C'mon Eileen

      — Ну, а теперь — за работу. Нечего больше ждать.       Эйлин, как была, в одном белье, прошла к шкафу и достала из него свой скафандр.       — Не останешься на первую брачную ночь? — Донеслось из динамика в… том, что притворялось украшением на шее Эйлин. — А как твой муж?       — Объелся груш. Старпом, вспомни, кто ты, сделай одолжение…       Эйлин зажала сигарету зубами и завела руки назад, ища застежку ожерелья.       — И заткнись?       — И помогай!       Эйлин сняла слой фальшивых драгоценных камней и бросила их на стол, оставив на шее только узкую полоску металла с мигающим датчиком. Затем ловко впрыгнула в скафандр и застегнула его. Умная ткань легла ровно по фигуре. Принцесса повернулась к россыпи искусственных бриллиантов на столике и перебрала их между пальцев, пока не нашла один особенный… на самом деле — мини-«флэшку»-передатчик. Эйлин воткнула ее в паз комнатного компьютера. Свет ламп под потолком мигнул, по экрану пробежала рябь, механический голос пискнул, готовый сообщить о вторжении, но тотчас оборвался, заглушенный вирусом.       — А тебе даже шло то бордовое платье.       — Фу. Вот просто фу и все. Больше ничего сказать не могу.       На экране компьютера пестрели вкладки. Банк — личный аккаунт — авторизация — совершить транзакцию. Раз, второй, третий. Вычистить все до последней единицы. Эйлин приложила палец к панели управления — там, где выемка считывала генетический материал. Другая планетарная система, получше, заслуживала бы другую принцессу, получше. Но не эту, пожирательницу денег и самцов, как она сама себя иногда иронично называла.       — Так, система меня распознала. Перевожу все денежки на наш счет, старпом. Только не кутите там с ребятами, пока я не вернусь.       — Как можно!       Эйлин усмехнулась. Однако она при том понимала, что теперь, возможно, ей придется покидать здание Совета с боем. Она взяла то, что ей причиталось — все, что принадлежало императорской семье. Но кто намеревался отдавать ей хотя бы единицу? А у Эйлин был аппетит на куда большее, о, намного большее. И ее так и подмывало сделать то, что она привыкла за время своей жизни на борту «Королевы белых сердец». Пойти и взять то, что ей нравится. Не постояв за ценой. Тем более, что у нее осталось еще одно незаконченное дело… Необязательное. Но такое приятное. И это был… в какой-то мере, ее долг. Перед Манном с Леофкилдом. Перед отцом. Перед Конклавом сорока.       — А теперь, будь лапочкой, выруби камеры.       — Есть идея получше. Я к ним подключусь.       — Еще лучше. — Эйлин догадалась, что собрался делать старпом. Он ведь был с ней на связи ежеминутно — да, в отличие от лорда Манна, в самом прямом значении: каждую минуту. — Ты сам разберешься, что стоит пускать в Сеть, а что — не стоит.       В ответ прозвучало согласное хмыканье.       Принцесса вышла из комнаты и повернулась к стражнику, несущему вахту у ее покоев. Она ожидала увидеть там рокоидлоида, но солдат оказался человеком. Не хуже, чем могло бы быть, подумала Эйлин.       — Привет. Не одолжишь мне свой бластер?       — Э… Ваше Высочество? — Стражник поклонился. — То есть, Ваше Императорское Величество… Я не уверен, что Вам стоит…       — Ты что, отказываешь императрице?       Солдат растерялся и смущенно покраснел. Эйлин покачала головой. Честное слово, она хотела бы решить все мирно. Просто потому, что это потребовало бы от нее меньше усилий. Но, очевидно, приходилось действовать по-старинке. Эйлин двинула стражника локтем в лицо и достала бластер у него из кобуры. Дешевая модель, для всех рас — но сойдет.       — Ах, так и думала, что Ордрик будет экономить на снаряжении.       Эйлин уверенно шла по коридору, даже не думая таиться. Принцесса она или кто? И имеет полное право…       Следующего стража она впечатала ногой в стену уже без предупреждения.       — Ах, старый добрый пусть насилия. Я даже немного соскучилась.       — Плохая принцесса Эйлин. — Засмеялись в динамике.       Оглушенный охранник сидел, упершись затылком в стену, будто бы спал. На его счастье, он был в шлеме, и вряд ли сильно пострадал.       — С двумя бластерами разом я чувствую себя куда уверенней. Правда, на них, кажется, нет функции электрошока. Только боевой заряд.       Эйлин догадывалась, что дальше события будут разворачиваться по двум сценариям. Либо лорд Манн спит, а головной компьютер, пишущий с камер и микрофонов, доверен роботу, и тогда никто и ничего не помешает ей исполнить планы легко и быстро. Либо лорд Манн паникует, пребывает в недоумении, но скоро сообразит, что к чему, и тогда за нею вышлют отряд задержания. Существовала еще, конечно, ничтожная вероятность, что лорд земной культуры настолько проникнется сочувствием к принцессе, что сделает вид, будто у него нет ни малейшего шанса ей помешать, даже если увидит, что управление камерами перехвачено. Возможно, он сделает это ради сына, если догадается, что Эйлин не настроена к Леофкилду враждебно.       Но Эйлин старалась не полагаться на предположения так же, как на факты.       — Не знаю, как лучше. Надеть шлем, чтобы не получить по голове, или пусть они видят, что я принцесса? Это тоже может дать некоторые преимущества.       — Будет неудобно?       — Не хуже, чем на Нибиру, когда, как помнишь, мне пришлось бежать в одном белье.       — И стрелять на ходу. Это было ужасно.       — Не очень. А! На тебе, вроде, вообще ничего не было.       Разговор ничуть не мешал Эйлин оставаться напряженной и чуткой, подмечая каждую потенциально важную деталь вокруг. Она уверенно направлялась к хранилищу Совета.       — Ах. Оружие и деньги. Вот то, что я люблю в этой жизни больше всего.       — И только?       — Старпом, не напрашивайся на комплименты.       Эйлин поднялась на лифте, прошла коридор… Сирены не вопили, красные датчики тревоги не загорались. Все системы опознавали ее как принцессу — и вот уже десять минут, как императрицу Конклава сорока.       — Надеюсь, вы там смотрите, ребята, потому что я намерена устроить вам шоу. Такого вы точно никогда еще не видели.       Эйлин завернула за угол. Она шагала с таким видом, словно просто прогуливается. А почему бы и нет? Конечно, принцессе полагалось в это время готовиться к первой брачной ночи… или просто сну, смотря, как они решили с женихом. Но уж точно не шататься по зданию Совета в поисках хранилища.       — Привет, мальчики.       Оба охранника стояли без шлемов, как и сама Эйлин. Она подняла руки в дружелюбном жесте, и стражники даже не думали хвататься за бластеры. Может быть, в глубине души они что-то заподозрили, рассмотрев на принцессе скафандр, но спросить они все равно не могли, этикет не позволял таким мелким служащим заговаривать с особами императорской семьи первыми.       — Мне срочно нужно в хранилище.       — Вход туда запрещен для всех, кроме членов Совета. И Императора.       — Но я вот уже, — Эйлин посмотрела на встроенный в рукав скафандра браслет, на котором отображалось время планеты. — двадцать четыре минуты, как его жена.       — Это не имеет значения. Император может войти в хранилище, но не Императрица. Разве что если она будет сопровождать Его Величество… и в случае какой-то ультра-важной причины, они могут войти в Хранилище вдвоем. Если Вы будете упорствовать, нам придется открыть огонь на поражение.       Эйлин вздохнула закатывая глаза. Она сделала шаг, и оба охранника, словно спортсмены-синхронисты, тотчас сжали пальцы на рукоятях бластеров.       — Таковы правила. Каждый стражник скажет Вам то же самое.       Эйлин выхватила свои бластеры и выстрелила из обоих разом так быстро, что говоривший стражник не успел до конца вдохнуть, чтобы сказать следующую фразу. Принцесса вытерла тыльной стороной ладони со лба капельку чужой крови. Ничего, за три дня она не успела отвыкнуть от побочных эффектов разбойничьей жизни. Такой вот грязи, брызжущей на тебя, например.       — Здоровое выходное отверстие. — Эйлин нагнулась над трупами, пару секунд порассматривала их, затем переступила через тела и двинулась дальше.       — На них же бронежилеты? — Пробормотал Чиэт из нашейного передатчика.       — Да. Но и бластеры сконструированы так, чтобы быть способными его прожечь. На случай нападения врага.       — Глупость какая-то.       — Это Конклав, детка. Я тоже считаю, что глупость.       Эйлин завернула за угол, не глядя, пристрелила еще одного стражника — сильного, злющего, но неповоротливого рокоидлоида. Он начал доставать бластер из кобуры, но не успел даже довершить движение, как с хрипом повалился на пол.       — Но разве бластеры, что ты позаимствовала, не классные?       — Мои куда лучше.       Эйлин понимала, что уже наделала шороху, и перед ней до самого хранилища открывался только путь насилия. Компьютеры могут распознавать ее, как принцессу или императрицу, но стражники будут по ней палить, даже не задумываясь. Император стоит над Советом, однако его жена — под ними обоими. Эйлин усмехнулась, подумав, как двусмысленно это звучит.       — Тем самые? Ах да. Я посмотрел их. Ты сняла предохранители от перегрева.       — Давным-давно. Мне надоело, что они вырубаются после двенадцати выстрелов.       — Это потому, что ты стреляешь слишком быстро.       Эйлин не удержалась от улыбки.       — Твоя правда, старпом. — Очередной охранник рухнул на пол. — Но ведь и метко же.       — Исключительно, миледи.       — Я чуть не прокололась из-за того ожога, который остался у меня после налета на Плеядский торговый караван.       Эйлин могла бы болтать еще долго, но ее прервала лазерная очередь. Принцесса едва успела юркнуть за колонну.       — Не стреляйте, это я, Ее Высочество Эйлин!       Стрельба прекратилась. Эйлин высунулась из-за укрытия и тотчас уложила двоих. Вот только стражников было четверо! Три человека и рокоидлоид.       — Ээ… сержант, это действительно принцесса. Мы правда должны с ней сражаться?       — В ваших же интересах… — Начала Эйлин.       — Но она-то стреляет!       Стражи направили на Эйлин бластеры, и она снова нырнула за колонну. Охранники палили, что есть сил. Мимо Эйлин летели обугленные щепки, колонна худела… От запаха горелой облицовки хотелось чихать и кашлять одновременно.       — Эйлин. Я поискал в сети, что это за модели бластеров. — Сказал через передатчик Чиэт. — Там ЕСТЬ режим оглушения. Не может его не быть. Посмотри внимательней.       — Прямо сейчас, когда они уже стреляют на поражение?       — Ты не будешь смотреть. Конечно. Я и не надеялся.       Колонна начинала напоминать огрызок яблока. Еще немного, и лазеры ее просто уничтожат, подумала принцесса. И сколько времени у нее осталось в запасе, минута, меньше?       — Эй, дурачье, если Вы ее пробьете насквозь, на нас упадет потолок! — Заорала Эйлин. — На нас всех, половину коридора завалит.       Стрельба разом прекратилась. Эйлин не стала задаваться вопросом, поверили ей стражники или только задумались, действительно ли подобное вероятно, но принцесса использовала эту секундную заминку, чтобы высунуться из укрытия и уложить обоих, стреляя разом с двух рук.       — Это была неправда. — Сказала Эйлин, огибая тела. Ей снова пришлось перешагивать через трупы.       Чиэт в передатчике восхищенно присвистнул.       — Ну да. Это мой метод. Будто ты не знаешь. Натиск и…       — Буря?       — Нечестная игра.       И вот, наконец, перед принцессой возникла дверь хранилища. Эйлин знала, что код не взломать, даже такому гению, как Чиэт — помимо пароля, требовались еще отпечатки пальца и кусочек генетического материала.       — О, черная дыра… — Эйлин боялась даже коснуться двери. Нет, если б на нее даже набросились все стражники, которыми располагал Совет, она не испугалась бы. Она бы сражалась со всеми ними, уверенная, что победит. Но… она понимала, для чего предназначены в коридоре те колонны. Если датчики хранилища определят попытку незаконного вторжения, они заблокируют ее в коридоре. И то, что одна из колонн пострадала, никак не поможет системе отрезать Эйлин от всего остального здания. Принцесса знала, как работают эти двери — заслон проходит глубоко, вгрызается в стену настолько, что невозможно прокопать себе лазейку, будь у тебя даже оторванная от корабля внешняя бортовая пушка под рукой, не то что пара не самых совершенных бластеров.       — Ну что, госпожа? Мы сдаемся и отступаем? Мне уже пора спускать шаттл?       — Еще нет. Дай мне полчасика покуражиться.       Эйлин несколько раз глубоко вздохнула, соображая. Что ж, если до этого момента ее «личное дело» оставалось необязательным, то теперь оно таким быть перестало. Да и до крыла лордов и сэров было рукой подать — даже не пришлось бы возвращаться к лифтам.       — Мы и так много взяли, милая.       — Но не все. А они нам должны. Они мне должны. Ох как должны.       Эйлин шагала прочь, держа руки на рукоятках бластеров.       — Надеюсь, это не опасно? Эйлин? Ох. Понятно. Это опасно.       Ей предстояло разве что подняться по лестнице к покоям Лорда-Председателя.       — Это самоубийственно опасно.       И перебить всю его охрану. Личную охрану. Эйлин не сомневалась, что персональные телохранители Ордрика вымуштрованы куда лучше, чем те, которыми располагал Совет.       — Прямо по курсу двое в шлемах.       — Значит, придется вскрыть эти консервы.       Личная охрана Ордрика все же оказалась не так хороша, как Эйлин опасалась. Два гуманода лениво перевели взгляд на приближающуюся к ним принцессу, один успел пробормотать на землянском «ох, ё…», второй — не успел. Эйлин схватила первого за голову, зажав ее локтем, второго ударила ногой, так что он выронил бластер.       — Ваше выс…       — Невежливость!       Эйлин ударила его снова, голова охранника запрокинулась, шлем стукнулся о стену… так что, по сути, это не Эйлин его оглушила. А само здание Совета.       Со вторым же охранником получилось сложнее. Он выпутался из захвата, стащив с головы шлем, и — это заняло всего секунду, — уже стоял, направляя на Эйлин свой бластер. Однако стрелять не торопился.       — И что, убьешь принцессу? — Эйлин без страха смотрела прямо в дуло. — Но на каком основании? Мы с твоим товарищем повздорили немного, но я-то его не убила. Смотри, он дышит.       Охранник скосил глаза всего на мгновение, чтобы убедиться, что Эйлин говорит правду, и в тот же момент она перехватила руку бойца и застрелила его из его же собственного бластера. Да, ее раса давала ей много преимуществ, и быстрота реакции была одним из них.       — Ух, даже немного жалко собрата. — Сказал Чиэт, увидев через камеры, что со вторым охранником они были одной расы. — Хотя вот твоего первого жениха, забыл его имя, жалко мне не было. Когда этот дурачина танцевать начал, меня сириусианский стыд одолел. Тошно думать, что у нас один и тот же набор расовых характеристик.       — Мне тоже.       — А я думал, тебе понравилось.       Эйлин усмехнулась.       — Сейчас я ждал, что ты скажешь, что любишь только меня.       — Я люблю только деньги, милый. И свободу.       — Я помогаю тебе добывать и то, и другое.       Эйлин почти позабыла, как это — подниматься по ступеням. Колени протестующе заныли. Но в конце пути ее ждала награда, которая стоила многого, и Эйлин глубоко вздохнула, чтобы взбодриться и вдохновить себя.       — Именно. Вот это ты можешь считать признанием в любви. Если хочешь.       — Как-то маловато.       — Я буду давать тебе процент побольше от общей добычи. Ты заслужил, старпом.       — Спасибо.       — И секс с тобой потрясающий.       Последнюю фразу Эйлин произнесла, одновременно стреляя в очередного стражника. Она устала от реверансов. Тронул бластер? Получи заряд в башку.       — А вот это уже почти похоже на признание в любви.       Эйлин, наконец, снова чувствовала себя в привычной обстановке. Как на Фронте. Как последние несколько лет, с тех пор, как она стала на «Королеве белых сердец» своей. Собственно, с тех пор, как «Зубастый», а до него — «Корявый», и, ненадолго между тем и этим, «Угрожающий» вообще стал «Королевой».       — Надеюсь, лорд Манн сольет все это в сеть. Аудитория явно захочет посмотреть, как принцессе надают по морде.       — Я оставлю ему копию прямо в компьютере, ага. Когда мы смоемся из вшивого Конклава.       Один охранник для Эйлин не отличался от другого. Они выглядели немного по-разному, их кровь пахла по-разному, но для Эйлин имело значение только то, наставил на нее охранник бластер или нет. Если — да, она стреляла без предупреждения. Потому что иначе словила бы лазерный заряд сама. У нее не хватало любопытства — а может, глупости — полагать: а может, пожалеет? Ее опыт подсказывал ей, что верить можно только тому, кто в перестрелке уже однажды стоял с тобой рука об руку. Или дважды. И то, полностью доверять все равно даже после такого не стоило.       У принцессы не было ни малейшей причины думать, что в общей массе жители Конклава чем-то разительно отличались от фронтовиков. Она знала и тех, и других не понаслышке.       — Кажется, последний. Жив, оклемается.       Эйлин встряхнулась, словно так с нее могли слететь капли крови — разных цветов и оттенков. Но большинство из них уже засохли. И большинство не было заметно на темной ткани скафандра.       Эйлин выстрелом разнесла панель для ввода кода и ногой распахнула дверь. Где-то в глубине коридора завыла сирена, но принцессе было плевать. Она на миг забыла обо всем. О деньгах. О Чиэте. О «Королеве белых сердец». Перед нею оказался Ордрик, и с той секунды в мире существовал только он, только он и еще — ее месть.       Лорд-Председатель сел на своей богатой кровати, протирая глаза, шлепнул рукой по ночнику, и тот зажегся, озаряя половину комнаты мягкими голубоватыми лучами.       — Ты…       Тут Ордрик увидел, как из тьмы выплывает перекошенное от ярости лицо Эйлин. И дуло бластера, направленное ему прямо в морду.       — Я позову охрану!       — Если ты сможешь докричаться до мертвых, будет круто. Тогда, может быть, и к моим родителям обратишься?       Ордрик затрясся, тонкая простыня намокла… Эйлин сморщилась еще больше. Но ее мало занимало, насколько напуган враг. Для нее он был уже трупом.       — Как сказал лорд Манн, Сеть бездонна. И в ней можно накопать очень, очень много. Чем я и занялась, как только очнулась от криосна. Год за годом… — Брови-вибрисы Ордрика изумленно поползли вверх. — Год за годом я копалась в событиях тех лет. Я знаю, как ты привел самозванку и пытался выдать ее за меня. И то, что ты пытался захватить власть, я тоже знаю. И то, что корабль с нами, с моей семьей, запускал твой отец, я тоже в курсе. До самого последнего винтика все в том корабле было предоставлено и одобрено им.       Если бы Эйлин могла плакать, она бы разрыдалась. Но, к счастью, ее глаза были устроены так, чтобы не создавать слез.       — Ты хочешь мою жизнь? — Ордрик едва мог шевелить языком. — Но… у тебя нет никаких доказательств, что я и мой отец спланировали убийство!       — В Сети с тобой многие не согласятся. Те, кому это было важно, нашли добрую сотню доказательств, которым можно верить.       — Наверняка были и иные мнения!       — Конечно. Нашлись и тебе защитнички. В любом случае, вы с отцом — все равно причина, почему вся императорская семья, за исключением меня, на данный момент мертва. И ты пальцем о палец не ударил, чтобы хоть как-то искупить эту вину! Что скажешь, подозрительно?       — Я не…       Эйлин выпрямила спину, бластер в ее руке едва заметно качнулся, и Ордрик испуганно пискнул.       — Ничего нового ты мне не скажешь.       Принцесса плакать не могла, а вот Лорд-Председатель — мог. Он зарыдал, да так пронзительно при том попискивая, что Эйлин на секунду стало его жалко. Но не дольше. Ордрик настолько увлекся, что принялся переигрывать, и рев его ничуть не походил на искренний.       — Если не хочешь, чтобы я тебя убила… — Плач мгновенно оборвался. Ордрик весь превратился в слух. — Отрежь себе руку по локоть.       Ордрик ничего не ответил. Эйлин тоже молчала. В коридоре приглушенно ныла на одной ноте сирена.       — Не тяни время, Ордрик. Никто не придет.       — Если ты хочешь денег, я пойду с тобой в хранилище. О, я вижу теперь, ты — одна из тех космических дьяволов, о, я понял, понял. Я отдам тебе все те деньги, что получил с твоего счета после бракосочетания…       Эйлин выстрелила. Импульс прошил Ордрику плечо, и он заорал, жалобно и уже непритворно.       — Если ты думаешь, что это разбойники сделали меня такой, какая я теперь, то ошибаешься. Нет. Это вы с папашей. Вы показали мне наглядно, что жизнь не стоит и ломаного гроша, а высшая ценность — деньги и власть. Ради этого можно пойти на многое. Ну как, скажешь, я не права?       Лорд-Председатель перестал стенать, закусив длинными зубами губу, чтобы расслышать слова принцессы.       — Мне нужна твоя рука, Ордрик. Будь стоек хотя бы перед лицом вечности. Возьми нож. И отчекрыжь лапу по локоть. Живо. И радуйся, что я тебя милую.       Секунду он смотрел на нее, а потом понял, что у него нет иного выбора. Или так. Или Эйлин застрелит его и отпилит руку сама.       Эйлин вернулась в хранилище меньше, чем через двадцать минут. Сигнализация продолжала орать, пока принцесса выходила из комнаты Лорда-Председателя, но тотчас стихла, когда Эйлин спустилась вниз и набрала на панели управления код отмены. Механический голос начал монотонно повторять: «УЧЕБНАЯ ТРЕВОГА ДЛЯ КАРАУЛА. РЕЗЕРВ, ВЕРНИТЕСЬ В КАЗАРМЫ.»       Чиэт все это время молчал, понимая, что Эйлин лучше не отвлекать. Только когда она уже вошла в хранилище — при помощи руки Ордрика — он поинтересовался, ну теперь-то настала пора спускать шаттл?       — Да, — ответила Эйлин, и снова, к облегчению старпома, улыбнулась. К ней опять вернулось хорошее расположение духа. Кого-нибудь другого это бы напугало или оттолкнуло бы, но не Чиэта. Они с Эйлин много прошли вместе, и их принципы — впрочем, стойкие — давно лежали по ту сторону закона как Конклава, так и Фронта.       Может быть, их действительно стоило называть дьяволами.       Ловко орудуя рукой Ордрика, Эйлин сдула все деньги со счетов лордов Совета. Тридцать девять — у андроида, разумеется, сбережений не было — полных кошельков, и все теперь в собственности «Королевы белых сердец»! Вот уж воистину — повод для радости. Чиэт подтвердил, что перевод средств прошел успешно.       — Что там за бульканье на заднем плане я слышу? Вы что там, уже празднуете?       — Как можно! Просто у Халала горло пересохло. Это вода.       — Теперь я слышу, как он мурлыкает какую-то невыносимую песню. После воды?!       — Не отвлекайся, принцесса.       Эйлин кивнула. Ей действительно оставалось самое последнее дело здесь. Она провела пальцем Ордрика по экрану, нажала пару кнопок…       — Готово.       Теперь Лордом-Председателем значился Лорд Манн. А Ордрик оказался вовсе исключен из Совета. Конечно, Манн сможет его вернуть, если захочет, но это будет уже не забота Эйлин. Она сделала все, что могла, и что хотела. Да, и Лорду земной культуры все же полагалась какая-никакая компенсация. Его средства Эйлин ведь тоже взяла себе.       — Наслаждайтесь своей новой жизнью, господа.       Эйлин посмотрела на отрубленную лапу Ордрика, раздумывая, не взять ли ее с собой как сувенир? Но зачем ей дома вонючий кусок мяса? И вместо этого принцесса захватила из хранилища немного НЗ Лордов — туго набитый кредитками чемоданчик. Что ж, если посмотреть на сейфы, Совету оставалось еще много денег. Эйлин взяла бы два чемодана, но предпочла оставить на всякий случай одну руку свободной для бластера.       Эйлин пробиралась по темному коридору крыла для сыновей лордов, никем не замеченная. Мягкий свет ламп озарял при ее приближении пространство на пару-тройку шагов и гас у нее за спиной. На корабле пиратов такого роскошества никогда не было, подумала Эйлин, и грустно усмехнулась. Леофкилд… Ей было совсем не обязательно сажать его на трон. Эйлин пришла за местью и деньгами. То и другое она могла бы получить куда раньше — тем же способом, каким, в конечном итоге, у нее получилось. Эйлин сама не ожидала от себя, что ее вдруг потянет сделать для конклава нечто действительно доброе.       Когда из тьмы неред нею вырос Леофкилд, на секунду Эйлин показалось, что это шутка ее воображения, а потом он схватил ее за плечи… И тотчас отшатнулся, ощутив под ладонями ткань скафандра.       — Эйлин? Что ты тут делаешь?       — Сбегаю, милый. Дай пройти.       Вместо того, чтобы послушаться, Леофкилд, напротив, загородил собой коридор. Расставил, как мог, руки в стороны.       — Нет. Я не могу тебя отпустить, куда бы ты ни собралась. Ты моя жена. Ты императрица…       — Я — всего лишь разменная фигура. И я линяю с этой доски, дружок.       — Я не узнаю тебя, Эйлин.       Чешуйки над одним глазом принцессы пришли в движение. Видимо, это для ее расы было сродни поднятию брови, как принято у людей.       — Ты вообще меня не знаешь.       — Мне казалось, что в оранжерее… Ты была искренна со мной. Там ты была… настоящей. Без камер и микрофонов. Ты была собой.       — Допустим. Не важно. Отойди, Лефокилд. У этих бластеров только боевая функция.       Он тяжело дышал, взволнованный, но не двигался с места. Эйлин не собиралась на самом деле стрелять в него… Если он не вынудит ее.       — Я давно позабыла, что я принцесса, мальчик. Я куда старше, чем ты полагаешь. Я не буду ни хорошей императрицей, ни хорошей женой тебе. Считай себя вдовцом.       Он потянулся к ней — видимо, чтобы поцеловать, но Эйлин толкнула его в грудь чемоданчиком.       — Меня через пять минут должен забрать шаттл.       — Забрать? Но куда?       — Домой. Я не хочу тебя убивать. Будь со мной мое собственное оружие, я бы только оглушила тебя.       — Но тебе придется. Я тебя не пущу. Ты моя жена перед лицом закона и Бога. Теперь твой дом здесь. Снова.       Эйлин поступила с новоиспеченным императором Конклава так же, как с первым охранником — наградила крепким ударом в лицо. Только не локтя на этот раз, а чемодана. Затем нагнулась над сползшим по стенке Леофкилдом.       — Блин. Нос. Надеюсь, я ему его не сломала. Все время забываю, что у людей на лицах эти странные наросты состоят из хряща.       — А чемоданчик даже не треснул? — Подал голос из динамика Чиэт. — Из чего они только их делают? Надо поискать технологию. Я не отказался бы весь корабль облицовать такими пластинами.       — Уф, надеюсь, я не перестаралась. Иначе мой план пойдет прахом.       — А разве план заключался не в том, чтобы разжиться деньжатами? — Спросил старпом.       — Ну, и это тоже. И все же я не могла бросить папочкину империю в руках лорда Ордрика. А Леофкилд…       — Ты в него немного влюбилась?       — Мне не нравятся теплокровные, ты же знаешь. Он хороший человек, и быстро натаскается, чтобы стать достойным королем. Поверь мне.       Теперь Эйлин оставалось выбраться на крышу. И покинуть здание Совета, планету и весь Конклав Сорока — навсегда. Во всяком случае, она не планировала возвращаться. Никогда.       Чиэт успокоил команду, чтобы они от возбуждения не наломали дров, еще даже не напившись. Он стоял возле двери, из которой должна была выйти Эйлин, повторяя: «Сейчас, сейчас!»       Поэтому, когда девушка появилась в зале, команда взорвалась восторженными воплями.       — Славься, королева! Да здравствует наша госпожа! Эйлин, Пожирательница Сердец!       Она засмеялась, сама в неменьшем восторге, чем ее команда. Она тоже их любила. Искренне.       — Слава нам всем, ребята!       Эйлин вошла с чемоданчиком в руках — не тем, что дали Чиэту за нее саму, другим, беспардонно сворованным у Совета Конклава. Чемоданчиком побольше. И вот Эйлин открыла его, и вытрясла кредитные пластинки прямо на головы членам своей банды.       — А теперь — пить! — Она взяла в горсть крохотные кредитки и подкинула их вверх, чтобы они, как дождь, пролились на нее. — Ух, мало что я так люблю во всей вселенной, как деньги.       Посреди веселья — которое грозило вот-вот перейти в неуправляемую стадию, так любимую всей командой — Чиэт подал Эйлин знак следовать за ним. Капитанша — предварительно спрыгнув с могучих плеч суперкарго — заинтригованно пошла туда, куда ей указал старпом, пока они оба не очутились в дальнем кабинете с огромными иллюминатором. Нет, с командой ей было весело, но Чиэт всегда готовил для нее нечто особенное после каждой удачной операции.       — Я бы закрыл тебе руками глаза, да боюсь, ты не потерпишь такой непочительности.       Эйлин только умиленно улыбнулась вместо ответа. Мягкий свет заливал комнату, споря с чернотой космоса, испещренного точками звезд. Прекрасный и пугающий гобелен живого космоса во всю стену. Эйлин с первого дня на корабле обожала эту комнату. Кроме прекрасного вида, кабинетик мог порадовать и обстановкой — богатая кушетка, антикварная по меркам той цивилизации, у которой «Королева белых сердец» ее умыкнула, столик со смешными ножками в виде лап какого-то животного, неизвестной Эйлин породы — также с планеты, в культуру которой разбойникам оказалось некогда погрузиться. Бежать пришлось быстрее, чем удалось записаться хоть на одну экскурсию.       — О, моллюски в соусе! Как мило. Ты — чудо, старпом.       Эйлин плюхнулась на кушетку и потянулась к еде, но Чиэт замахал руками.       — Нет, не начинай без этого.       Он достал из-под столика жестяную бутылку причудливой формы и с выразительным хмыканьем постучал по ней ногтем.       — И без этого. — Чиэт оставил бутыль на столике, и пока Эйлин откупоривала ее, снова что-то принялся искать под столиком. Когда алкоголь забулькал в стаканах, старпом вынырнул наружу и присел рядом с капитаншей на другую сторону кушетки.       — Я знаю, ты терпеть не можешь все эти условности. И ты не такая принцесса, как положено быть в Конклаве сорока, но… — Чиэт перевел дух. — Вот.       Он распахнул черную плоскую коробочку. Там на белом сириусианском шелке лежали два магнитных браслета.       Эйлин прижала руку ко рту.       — О, но они же космически дорогие!       — Да. Только не сердись, что я потратил деньги на это. И… я понимаю, ты только что прошла унизительную процедуру принудительного брака…       — Очень унизительную.       — Но это, — Эйлин показала пальцем на браслеты. — не брак.       — Это не брак.       Эйлин протянула руку.       — Просто… теперь, даже если нас раскидает по разные стороны космоса, я буду чувствовать твое сердцебиение, а ты — мое.       — Это не брак, Чиэт.       — Да. Именно поэтому ты соглашаешься?       Вместо ответа Эйлин засмеялась и защелкнула на запястье Чиэта его браслет. А старпом сделал то же самое для нее. Когда они расплетали руки, браслеты слегка притянулись друг к другу. И тотчас по их черной окружности побежала зеленая игольчатая нитка пульса.