Stockholm Syndrome

Микки поднялся по ступенькам дома Галлагеров. Он не мог заставить себя держаться в стороне. Каждый раз, когда он заходил навестить Фиону, это подпитывало убеждение его исковерканной реальности, что они с Йеном настоящая пара. Он узнавал о нем все больше нового, чего при других обстоятельствах никогда бы не смог. Микки нравилось наблюдать, как Йен передвигается по своему дому и контактирует с семьей. Ему нравилось знать, что в любой момент, когда он захочет, он может простым взглядом заставить Йена выйти с ним на улицу или подняться наверх и заполучить контроль. Это совершенно иной кайф – находиться с Йеном в его доме. В эти моменты Микки чувствовал себя невероятно ближе к пареньку. Именно поэтому сейчас он стоял перед дверью в поисках новой дозы своего наркотика. Милкович постучал в дверь и был встречен Фионой: — Микки! Какой приятный сюрприз! Заходи. — Хэй, — поприветствовал он и зашел в дом, сев за кухонный стол. Он заметил подругу Фионы Веронику, сидевшую рядом и смотрящую на него косым взглядом. — Йен дома? Фиона села за стол и передала ему пиво. — Эм, да, он наверху, убирается в своей комнате. Все нормально? Микки открыл банку и сделал большой глоток, вытерев ладонью рот. Он посмотрел на Фиону и улыбнулся. — Все путем. Просто подумал поздороваться с ним, если он здесь. Я к тебе пришел. Фиона обменялась взглядом со своей подругой и покраснела. — Ну, у нас вроде ничего интересного. Лишь старая добрая Галлагерская драма, — девушка издала нервный смешок. — Мм, — промычал Милкович и снова сделал глоток пива. Ему нужно как-то поддержать разговор, пока Йен не спустится вниз. — А я слышал другое. Фиона любопытно посмотрела на него, наклонив голову вбок. — И что же ты слышал? — Йен сказал, ты нашла новую работу. Это интересно, — произнес Микки с натянутой улыбкой, потому что, если честно, ему было пофиг. Фиона закатила глаза и откинулась на стуле. — Не так, как кажется. Управляющий – свинья. — Свинья? Да он же больной извращенец, — вставила Ви. — Он считает, раз он босс, он может заставлять делать работников все, что ему вздумается. Микки неуютно пошевелился на стуле, мысленно удивляясь, к чему ведется этот разговор. — Ви, перестань, Микки не захочет это слушать, — Фиона прервала подругу и вытащила сигарету из лежащей на столе пачки. — Да не, норм. Базарьте, о чем хотите. Я просто наслаждаюсь пивом и компанией. — Взгляните на Милковича – само очарование, — с ядовитой улыбкой заметила Вероника. Фиона была нормальной, но эта стерва действовала ему на нервы. — Как угодно. Я же сказал, что просто зашел проведать, так что давай заканчивай свою историю, раз уж начала, — ответил Микки и тоже взял себе сигарету. — Этот больной ублюдок заставляет девчонок из магазина отсасывать ему. Это, черт возьми, отвратительно. Кем козел себя возомнил? — голос Вероники разнесся по всей кухне. Фиона затянулась сигаретой и посмотрела на Милковича. — Но самый капец в том, что девочки не возражают. Взамен он дает им удобные графики. Но серьезно, блин, должна же у них быть хоть капля самоуважения, верно? — Да, — ответил Микки, сделав затяжку. — Это точно капец. Он кинул взгляд на лестницу в надежде, что Йен скоро спустится и избавит его от этого разговора. Милкович не хотел думать о начальнике Фионы и его действиях; это лишь вынуждало его задуматься о своих отношениях с Йеном. Но он не был каким-то уродом-извращенцем. Ему правда нравился парнишка. Всегда нравился. Не его вина, что все так вышло. Микки пытался дать Йену выбор, но когда повел его с собой на склад, то почувствовал невыносимую жажду доказать парню, что он ошибся. Мальчишке нравилось. Может, поначалу он и сопротивлялся, но теперь сам молил его. А это не то же самое. Микки продолжал повторять про себя эти слова, пока девушки продолжали поливать мужика грязью. Он услышал сверху голос Йена и испытал облегчение. Он нетерпеливо смотрел на лестницу, пока не увидел, как спускается его рыжик. — Комнаты убраны. Заставил Карла убраться под кроватью. Смотри, что я нашел, — Йен держал в руках кастет и тесак. Фиона покачала головой и протянула руку. Йен отдал ей нож. — И это тоже. — Что? Да ладно, Фи, кто нашел, того и тапки. Я не ребенок, блин, — возмутился Йен. — Да забирай, — через несколько секунд сестра сдалась, недовольно махнув на него рукой. Йен надел кастет на пальцы и сел рядом с Микки. — Доброе, рыжий. Парень посмотрел на него с фальшивой улыбкой. — Ам, привет, Микки, — ответил он и стал возиться со своей новой находкой. Фиона встала из-за стола и подошла к холодильнику, взяв бумажку, что была прикреплена к нему магнитом. Она вернулась обратно и положила листок, сложив руки на столе. — Я хотела сделать это раньше, но все не могла застать тебя. Ты, кажется, дома теперь вообще не бываешь, — девушка кинула взгляд на Милковича. — Я знаю, что ты много работаешь, и это важно, но школа тоже важна. Уверена, Микки согласится со мной. — Абсолютно, — строго подтвердил Микки и взял из пачки еще одну сигарету. — Фи, можно в другой раз? — Йен посмотрел на свою сестру. — Харе, пацан. Для твоей сестры это важно, так, может, стоит послушать? — вставил Милкович. Ему было интересно, что скажет Фиона. — Спасибо, Микки, но я справлюсь. — Окей, — брюнет откинулся на стуле и замолчал. — Вот это пришло в пятницу, — девушка подняла листок бумаги. — Что это? — не удержавшись, спросил Микки. Фиона раскрыла листок и зачитала вслух. Фиона Галлагер 2119 Юг-Хоман-авеню Чикаго, ИЛ, 60623 Уважаемая Фиона Галлагер, Йен Галлагер чрезмерное количество раз по неуважительной причине пропустил и/или опоздал в школу, что нарушает нашу политику посещаемости. Он 12 дней пропускал занятия по неуважительной причине и/или 4 раза опоздал. 28 июля 2011 г. в штате Иллинойс был принят закон 97-0218 (105 ИЛСУ 5/26-2а), согласно которому определение постоянной непосещаемости изменили с 15% учебного года (22 дня) до 10% учебного года (18 дней). Если посещаемость вашего ребенка приблизится к постоянной, вас отправят в Региональный отдел образования округа Каун-Айленд, Профилактические меры\Отдел непосещаемости. Чтобы этого не допустить, пожалуйста, предоставляйте объяснительные документы для будущих отсутствий. Будущий успех в жизни и работе вашего ребенка зависит от привычки постоянного посещения, которая формируется с ранних лет. Для успешного обучения вашему ребенку необходимо постоянно посещать школу. С уважением, Томас Келли, Старшая школа Воу… двенадцать дней! Какого черта с этим пацаном не так? Он пытается просрать свою жизнь? Чем он все это время занимался? Потому что с ним он не был. Микки сидел и смотрел на Йена, ожидая, что он скажет. Мальчишка продолжал молчать, и Микки не мог больше держать язык за зубами. — Ты дохера пропустил, пацан. Йен одарил его снисходительным взглядом и закатил глаза. Микки понадобились все силы, чтобы не стереть пощечиной самодовольное выражение с лица парнишки, так что вместо этого он сосредоточил свое внимание на его сестре, ожидая, когда она заговорит. — Йен, это не нормально. Ты знаешь, как важна школа. Что с тобой происходит? — спросила Фиона с беспокойством во взгляде. Йен опустил глаза в стол, затем снова поднял на свою сестру. — А что, это так, твою мать, важно, Фиона? Какая тебе разница? Какая вам обоим разница? — ощетинился он. — Вы, блять, оба бросили школу. Это Саутсайд. Здесь все так делают, разве нет? Какой смысл пытаться? — парень выпрыгнул из-за стола. — Сядь, Йен, мы не закончили, — строго произнесла Фиона. — Нет, Фиона, хватит. Мы закончили. Мне больше нечего вам сказать, — ответил Йен, кинув взгляд на Милковича. Микки чувствовал жар. Ему хотелось встать, схватить мальчишку и напомнить ему его место. Он сделал глубокий вдох и облизал губы. — Эй. Твоя сестра не хамит. Может, тебе стоит, блять, сесть и послушать её? — он встретился взглядом с парнишкой. Йен на мгновение опустил глаза в пол. — Я ничего не должен. Я не ребенок. Так перестаньте обращаться со мной как с маленьким! — не выдержал он и вылетел на улицу, хлопнув дверью. — Проклятье, — вздохнула Фиона и со стуком опустила ладони на стол. — Он больше не будет со мной говорить. — Не вини себя, Фи. Он подросток. Они порой хуже ночного кошмара, — попыталась успокоить Вероника и обняла подругу. Агх, нет уж, увольте. Микки не хотел участвовать в этих соплях. — Пойду посмотрю, смогу ли поговорить с ним, раз уж малой мне так запал, — он поднялся из-за стола, допив остатки пива, и убрал сигареты к себе в куртку. — Спасибо, Микки. Вы с ним ладите. Тебя он, кажется, слушает. Милкович почесал затылок. — Да, наверно. Пойду найду его, — он слабо помахал и вышел на улицу, закрыв за собой дверь. Он увидел Йена, сидящего на нижней ступеньке крыльца, и подошел к нему, залепив сильный подзатыльник. — Эй. Какого хера это было? — О чем ты? — спросил рыжий, посмотрев на него. Серьезно? Этот пацан сведет его с ума. Микки знал, что некоторые слова Йена были адресованы ему, но даже если нет, Фиона не заслужила такого неуважения. Они не были друзьями, но он все равно считал, что девушка заслуживала большего. — Не прикидывайся, сученыш. О том, что ты сестре учудил. С чего ты взял, что можешь так не уважать людей? Думаешь, потому что она родственник, тебе это с рук сойдет? Думаешь, потому что она рядом, можешь так со мной разговаривать? — отчитывал Милкович, стоя над пареньком. Йен кротко взглянул на него и нервно подобрал под себя колени, крепко прижав их к груди. — Я просто… Прости, я не хотел тебя раздражать. Но, знаешь, Фиона… она не должна лезть в мои дела. Она сама бросила старшую школу. Микки облокотился о лестничную периллу. — И что? Ей о тебе пришлось заботиться, нет? О тебе и всей остальной твоей семье. Она сделала это ради тебя, так что прояви, блять, хоть каплю сраного уважения, — он собирался продолжить, когда почувствовал каплю, упавшую на руку. Затем еще одну. И вскоре они превратились в дождь. — Твою ж, — процедил Микки, стряхивая влагу с руки. Он посмотрел на Йена, просто сидящего на ступеньках и позволяющего воде капать на свою кожу и просачиваться сквозь тонкую ткань рубашки. Этот пацан когда-нибудь надевает чертову куртку? Милкович закатил глаза и снял свою. — На. Надень, пока не простудился нафиг. — Спасибо, — пробормотал Йен и надел куртку. — И да… ей пришлось заботиться о нас, но я больше не ребенок. Мне не нужна ничья забота. И все равно я теперь не вижу никакого смысла в школе. — Йен, не тупи, бля, — тяжело вздохнул Микки. Проклятье. Ну вот, теперь ему холодно. — Вставай, — он схватил парнишку за руку и заставил подняться. — Пошли в фургон, яйца отморозить можно. Они прошли через двор к раздолбанному фургону и забрались внутрь. Микки потер ладони вместе, пытаясь согреться, и посмотрел на Йена. — Тебе, кажется, так нравится меня бесить? — грубо произнес он. — Двенадцать дней, блять! Какого хера с тобой не так? — Прости, я… я не знал, что столько пропустил. — Пфф, — Милкович прыснул, наградив парня недовольным взглядом. — Как ты мог не знать? Это ведь ты прогуливал сраную школу. Клянусь, пацан, ты как дебил порой ведешь себя. У Микки иногда в голове не укладывалось, как вел себя мальчишка. Казалось, он не замечал того, что гробит свое будущее, или ему просто по барабану. Микки понимал, что то, что он собирается сказать, прозвучит грубо, но не мог сдержаться. Йен умудрялся довести его до точки кипения, даже не прилагая усилий. — Тебе везет, что я вообще вожусь с тобой, Галлагер. Никому не нравится иметь дело с детьми. Постоянно ведешь себя, как будто не умеешь отличить плохое от правильного, будто ты совсем тупой. — Прости меня, Микки, — пробормотал парнишка, играясь с рукавом куртки. Он поднял глаза и посмотрел на Милковича сквозь ресницы. — Иногда это сложно, потому что дни слились в кучу. Я правда не знал, что так много пропустил. — Может, это не было бы проблемой, если бы ты изначально, блять, не пропускал? — поинтересовался Микки, закинув ногу на приборную панель. — Я знаю, но я не мог заставить себя ходить. Я просто не мог сконцентрироваться. — Я не хочу слушать, как ты оправдываешься, Йен. Ты, кажется, только это теперь и делаешь. Тебе нравится меня выводить, да? Потому что именно это ты сейчас и делаешь со всей этой школьной херней, — ответил Микки, пытаясь сохранить спокойствие. Он устал уговаривать мальчишку ходить в сраную школу. Он ему не отец, твою мать. — Нет, Микки. Мне не нравится тебя выводить. Правда, — заверил Йен и залез в бардачок, достав косяк. — Хочешь покурить? — Дай сюда, — Микки отобрал у него из руки косяк и достал из кармана зажигалку. — Хоть какая-то от тебя польза. — Ам… угу. Подумал, ты захочешь покурить. Это Липа, но, думаю, он не будет против. — Да в жопу его, — ответил Микки, сделав глубокую затяжку. — Клянусь, рыжий, ты порой слишком милый для Галлагера. Удивляюсь, как ты связан с этим придурком. — Он не так уж плох, если узнать его поближе. — Ага, уверен, — он снова затянулся и передал косяк обратно Йену. — Ты правда считаешь школу бредом, потому что ты с Саутсайда? Думаешь, это бессмысленно? — Не только потому, что я с Саутсайда. Это тоже, но есть и другие причины, — признался Йен, сделав затяжку. Микки наклонился к парню и снова отобрал у него самокрутку. — Только потому, что ты родился в этой дыре, не значит, что ты должен сдохнуть здесь. У тебя есть шанс на нормальную жизнь. Если бы можно было вернуть время, я не совершил бы такую огромную ошибку и не бросил школу. Йен смотрел на него с любопытством. — Никогда не думал вернуться? Ну, закончить? — Не, малой, уже поздно, — ответил Микки, не отрывая взгляда от дворников на стекле. Дождь превратился в ливень, и теперь он с трудом мог рассмотреть задний двор. — Я там, где должен быть. Застрял в этом сраном гетто, — брюнет вздохнул и затянулся, выпуская дым через нос. Он передал косяк обратно Йену, устремившему рассеянный взгляд на оконное стекло перед собой. — Но ты счастлив… да? По большей части? Почему его волновало, счастлив ли он? Микки взглянул на парнишку. Он смотрел на него своими зелеными глазами, белки которых теперь покраснели от травки. Йен выглядел таким красивым со своей бледной кожей и веснушчатым лицом, таким невинным и наивным. Он был всем, чего Микки когда-либо желал, но знал, что никогда не сможет иметь. — Счастлив настолько, насколько для меня это возможно, да? — ответил он и взял у Йена косяк. Микки сделал глубокую затяжку и, наклонившись, приблизил лицо Йена к своему и нежно соединил их губы вместе, выдыхая дым в рот паренька. Он отстранился, позволив своим губам на мгновение задержаться на губах парня, и сел обратно. Йен выдохнул дым и слегка закашлялся, перед тем как рассмеяться. — А ты та еще приставашка, Микки, — паренек широко улыбался. — Всегда касаешься меня. А тебе нравится, мм? — Йен рассмеялся над ним и протянул руку, игриво похлопав Микки по щеке. Первой реакцией Милковича было желание схватить мальчишку за руку и накричать на него, но дерзость парня так удивила его, что он по какой-то причине этого не сделал. Вместо чего он уставился на парнишку. Он был прав. Микки хотел касаться его. Он хотел чувствовать каждый миллиметр Йена и быть внутри него. На лице парня все еще красовалась улыбка, и Микки не мог сопротивляться чувству тепла внутри себя, которое испытывал вместо привычной злобы. — О, да ты смельчак? — Микки откинулся на сиденье. — Тащи свою жопку сюда, — он дотянулся до паренька и схватил его за талию, усадив на себя. Йен сидел у него на коленях, смотря на него сверху вниз, когда Микки запустил руки под рубашку парня, поглаживая ими нежную кожу на его спине. — Ты заноза в моей заднице, ты в курсе? — спросил он, проведя ладонями по бокам Йена и опустив руку на ширинку его джинсов. — Прости, — тихо произнес парнишка, посмотрев на него. — Мм, заткнись и поцелуй меня, — потребовал Микки, и Йен наклонился, встретив его губы. На вкус он был как травка и мята, и это опьяняло. Милкович надавил на бедра парня, чтобы он чувствовал его стояк, упирающейся в него, пока их языки переплетались друг у друга во рту. — Ты такой грязный мальчишка, — он отстранился и взглянул на паренька. Йен медленно терся об него своей задницей, и это было так обалденно. Ему нужно трахнуть его. Микки еще раз поцеловал парня и, отстраняясь, прикусил его губу. — Давай назад, — приказал он, пока Йен продолжал тереться об его твердый член. Парнишка слез с него и перебрался в конец фургона. Заперев двери, Микки последовал за ним, и теперь они оба стояли коленями на матрасе. Йен не отрываясь, смотрел на Микки, и брюнет заметил желание в глазах парня и еще сильнее захотел оказаться внутри него. — Снимай одежду, — приказал он, стянув с себя футболку. Он наблюдал за Йеном, пока парнишка избавлялся от своей рубашки. — Медленно, — потребовал Микки, желая насладиться моментом. Йен не сопротивлялся, потому что хотел, чтобы Микки отымел его, так же сильно, как этого хотел сам Милкович. Он привык к этому. Но вид лежащего перед ним на матрасе парнишки с рассеянным взглядом на фоне бьющего в стекла дождя был практически идеален. Йен взялся за низ своей серой футболки и медленно стянул её через голову, откинув в сторону и приступив к расстегиванию ширинки. — Мм, нет. Ляг. Йен лег на матрасе с расстегнутыми джинсами. Микки схватился за низ его штанов и медленно спустил их, открывая своему взору хорошо сложенное тело Йена. Когда джинсы парня были сняты, Милкович избавился от своих. Йен выглядел так соблазнительно. Лежа на спине, смотря на него в ожидании его следующего шага. Микки не собирался заставлять его долго ждать. Он навис над парнем и, разведя его колени в стороны, запустил руку в боксеры Йена и обхватил его каменный член. Он сочился смазкой, и Микки не мог быть более польщен. Он наклонился и оставил поцелуй на соске парня, путешествуя языком по его груди. — Хмм, — Йен застонал от контакта, и Микки почувствовал, как у паренька перехватило дыхание. — Вот так, грязный мальчишка, — соблазнительным голосом произнес Микки, губами проделывая путь к тазу Йена. Он прикусил зубами нежную кожу парнишки и спустил с него боксеры, позволив его члену выпрыгнуть на свободу. — Посмотри, какой ты твердый для меня. Как хороший мальчик, — приговаривал Микки, водя ладонью вверх-вниз по всей длине парня. Он спускался губами все ниже, пока не почувствовал кожей лица мягкий пушок огненных волос парнишки на лобке. Милкович поднял взгляд и встретился глазами с парнем, неотрывно смотрящим на него. — Хочешь, чтобы я пососал его, да? — подразнил он, облизнув губы. Йен отвел глаза. Микки ненавидел это. Ему нравилось смотреть в эти зеленые глаза, такие полные эмоций и смятения. Он ждал, пока Йен снова не встретился с его пристальным взором. — Ответь мне, — потребовал он, проведя пальцем по щели парня, отчего тот стал истекать еще больше. — Да, Микки. — Славно, — удовлетворенно ответил он и опустил лицо к промежности парня, беспорядочными поцелуями прокладывая себе путь к головке его члена. — Черт, — Йен рвано выдохнул, когда губы брюнета обхватили его. Микки насаживался головой на член парня, языком выводя круги вокруг твердой плоти и ладонью лаская теплую кожу бедра Йена. Йен опустил руку и притянул Милковича ближе к себе. Микки чувствовал, как член парня упирается ему в глотку, пока он продолжает вбирать его в свой рот, наращивая темп, и скользя губами вверх-вниз по всей длине. Он ощущал во рту знакомый солоноватый привкус смазки Йена и подумал, что занимался бы этим целую вечность. Микки любил вкус Йена и тяжесть его набухшего члена у себя во рту. Ему нужно трахнуть его прямо сейчас. Он выпустил члена парня и вытер рукою рот. — Повернись и встань на колени, — тяжко выдохнул Микки, пытаясь восстановить дыхание. Йен подчинился и встал на колени. — Хороший мальчик, — похвалил Микки и оставил поцелуй на пояснице парнишки прямо над его прекрасной попкой. У него не было смазки, но он знал, что Йен будет в порядке. Это не первый их раз и, скорее всего, не последний. Лубрикант – не та вещь, которую он повсюду с собой таскал. Подойдет и слюна. Микки развел половинки парня и поцеловал его дырочку. — Ммм, — сладко промычал Йен. — Ты такой вкусный, малыш, — похвалил Микки и похлопал языком по отверстию паренька. Он засосал чувствительную кожу и проник языком внутрь него. — Боже, Микки! — выкрикнул Йен, когда он стал трахать его языком. Милкович отстранился и плюнул на сморщенное отверстие паренька. Он вобрал палец в рот, пытаясь хорошо смочить его, перед тем как надавить им на вход парня. — Ам, боже, — застонал Йен. Задница мальчишки была теплой и узкой вокруг пальца Микки, пока он медленно скользил им туда-сюда. Когда парень был готов, Милкович вытащил палец и стал надрачивать собственный член. У Микки стоял, как скала, и он истекал себе в руку. Он подставил головку своего члена ко входу Йена и надавил ею на отверстие, позволяя телу парня принимать себя. — Ах… хмм… Голос Йена отражался от металлических стен фургона, когда Микки погрузился в него. Он вышел и глубоко толкнулся в парнишку. — Ах… черт, — прошипел Йен. — Умница. Принимаешь его, как сладкая сучка, — выдохнул Микки и стал вколачиваться в парня, притягивая его за бедра навстречу своим толчкам. — Черт, Микки… о боже! — Ты такой хороший мальчик, Йен. Такой хороший мальчик, — повторял Микки, продолжая с силой толкаться в парнишку. Бедра Йена стали вращаться в собственном ритме, и Микки рад был позволить пареньку подаваться себе навстречу. Он посмотрел вниз и стал наблюдать, как задница Йена насаживается и соскальзывает с его члена. — Блять, так горячо… так грязно, — Микки тяжело и прерывисто дышал, теряясь в красоте картины перед собой. Он крепко схватил Йена за бедра и, усадив себе на колени, стал толкаться вверх, втрахиваясь в него. — Боже, — Йен задыхался, — мм, прямо там… прямо… черт… — Да? Твоя сладкая точка, грязная ты шлюшка? — Да-да… черт… Микки… я… — задыхаясь, вскрикивал Йен. Микки был близко. Звуки, что издавал голос Йена и узость его задницы приближали его к оргазму. Он обхватил член парня и стал быстро надрачивать ему твердой хваткой ладони, продолжая трахать его, толкаясь бедрами вверх. — Я сейчас кончу, Микки! Я… о боже! — парнишка закричал и выстрелил теплой жидкостью в руку Милковича. Йен завалился на матрас, оттопырив задницу в воздухе. Микки был так близко. Он схватил парня за упругие половинки и еще несколько раз толкнулся. — Амхф, — Йен уткнулся лицом в одеяло на матрасе. — Уже почти. Блять, ты такой хороший мальчик, да? — спросил Микки, продолжая трахать парнишку, преследуя собственный оргазм. — Ах, — Йен вскрикнул, и Микки заметил, как он сжимает под собой одеяло. — Ответь мне, — приказал он и стал вколачиваться в него жестче. Так… так близко. Микки чувствовал, как сильно бьется его сердце. — Да… — Да что? — Я… аха, — Йен застонал. — Я хороший мальчик. — Дьявол, — со гортанным стоном прорычал Микки, достигнув своего оргазма и излившись в отверстие парнишки. Он наклонился и некоторое время лежал на спине парня, прежде чем выйти из него и натянуть свои боксеры и штаны. — Нас давно нет, надо вернуться. Одевайся, дома примешь душ. Йен не двигался, просто продолжая лежать на одеяле. — Галлагер, ты слышал меня, бля? Давай, в темпе вальса, — Микки шлепнул его по заднице. — Ауч! — Йен вскрикнул, подскочив на матрасе. — В следующий раз будешь слушать. Шевелись, — потребовал Микки и надел футболку. Он дотянулся до переднего сиденья и взял куртку. Когда он развернулся, Йен застегивал свои джинсы. — Держи. Там еще дождь, — он отдал куртку и открыл заднюю дверь фургона. Ливень уменьшился, но его напор все равно был достаточным, чтобы раздражать, когда они шли черед двор. Йен открыл заднюю дверь дома и зашел внутрь, Микки зашел следом. — А, ребята! — встретила их Фиона. Она сидела за столом одна с бокалом вина. — Чего так долго? Я уже волноваться начала. Йен открыл было рот, но так ничего и не произнес. Дурацкий мальчишка. — У нас был долгий разговор. Но теперь все в порядке, да, малой? — Микки взглянул на Йена. — Да, все хорошо. — Ничего не хочешь сказать? — спросил он, взглянув в сторону Фионы, затем в ожидании посмотрев на парня. — А, да. Я… прости, Фиона. Я был груб. Я постараюсь… то есть я перестану пропускать уроки и пойду в школу, ладно? Фиона посмотрела на Милковича, словно он был сделан из золота; её глаза наполнились облегчением и благодарностью. — Как тебе это удалось? Микки почесал переносицу и облизнул губы. — Ну, как я сказал, у нас был долгий разговор, — ответил он, сев за стол. Йен вручил ему его куртку, и, вытащив пачку сигарет, Микки повесил её на спинку стула. Он достал две сигареты и передал одну Йену. — Спасибо, — пробормотал парнишка, когда Микки по привычке зажег ему сигарету. Они сидели втроем в тишине. Фиона читала какой-то журнал, может, Стар или Энквайр. Микки и Йен курили, время от времени встречаясь взглядами. Внезапно дверь открылась, и на кухню зашел старший брат Йена Лип. За ним шли еще двое детей и тощая блондинка, похожая на стерву. — Мы отлично гуляли, пока не пошел сраный дождь, — заговорил Лип, повесив свое пальто и снял шапку. Он повернулся к столу и встретился с Милковичем глазами. Проклятье! — Микки? Что ты здесь делаешь? Микки нервно почесал шею, но, к счастью, Фиона ответила за него: — Он здесь, потому что он мой друг. И он также друг Йена. — Он его босс. Большая разница, — высокомерно заметил Лип и подошел к холодильнику, достав себе пиво. — Так вы двое друзья? — поинтересовался он, смотря на Йена. — Угу. Да. Мы уже давно дружим. — Капец странно, ну да ладно, — бросил Лип и ушел в гостиную вместе с блондинистой дурой. — Не обращай внимания, — улыбнулась Фиона. — Не, все путем. Я все равно уже ухожу, — Микки поднялся со стула, взяв куртку. — Пока, Фиона, — махнул он рукой. — Увидимся завтра после школы, малой, понял? — Понял, — ответил Йен со своей фальшивой улыбкой. Да, теперь Микки был готов уйти. Он получил свою дозу. Получил свой наркотик. Но теперь отходил от кайфа. Он не хотел этого. Микки хотел навсегда остаться в том моменте в фургоне. Он был идеален… но больше его нет. Того взгляда, которым смотрел на него Йен, больше нет. — Ладно… пока, — Микки попрощался и закрыл за собой дверь. Он спустился по ступенькам, выйдя на улицу, и лишь раз оглянулся, прежде чем направиться к себе домой и обратно в реальность.