Моё проклятие. Леди-мафия.

Как же она открывается? – Открой! – Она протянула банку обратно. – Не умеешь? – А что, если впервые вижу эту дребедень, значит, не человек? – сверкнула она ледяным взглядом. В глазах Вани отразилась растерянность. – Ты не думай, я не хотел тебя обидеть. Ритка криво усмехнулась. И промолчала. Он откупорил жестянку и протянул ее Ритке... Сема справился с банкой своими силами. Он также не был спецом в этих делах. Но внимательно следил за действиями Вани и быстро смекнул, что к чему. – А кто у тебя предки? – вяло спросил он. – Отец в загранку ходит. Капитан дальнего плавания. Мама универмагом заведует... Но они в разводе. Возможно, последняя фраза сама по себе слетела с его уст. А может, это был просто ход. Хотел выставить себя ущербным, таким же, как и она, Ритка. Понял, что между ними пропасть, и захотел перепрыгнуть через нее. Да только ошибся, дружок. Уж кто-кто, а она ущербной себя не чувствует! Кажется, она засиделась в гостях. Пора уходить. Надоел ей этот чистоплюй с его стерильными хоромами. Ритка уже собралась подняться, чтобы уйти, когда дверь в комнату отворилась. На пороге нарисовалось хрупкое юное существо.Среднего роста, тонкая и стройная как стебелек, большими красивыми глазами на них смотрела девушка, нет, скорее девочка равного примерно с ней возраста. Только Рита по сравнению с этим чудом в пышном платьице выглядела чуть ли не старухой. – Ванечка, у тебя гости?.. – спросила девушка. И тут же с испугом: – Ой, что это с ним? Она смотрела на Сему. Ритка также взглянула на него. Чего это она так испугалась? Ах да, есть от чего прийти в ужас этому тепличному растению. Щека Усика была располосована цепью, рана кровоточила. Но никто не обращал на это внимания, и прежде всего он сам. – У вас рана, – озабоченно проговорила девушка и подошла к нему. – Вас что, не пугает заражение крови? Она взяла его за руку. – Пойдемте, я обработаю вашу рану, пока не поздно. – Да ладно, не надо, – засмущался вдруг Усик. – Это пустяк...– Только не нужно спорить! – мягко, но в то же время требовательно сказала она. – Прошу любить и жаловать, моя сестра! – улыбнулся Ритке Ваня. – И спорить с ней, скажу я вам, бесполезно. Вы не смотрите, что она такая маленькая... – Помолчал бы ты, Ванечка... – даже не глянув на него, журчащим как ручеек голосом сказала ему сестра. – Молчу, Лесенька, молчу! Что это с ним? Почему у него распорота щека? Наверное, дрался с кем-то?.. Ой, как интересно! Лесеньку не пугал вид крови. Напротив, она даже находила какое-то удовольствие, когда ей доводилось перевязывать раны. Возможно, именно поэтому она и собиралась стать врачом. Не спрашивая его согласия, она отвела парня в ванную, где находилась домашняя аптечка. Ей нравилось ощущать власть над этим крепышом, все естество которого лучилось скрытой в нем внутренней энергией. Ей вообще нравилось ощущать власть над мужчиной. Парень послушно снял с себя грязную майку. – Как тебя зовут? – официально, сухо – как-никак, а для него она уже врач – спросила Лесенька. – Семен, – буркнул он. Он что, стесняется ее? Наверное, так... Ее охватило вдруг странное возбуждение. – Семен, вам придется немного потерпеть, – тихо сказала она. Рана оказалась не такой уж страшной, как ей подумалось вначале. Неглубокая, совсем не обязательно накладывать швы... Наверное, достаточно будет обработать ее йодом... Губы Лесеньки скривила демоническая улыбка. Ей вдруг так захотелось сделать ему больно... Смочив йодом тампон, она мягко коснулась им раны. Семен поморщился от боли, но не издал ни звука. Жаль. Ей так хотелось видеть его страдания... Леся ушла и увела за собой этого полудурка с рассеченной щекой. Иван оторвал взгляд от двери, за которой скрылась сестра, и перевел его на сидевшую напротив девушку. Дикая она какая-то. Уличная девчонка. И красивая, необычно красивая. В ней много мальчишеского – манеры, одежда, прическа. Но за всем этим женщина, настоящая красавица. А глаза у нее волшебные. Большие, зеленые. Ивана одолевали незнакомые чувства. Любовь. Любовь с первого взгляда... Неужели это произошло с ним? Неужели он влюбился в эту пацанку с пшеничными волосами?.. – Как же тебя все-таки зовут? – спросил он. – Багира, – по-будничному просто назвалась она. И даже улыбнулась ему. Хотя глаза по-прежнему смотрели с отчуждением. Ну чужой ты, чужой, говорили они. Чистенький, ухоженный, не из нашего, уличного мира. – Ты, наверное, думаешь, что я маменькин сыночек? – Это в нем заговорила обида. – Да нет, – пожала плечами она. – Маменькины сынки так не дерутся... Кстати, а где ты этому научился? В ее вопросе почти отсутствовал всякий интерес. Так, для поддержания разговора, из вежливости спросила. – Это карате-до. Отец мой им «болеет». И меня заразил. С пяти лет дрессирует. Вот уже пятнадцать лет занимаюсь... – Пятнадцать лет? Это круто... Выходит, тебе сейчас уже двадцать? Быстро подсчитала. Значит, разговор с ним уже начинает захватывать ее. Это хорошо. – С небольшим... – Учишься или работаешь? О, да она уже по-настоящему интересуется им. Иван повеселел. – Учусь. – Где? В институте каком?.. Ну да, конечно, в институте. И в армии, наверное, еще не служил... – А вот тут ты не угадала. Я в военном училище учусь. В Рязанском десантном. Может, слышала о таком? – Так ты что, военным будешь? В глазах Багиры вспыхнул живой интерес. Сейчас она явно видела в нем не маменькиного сыночка, а мужчину, выбравшего суровый жизненный путь. – А я уже военный. Три года таскаю солдатские сапоги. Еще год, и офицером-десантником стану. – Ништяк, – ее голос наполнился восхищением. Но тут же она снова заползла в свою раковину. Ее взгляд потух. Странная все-таки девчонка. Но в этом и вся ее прелесть. – Между прочим, я сейчас в отпуске. А он скоро заканчивается. Через неделю, – осторожно начал Иван.– И что дальше? – Багира даже не глянула на него. – Три недели я уже в этом городе. Квартиру отец получил совсем недавно. А потому я никого здесь не знаю... В общем, я рад, что узнал тебя... И хочу продолжить наше знакомство...