С тобой закат мне бездну не пророчит, Твоя любовь спасеньем стала для меня. Мы здесь, в Париже, под покровом ночи Пообещали не забыть друг друга никогда.
На Кливленд опустилась ночь, словно покрывая город темной ширмой. Постепенно пустующие улицы заполнились желтым светом фонарей, придавая уюта, а прохладный осенний ветер разносил листу по тротуарам и дорогам, где периодически проезжали автомобили. Открытое окно и слегка колышущиеся шторы, приглушенный свет и отчетливый запах кофе, смешанный со сладким ароматом мужского парфюма. На подоконнике, поджав ноги, сидит голубоглазая девушка, вдыхая свежий ночной воздух, наслаждаясь тем, как потоки воздуха щекочут лицо. Она улыбается мягко, прикрыв глаза, наслаждаясь невероятным покоем, царившим вокруг. На ней мужская толстовка, которая, как ей кажется, пропахла им до самого атома, и вязаные гетры до колен греют её ножки. Уже завтра сбудется её маленькая мечта. Париж… Даже звучит великолепно. Теперь она знает — люди ещё более циничны, чем думалось. С ней поступили нечестно, лишив права выбора, надломили её дух, надругались над принципами. Каково это — чувствовать каждую клеточку своего тела? Ощущать все, даже кончики собственных волос. Это больно. Нестерпимо больно переживать это всё из-за желания другого человека, не имеющего к тебе никакого отношения. Теперь ей известно о наркотиках не понаслышке, и уж лучше это было б таковым. Подобный расклад событий никогда не входил в её перспективы. Вечная тошнота, головокружение, которое не покидает тебя ни на секунду, сокращающая слабость, не позволяющая даже встать на ноги — не самое лучшее, что могло бы с ней произойти. Это изрядно вымотало Анну. Да и мужчина извел себя, словно на иголках, стараясь не оставлять девушку ни на минуту. Возможно, именно его забота так быстро поставила голубоглазую на ноги в кратчайшие сроки, ведь до рейса в Париж осталось не так уж и много, какие-то сутки. Малышке дали выходной, и она проспала почти целый день, лежа на груди кареглазого, принимая из его рук лекарства и легкий овощной бульон, приготовленный Джастином, считая его самым вкусным блюдом в мире, а для него это было настоящим даром — держать в своих руках целый мир, заставляя русоволосую чувствовать себя как никогда защищенной. — Не замерзла? — голос учителя кажется ей до невозможности притягательным и сексуальным. Он разгуливает по комнате в одних серых спортивных штанах, позволяя малышке тем самым рассмотреть его тело в мельчайших деталях. Эти татуировки, эти кубики пресса, эти руки… Его шея притягивает внимание, на ней тоже красуется парочка тату и выступающая соблазнительная венка, которая так манит, чтоб прикоснуться к ней… Губами. Идеальный, нет более подходящего прилагательного для описания этого мужчины. — Нет, — шепчет она, когда Джастин оказывается слишком близко. Его руки скользят вниз с плеч и это служит ей причиной, чтоб развернуться к нему лицом. Ей хочется смотреть на него целую вечность. Ей хочется слушать его целую вечность. Обнимать и целовать целую вечность. Ей хочется вечность рядом с ним. — Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он, гладя русоволосую по волосам, перебирая меж пальцев вьющиеся пряди золотистых волос. — Я хочу… Поцеловать тебя, в шею, — девушка произносит это отчужденно, словно не слыша ничего, кроме своих мыслей, которые так хочется воплотить в жизнь. Он улыбается так искушенно и запретно, слегка запрокидывая голову, словно призывая к действию. И малышка не медлит, придвигаясь поближе к мистеру Биберу, кладя руки на излюбленные статные плечи. Она тянется ко вкусно пахнущей коже, касаясь её приоткрытыми губами, скользя и слегка облизывая кончиком языка, словно пробуя на вкус. Ей нравится, ему тоже. Мужчина притягивает девушку ещё ближе, опуская ладони на бедра, мягко сжимая, его глаза прикрыты, и дыхание заметно учащается. Голубоглазая мягка в прикосновениях, ей хочется, чтобы от неё у Джастина срывало крышу, чтобы это сумасшествие было присуще им обоим. Она поднимается выше, подбираясь к той самой венке, слегка прикусывая её. — Анна, — его голос такой низкий и хриплый, что девушку и саму кидает в дрожь. Неужели ты настоящий, Джастин? Неужели я могу касаться тебя? Неужели ты не исчезнешь? — Поцелуй меня, — её шепот тонет где-то в его приоткрытом рту, и губы кареглазого сокрушительно накрывают девичьи уста. Она стонет сквозь тягучий поцелуй, обвивая бедра светловолосого ногами. Её ладошки скользят по крепкой мужской груди, обвивая руками статную спину. Мужчина прерывает поцелуй, отстраняясь, но не спешит выпускать девушку из своих объятий. — Нас ждет ещё два чемодана, помни об этом, малышка, — кареглазый целует возлюбленную в лоб и помогает ей спуститься. — Ты будешь много вещей брать? — интересуется она, усаживаясь на кровать, наблюдая за тем, как парень открывает шкаф. — Мы летим всего на два дня, брать целый гардероб — без надобности, — говорит Джей, укладывая в чемодан две пары джинсов. — Может, мы обойдемся одним чемоданом тогда? — спрашивает малышка, подперев голову рукой. — Если тебе так угодно, то будет так, милая, — он улыбается, продолжая наполнять чемодан своими вещами. — Тебе нужна помощь со сбором вещей? — Нет, спасибо. Я сама могу с этим справиться, — отказывается русоволосая, поднимаясь с кровати. — Я скоро вернусь. Она обнимает мужчину со спины, целуя в плечо, и направляется к двери, оказываясь в коридоре. Девушка старается как можно быстрее оказаться в своей комнате и не быть замеченной, несмотря на то, что все уже давно спят. Голубоглазая отпирает знакомую дверь и улыбается, когда видит Тейлор, так же собирающую вещи для завтрашнего отлета. — Энни, Боже, как я рада тебя видеть, — она буквально сразу же затягивает девушку в свои объятья, еле сдерживая слезы. — Это взаимно, Тей, — шепчет та, крепко обнимая подругу в ответ. — Я заходила к тебе сегодня после уроков, но ты спала. Как Джастин? — расспрашивает кареглазая, наконец-то отпуская Анну. — По-прежнему очень волнуется и не отпускает меня ни на шаг, — отвечает русоволосая, потихоньку начиная продумывать какую одежду будет брать с собой. — У него будешь ночевать? — Тейлор задает очередной вопрос, желая знать, что с подругой всё будет хорошо. — Да, он ни за что не разрешит мне быть так далеко от него, — произносит голубоглазая, улыбаясь. — Да и я особо не против такого расклада. Он такой волшебный, Тей. Девушки ещё долго разговаривают, параллельно этому собирая нужную одежду, косметику и средства первой необходимости, шутят и без конца смеются, не смотря на столь поздний час. Их прерывает стук в двери, и они отвлекаются от своего занятия, открывая. — Пришел за своей пропажей? — спрашивает Тейлор, когда видит за дверью мистера Бибера. — Пришел убедиться, что с вами всё хорошо, — улыбается мужчина и проходит в комнату. — Думаю, пора ложиться спать, потому что встать нужно минимум в три утра. — Не верится, что уже через пару часов мы окажемся в самолете, направляющемся в самое сердце Франции, — воодушевленно произносит Анна, оказываясь в таких знакомых уютных объятьях. — Впереди целая жизнь, — шепчет Джастин, целуя девушку в макушку. Тей с улыбкой наблюдает за ними, искренне радуясь, потому что это всепоглощающее счастье, исходящее от этих двоих, казалось, распространяется на целый мир. Ребята прощаются с кареглазой и уходят с небольшой стопкой одежды. По приходу в комнату они заканчивают комплектовать чемодан, поочередно принимая душ, и ложатся спать. — В следующий раз, когда захочешь поцеловать меня, можешь не спрашивать разрешение, малышка, — тихо произносит Джастин, смотря на голубоглазую в упор. — Я всегда в твоем распоряжении. Сладких снов, Энни. — Я люблю тебя, Джастин, — шепчет девчушка в ответ, сильнее прижимаясь к мужчине. — До луны и обратно.***
Утренние хлопоты. Аэропорт и длительный перелет. Всё забывается, словно зачищается ластиком, когда нога Анны ступает на французскую землю, когда она глубоко вдыхает вечерний воздух, когда он улыбается так же счастливо. Ей кажется, что здесь даже воздух совсем иной: мягкий, ласковый, пронизанный романтикой и рассеянным светом уличных фонарей. Вечер здесь ощущается более теплым, нежели в Кливленде, но перемена в климате почти неощутима. Всем коллективом они решают отправиться первым делом к Эйфелевой башне, пока время ещё позволяет, посчитав, что чемоданы потерпят недолгих отложений в багажнике их личного автобуса. По дороге ребята делятся первыми впечатлениями, каждый привносит что-то свое, тем самым уже каждый может сложить более менее целостную картинку. В то время мистер Бибер с улыбкой напоминает ученикам несколько базовых фраз на французском и довольно смотрит на восхищенную возлюбленную, без конца смотрящую в окно. И совсем не верится, что вот она, мечта. Буквально на твоей ладони. Даже сейчас их желания косвенно зависят друг от друга: Анна желает ощутить Париж каждой клеточкой себя, так сильно, насколько это возможно, а Джастину просто хватает того, что она счастлива, что она свободна, как никогда прежде. Зелень Елисейских полей и огни Эйфелевой башни. Свежесть его мыслей и блеск её глаз. Его безграничная свобода и её прозрачная честность. Чарующее сочетание. Джастин, как учитель, начинает рассказывать об истории главной достопримечательности Франции, но Анна впервые не слушает его, потому что больше всего сейчас хотелось подбежать к нему, обнять, что есть силы, танцевать, петь, словно весь Париж только в их власти. Но приходится лишь стоять в стороне, держаться холодно, чтоб ни один здесь и мысли не допустил о них вместе. И весь Париж блекнет на фоне него, такого завораживающего, желанного, отстраненного. Её тоска передается и кареглазому, когда он изредка смотрит на неё, видя в девичьем взгляде долю разочарования. Ученики направились в отель лишь когда Париж затянуло ночной мглой. Под чутким руководством мистера Бибера уставшие подростки заваливаются в автобус, не замечая того факта, что одноклассница и их учитель остаются за пределами транспорта. — Что происходит? — непонимающе спрашивает Анна, смотря вслед уезжающему без них автобусу. — На тебя у меня другие планы, точнее на нас, — украдкой произносит светловолосый, позволив себе впервые за долгое время обнять малышку. — Я соскучился, сладкая. — Даже не представляешь насколько, — дополняет голубоглазая, оседая в сильных руках, ей не хватало этого. — У меня для вас небольшой сюрприз, мисс Джонсон, — голос Джастина становится серьезным, и он отстраняется, протягивая девушке ладонь. — Даже не сомневалась в этом, мистер Бибер, — Анна принимает его игру, следуя за ним. — Мне нравится, когда ты называешь меня так. Русоволосая до последнего не может понять, куда её ведут, но оказавшись напротив небольшого трехэтажного здания, в какой раз поражается проницательности мужчины. Отличительной чертой Франции являются маленькие гостиницы, имеющие пафосное название бутик-отель, но, как оказалось, вся эта напыщенность, чему была несказанно рада девушка, осталась исключительно в названии. Эти небольшие домики в несколько этажей привлекают своей уютностью, французскими мотивами, простотой, но в тоже время изысканностью интерьера, словно всё что ни на есть французское скопилось именно в этом месте. Жить здесь — значит жить в своей маленькой Франции. — Тебе нравится? — его вопрос сейчас кажется слишком очевидным. Пара оказывается в небольшой, но со вкусом обставленной комнатке под самой крышей, из окон которой красуется Париж. — Джастин, я, похоже, в сказке, — девушке тяжело осознать, насколько всё это реально. — Я рад, что рада ты, — с этими словами голубоглазая оказывается в любимых объятьях, абсолютно не сопротивляясь. — Хочешь чего-нибудь? — Мороженого, — выпаливает, недолго думая, малышка, добавляя, — ванильного. — Ого, ну попробуем что-то с этим сделать, — мужчина готов выполнить любое её желание, лишь бы видеть её сияющий взгляд. Благо на рецепции понимающий персонал и подобный заказ у них видимо не впервой, поэтому, спустя пару минут ожидания, кареглазый поднимается в номер с хрустальной пиалочкой, наполненной до верха мороженым. Ему нравилось наблюдать за ней, и даже сейчас, когда она сидит на подоконнике, поедая ванильную сладость, забавно качая ногами, словно маленькая девочка. Казалось, больше и не нужно, лишь бы смотреть на неё всегда. — Мисс Джонсон, вы так любите Францию и французский язык, а что насчет французского поцелуя? — в его словах звучит неприкрытая сексуальность, и он проводит ладонью по бледноватой щечке, отставляя подальше почти пустою посудину. — Я не знаю, — она стыдливо опускает взгляд, понимая, как глупо выглядит на фоне взрослого мужчины. — А хочешь? — Джастину нравится её неопытность, её юность, ему нравится заботиться о ней, привносить в её жизнь новые краски, учить её совсем недетским вещам. — Но я ведь не умею, — напоминает Анна, и её щеки выдают её, краснея. — Я научу. Мне нужен твой ответ. Да или нет? — он настойчив, он хочет услышать её. — Да. Мистер Бибер открыто улыбается, притягивая голубоглазую как можно ближе, обнимая за талию. Он целует мягко и неторопливо, не требуя ничего, ощущая, насколько русоволосая податливо отвечает на поцелуй. Его язык скользит по нижней губе, заставляя девушку приоткрыть рот. — Обещай помнить обо мне, — шепчет Джастин, сжимая девушку в своих объятьях, словно в любую секунду она исчезнет, растворится в душном воздухе. — Чтобы ни случилось, обещай, что сохранишь меня в своей памяти. — Я уже никогда не смогу забыть тебя, потому что я люблю тебя, — растерянно произносит голубоглазая, с такой болью смотря на мужчину. Этого было достаточно, чтобы окончательно потерять голову, чтоб выпасть из жизни на это мгновение, раствориться в голубом омуте таких невинных глаз. Его губы снова на её устах, мягко целуют, словно упиваюсь ею до последней капли. Малышка еле слышно стонет, впуская его глубже. Его язык скользит по небу, а после сплетается с её, вызывая у русоволосой мурашки по телу. И всё вокруг стало таким нужным, таким правильным, будто так и должно быть. Они опьянены своей любовью, этой особой близостью, а за окном засыпает Париж. Казалось, их тела настолько близки, что между ними не осталось и атома кислорода. Её ноги оказываются вокруг его бедер, его блуждающие по телу руки накаляют градус их безумия. Мистер Бибер стаскивает девушку с подоконника, заставив малышку сильнее схватиться за его плечи. — Маленькая, ты даже представить себе не можешь, что делаешь со мной, — его неразборчивый шепот разбивается о девичью кожу шеи, заставляя ерзать на кареглазом. Он аккуратно перемещает Анну на кровать, нависая над ней. Джастин находится так близко, что девушка буквально дышит его воздухом, зарываясь в мягких волосах. — Можно я сниму это? — спрашивает он, приподнимая края тоненькой кофточки. На что русоволосая молчаливо кивает, поднимая руки вверх, позволяя мужчине стянуть её. Мягкие изгибы женского тела и аккуратная грудь, обрамленная в кружево белого бюстгальтера, сразу бросается в вожделенный карий взгляд. — Боже, какая ты красивая, Анна, — его шепот впитывается в молочную кожу. Поцелуи остаются на шее и ключице, спускаясь влажной дорожкой к груди. — Я ведь могу… Она дает согласие, позволяя ему касаться её. Джастин заслужил её доверие, малышка знает, что он никогда не позволит себе лишнего, она всегда уверена в нем. Белая плотная ткань слегка опускается, открывая взору девичьи прелести. Ему сносит крышу. Сносит от осознания того, что никто до него не видел этого, что никто никогда не касался Анны так, что она позволила ему быть первым, во всех смыслах. Его поцелуи остаются на груди, а после мистер Бибер обхватывает затвердевший сосок, касаясь языком и прикусывая, еле стискивая зубы. — А-а-а, — её тело моментально реагирует на его манипуляции. Она громко стонет, вздрагивая под ним, от чего возбуждение разливается по венам с большей силой. — Твою мать, — с его рта машинально вырывается ругань, потому что ещё ни одна девушка так хорошо не ощущалась. — Анна… Он продолжает играть с ней, проделывая то же и со второй грудью. Девушка и сама не замечает, как её бедра приподнимаются, оказываясь прижатыми к паху кареглазого. Она ерзает, потираясь сквозь одежду, пока Джастин целует, кажется, каждый миллиметр такого излюбленного им самим же тела. Светловолосый улыбается, когда ощущает, как девушка прижимается к его бедрам, и решает немного помочь, вдавливаясь сильнее. — Джастин, — его имя слетает с губ стоном, который тонет во рту мужчины. — Разреши мне сделать моей девочке приятно, — соблазнительно произносит мистер Бибер, опуская руку к молнии черных джинс. — Если что-то пойдет не так, ты всегда можешь сказать нет. Обтягивающая ткань сползает по ногам, оставаясь стянутой лишь до колен. Мужская ладонь скользит меж разведенных бедер, касаясь горячей, намокшей кожи сквозь белье, медленно двигая ею вверх-вниз. Её блаженный стон и прикрытые веки, большего ему не нужно. Маленькие ручки забираются под футболку, гладя рельефный торс, а после стягивают вещицу, позволяя вдоволь насладиться таким моментом. Его движения идут по кругу, то ускоряются, то вовсе сходят на нет, заставляя девушку буквально хныкать от неудовлетворения. — Моей малышке хочется ещё? — так исступленно спрашивает Джей, целуя кожу за ушком. — Джастин, пожалуйста… — Я ведь знаю, хорошие девочки умеют красиво просить? — он прекращает любые действия в сторону ученицы. И где-то в запутанных, как клубок ниток мыслях, вспоминается о предпочтениях кареглазого. — Мистер Бибер, помогите мне, — её шепот прерывистый, звучит где-то у его уха. Голова его опускается, и он неравномерно дышит, словно приходя в себя. Руки светловолосого обвивают округлые бедра, сжимая, а ловкие пальцы цепляют тонкую ткань белья, проникая внутрь, отчего девушка машинально пытается сжать ноги, но Джастин не дает ей сделать этого. — Вы такая мокрая, мисс Джонсон, — он искушенно улыбается, чувствуя влагу на своей руке. Его пальцы сводят её с ума, когда он надавливает ими на промежность, скользит и гладит. Щеки девушки невероятно краснеют, и она находит спасение в его шее, утыкаясь носом и вдыхая сладкий аромат дурманящий рассудок. В глазах всё плывет, смешиваясь в непонятное месиво цветов и текстур. Она чувствует все так притупленно, всё, кроме пальцев своего мужчины, ласкающих её плоть. Словно существует только он и она, его руки и её бедра, а всё остальное так и осталось, повисло где-то в небытии, потерялось в темной бездне веков. С губ русоволосой срывается крик, когда указательный палец проникает в неё, и она хватается за руку кареглазого. — Тихо-тихо, это пройдет, — он гладит её волосы, успокаивая. — Маленькая моя. Джастин возобновляет движения, мягко погружаясь в девушку, ловя её тягучие стоны поцелуем. Рядом с ним всё становится таким неважным, блеклым, утратившим смысл, с ним хочется быть вечно, обнимать ночами и разговаривать обо всем на свете. Его длинные музыкальные пальцы руководят ей, заставляя её желать быть во власти, подчиняться, так сладко извиваться под ним. Мистер Бибер добавляет к указательному пальцу средний, ускоряя движение рукой, ощущая, как сжимаются мышцы внутри девушки. — Стони, я хочу слышать, как тебе хорошо со мной, — его голос такой низкий, приказывающий. — А-а-а, — протягивает голубоглазая, чувствуя, как близка к финалу. — Громче, — он тверд в своих желаниях, заставляя девушку потеряться где-то между миров. — Джастин!