киты умирают в лужах бензина

минхён закрывает уши и обессиленно вздыхает, когда за стенкой слышится чужой протяжный стон, и спинка кровати стукается от стену. он проклинает себя за то, что ему не хватает сил сдать эту квартиру, а самому снимать где-нибудь на другом конце сеула. ещё лучше на другом конце планеты. они с донхёком расстались всего неделю назад, а он уже кувыркается с его соседом. они, в принципе, из-за него и расстались. просто тэён слишком настойчивый, донхёк слишком податливый, когда выпьет, а марк не терпит измен. поэтому единственное, что оставалось младшему, когда его вещи были выкинуты на лестничную клетку, — просто перейти в соседнюю квартиру, где он прошлой ночью так громко выкрикивал чужое имя. и что теперь? раз. закуривая на балконе, марк слышит на чужом громкие слова о любви, которые прекращаются, прерываемые поцелуем. от громких причмокивающих звуков тянет блевать, и канадец тушит сигарету о стену и кладёт на табуретку, бесшумно уходя. два. сессия на пороге, и уставший минхён решает, наконец, лечь пораньше, чтобы с утра начать работать. вот только до боли знакомый смех за чертовски тонкой стеной бьёт по голове. парень сжимает собственные волосы и воет от досады и боли. громкий стук кровати о стену скоро становится всё чаще, и стоны донхёка громче. рык тэёна и, марк почти видит, как он трахает донхёка, оттягивая его алые волосы. заснуть так и не получается. единственное, на что хватало ума — не засунуть руку в штаны и не вестись на сладкий голос бывшего парня. три. утренний душ — единственное, что бодрит от бессонной ночи, и, казалось бы, что может его испортить, но за стенкой снова слышится стон. минхён раздражённо кидает мыло на пол, а затем намеренно громко хлопает дверкой душевой кабинки, удивляясь, как вообще не разбил её. четыре. чужие вскрики на лестничной клетке, и минхён не выдерживает, смотря в глазок. тэён берёт донхёка у стены справа и ли видит всё. видит грубые поцелуи, засосы на шее младшего, которые накладываются друг на друга, по мере новизны. видит, как тонкие бледные пальцы расстёгивают чужую ширинку. видит, как тэён трахает донхёка быстро и резко. марк сглатывает и сжимает член сквозь ткань домашних штанов, терпит. просто, блять, терпит. потому что дрочить на перепих бывшего и соседа — низко. он не упадёт до такого уровня. пять. они с донхёком пересекаются в университете и первое, что бросается в глаза — огромные засосы, похожие на кровавые пятна. подводка всё та же, алые пряди, падают на лицо и губы еле накрашены. минхён знает эту матовую помаду. знает, как младший по утрам подушечками своих тонких пальчиков наносит еле-еле на блестящие от слюны губы, а донхёк сейчас смотрит на него и ухмыляется так грязно. марк стоит в уборной и моет руки, когда чужое горячее дыхание скользит по шее; в зеркале виднеются карминные вихры и наглый взгляд. его стеснительный мальчик исчез куда-то, уступая бляди. — соскучился? голос томный, но теперь только до жути чужой. заёбанный буквально. минхён вдыхает шумно и выдыхает медленно, сжимая зубы. — ну что ты, я слышу твой голос каждый день. не соскучишься. — надеюсь, что твоя рука не сильно устаёт за день. — надеюсь, что твоя задница не сильно разорвана. младший фыркает, но обнимает со спины, скользя ладошками по чужой крепкой груди. — я всегда закрываю глаза, когда тэён начинает целовать меня. знаешь, почему? — потому что его мерзкая рожа тебе уже надоела, как я когда-то? — я был пьян, и не соображал, — донхёк сжимает рубашку на его груди и шумно выдыхает, — потому что я представляю, как всё, что делает тэён, делаешь ты. я скучаю. минхён разворачивается и, господи, так хочет сказать, что тоже; но только криво усмехается и наклоняется к чужому уху. — ну так раз представляешь, как я трахаю тебя, будь добр, кричи только моё имя. отталкивает, оставляя донхёка одного, нервно улыбающегося у раковины. шесть. минхён ложится в постель и слышит уже знакомый сценарий. открывается бутылка пива (донхёк ненавидит его, он знает), звонкий смех, скрип кровати. тихие постанывания младшего и он не выдерживает. запускает руку под резинку шорт и ведёт по члену, закусывая губу. садится, опираясь о стену, за которой, он уверен, думают о нём. откидывает голову, упираясь до боли. синхронно с движениями тэёновой кровати, сжимая крепко, ведёт по члену ладонью. быстрее. с тихими, медленными вдохами-выдохами. донхёк уже почти кричит. мурашки по коже. улыбка ползёт по губам. марк хочет его. он готов простить ту пьяную измену, и прощает, кончая, в тот момент, когда за стеной слышит громкий стон вперемешку со своим именем. скрипы прекращаются и он слышит тэёнов вопрос. и громкое «что ты, блять, сказал», глушится донхёковым смехом. минхён идёт отпирать дверь.