Шиппер

      — Знаешь, ты бы обалденно смотрелся рядом с ним, — так он сказал, от нетерпения елозя задницей на кожаной сидушке.       Он — мой Славик, подтянутый, улыбчивый, светловолосый лучик счастья в непроглядной тьме вселенной.       «Ба-дам-тсс».       Сердце от таких слов отодралось от колыбельки, намотало на себя артерии-вены и драматично побилось о рёбра. Могло бы — собрало бы чемоданы и свалило нахрен в другое, более удачливое тело. Вместо этого оно могло лишь снабдить мозг кислородом, чтобы тот помог мне своевременно приложить лоб к какой-нибудь твердой поверхности или хотя бы к руке. Но я использовал его, чтобы удержать на стебале непринуждённую улыбку и не показать своих страданий.       Моя проблема может показаться смешной.       Что заботит всех среднестатистических молодых людей в наше буйное время? Кто-то скажет — деньги, в конце концов, куча народа постоянно, не прекращая, не расслабляясь, носится в поиске искры и способа урвать свой жирный кусок бюджета. Кто-то посмеётся, отмахнувшись, что, мол, настоящая трудность — это поиск Истинного Предназначения. Кто-то покачает пустой головой и заявит, выпятив грудь — нет ничего важнее продолжения рода и семьи! А кто-то согласится со мной и скажет, что все проблемы у системы «человек» от банального недотраха.       Затыки у всех разные, конечно. Невзаимность, фригидность, ориентация, потреблядство и прочие очаровательные преграды на пути к самоудовлетворению. Но грабли, на которые я так радостно прыгнул, кажется, воистину новейшие, без единой царапины…       Дело в том, что я влюблён в отличного парня. Больше даже — в толерантного. Ещё лучше — в абсолютно свободного, красивого, интересного, общительного, всесторонне развитого, необычного! Вишенка на торте — знающего о моих чувствах, готового проводить со мной время и не пославшего на все мнимые и натуральные оси координат.       Но есть одна ма-а-а-а-алюсенькая ложечка дёгтя, превращающая весь мёд в нестерпимое нефтяное говнище.       Он — прожженный шиппер и асексуал.       И никакие любови ему нахуй не нужны.       — Гляди, Вить, вон он, фронтмен который! У него такие глаза красивучие, образ анархиста, серёжка в брови! А татуху его видел на шее? Specimen 74*! Тебе в самый-самый-самый раз! Его, кстати, зовут Денис! Ты только вслушайся в фамилию — Тиль…       — Который мне нахуй не сдался, — не выдержал я, подтягивая к себе кружку и мысленно пытаясь набросать план мероприятия по заливанию горя-горького. Со стороны, наверное, выглядело глупо, хиловатый грустный я — и со здоровенным пивным стаканищем, достойным наследников Асгарда. — Я тебя люблю. И только тебя.       — И что, вечно будешь страдать?! — возмутился Славик. — У меня пропуск за сцену есть, хочешь, я вас познакомлю?!       Песня закончилась, и зал взорвался визгами-пизгами перевозбуждённых девчонок. Кто-то со сцены прокричал что-то в духе «у-у-е-е-е!». Я смотрел на Славика, в его наивные, по-девичьи распахнутые глаза, в нежное лицо, потом — ниже... Эта майка самым бесстыдным образом шла ему, обнажая всё прекрасно-трогательное.       Секс сплошнющий, сбрасывай посуду с кругленького столика, вали и трахай на глазах у всех.       Было горько — очень-очень, и почти так же больно, как стукнуться мизинчиком о стальной сейф.       Невыносимо.       — Пойдём! — весело сказал Славик, цепляя меня за рукав и поднимая на гипсово-затёкшие ноги. — Оттянешься по полной, обещаю. Он, говорят, неразборчивый ваще, на мальчиков падкий, особенно на скромняг…       — А я, пиздец, сама скромность во плоти, — рявкнул я, пытаясь выкрутиться, но в такие моменты, то есть во время «шипперских припадков» в худосочном теле Славика просыпался демон, не брезгующий ходить в спортзал Сатаны по выходным и жонглировать там душами грешников-качков.       Но моих доводов Славик уже не слышал, у него горело. В таком же состоянии он мог часами орать о том, что Леншерр — лучшая пара для Ксавье, тян не нужны, а Кирк любит только Спока и так далее. Лучше не встревать и плыть по течению, в данном конкретном случае по течению подвывающей новой группе толпы и смириться.       Сунув пропуска охраннику и ляпнув что-то сложноосмыслимое, Славик затащил меня в закулисье. После лазерно-задымленного, шумного, вонючего безобразия в зале оно показалось маленьким мрачным раем. Тут были коридоры, стояла аппаратура, какие-то ребята сматывали в бобину провода от усилителей. Вдалеке мелькала разношёрстая толпа только что отработавших выступление артистов.       Славик потащил меня прямиком в эту кучу. На последнем этапе я решил поиграть в смертника и взбрыкнуть, благодаря чему был экстренно катапультирован прямиком в просвет между двумя ребятами в кожаных одеждах.       И приземлился прямиком на чьи-то ноги. Когда поднял голову, предположил, что демон-Славик не только качается, но и метает ядра — попал в десяточку, с первого раза.       Денис — я зачем-то запомнил его имя, протянул мне руку. Тонкую жилистую ладонь с узловатыми пальцами в тяжёлых металлических кольцах.       — Сорри, ребята! — начал где-то на периферии лепетать Славик. — Вить, ну ты неуклюжий, хе-хе, хорошо, что обычно диктофон ношу я. Как насчёт интервью?       О том, что мы журналисты, я узнал примерно минуту назад, когда Славик просачивался мимо охраны. Был, в общем-то, не удивлён: мой придурок и не такую хуйню творил в порыве шипперского вдохновения.       В общем, протянутую руку этого Дениса я проигнорировал и попытался подняться сам. Не учел, правда, что одна моя согнутая под странным углом нога стоит неустойчиво, а уборщицы тут очень старательные и моют полы с мыльным средством. Презрительно отказавшийся от помощи, корячащийся на полу под гогот пацанов, я выглядел чертовски несоблазнительно. Настолько, что наверняка нагадил Славику прямиком в радужную малину — Денис вряд ли мог воспылать интересом к такому идиоту. Не сложился пейринг!       Когда я чудом оказался на ногах, то обнаружил, что Славик уже вовсю пытает басиста группы, очень естественно, непринуждённо и профессионально опрашивая его. Он порой демонстрировал чудеса актёрского мастерства. Не прикопаешься. Да, я определённо имел вкус на мальчиков…       — Ты, значит, тоже хочешь интервью? — вдруг спросил у меня Денис. Я поморщился, а глаза Славика скосились в нашу сторону. И полыхнули. Долбаный яойщик!       Я вгляделся в лицо солиста группы от нечего делать. И быстро понял, что зря. Он был в моём вкусе. Спокойный, приятный, обманчиво-колкий. Глаза прозрачные, дружелюбные. Волосы налипли на лоб. Вымотался.       — А, ага, ага-ага, — ответил я, изображая профессионализм и вселенский уровень интереса. — Давно вы занимаетесь тем, чем занимаетесь?       — Не очень, — улыбнулся Денис, стерев полотенцем влагу со лба. — А ты не очень похож на журналиста.       — Если честно, я — не он, — да уж, из меня очень хреновый шпион.       Если бы я был разведчиком, я бы раскололся уже на этапе встречи с противниками и сдал бы всех — себя, коллег и организацию. Я был долбоёбушка, и с этим поделать нельзя решительно ничего. Родители пытались, школа, институт тоже. И мой Славик. Бес-тол-ку.       Денис фыркнул, медленно сложив руки на груди. На рельефной такой, подкачанной… Так, стоп! Витя, ты мыльного средства перенюхал или как?!       — Фанат? — спокойно уточнил Денис. — Автограф хочешь?       — Прямо на груди! — от безыдейности выдал я, уже жалея, что вообще родился на этот чёрный свет, и проклиная вакуум в своей башке.       Кто-то даже протянул маркер — и я обнаружил, что за нашим тупым диалогом следят все окружающие. Насмешливо-заинтересованно, как за глупеньким комедийным сериалом. Ужасающе вылупил глаза только Славик. У него был шипперский приход.       — Как скажешь, — ядовито объявил Денис и, без всякого смущения отцепив одну сторону моей мажорно-белой рубашки от другой посредством отрывания пуговиц, взял протянутый маркер. Щёлкнул колпачок. Я окаменел, притом вообще весь — но это стало ясно мгновением позже, когда въедливый перманент завился на моей коже чуть выше соска изящным «Тиль». В эту секунду раскрылась страшная правда. Две правды.       Во-первых, журналист из меня на редкость хуёвый.       Во-вторых, интервьюируемый оказался внебрачным ребенком Медузы Горгоны и греческого бога желания Эроса. Теплые мозолистые пальцы медленно скользнули по результату, прозрачные зеленоватые глаза вернулись к моему лицу, и я про Славика забыл. Вообще.       — Готово, — мягким, сиповатым после грубого вокала голосом объявил Денис.       — Тиль, ты мальчика-то пожалей, он сейчас в обморок упадёт от твоей невъебенной сексуальности.       Кто-то загоготал, кто-то хмыкнул и потопал прочь. Кто-то всё ещё смотрел на наш стоп-кадр — наверняка с отвращением, потому что я вдруг стал серьёзный и никак не мог оторваться от пристального взгляда, а Денис то ли подыгрывал, то ли тоже немного увлёкся гляделками.       Мой пидородетектор выл на все лады мотивами русского рэпа. С этим типом было нечисто, вот прямо голубовато-подозрительно, и я пытался что-то там осознать и вспомнить, что про его ориентацию мямлил Славик, но не мог, потому что время кончалось, а мне и моему маленькому динозаврьему мозгу требовалось не меньше часа, чтобы разобраться.       Денис выпрямился, растрепал хохолок на затылке и попытался изобразить расслабленную улыбку, но что-то в нём изменилось. Я смог выбить его из колеи своими глупостями. Вау. Кто молодец?       А потом Тиль развернулся и, не попрощавшись, красиво побрёл за кем-то в глубины закулисья.       Я проводил его неопределённым взглядом и остался стоять.       Славик, успевший за время прострации навести мосты и взять-таки интервью, обменялся с кем-то телефонами, попрощался и стал приводить меня в порядок.       — Ну вот… — бормотал он, опьянённый и счастливый, будто упившийся медовухой Винни-мать-его-Пух. — А ты говоришь — на хуй он тебе не сдался… Прикольно же вот так глазами друг друга трахать иногда…       Славик обвёл тонким пальчиком вензель на моей груди, и мне не зашло. Вот ни капельки. Ни искорки, ни шевеления в трусах.       Так я поверил в любовь с… примерно тринадцатого взгляда.