорп и постоянной «подработки» Человеком-пауком, Питеру некогда было думать о других девушках после вашего разрыва, всё это привело к неумышленному воздержанию, от которого сейчас член парня изнывал по женской ласке. У Паркера не было секса почти год, и не то, чтобы его это действительно волновало, когда он приходил домой в прямом смысле побитым и еле живым, полностью изнурённым и вымотанным. Всё, что его волновало (впрочем, как и всегда до этого с момента получения им суперспособностей) — это безопасность граждан и чёткое выполнение своих непрописанных обязательств в роли Человека-паука.       Оттягиваешь кожу на месте пулевого ранения — и Питер мгновенно взвывает от боли, прерывисто кряхтя и вбирая ртом потоки тёплого воздуха, который будто сам грелся из-за вашей с парнем близости.       — Ты просил помощи, я и пытаюсь помочь, но если ты не перестанешь рыпаться, то единственное, чем я тебе помогу — это вручу пинцет в руки и уйду в другую комнату, чтобы ты сам справился с этим, — на последнем слове ты напряжённо обводишь пальцем весь внешний облик брюнета, который тебя совершенно не успокаивал. — Зажми это между зубов, — наспех стягиваешь с себя футболку, скручивая в плотный жгут и протягиваешь Питеру. Времени на разглагольствования не было, он истекал кровью, а ты стремительно сходила с ума, глядя, что он истекает кровью. Молодой человек послушно сжимает зубами ткань футболки, зажмурив глаза — не из-за боли, а из-за, как он считал, неположенного ему зрелища в виде полуобнажённой тебя, сидящей у него на коленях.       Вновь предпринимаешь попытку отодвинуть края кожи в месте ранения, Пит давится собственным воздухом в лёгких и криках, но так и не открывает глаза. Аккуратно вставляешь металлические края пинцета внутрь, пытаясь добраться до пули, юлозишь по стенкам плоти, которая истекает кровью всё больше, пока не слышишь характерный звук удара металла о металл. Кое-как захватываешь края пули и быстро тянешь наружу, Паркер извивается от боли, чуть ли не скидывая тебя с себя (а при его силе это возможно в два счёта), но вовремя сдерживается и позволяет тебе закончить. Пуля со звоном опускается на дно небольшой миски, которая уже была полна крови и использованных салфеток.       Наспех открываешь упаковку, выуживая маленький предмет и осторожно закрепляешь его на и в ране, фиксируя бинтом. Разрываешь края тонкого материала, чтобы завязать узел и наконец можешь нормально выдохнуть, хотя сердце всё ещё бешено колотится. Пит уже во всю пялится на тебя, не стесняясь ни в чём: ни в довольной полупьяной улыбке, ни блуждающем изучающем взгляде по твоему лицу и телу, ни в своих высказываниях. Между вами нарастает напряжение, в воздухе ощущается что-то тяжёлое, а внизу живота что-то приятное и тянущее. Вы пристально смотрите друг на друга, изучая каждый сантиметр так, будто не делали этого никогда прежде. С особым интересом и увлечённостью процессом.       — Я хочу тебя, — резко прерывает тишину Питер, облизывая пересохшие от частого дыхания через рот губы. — Прямо сейчас, — его голос звучит так твёрдо и чётко, что на мгновение тебе хочется наплевать на всё и поддаться порыву, ты уже почти тянешься к его губам, подаваясь вперёд, но потом лишь касаешься мужского плеча, пересаживаясь обратно с колен на пол.       — Это за тебя обезболивающее говорит, — Паркер хочет сказать что-то в противовес, но его разум затуманивается, брюнет встряхивает голову, пытаясь прийти в себя, но введённое тобой обезболивающее действует на него усыпляюще, поэтому парень быстро проваливается в сон, позволив тебе вновь остаться в одиночестве и обдумать всё произошедшее.