... не войной...

2 августа После краткого оцепенения мозг Гарри опять заработал. «В ближайшее время представители Министерства явятся к Вам по месту проживания, с тем чтобы уничтожить Вашу волшебную палочку». Ответ на это может быть только один. Бежать, и немедленно. Куда бежать, Гарри не знал, но было ясно: где бы он ни находился, в Хогвартсе или вне его, палочка ему совершенно необходима. Почти что грезя наяву, он вынул палочку и повернулся, чтобы выйти из кухни. (1) У него было минуты две. В лучшем случае четыре-пять, если очень повезет и дядя Вернон своим тучным телом задержит министерских у двери. Поэтому Гарри кинулся вверх по лестнице и принялся лихорадочно утрамбовывать в чемодан первые попавшиеся под руку вещи. Снизу все еще доносились невнятные бормотания и удары мощного кулака по столу. Он как раз схватил метлу, когда комната погрузилась в полный мрак. Садовый фонарь на лужайке, моргнув, погас, и весь Литтл-Уингинг поглотила тьма. Ослепли окна соседей напротив, и тусклое пятно огонька над почтовым ящиком, вспыхнув, пропало. Пронзительно заверещала тетка, перекрывая грохот и звон битой посуды. Похоже, кто-то сшиб накрытый к ужину стол. Гарри замер, вытянув руку с палочкой — темнота не предвещала ничего хорошего, разве что новую атаку дементоров. Вот только обычного ледяного ужаса в ней не чувствовалось. Неужели ему таки чертовски повезло, и это просто авария, которой не случалось в их городке уже лет десять, со времен последнего урагана? Как бы то ни было, он не ощущал угрозы и поэтому не собирался терять ни секунды. Подхватив полупустой чемодан, метлу и клетку с Хедвиг, Гарри на ощупь двинулся вниз. В гостиной вспыхнул слабый свет фонарика, оконное стекло задребезжало, но Гарри уже было не остановить. Распахнув дверь, он выступил в ночь. Взъерошенная сова-сипуха кинулась к нему, однако не изменила его намерений: останавливаться, чтобы прочитать послание, Гарри не собирался. Что бы министерство ни пыталось ему сообщить, это может и подождать. К тому же наверняка пришлось бы воспользоваться Люмосом, чтобы хоть что-то увидеть. В домах соседей постепенно зажигались белые, желтые, голубоватые точки огоньков, а вслед летел голос тетки, проклинающей муниципальные службы. У дома мистера Клопса загрохотал автомобиль, освещая фарами лужайку, и в этом неярком свете Гарри понесся вперед. Он промчался по Тисовой улице, затем через пустырь к заброшенной части парка и рассчитывал свернуть к центру города. Даже поздним вечером там все еще должны были толпиться люди и, возможно, работало аварийное освещение. Вряд ли работники министерства рискнут задержать его на глазах у магглов. Но как затеряться в толпе, если над головой у тебя вьется не одна, а уже три совы, а самая крупная и нахальная из них, с официальным конвертом в клюве, так и норовит вцепиться когтями в волосы? Поэтому Гарри свернул к разрушенному фонтану, в темноте нашарил ногой свободное от камней и мятых жестяных банок место, пристроил клетку и уселся сверху на чемодан. Хедвиг недовольно ухала, стараясь привлечь внимание хозяина к своим сородичам, настойчиво кружившим рядом. Гарри все еще не решался зажечь Люмос и даже не пытался задуматься, куда идти дальше, когда за спиной послышалось тихое шуршание и птицы разом издали задушенный клекот. Министерская сова с треском врезалась в невидимый барьер. «Ну вот и всё, — мелькнуло у него в голове. — Недалеко же я ушел». Гарри вскочил, судорожно сжимая палочку, готовый драться за нее так, словно от этого зависела его жизнь. Если подумать, она и вправду зависела. Без палочки он станет жертвой первого встреченного дементора в считанные секунды. Да что там дементора — обычного грабителя-маггла. — Ожидаемо. Самое неудачное решение, мистер Поттер, — донесся из темноты знакомый голос. От неожиданности Гарри подскочил на полметра вверх, но тут же развернулся лицом к невидимому собеседнику. — Вы? Вы… Какого черта вы здесь делаете, Снейп?! — Профессор Снейп, с вашего позволения. Голос Снейпа звучал привычно ядовито, но как-то странно, словно тот с трудом выталкивал из себя слова. Гарри представлял, как кривится его лицо, но не мог рассмотреть даже очертаний фигуры, хотя, судя по всему, Снейп стоял в нескольких шагах от него. — Что вам нужно? — повторил Гарри, настойчиво пялясь во тьму. — Должен же кто-то удержать вас от опрометчивого поступка, — фыркнул Снейп. — Куда планируете податься? Запретный лес, например, прекрасен летними ночами. Большая сова в очередной раз врезалась в барьер, громко и печально заухала, а белое пятно Хедвиг отозвалось сочувственным клекотом. — Если меня исключат, то я никак не смогу себя защитить. Волдеморт вернулся, и вам это прекрасно известно. — Мне, мистер Поттер, несомненно, известно больше, чем вам. Он не видел Снейпа, но был уверен, что тот не скрывает издевательской усмешки. — Вот и прекрасно! — заорал Гарри, не задумываясь, что его голос может привлечь посторонних. — Кому угодно известно больше, чем мне! Даже коту Гермионы! Только я сижу здесь, как прокаженный. И не удостоился даже драного клочка «Пророка», не то что подробного письма. Действительно, кто я такой, чтобы знать?! — Вы по-прежнему дерзкий и бестолковый мальчишка, — холодно ответил Снейп. — Может быть, именно поэтому никто не считает нужным делиться с вами информацией? И тем не менее, советую вам все же ознакомиться с посланиями, пока эти настырные птицы не разбились насмерть. Впрочем, могу заранее предположить, что там содержатся просьбы не покидать дом и не поступать опрометчиво. В разных вариациях. Но, как я вижу, они несколько запоздали. — Как вы нашли меня? — за время этой долгой тирады, произнесенной натужным шепотом, Гарри слегка остыл. — И, главное, зачем? — Скажем так, мистер Поттер, у Ордена Феникса были основания считать, что вы не находитесь в безопасности, потому за вами велось негласное наблюдение. А мне просто нужно было с вами поговорить без свидетелей. Лучшей возможности могло не представиться. — Поговорить?! Вы сказали «поговорить»? О чем мы вообще можем разговаривать, о перечном зелье, что ли? Даже Рон и Гермиона не желают со мной общаться. Как будто я проклят или действительно виноват в смерти Седрика и в том, что Волдеморт возродился. — Как мило, что вы понимаете, что у нас с вами есть как минимум один давний общий знакомый. — Вы нашли меня, чтобы поговорить о Волдеморте? — неверяще моргнул Гарри. — Но… почему? — Вам не кажется, что место и ситуация не благоприятствуют подобным разговорам? — Что? Снейп тяжело вздохнул: — Не здесь, не сейчас. Так вам понятней? Возвращайтесь домой, мистер Поттер. Тем более что это соответствует ожиданиям близких вам людей. Я сам найду вас. Надеюсь, проблемы с электричеством к тому времени разрешатся. Какая неприятность… — Как скоро? Когда? Где?! — завопил Гарри, но тут же почувствовал легкое движение и понял, что кричит в пустоту. Барьер, который отгораживал сов, исчез, и птицы вновь накинулись на него, хлопая крыльями. На камне рядом белел квадратик — картонка дешевых спичек из какой-то забегаловки. Гарри мог поклясться, что ничего подобного здесь не было пять минут назад. Он вздохнул, протянул руку первой сове и, обжигая пальцы, разобрал четкие буквы министерского послания. Что ж, как минимум на десять дней он остается учеником Хогвартса и владельцем палочки. Пока Гарри тащился домой, нагруженный метлой, клеткой и непомерно тяжелым чемоданом, он даже не хотел размышлять о том, как придется унижаться, чтобы Дурсли пустили его обратно. Возвращаться вовсе не хотелось. На душе скребли кошки, и если бы не встреча со Снейпом, то Гарри только бы еще больше разозлился от холодного командного тона двух коротких записок. Но Артур Уизли и Сириус нашли время хотя бы на них, а Рон с Гермионой и вовсе не потрудились черкнуть несколько ободряющих слов. Только Снейп по какой-то странной, одному ему ведомой причине, посчитал нужным встретиться с ним. И от этого почему-то становилось хоть чуточку легче. Оставалось надеяться, что Дамблдор все-таки уладит дело и палочка останется при Гарри. И все равно целых сто шагов он обдумывал перспективу отправиться в Запретный лес и разбить там палатку. Литтл-Уингинг был по-прежнему погружен во тьму. На столе в гостиной оплывала единственная свечка, и тетя Петуния тяжело оторвала голову от согнутого локтя. Гарри показалось, что в ее глазах стояли слезы. Конечно, она переживала за сыночка, и это был лучший повод завести разговор. — Эм… Как Дадли? — неуверенно начал Гарри с порога. — Он спит. И ты иди к себе, — тихо вздохнула Петуния, протягивая ему два свечных огарка на блюдце. Удивительно, но в ее тоне не было ни упрека, ни привычного раздражения. — Меня пока не исключили, — зачем-то сказал он. — Через десять дней решат. А что со светом? — Молния попала в городскую станцию. К утру обещают исправить. — Странно, ведь грозы не было. Тетка глянула на него, словно затравленный мелкий зверек, попавший в капкан, и Гарри поспешил убраться наверх, пока она не начала возражать. Свечи — не зачарованные, а самые обычные — горели чахлым неровным пламенем и к тому же источали отвратительно-приторный фруктовый запах. Но их неяркого света хватило, чтобы нацарапать записки для Сириуса, Рона и Гермионы и выпустить притихшую от тряски Хедвиг, строго-настрого наказав ей не возвращаться без ответов. Он надеялся, что хоть один из троих — и лучше бы Гермиона! — ответит незамедлительно, и бездумно смотрел на пляшущее пламя, чтобы не считать минуты. Но свечи по очереди превратились в жидкую цветную лужицу, последний фитиль издал мерзкое шипение и погас, а никто из друзей так и не расщедрился на ответ. Это было чудовищно несправедливо и так обидно, что если бы у него оставались силы, он, конечно, взбесился бы. И, может быть, разнес руками в щепки хлипкий стенной шкаф. Но после всех событий этого вечера Гарри только смог повалиться бревном на кровать и забыться тяжелым сном, так и не скинув ботинок. Весь следующий день он боялся выйти из комнаты. Даже до туалета летел, перепрыгивая через ступеньки. К счастью, Дурсли почему-то его не беспокоили. Когда к вечеру глаза заболели от неотрывного изучения солнечного неба, в душе у Гарри зашевелился червячок глухой тоски. Он не хотел думать, что все настолько безразличны к его судьбе, что не смогли отыскать и нескольких добрых слов. Даже коробка конфет — да хоть одна конфета без записки! — уже казалась ему хорошим ответом. По крайней мере, он бы знал, что друзья беспокоятся. К вечеру он додумался до все объясняющей, но от этого не менее жуткой версии: что-то случилось с Хедвиг. Конечно, она несла ему длинное подробное письмо Гермионы с припиской Рона, и, может быть, записку от Сириуса, и какое-нибудь очередное дурацкое изобретение близнецов. Но что-то произошло… Ужасное. Непоправимое. Даже раненой белая сова непременно добралась бы до хозяина. А значит… Чёрт, ему вовсе не хотелось думать об этом. Хедвиг была такой же частью его жизни, как друзья, и она стойко переносила все ограничения Дурслей во время каникул. Сейчас она была той самой ниточкой, что связывала его с волшебным миром, и эта ниточка оборвалась. На птицу мог напасть сокол, ее могли перехватить сторонники Волдеморта. И любая сова, даже самая умная, могла запутаться в охотничьих силках. Теперь, оставшись совсем один, Гарри метался по комнате, словно тигр по клетке, не понимая, что делать и куда бежать. Теплилась слабая надежда, что до слушанья в министерстве с ним свяжется хоть кто-нибудь. По правде говоря, он был бы рад и письму Муфалды Хмелкирк. Единственным, кто обещал встретиться и поговорить (да, поговорить!) был Снейп, и хорошо бы раньше, чем через десять дней. У Снейпа хотя бы можно выспросить дорогу в министерство и последние новости. Гарри усмехнулся своим мыслям: от Снейпа он всегда ждал в лучшем случае «вы растеряли еще не все мозги, Поттер» и «ваше зелье удовлетворительно». Но он все лето копался в мусорных баках в поисках вчерашних газет, и в свете этого любой разговор, из которого он почерпнет хоть каплю информации, представлялся не такой уж отвратительной перспективой. ________ ГП и ОФ, гл.2. Спасибо, миссис Роулинг