Синяя птица

      Италия, 1553 год. В это время не было ни свободы, ни индивидуальности. От чувств отмахивались благоразумием, от желаний - божьим законом, а долг ставили настолько выше себя, что жизнь кипела лишь в рамкам незримых, но строгих правил. Яркие улицы, украшенные цветами и звонкими песнями трубадуров, являлись лишь завесой, скрывающей истинное лицо «свободного» города, Венеции. Слишком дерзкое описание, придуманное мужчинами. Лишь они парили в небе, расправив огромные крылья в стороны и подставляя лицо холодному ветру. Прекрасная половина населения же заключена в клетках. Пленницы в платьях, чьи судьбы предначертаны обществом с самого рождения. Но была девушка, жизнь которой вышла за рамки всех возможных законов.       Жизнь Джулианы началась с предательства. В младенческом возрасте ее запеленали в детскую простыню, положили в дешевую корзинку для покупок и оставили морозной ночью на ступенях незнакомого чужого палаццо. К счастью, семья Артеро приютила малышку, не смотря на то, что счастливая пара имела уже собственных детей. Синеглазую малютку полюбили всей душой, относясь к ней, как к родной дочери. Она лежала в одной колыбели с Франческой, со своей сестрой, что, возможно, каким-то образом послужило их дальнейшей крепкой дружбе. Глава семейства, Бернард, производил лучшее оружие Италии. Его работы не оставались без внимания самого короля. Его жена, Вероника, проводила дни дома, воспитывая детей и помогая прислуге по хозяйству. Она вела именно такую жизнь, которую должна была вести. Однажды женщина призналась сыну, что рада тому, что хотя бы один из ее детей родился мужчиной.       Раулю было четыре года, когда в дом внесли новую сестру, и для него это показалось знаком для скорых подвигов. Расхаживая по дому с деревянным мечом, он представлял себя отважным воином, который защищает двух прекрасных принцесс. Мальчик первый заметил, что с новой сестрой что-то не так.       У Джулианы было слишком странное поведение, чтобы назвать ее обычным младенцем. Она могла часами лежать и смотреть в одну точку, словно что-то притягивало ее взгляд к пустой стене. Джули могла сесть и крутиться в разные стороны, следя за пушинками в то время, как Франческа смотрела на родителей, развлекающих своих девочек. Бывало, малышка начинала рыдать, но даже те, кто стояли по близости, не успевали ее успокоить. Джулина вдруг могла замереть, словно видит перед собой некое невидимое существо. Оно заставляло улыбку расцвести на пухленьком личике ребенка, а маленьким неуклюжим пальцам потянуться к пустоте. Спустя время это «что-то» скрывалось из вида девочки, и слезы снова текли из больших синих глаз. Это пугало настолько, что Рауль одним вечером отказался заходить в детскую девочек.       Именно страх сына оказался последней каплей, заставившей молодых родителей вызвать домой священника. Джулианна смеялась, играя с пальцами ног, когда старик в черной одежде размахивал перед ней крестом и обливал ее маленькое тело святой водой.       Со временем странное поведение прекратилось. Точнее, скрылось от тех, кто не смог понять. Дети взрослели: подкинутый когда-то младенец превратился в маленькую озорную девочку с яркими рыжими волосами. В 10 лет она показывала свой удивительный характер окружающим, чем вызывала искреннюю любовь. Джулиане, а, следовательно, и ее сестре позволялось многое из того, что недоступно другим девочкам их возраста. Франческа обожала смотреть на то, как Рауль и Джули стреляли из лука под строгим руководством отца. Обучение чтению и письму, равно как и обращению с оружием, относилось исключительно к мужским занятиям. Занятиям, которые непозволительны для женского общества. Правда, Рауль и Бернард никак не могли устоять перед настойчивостью маленькой девочки.       - Когда-нибудь я буду путешествовать по всему миру, и бороться с пиратами на палубе своего корабля! – Воскликнула однажды Джулиана, вскинув вверх клинок меча, что совсем недавно стал принадлежать старшему брату.       Дети отдыхали во дворе под няниным присмотром, который невозможно назвать внимательным. Франческа сидела под огромной яблоней. Ее спина была прямой, как подобает прекрасной девушке, лиловое платье скрывало ноги, открывая лишь белоснежные туфли, а светлые волосы заплетены в высокую прическу. Она была совсем еще ребенком, но с такой женственной красотой, что способна была уже в тот же час сразить всех светских красавиц.       - Мечтай! – Язвительно откликнулся Рауль. Он сидел на толстой ветке и с хрустом кусал красное только что сорванное яблоко. Ему на тот момент исполнилось 14, и в нем играла мальчишечья вредность. – Девчонку ни за что не возьмут сражаться на корабль.       - А я буду первой! – Возмутилась Джулиана, резко воткнув острие меча в землю и подняв на Рауля голову.       - Если нам найдут мужей, и нам придется всю свою жизнь воспитывать детей, то, получается, и тебя женят? - задала вопрос Франческа брату и получила отрицательный жест головой.       - Это несправедливо! – В очередной раз воскликнула Джулиана и полезла на дерево за яблоком себе и сестре. Последняя никак не могла научиться карабкаться по неровному стволу, сколько бы ее неугомонные брат и сестра не учили.       Девочка почти что дотянулась до любимого лакомства, когда вдруг раздался строгий громкий голос матери. От неожиданности девочка дернулась и сорвалась вниз, упав на землю с небольшой высоты.       - Сколько можно?! – Злилась женщина. Она подошла к Джулиане, подняла ее на ноги и принялась отряхивать ее голубое длинное платье от грязи. – Разве я не говорила тебе не делать подобного? Ты должна вести себя как подобает юной девушке. Рауль!- Крикнула она мальчишке, что успел спрятаться в листве. - Снова твоя идея с этими яблоками?!       Вероника села на колени перед дочерью, провела ладонями по ее наряду, который все равно оставлял желать лучшего, немного поправила прическу, но бросила это занятие, когда непослушные густые рыжие локоны окончательно упали вниз вместе с заколкой. Девочка молчала, смотря вниз, и чуть ли не плакала, чем вызвала у любящей матери печальный вздох.       - Ну и что же ты скажешь?       - Я хочу сражаться с пиратами. – Слезно заявила она и не сопротивлялась, когда бережные руки матери прижали ее тело к груди.       - Любимая моя, - тихо произнесла женщина скорее себе, чем Джулиане, - как же тебе будет тяжело с твоей душой, да в этом теле.       - И это, - всхлипывала она, - моя идея… Рауль не хотел вас злить…       Вероника выпустила дочь из объятия и уже по-доброму вздохнула, встав на ноги. Она гордилась своими детьми, пускай и такими непоседливыми. С этой мыслью женщина вернулась в дом, но все-таки разбудила няню, что безмятежно спала на ступенях дома.       - Ты спасла меня, а я спасу тебя! – Заговорщицки произнес мальчик и вручил заплаканной сестре самое большое яблоко, что успел сорвать. Эти слова еще не раз повторялись в близком кругу взрослеющих детей.       Вечерами, когда свечи в доме гасли, и все жители дома погружались в сон, Джулиана выбиралась из кровати, поднималась на чердак, который обычно забывали закрыть, и садилась на подоконник. Лбом она прислонялась к холодному стеклу, обнимала руками колени и смотрела на звезды. Она знала, что неродная дочь в этой семье, хотя никто об этом никогда не упоминал в ее присутствии. Все рассказал мальчик, в чьем существовании она все еще была уверена. В детстве не кажется странным человек, обладающий черными крыльями за спиной. Он приходил очень редко, но всегда говорил о том, что вернется когда-нибудь вновь. Он говорил о загадочном мире, полном таких же существ как он, умеющих парить среди облаков. По его словам, там живет ее отец, восседая на королевском престоле. Сказки, да и только… а может и сам мальчик был всего лишь сном.       С годами наивная надежда стать принцессой загадочного мира ушла насовсем. Зачем ей какой-то король, если рядом есть любящие отец и мать? Зачем ей королевство, если есть уютный дом, где каждый день проходит со смехом на устах вместе с братом и сестрой? И никакие роскошные балы не заменят увлекательных игр и бесед с мальчишкой, живущим в ближайшем монастыре. Он прибегал к ней при любой возможности и рассказывал увлекательные истории. Со временем он стал желанным гостем в доме Артеро. Даже монахини отпускали его к подруге без всяких запретов, поддавшись уговорам Бернарда. Именно там проходила спокойная и светлая жизнь Джулианы до ее семнадцатилетия.