2017, 26.08.
Нана пришла в себя через пару минут. Её сознание было совсем далеко от реальности, поэтому ещё какое-то время она сидела неподвижно, как статуя грусти и отчаяние, смотрела в одну точку и думала. Всё думала и думала, пока тошнота, подкатившая к горлу, не дала о себе знать. Тогда девушка быстро подскочила и побежала в уборную. Слава Богам, путь был свободен и практически никто не видел её проигрыша на этой одиночной войне. Туалет был тщательно вымыт, в нос ударял ядерный запах хлорки и освежителя воздуха. Слезились глаза от подступавшей к глотке боли. Больше всего на свете Нана ненавидела это чувство. Каждый раз, когда она нервничала и пыталась совладать с собой, наступало именно это состояние и маленькому мирку внутри становилось тесно. Он пытался выбраться. И вот сейчас он подступал к глотке, не давал возможности даже вздохнуть по-человечески. Девушка согнулась пополам над белоснежным унитазом и пыталась выдавить из себя хоть что-то. Звук был похож на сдавленный крик. Но резко наступило облегчение. Рвота медленно отступала. В кабинет Дей вернулась очень быстро. Никто даже не подумал бы, что десять минут назад эта бедная девушка лежала без сознания на полу, а над ней склонились двое мужчин. — Фрау Дей, с вами точно всё в порядке? — обеспокоено спросил Шефер. Билл лишь молчал: он чувствовал на себе ответственность за происшедшее, поэтому даже не смел поднять глаз на Нану. — Да, благодарю вас, — она села обратно в кресло. — Пожалуй, мне лучше уйти. Мы можем обсудить с вами сценарий в любой день и в любое время на этой неделе. Поэтому… — её движения отдавали нервозностью. Нана то вставала, то садилась обратно. — Не лучше будет, если я вызову такси? — спросил Бартлод. — О, это было бы великолепно, — она постаралась улыбнутся, но вышло совсем ужасно. — Не стоит такси, — Билл встал со своего места. — Я приехал сюда на машине. Могу довести фрау Дей до её квартиры. — Её сердце готово было выпрыгнуть. Он до сих пор помнит, что она живёт в квартире. Он до сих пор помнит её адрес. О, Боже, конечно помнит! Это ведь так глупо надеяться, что память Каулитца хранит всю эту информацию по одной простой причине: потому что он всё ещё любит её. Да нет, это смешно и до ужаса глупо! А что, если это так? Тогда не будет ли лучше отказать ему, показать тем самым, что нет никакой надежды. Замужняя дама и одинокий мужчина — это всё напоминает дешёвенький роман в киоске рядом с жёлтой прессой и городскими газетёнками. — Не стоит так беспокоится, гер Каулитц, — Нана смело посмотрела на Билла. — Такси — это лучший вариант. — Но, всё-таки дешевле обойдётся поездка на моей машине, — он безумно хотел, чтобы она согласилась. Не понятно для чего, но хотел, желал, жаждал. — У меня есть деньги. Не нужно беспокоится насчёт моего материального положения. — Она злилась, но злилась не на него, а на себя. Она выпускает слишком многое наружу, показывая все свои мысли ему в развёрнутом виде, да ещё и лупу подаёт, чтобы он смог получше разглядеть. — Как знаете, — он сдался. Такси ждало Нану возле офиса. Шефер помог ей спуститься вниз. — Вы безумно похожи на свою героиню, — напоследок произнёс продюсер. — Чем же? — Нана закинула сумочку на заднее сиденье, развернулась к мужчине и стала внимательно смотреть на него. — Вы точно так же боитесь своих чувств, фрау Дей. Вы боитесь их, но, почему-то всё равно выпускаете их наружу. — Гер Шефер, — она вздохнула, подала ему руку на прощание и смиренно улыбнулась. — Я боюсь не своих чувств, а своих дьяволов. Дверца машины захлопнулась и она, набирая скорость, поехала по ровной дороге. Бартлод наблюдал за ней, пока та не скрылась за поворотом. Улыбнувшись своим мыслям, он вернулся в кабинет, где Билл всё ещё ждал его. — Как я понимаю, ты знаком с фрау Дэй, верно? — продюсер сел напротив солиста и хмыкнул. — Да, очень давно мы были с ней в хороших отношениях, — Билл сконфуженно посмотрел на свои штаны. — Помню те времена, — Шефер откинулся на спинку чёрного, мягкого стула и скрестил руки на груди. — Кажется, это был 2008 или 2009? Тогда многие журналы писали о твоём романе с неизвестной актрисой. Потом, спустя ещё время, писали, что она снялась в каком-то дешёвеньком сериале и к ней пришла слава. Ну, а потом новость о том, что она выходит замуж за своего агента и хорошего друга Рикардо Мерсера. Какая из этих новостей задела тебя больше всего? — А вы не догадываетесь? — грубо спросил Каулитц и уставился на Шефера. — Мы с ней… А, в общем-то не важно. — Теперь, я думаю, главный вопрос — ты всё ещё будешь писать саундтрек к моему фильму? — Послушайте, гер Шефер. У меня есть одна песня, которая подойдёт этому фильму, но она довольно старая. Что, если мы возьмём и перепоём её в новом варианте, м? — Мальчик мой, у меня только два варианта для этого предложения. Первый: тебе лень работать. И второй: эта песня как-то связана с этой милой женщиной. Так, к какому варианту мне склоняться? — К первому, — Билл улыбнулся, отчего Шефер зашёлся диким хохотом. — Да, любовь в юности — это единственное, что запоминает человек из всей своей жизни.2008, 23.10.
Черри влетела в зал с бешеной скоростью. Всё её худое лицо пылало от злости и разочарования, а рука постоянно замахивалась на воображаемого соперника. — Уроды! — кричала вишенка, пока Нана пыталась понять, что происходит. — Что произошло? — нервничая как и Черри, спросил Роб. Его маленькие ручки сжались в кулаки и он готов был идти бить морды каждому, кто обидит его подругу. — Я больше не снимаюсь в клипе. А знаете почему? — Черри перевела взгляд на Нану. — Почему? — зная ответ, но всё равно надеясь на что-то другое, задала вопрос Дей. — Потому что резко я перестала им подходит. Слишком высокая и слишком худая! Вот ублюдки! — она плюхнулась на диван между Робом и Наной. — Вот какого чёрта, а? — Успокойся, — Нана приобняла подругу, чувствуя в этом полностью свою вину. — Может, они передумают? — Да, сейчас, как же! — Черри плюнула в сторону. — Не переживай, вишенка, всё как-нибудь образумится, — Роб старался утешить Черри, но та никак не хотела поддаваться. — Чтобы они все горели в огне, кретины! — Она выбежала из зала в душ. — Да уж, — сконфуженно произнёс Роб и уставился в потолок. — Мне нужна твоя помощь, — прошептала Нана. — Я смогу ей помочь. Только отвези меня по-тихому на съёмочную площадку. Ближе к обеду они оказались в довольно уютном павильоне. Охранник пропустил Нану, потому что помнил её с прошлой вечеринки. Искать Билла долго не пришлось. Чуть только Дей перешагнула порог помещения, как на неё налетел солист. — Таинственная незнакомка, — сухо произнёс парень и стал рассматривать девчушку. Да, она была довольно интересной. По крайне мере, выделялась на фоне своей серой подруги. Высокая, даже очень для девушки, она была одарена хорошей фигурой, правильными чертами лица. Хотя, к чёрту их, к чёрту её фигуру и рост, к чёрту светлые волосы, переливающиеся под светом фонаря. Её глаза. О, какие были у неё глаза. Билл просто не обращал внимание на их цвет, ибо он был сер как асфальт. Но в них было заложено что-то большее, нежели интерес или обычная грусть. Они были спокойными, как море ночью. Они были смиренными, как грешник на исповеди. Они дарили непонятный уют, комфорт. Змея. Истинная змея Нана Дей. Она же этими глазами гипнотизировала, манила. И не нужны были эти лепестки вместо губ, и этот прямой, обычный нос, и эти густые светлые брови, и родинка на правой щеке. Нет! Ничего это не надо было! Только глаза. — Мне нужно с вами поговорить, — протараторила Нана. — Если ты на счёт своей подруги, то я всё сказал ещё тогда, на вечеринке, — Билл хотел было пройти, но Нана загородила ему путь. — Постойте, но ведь сначала вы её выбрали, — начала девушка. — А потом просто вот так отказали. — Да, — улыбнувшись, ответил Каулитц. — А теперь дай пройти. — Нет, — она упёрлась ладошкой в его грудь. — Что нужно сделать, чтобы вы взяли её обратно? — Хм, — он наигранно задумался. — Переспи со мной! Звонкая пощёчина нарушила звуки игры на гитаре и громкие разговоры. Билл стоял в шоке, не понимая до конца, что случилось. — Никогда! — Не зарекайся, — протянул парень. — Только позавчера ты была готова на всё ради дружбы. Что же случилось? — Эта не та цена. — Или не та дружба. — Билл легонько схватил Нану за запястье. — А может, ты просто резко осознала, что твоя дорогая Черри-вишенка этого никогда бы не сделала ради тебя? Вот и вся дружба. — Я не из-за этого вас ударила, — она не выдёргивала своей руки, потому что ей нравились его касания. Он поглаживал большим пальцем то место, где у Наны был пульс. — За что тогда же? — За то, что многое о себе думаете. Вы ведь Бог. Но не для меня. Не каждая упадёт перед вами на колени и сделает всё, что вы её попросите. Смиритесь и живите с этой мыслью. — А ты любитель судьбы, как я погляжу, — Билл ухмыльнулся. — Не всегда смирение лучший вариант. — Практически всегда. Ибо он позволяет нам не терять своих лиц среди лжи, боли и предательств. — Красиво говоришь. Жаль, что всё это только лишь слова. Я редко даю советы, но ты почему-то врезалась в голову и теперь я просто обязан тебе помочь: смирение — не тот вариант. Иногда эмоции должны иметь выход. Иначе ты окаменеешь внутри. — Как вы? — Билл на минуту задумался. Разве камень внутри? Разве то, что так сейчас учащённо бьётся всего лишь камень? Да нет! Она специально это говорит. Не может такого быть. — Хочешь посмотреть на съёмку клипа? — неожиданно спросил Билл. — Можешь остаться, просто увидишь, от чего ты отказалась. — Нет, спасибо, — уже более спокойно ответила Нана. — Меня друг в машине ждёт. — Хочешь чтобы твоя подруга снималась в клипе? — уже выходя из павильона услышала Дэй. — Хочу! — Тогда у меня есть одно условие. На съёмки ты будешь приходить вместе с ней. Идёт? — Идёт! Черри была счастлива, но всё равно завалила вопросами бедную Нану. Ей хотелось знать правду, но подруга только пожимала плечами и говорила, что это вышло случайно. Билл не мог забыть Нану. Она действительно влезло в его голову, преследовала везде, как призрак. Он не хотел даже думать о том, что это могла быть любовь. Лучше, пусть это будет шизофрения или какое-нибудь другое милое отклонение, но не любовь, только не она. — Мотор, начали, — камера приближается к его персоне. Том начинает играть и свет медленно гаснет. — Du wirst fur mich immer heilig sein Ich sterb fur unsere Untsterblichkeit Meine Hand von Anfang an Uber dir Ich glaub an dich Du wirst fur mich immer heilig sein *2017, 26.08.
— Да, Дино, со мной всё хорошо, — Нана села на подоконник и посмотрела на улицу. Ночной Берлин был великолепен и прекрасен в мелких огоньках и рёве мотора. — Послушай, у меня есть знакомый врач в Берлине, — она быстро перебила его. — Я же сказала, что всё отлично, милый, — Нана закатила глаза. — Просто, после случившегося, мне казалось, тебе нужна помощь специалиста, — его голос был взволнованным. — Не нужно напоминать мне, Дино. — Прости, Анна, — она дрогнула. Из его уст это имя было другим, будто в грязи и пыли. Она резко вспомнила, как его произносил Билл и ей невмоготу стало разговаривать с мужем. — Мне пора, хочу лечь раньше, завтра первый день съёмок. Спокойной ночи, Дино. — Спокойной ночи, — она знала, что он хочет сказать ещё что-то, но слёзы уже телки по щекам. Телефон полетел на пол. Внутри всё снова горело. Она хотела, пыталась смириться, но всё шло наперекосяк. Как будто кто-то не хотел для неё этой хорошей жизни. В дверь позвонили. Нана долго не слышала этот звонок, а потом резко сорвалась, кинулась к двери, в надежде что за ней будет совсем иная жизнь. Когда дверь открылась, Дэй боялась, что вновь упадёт без сознания на холодный жёсткий пол. Билл забеспокоился и переступил порог. — Надеялся, что ты здесь не живёшь, — он оглянулся по сторонам. — Дай мне закрыть дверь, не хочу, чтобы кто-то видел меня здесь. Нана отошла в сторону, дала возможность мужчине зайти. Послышался хлопок. — Зачем пришёл? — она провела его в зал, сама села на мягкий диван и старалась как можно чаще смотреть в сторону, но не на него. — Спросить, всё ли в порядке. — Всё хорошо, Билл, — она встала. Неуютно было сидеть на одном месте. Как большая кошка, долго сидящая в вольере и жаждущая свободы, она стала ходить вдоль комнаты, подмечая про себя, что не плохо было бы вымыть пол. — На самом деле я просто хотел тебя увидеть, — он сел на край стола. — Ты рада нашей встрече? — Нет, — честно ответила девушка. — Не рада, Билл. И ты прекрасно знаешь почему. — Только не надо винить во всём меня, — Каулитц сразу стал обороняться. — Я не хочу выяснять с тобой отношения! — Почему? — Потому что ты всё равно останешься в победителях. — Хочешь, я поддамся тебе? — Это чересчур мило, тебе так не кажется? — Нана уверено посмотрела на мужчину. — Чего ты хочешь добиться от меня, м? Думаешь, я снова буду твоей. Не забывай, Вильгельм, у меня теперь есть муж и я ни за что ему не изменю. — Правда? — Билл стал подходить к ней, и когда её худое тело врезалось в стену, он прижался к ней. Он коснулся её щеки своими губами, провёл пальцем по самой большой вене на руке, поднимаясь к плечам, шее, скулам, доходя до висок. Он нежно касался её волос, перебирал всё ещё светлые пряди и вдыхал их аромат. Он чувствовал своим лицом её пламенные слёзы. — Господи, Билл, — она рыдала в захлёб. — Ты ведь прекрасно знаешь, что я буду твоей, даже тогда, когда этого не буду хотеть. Что я всегда отдамся тебе, если ты этого захочешь. И ты всё равно мучаешь меня, доводишь до истерики! Билл сразу отошёл от неё. Его глаза видели её надломленную фигуру. Она была похожа на свои засохшие цветы. Ему стало жутко жаль её. Он злился на себя за свои грязные мысли и поступки. Но холод всё ещё блуждал в нём. — Чего ты хочешь от меня? Скажи, что тебе нужно? Ты хочешь снова растоптать меня? Хочешь разбить моё и так разбитое сердце? Скажи, чего ты хочешь? — от внутренней боли она вопила. Внизу живота резанула. Снова боли. Биллу на секунду показалась, что Нана вот-вот упадёт. Своими длинными руками он подхватил девушку и усадил на диван. — За что мне всё это? Что я такого сделала? Ну, кто мне ответит? — она горько плакала, а Билл понятия не имел, что нужно делать. Он смотрел на неё и боялся тронуть её волосы, губы, шею, глаза. — Что мне нужно сделать, чтобы тебе стало лучше? — тихо спросил Билл. Слегка успокоившись, Нана посмотрела в его глаза. — Либо уходи и больше никогда не возвращайся, либо останься со мной навсегда, — если бы он действительно выбрал второе, Дэй бы без раздумий подала на развод и начхала бы на чувство Дино. Но по испуганному взгляду Билла она поняла, что он не останется с ней. — Тогда проваливай! — Анна, послушай… — Я сказала, убирайся к чёрту! — кричала Нана, но в душе всё царапало это тихое останься. Каулитц быстро вышел из квартиры. Пустота накрыла шёлковым одеялом Нану и та завыла снова. Эта ночь длилась вечность. Иногда наступали минуты спокойствия, но мысли, как назло, возвращались только к нему одному. _____________________________________ * — Ты всегда будешь для меня святой Я умру за наше бессмертие Моя рука с самого начала Над тобой Я верю в тебя Ты всегда будешь для меня святой