***
Парень... Его соулмейт парень. Ему четырнадцать лет, он курит дешёвые и явно ворованные сигареты, пьёт отвратительное на вкус пиво и иногда пишет бухим. Ему не нравится Сервантес, он ненавидит премию Оскар и честно отвечает, что религия — это бред. Билл абсолютно нормальный подросток с максимализмом и желанием экспериментировать: он узнает, что любит больше снизу, что бренди вкуснее виски и что за девять лет он мог бы лучше научиться играть в футбол. Однако не научился. Билл абсолютно нормальный (и вместе с тем непонятный) — он пишет без ошибок и любит грамотность, он ворчит из-за маленьких букв и не закрывает лицо в скайпе. Билл абсолютно нормальный, и Стэну хочется выпилиться, потому что из них двоих давно с ума сошёл явно не Билл. Стэн не знает, как можно влюбиться в того, кого ты в жизни не видел ни разу, но у него это получается как пальцем об асфальт. Билл милый, если все его повадки можно отнести в понятие «милый». А ещё красивый. И дрочить на его фотографию в туалете не кажется чем-то нормальным. В конце-то концов Стэну всего лишь четырнадцать, и это определённо пройдет.***
Но это не проходит. Они встречаются в шестнадцатом году, когда Билл выбрасывает сигареты, переходит на вейп и даже почти за зож. Билл любит смотреть ужастики, прижимая к себе восприимчивого Стэна, обнимая, вдыхая носом запах шелковистых и кудрявых волос. Билл целует неспешно, размеренно, когда как Урису кажется, что он плавится. И что это не должно быть так. Они встречаются около года. Биллу повезло переехать и попасть к своему парню в класс. Билл вообще мальчик везучий.***
Как оказалось, не очень. Всё меняется, когда Стэн говорит, что боится. Что больше не хочет. Что их предназначение ничего не значит. Что о, боже, просто заткнись, ладно? В конце-то концов, Денбро в Бога давно не верил. Наверное, зря.***
Биллу просто не повезло. Биллу кажется, что он задохнётся, потому что они впервые после разрыва говорят и Стэн тянет за руку так сильно, что в груди трепетно стучит сердце и лёгкие болят точно от счастья. Он целует так мягко, так сладко, а сам дрожит и боится, что Денбро оттолкнет. Но он не отталкивает. И они начинают всё заново, потому что оба влюбленные идиоты. Потому что просто повзрослели. В воскресенье они стоят на пороге родительского дома Стэна, потому что семья Билла о его соулмейте знает давно. Стэн волнуется, и это заметно: рука в ладони Денбро дрожит, да и сам парень сжимается весь, но всё равно не уходит. Поздно что-то менять. Им открывает мать, которая явно не ожидает увидеть вместо красивой и кроткой девушки высокого, пусть и красивого, парня. Мать стоит и долгие секунды рассматривает Билла, а после поджимает губы, как-то натянуто улыбаясь, переводит взгляд на сына и говорит: — Это не шутка, да? — Стэн качает головой, а мать прищуривает глаза и молчит. Стэн мнётся, отчаянно не зная, куда деть вторую руку, пока мать приходит в себя, обнимая поочерёдно каждого парня, а после выдыхает. — Меня зовут Карла. — Билл. И Стэн думает, что всё будет хорошо, но... — У меня нет сына-гея. И вроде должно быть обидно, если бы не было так всё равно. Отец смотрит холодно, не так тепло и ласково, как мать. Отец вообще никогда не смотрел тепло. Мать переводит тяжёлый взгляд на сына, а после с трудом говорит: — Покажи Биллу свою комнату, Стэн. — Не смейте этим заниматься в моём доме! «Поздно, папа», — думается Стэну. Мать улыбается грустно-грустно, а после поджимает губы, но Стэн уже встаёт, чтобы уйти. Билл рядом плетётся грустным и расстроенным, но, прижимая его к входной двери, Урис нетерпеливо говорит, едва ли не рыча: — Послушай, мне похуй на его мнение. Я тебя люблю. Всё! — и целует жадно-жадно, вдыхая сладковатый запах вейпа и чуть заметного дезодоранта. Билл выглядит таким счастливым, что мнение отца не так важно. Мнение, увы, не меняется, но ему давно всё равно. Рядом с ним любимый человек — что может быть важнее?