... не войной...

5 августа Хедвиг не вернулась и на следующий день, и Гарри уже не мог смотреть на пустую клетку без опасного пощипывания в носу. К третьему вечеру его охватило оцепенение и полное отчаяние. Кроме Хедвиг письмо могла принести любая птица. Но летний воздух у окна словно стал непроницаем. Казалось, даже мелкие шумные пичужки, что жили в ветках дерева, куда-то пропали. Ни Сычика, ни другой совы он так и не дождался. И когда услышал мерный стук — сквозь тяжелое забытье решил, что наконец-то пошел дождь. Стук повторился, затем еще и еще раз. Гарри вскочил, подлетел к окну, в полудреме протягивая руку, чтобы привлечь птицу. Но никакой птицы не было: очередной кусок гравия с садовой дорожки приземлился на подоконник. Сквозь криво нацепленные очки Гарри увидел очертания черной фигуры на фоне цветущего куста. Кто бы мог подумать, что он так обрадуется Снейпу? По крайней мере, тот не нарушил своего обещания. Это было даже смешно — Снейп кидает камни в его окошко, словно вызывает на свидание девушку. Гарри зажал руками рот, чтобы не вскрикнуть от радости. Снейп предупреждающе прижал палец к губам и кивнул в сторону крыльца. Стараясь не скрипеть ступеньками и молясь всем известным богам, чтобы Дурсли не услышали щелчка замка, он впустил Снейпа в дом. Тот втек в приоткрытую щель как тень, секунду помедлил у порога и бесшумно последовал наверх. В полном молчании дождался, пока дверь закроется, навесил на ручку какой-то странный артефакт и недовольно оглядел комнату. Гарри вдруг стало стыдно за скомканную постель и поднос с нетронутым ужином на полу. Естественно, профессор остался недоволен обстановкой, но подобрал один из кусочков гравия и трансфигурировал его в узкий, неудобный на вид стул. Жестом предложил Гарри сесть на кровать и только после этого заговорил. — Не бойтесь потревожить родственников, комната изолирована от внешнего мира. Как самочувствие, мистер Поттер? — Хреново, — честно признался Гарри, но, глянув на скривившееся лицо Снейпа, быстро поправился. — Ну, то есть, не очень. Судя по всему, у профессора дела обстояли не лучше. В неясном свете уличного фонаря четко выделялись темные пятна вокруг запавших глазниц. Лицо, и без того вечно бледное, сейчас сравнялось цветом с грязной побеленной стеной, волосы висели нечесаными клочьями. Да, Снейп явно собирался не на свидание. Он выставил на пол у кровати два пузырька. — Маленький вы выпьете по завершении нашего разговора, — сказал Снейп так, будто Гарри находился в больничном крыле и должен был без споров выполнять рекомендации врачей. — Уверен, вам понадобится успокоительное. Во втором — снотворное. Это для экстренных случаев. Сомневаюсь, что вы спите как младенец. Услышал Гарри только первую часть. Сердце забилось в ушах, а руки сами собой почему-то ухватились за смятую простыню. Ему стало страшно. Снейп пришел сообщить ему нечто, что не осмелился озвучить никто другой. Конечно! Снейп лишен необходимости беречь его чувства и всегда обожал издеваться над Гарри. Но даже он посчитал нужным прихватить порцию успокоительного, а значит, дело совсем плохо. — Они все мертвы? — едва смог выдавить из себя Гарри. На лице Снейпа мелькнуло непонимание, но затем он прищелкнул пальцами, указывая на маленький флакон. — Один глоток, — сухо сказал он. — Я переоценил устойчивость вашей психики. Хотя чему я удивляюсь? Гарри, как сомнамбула, вскрыл флакон и отхлебнул положенный глоток. Спустя несколько секунд к нему вернулась способность слышать и соображать. — Вы хотели поговорить о Волдеморте, — напомнил он. — Почему вы решили, что с вашими друзьями что-то случилось? — С тех пор как… когда я пришел домой, ну, позавчера, я отправил им записки. Они не ответили, и Хедвиг не вернулась. А теперь вы с успокоительным. Что я должен был подумать? Снейп только хмыкнул в ответ, изучая тусклым взглядом стену за плечом Гарри. — Но вы же мне расскажете? Вы обещали сказать, что происходит. — Ничего подобного я не обещал. Но если вам так интересно… Насколько я могу судить, особых новостей нет. — Как? То есть?.. Волдеморт возродился, и вы… я думал, вы вернулись к нему в тот день, когда я лежал в больничном крыле. А теперь вы говорите, что ничего нового. — Потрясающие логические выводы. Да, мистер Поттер, в отличие от вас, для всего остального сообщества не происходит ни-че-го. И если бы вы ежедневно получали «Пророк», то убедились бы, что Темный Лорд воспринимается всеми как плод воспаленной фантазии психически неуравновешенного подростка. Каковым, по сути, вы и являетесь. Гарри стиснул зубы и пробормотал: — Да, успокоительное было нелишним. — Рад, что вы это понимаете, но не жду, что будете благодарны. Тем не менее, там осталось еще три глотка, и они вам понадобятся, когда мы закончим. Гарри завел глаза: — Если все живы, то что может быть хуже того, что никто не верит мне и Дамблдору? — Не сомневайтесь, в мире есть множество гораздо худших вещей. И если вас это немного успокоит, я скажу, что Орден Феникса восстановлен и ведет свою деятельность. Весьма сомнительную, на мой взгляд, но кому есть дело до моего мнения. — Но как же… вы же должны знать, что Волдеморт… вы верну… — Т-с-с, мистер Поттер! Я вовсе не собирался делиться с вами личными планами. Если вас больше ничего не интересует, то я, пожалуй… — Нет, останьтесь! Вы слышите, я прошу вас! Прошу. Профессор, сэр, вы — единственный, кого я увидел за этот месяц. Я буду слушать. — Прекрасно! — Снейп тяжело рухнул обратно на стул. — Подозреваю, что после нашего разговора вы пожалеете о том, что просили меня остаться. Также хочу предупредить, что я по-прежнему — вы, несомненно, правы — ваш профессор. А посему, если мне не повезет и вас все же оставят в школе, вы не будете избавлены от общения со мной в течение учебного года. И, наконец, мое мнение о вас осталось неизменным со времен первого курса. Гарри слушал, прикусив язык. Ему казалось, что длинные фразы даются Снейпу с трудом — иногда тому не хватало дыхания, и он со свистом втягивал воздух через нос, запинаясь на полуслове. — Прежде, чем я начну, я задам вам один вопрос, а вы дадите одно обещание. Готовы? Гарри обреченно кивнул. — Клянитесь, что никому и ни при каких обстоятельствах не расскажете о том, что услышите сейчас. Заверяю, Дамблдор в курсе этой истории и для него она не станет откровением. — Клянусь! — поднял руку Гарри. — А вот теперь ответьте мне, Поттер, почему погибли ваши родители? По какой причине Темный Лорд воспылал такой ненавистью к вашему семейству и к вам, едва способному держаться на ногах, что лично явился, чтобы пресечь ваше существование? Вопрос обрушился на Гарри, словно ведро ледяной воды. С тех пор, как он сам задал его Дамблдору, прошло чуть больше трех лет, и по сей день Гарри не знал ответа. Представить, что напомнит ему об этом Снейп — абсурд, совершенный абсурд. Гарри медленно перевел глаза с флакона успокоительного на застывшее лицо Снейпа: — Ну… они состояли в Ордене Феникса и… — И? — Волдеморт сам сказал мне, что маме не надо было умирать. У Снейпа дернулась щека. — К тому моменту, если вам это не известно, война — тайная и явная — продолжалась более десятка лет. У многих орденцев остались дети, на которых Темный Лорд никогда не покушался. Зачем ему нужна была именно ваша смерть? Вы не задумывались об этом? — После первого курса я спрашивал Дамблдора. — И что он вам ответил? — То же, что и вы три дня назад. Не здесь, не сейчас. И еще «когда я буду готов». — Я считаю, что вы никогда не будете готовы. — И пришли сообщить мне именно это?! Похоже, действие успокоительного стало ослабевать. В душе у Гарри начала подниматься волна раздражения, и Снейп, кажется, заметил, как он сжал кулаки. — Я не считаю, что вы готовы, Поттер. И мой визит к вам не акт милосердия. Но боюсь, что директор давно забыл каково это — быть учителем. К моему несчастью, я сталкиваюсь с прыщавыми юнцами и пустоголовыми девицами последние четырнадцать лет и слишком хорошо понимаю, что от незнания они способны натворить бед больше, чем от знания. — Снейп! Профессор Снейп, сэр… — Гарри никак не мог понять, то ли Снейп хочет, чтобы он умолял начать рассказ, то ли сам не решается открыть ему правду. — Темный Лорд вам не соврал. Он вообще… гм… довольно честен. Он пришел в ваш дом потому, что хотел убить именно вас. — Но что я такого сделал?! — Слушайте внимательно, мистер Поттер, повторять я не собираюсь никогда. * * * Пророчество… Огромная тайна, судьба Гарри и Волдеморта под одной хрупкой оболочкой… Гарри не мог в своем воображении связать нечто значительное и чудаковатую Сибиллу Трелони с ее чаинками, цветными шалями и гаданием по дубовой ветке. Но глядя на то, как был серьезен и сдержан Снейп, как тщательно его губы выговаривали каждое слово, как он старался — может быть, впервые за четыре года их знакомства! — чтобы Гарри понял и осознал важность произошедшего… — Несомненно, — закончил Снейп с видимым облегчением, — пока Темный Лорд не ознакомится с полным содержанием пророчества, лично вам ничего не угрожает. Не удивлюсь, если он сам станет охранять вас. И уж точно не позволит убить кому-то другому. — Но почему? — Глупый вы мальчишка! — взревел Снейп. — Потому что он не знает, о чем именно идет речь в пророчестве! Он посчитал, что вы представляете угрозу, но ошибся. Не исключено, что в нем сказано, как именно вас нужно убить. Или когда. А, может, и вовсе нельзя убивать, а Лорду следует повести вас к алтарю, носить на руках всю жизнь и целовать на ночь пятки. Гарри показалось, что его сейчас вывернет наизнанку. — Но он хотел меня убить там, на кладбище! — О, поверьте, Поттер, если бы Лорд действительно хотел вас убить, спастись вам бы не удалось. По крайней мере, не с вашими талантами. В любом случае, — поспешил добавить Снейп, — никому не известно полное содержание пророчества. И, как вы должны были понять, никто не сможет ознакомиться с ним. Только те лица, о которых в нем идет речь. — Никому, кроме… Дамблдор знает! И всегда знал, еще до моего рождения! Почему он не сказал мне? Я же спрашивал. Снейп пожал плечами: — Возможно, не слишком вам доверяет. А скорее — пожалел вас. Не исключено, что в пророчестве содержится нечто настолько ужасное, что отравит ваше дальнейшее существование. Я не доверяю вам еще больше. Но у меня нет причин вас жалеть. — И поэтому вы решили рассказать мне? Снейп понизил голос до едва слышного шипения: — Поттер… чем дольше Лорд будет охотиться за пророчеством, тем дольше он не перейдет к активным действиям. Чем скорее мы выясним, о чем в нем идет речь, тем меньше будет жертв и больше шансов на победу. Я не намерен разжевывать вам прописные истины. Но если директор медлит только потому, что хочет, чтобы вы приняли участие еще в дюжине квиддичных матчей и окончили жизнь с результатами ТРИТОН в зубах — как я могу быть против? Преподавать вам зелья — неземное удовольствие. Впрочем, я думаю, что несколько лет для каждого из нас слишком большой срок. Снейп встал с явным намерением закончить разговор и потянулся к артефакту на ручке двери. Ошарашенный Гарри все еще неподвижно сидел, изучая дыру на простыне. Снейп вновь указал на оба флакона и прошипел: — Вы поклялись никому не говорить. Поверьте, одно неосторожное слово, полунамек вашим не в меру активным друзьям или пустоголовому крестному — и мне станет об этом известно. Тогда вы пожалеете, что Темный Лорд не убил вас в младенчестве. По воздуху прошла рябь, подтверждая, что защитные заклинания сняты. — Постойте, профессор, — вскричал Гарри, даже не задумавшись, что может перебудить весь дом. — Но кто… кто предатель? Кто донес Волдеморту подслушанный разговор? Снейп посмотрел на него сверху вниз, словно прибивая взглядом к полу. На его губах заиграла кривоватая довольная усмешка. — Я, — четко и очень громко сказал он. — Откуда, по-вашему, я мог бы узнать такие подробности? И испарился, оставив застывшего Гарри наедине с пустой клеткой, распахнутым окном и початым флаконом успокоительного зелья.