А зачем тебе алиби ?

      Время постепенно близится к позднему вечеру, а в однокомнатной квартире, на кухне — совместной с мини-столовой и залом в одном сплошное прямоугольное помещение —  залитой мягким жёлтым светом лампочек, гремит посуда, заливистый смех наперебой умолкать не собирается, а воркующая пара стоит рядышком друг с другом у плиты, снова пытаясь приготовить что-то вместе.       — Юнги, прекрати! — пытается быть серьёзным омега и даже несильно бьёт альфу по руке, которой тот полез за очередным кусочком говядины на сковороде. Но у него это не получается. — Скоро всё будет готово, потерпи немного.       — Слишком аппетитно выглядит, — мурлычет на ухо старший, ближе прижимаясь со спины, окольцовывая чужую талию крепкими руками и целуя где-то за ушком. — И не только еда.       Шаловливые руки ползут по стройному телу ниже, оглаживая бедра и останавливаясь на упругих ягодицах, игриво сжимая их, как плюшевую игрушку.       — Юнги! — почти визжит то от смущения, то от смеха Чимини, чуть не роняя пластиковую лопатку для готовки в попытке убрать родные руки со своего достоинства. — Мы так точно что-нибудь подпалим. Опять!       — Ладно-ладно, я спокоен, — хрипло хохочет Мин и втихаря слизывает соус с той самой лопатки, которую успел поймать, пока омега отвлекался от готовки.       Заметив чертовски милый суровый взгляд Пака, альфа всё же возвращает орудие труда, а сам же вновь обнимает хрупкую фигурку, ловит свободную ладошку и заключает её в своеобразный плен. Она такая крохотная по сравнению с ладонями Мина. Зимой, уверен Юнги, их будет удобно греть, ведь этот кулачок попросту утонет в его руке.       Юнги, как и обещал, ждал Пака после пар снаружи, у входа в здание, стоя в излюбленном месте на углу парадного входа. Чимин тогда радовался этому, как маленький ребёнок, и, подбежав к старшему, поцеловал того в щёку, без слов говоря: «Спасибо, что подождал», но вслух всё же ругаясь на вновь пропахшего сигаретным дымом альфу. Они, держась за руки и переплетая пальцы, спокойно шли по узкому тротуару, рассказывая, кто как провёл день, и в какие-то моменты жалуясь на кого-то из преподавателей.       Но внезапно начавшийся дождь, какой бывает каждую плаксивую осень, решил прервать спокойную атмосферу и заставить пару ускориться до лёгкого бега. Зонты никто, конечно же, не брал, и прикрывать головы пришлось то свободной ладошкой, то полупустым рюкзаком. Зонты бы справились с этой задачей, конечно, намного лучше. По итогу они прибегают с мокрыми волосами, хлюпающим носами, намокшей обувью и красными от бега щеками. Затем, вопреки изначальному плану, был совместный тёплый душ, чтобы точно не заболеть, и только потом — аппетитный и вкусный ужин. Который, к слову, уже как раз готов.       Так как Юнги раньше не приходилось принимать гостей, то и разнообразием посуды он похвастаться никак не мог. Поэтому, к безумному счастью омеги и недопониманию такого «счастья» со стороны альфы, им приходилось есть с общей тарелки, решив сэкономить на покупке недостающей посуды. К большому удивлению, у Мина нашлась запасная пара железных палочек для младшего, и теперь радостный Пак мог спокойно сидеть рядом с любимым, внаглую закинув свои ноги на чужие, и наслаждаться своим очередным удавшимся кулинарным творением на пару с альфой.       За прошедшие уже почти три дня сожительства они быстро привыкли к друг другу и прекрасно ужились в небольшой квартире альфы. Видел бы кто загоревшиеся глаза младшего, когда он только-только переступил порог! Мин был тогда знатно удивлён реакцией Чимина, ведь ожидал увидеть недовольство в глазах напротив. Но никак не радость!       И как бы Юнги ни сомневался тогда, но с появлением омеги в доме стало теплее, комфортные и по-настоящему уютно. Чимин был своеобразным дополнением, заключительным, тем самым недостающим связующим того, что у них сейчас есть на двоих. А ведь это связующее могло почти сразу покинуть свою новую обитель, если бы не настойчивый и прямолинейный старший омега.       Вернувшись следующим вечером, после отъезда из квартиры хёна, за своими вещами, Чимин готов был вернуться в их с Туаном гнездышко. А всё лишь по причине близящейся течки старшего и отсутствия того, кто смог бы ему облегчить предстоящие дни мучений. Пак хотел остаться и помочь своему хёну, как это было до появления Джексона: посидеть рядом, обнять, если совсем больно, или же принести успокаивающего зелёного чая с какими-нибудь сладостями. Чимин всегда верил и сейчас верит, что сладость может помочь хоть как-то притупить боль. Ведь это же сладости! Маленький, наивный ребёнок. Но, несмотря на все протесты, Марк всё же смог уверить своего донсена, что справится сам и что тому не о чем беспокоиться.       Тогда Чимин вернулся домой грустным, но опять же это умело исправил Юнги. Он тогда чуть ли не силком затащил надутого Пака на диван, заворачивая его в мягкий шерстяной плед, и включив рандомную американскую комедию, кормил младшего сладким «лекарством» от грусти.       Как-то у Мина появилось ощущение, что он знает Чимина не какие-то полторы-две недели, а полноценные лет пять точно. Ведь узнать человека настолько за такое короткое время кажется просто невозможным. Но, видимо, когда реально любишь, можно узнать за меньший срок, чем пять лет. Юнги в этом убедился лично.       Их идиллию их вечернего ужина прервал внезапный и крайне неожиданный звонок в дверь. Тут-то сердце Юнги рухнуло куда-то сквозь пятки, а не понимающий состояния старшего Чимин лишь удивлённо вскинул бровки вверх.       — Кто это? — сам собой вырвался у Пака глупый вопрос.       — Не знаю, — альфа аккуратно убрал ноги младшего с себя на свой стул и, утешающе потрепав того по голове, направился через кухню к коридору, — Сейчас посмотрю, сиди тут.       Даже не глядя в глазок, он уже знал, кто там стоит и что именно они от него хотят. Возможно, именно из-за этого у него из выходит слишком нервный вздох, прежде чем он наконец решается открыть с виду тяжёлую железную дверь.       — Добрый вечер, прошу за беспокойство, — ну да, кто же ещё это мог быть. — Я помощник следователя из прокуратуры, хочу задать вам пару вопросов.       «А то я слепой и не вижу, что ты с участка пришёл?» — думает Мин, чувствуя, как ладони предательски начинают потеть и он нервно глотает ком в горле.       — Да, что-то случилось? — как ни в чем не бывало интересуется альфа. Он уже сразу прикинул, что перед ним сейчас стоит бета лет двадцати семи, в простой будничной одежде без распознавательных знаков. Значит на службу вступил недавно, должно быть легко. Вот только в чём?       — Да, несколько недель назад произошло убийство в вашем районе, — уверено начал опер, сразу доставая блокнот с дурацким жёлтым карандашом. — После произошло ещё одно убийство, несколько дней назад.       Позади Юнги послышались тихие шаги. Не сложно догадаться чья любопытная мордочка сейчас выглядывает из проёма кухни. «Чёрт, Чимин, прошу тебя, солнце, не высовывайся пока. Молю тебя!».       — Хочу спросить вас, где вы были в ночь с тринадцатого на четырнадцатое и с шестнадцатого на семнадцатое, — бета поднял на Мина вопрошающий взгляд.       Альфа старался не показывать лишних эмоций, и выходило это у него неплохо. До последнего держался уверенно, не давая помощнику как-либо усомниться в своей правде, что ещё следовало сказать. Но чёртов выдох, пропитанный облегчением, определенно дал некую трещину, какая точно не ускользнула от взора хранителя правопорядка.       — Гляжу, к вам уже не в первый раз приходят с такими вопросами, я прав? — выражение лица беты стало слишком виноватым.       — Нет, вы первый, кто пришёл, — Мин выдавил из себя подобие улыбки. — Просто усталость в конце дня берёт своё, — он прислонился спиной к косяку входной двери, потирая двумя пальцами переносицу, тем самым создавая видимость усталости.       — Понимаю, — дружески усмехнулся парень напротив, опуская голову и вновь утыкаясь в свой блокнот. Уж кому-кому, а бете это знакомо не понаслышке.       — Все эти дни я был дома со своим омегой, — не дрогнул ни голос, ни одна мышца на лице.       — Тогда могу я также взять показания у вашей пары? Если он дома, естественно. Если нет, то попрошу вас дать мне его адрес, — неотрывно от блока листов, монотонно проговорил опер.       — Да, секунду.       Разворачиваясь и уходя вглубь квартиры, Мин оставил бету в ожидании стоять за порогом. Найдя своё любопытное счастье уже не в проёме на кухню, а почти у себя за спиной он лишь приподнял уголки губ и заглянув в миндальные глаза лишь утешительно провёл ладонью по волосам, уловив во взгляде Пака волнение.       — Это всего лишь помощник прокурора, хочет взять твои показания и подтвердить мои.       Сразу поняв, что от него требуется, Чимин подошёл к входной двери, уверенно отвечая на все те вопросы старшего беты, что он ранее задавал альфе. Не смея более отвлекать пару, незваный гость поспешил уйти. Закрыв за ним дверь, омега направился на поиски любимого, и, найдя его уже в их комнате, разместившегося за столом у окна, младший скорее поспешил на кухню. Расставив чистые тарелки сохнуть в подвесную сушилку и прибрав оставшуюся еду в холодильник, он возвращается в спальню, замечая Юнги в спальной одежде, развалившимся на своём месте справа и листающим что-то в телефоне. Выключив верхний свет, комната тут же погрузилась в полумрак, и лишь висящая у изголовья кровати гирлянда со звездочками на самих лампочках — перевезённая из квартиры Туана — освещала часть уютного гнёздышка мягким, тёплым желтым светом. Омега шустро обогнул кровать и забрался на неё, тут же ныряя под одеяло и устраиваясь на плече Мина. Одна рука легла на талию старшего, обнимая его, а вторая, что оказалась под тельцем своего хозяина, чуть сжалась в маленький кулачок у щеки. Дождавшись, когда старший отложит свой гаджет заряжаться на прикроватную тумбочку, он клюёт Юнги в уголок губ, промурлыкав сонное «Спокойной ночи» и тут же получает ответный поцелуй в лоб, предварительно убрав с него блондинистые прядки волос, с таким же нежным «Сладких снов». Когда было слышно лишь умиротворенное сопение под боком и младший наконец погрузился в царство Морфея, альфа щёлкнул выключателем гирлянды и аккуратно, чтобы не разбудить, повернулся корпусом к омеге, также, идентично младшему, приобнимая того за талию, придвигая к себе поближе. Уже на периферии сознания он не удержал в себе рвущееся наружу банальное «Люблю тебя», лишь после проваливаясь вслед за Паком в долгожданный сон.

***

      — Ну что, готов?       В дверном проёме показывается голубая макушка альфы. Он сразу находит объект своего ожидания сидящим на кровати и впопыхах заправляющего рубашку в джинсы. Пшеничные волосы естественно завиты, волнами плывя из пробора почти по середине головы, естественный макияж, в создании которого были использовано совсем немногое из косметики: лишь туш и блеск для губ, и простые серьги-колечки в ушах; чёрный гольф с объёмным воротником и надетая сверху кремовая фланелевая рубашка в крупную клетку, не застегнутые верхние две пуговицы и только что наполовину заправленный подол в темно-синие узковатые джинсы. Правильно подобранные вещи складываются в единый эстетичный образ, что так и кричит о том, что этот омега идёт сегодня на свидание. И, честно, Юнги считает, что даже в простой домашней одежде — старых серых штанах, его безразмерной чёрно белой футболке и совершенно без грамма какой-либо косметики — Чимин бы выглядел так же обаятельно и мило. Только в дополнение к этому ещё и по-домашнему уютно.       — Да, пошли! — радостно лепечет Пак и выбегает в коридор вслед за старшим, напоследок окинув себя взглядом у зеркала в полный рост.       Наконец настал долгожданный выходной, когда нет никаких занятий и факультативов с каким-то дополнительными уроками или практиками. Мин ещё в пятницу предложил младшему сходить в конце недели куда-нибудь в кафе. Чимин поддержал идею парня, ведь чахнуть в четырёх стенах, хоть и с любимым, было не самой лучшей перспективой. Старший даже дал ему возможность выбрать кафе для их запланированного свидания. Конечно, Юнги не сомневался в выборе своего парня и сразу знал, что им придётся ехать в другой район почти на другом конце города. И для своего малыша ему ничего не жалко, только вот здоровье Пака поставило большой и неприятный вопрос на их планах.       — Как твой живот, всё так же болит? — уже обувшись и схватив ключи от машины, спросил старший, придерживая омегу под локоть, чтобы тому было удобнее обуться, взволнованно спрашивает альфа.       — Не волнуйся, — встав на ноги напротив Мина спокойно ответил младший, поглаживая чужую ладонь своими пальчиками. Не терпится взяться за руки. — Он ещё вчера прошёл. Как и говорил Хён, обезболивающее помогло.       — Уверен, что не надо к врачу? — всё не унимается взволнованный здоровьем своей пары Юнги. И это вполне естественно, переживать за свою половинку, но для него это было… В новинку, непривычно и даже некий тяжёлый груз ответственности разместился на широком развороте его плеч. — Мало ли, это может быть связано с твоим циклом.       О боже. Как бы Чимин ни старался, он не может удержать прилившую к щекам красноту где-то в себе. Обсуждение своей течки с кем-то для него в априори в новинку, а со своим альфой так тем более! Даже факт, представляющий это как естественный процесс, не позволяет скулам оставаться естественного цвета, не приобретя лёгкий румянец.       — В-возможно, — неуверенно протянул омега, спускаясь по лестнице к выхожу из жилого здания и наконец держа Мина за руку, переплетая пальцы.       — Может тогда стоит записаться к врачу? — никак не успокаивается Юнги, открыв железную дверь и пропуская младшего вперёд. — Сходить с тобой?       — Нет-нет! Всё правда хорошо, — вновь схватив парня за руку, затараторил Пак. И всё же, ему приятна такая забота своего альфы. — Если вновь почувствую себя не очень, то схожу в больницу на приём к омегологу.       Щёчки вновь залились краской. И уж точно не от холода. Не став «мучать» мальчишку своей гиперопекой, Мин сунул руку в карман своей куртки, и нащупав там брелок с ключами, нажал на одну из кнопок, — она намного больше, чем вторая, так что запутаться невозможно, — открывая машину. Он, как истинный джентльмен, открыл перед Чимином дверцу своего авто и даже подал ему свою ладонь. Пак на это лишь хихикнул и, приняв помощь своей пары, приземлился на своё место, ожидая, когда дверь захлопнется и альфа также сядет в салон.       Как и в первое их свидание, путь к кафе был не таким уж и затратным по времени. Всё время поездки в машине либо царила ненавязчивая и совершенно не давящая тишина, либо же пара вела уже привычно бытовую беседу, от расписания пар на завтра вплоть до планов на ужин. Хотя, казалось бы, на часах только только час ночи пробил.       Кафе, как и любое другое публичное заведение, было полно людей. Это нисколько никого не удивило, ведь в выходной день, а тем более воскресенье, много кто желал бы отдохнуть в хорошей компании друзей или же семьи. Большим плюсом этого кафе в такие оживленные дни был дополнительный второй этаж, на который вела неприметная узкая лесенка, расположенная с правой стороны от входа в самом конце заведения. Небольшое количество ступенек в один пролёт и вот, пара уже сидит за одним из большинства пустующих по сравнению с заполненным посетителями первым этажом столиков на втором ярусе.       Куртки уже висели на предназначенных для них крючках высокой вешалки, а меню, предложенное официантом, уже было просмотрено раз пять, не меньше.       — Что будешь? — определившись с выбором, отложил книженцию альфа, тут же переводя взгляд на сосредоточенного парня напротив.       Бровки сведены к переносице, носик-кнопочка забавно сморщен, а нижняя губа чуть прикушена в уголке изнутри. Ну что за прелестное создание?       — Пожалуй… То же, что и ты, — омега уверенно захлопнул меню, так же откладывая его в сторону, почти сразу оказываясь в руках подошедшего официанта.       — Вы уже определились с заказом?       — Да. Один американо, латте и пирожное с заварным клубничным кремом.       — Всё?       — Да.       — Хорошо. Тогда ваш заказ будет готов через пять минут.       Заказ, как и обещал парень-омега, принесли через несколько минут. Американо себе забрал альфа, а всё остальное досталось омеге. Как бы младший ни уверял старшего в своей любви к крепкому кофе, Мин всё же видел, как во время их вечерних времяпровождений на кухне за кружкой кофе или чая младший добавлял молоко в свою кружку. Маленький сладкоежка.       Но вот самому сладкоежке сейчас было не так и «сладко», как того хотелось бы. Безумно аппетитный аромат, исходящий от принесённого на белом блюдце заварного пирожного, заставлял слюну во полости рта скопить за считанные секунды. И это было бы вполне себе нормальным, если бы в добавок к этому колкий ком не поднялся из желудка к горлу.       — Юнги, не хочешь пирожное? — как-то слишком расстроено предложил Пак и старший сразу обратил на это внимание. Так же замечая слегка побледневшее лицо.       — Что случилось? — прямой вопрос и сведенные к центру брови. Увильнуть от ответа не получится.       — Что-то мне не нравится, как организм реагирует на него, — горько усмехнувшись надулся Чимин, делая первый глоток своего кофе. — Подташнивает, я лучше просто попью кофе.       — Может нам стоит тогда вернуться домой?       — Думаю, это скоро пройдёт, — правдоподобно улыбнулся он, молясь всем богам, лишь бы это не было отравлением. Хотя кого он обманывает, это оно и есть.       — Уверен? — альфа слегка склонил голову, недоверчиво глядя в глаза напротив.       — Более чем, — вновь улыбается Пак, накрывая большую ладонь Юнги своей крохотной.       К большому счастью омеги, тошнота отступила, и на замену ей пришло большое желание всё же съесть своё любимое лакомство, которое он обязательно планирует поделить со старшим. И, несмотря на все свои протесты, отказы и даже «угрозы», Мин таки съел меньшую из получившихся половинок сладости, взяв при этом с младшего слово, что ужин готовить будет он лично. Чимину же такая перспектива понравилась. Стряпню своего парня он ещё ни разу не пробовал и им сразу же овладело любопытство, что же хён придумает. Вспоминая, как питался альфа до появления в доме омеги, Паку стало действительно интересно.       По возращению домой, любопытства не стало меньше. Уже с порога омега следовал за Мином попятам. От ванной комнаты до спальни и оттуда, переодевшись в домашнюю одежду, уже наконец на кухню.       — Ты собираешься следить за мной? — усмехнулся альфа, на пятках разворачиваясь от холодильника к младшему и упираясь руками назад о столешницу.       Серый кухонный стол, сделанный из искусственного мрамора, служит продолжением той столешницы, возле которой стоит на том конце кухни Юнги, от чего она охватывает почти весь периметр отведённой для кухни место, тем самым образуя букву «п» и разделяя без дополнительных стен одну комнату на две: кухня и зал, где сейчас лежит на диване довольный омега, болтая в воздухе босыми ножками и подпирая руками наклонённую в бок голову. Пухленькие губки расплываются в искренне тёплой улыбке, а ореховые глаза превращаются в щёлочки.       — Нет, просто любуюсь.       Лишь улыбнувшись в ответ, альфа разворачивается обратно к холодильнику и достаёт оттуда нужные ингредиенты. Пока он моет некоторые продукты в раковине, Чимин никак не может разглядеть их разглядеть и тем самым хоть как-то унять своё любопытство.       — Ты так во мне дыру прожжёшь. — усмехается Мин, когда повернувшись к омеге боком, к пустому пространству на столе для нарезки овощей, тот всё же замечает некоторые ингредиенты и словно догадывается о том, что планирует готовить Хён.       — Ты серьёзно хочешь накормить меня рамёном? — принимает вертикальное положение Пак, удивлённо вскинув брови в верх.       — А почему нет? — лишь пожимает плечами Юнги и хитро приподнимает уголок губ. — Не суди блюдо только по названию, у меня есть своя хитрость в его приготовление.       — Когда ты стал говорить загадками? — подозрительно щурит глаза Пак и прикусывает нижнюю губу, лишь бы довольная улыбка не раскрыла его.       — Мм… только что?       — Тебе помочь? — Чимин откидывая жёлтый плед на диван и встаёт, направляясь на территорию кухни к хёну и становится рядом, опираясь поясницей о столешницу, чуть задевая боком электрическую плиту.       — Нет, отдыхай, — отложив вымытые овощи и мясо в сторону, альфа потянул руку в подвесному шкафу с посудой, и, открыв дверцу, выуживает оттуда небольшую кастрюльку, а из соседнего шкафа — лапшу. — Как себя чувствуешь?       — Нормально, — младший дал Мину поставить кастрюльку с водой кипятиться на плиту, а сам опёрся на столешницу локтями и без задней мысли оттопырил пятую точку назад. — Целый день волнуешься. Ты этот вопрос мне задал за день больше раз, чем за всё время наших отношений сказал, что любишь меня!       — Если бы не любил, не волновался бы, — шлёпнул тот свободной рукой по ягодицам надутого омеги, тут же получая в ответ возмущённое «Йа!»       — Выкрутился, — не переставая дуть губы усмехнулся младший и повернул голову в сторону зала, где слишком соблазнительно стоит серый угловой диван с большими мягкими подушками и тёплым, ставшим любимым, пледом.       Не став более отвлекать любимого альфу от готовки (звучит чертовски правильно и даже горячо), Чимин упорхал к уютному другу, попутно хватая оставленную вчера вечером на низком журнальном столике книгу, которую он нашёл в завалах комнаты Юнги. Такая же картина была очень по вкусу сегодняшнему шеф-повару: сидящий в самом углу дивана, в окружение подушек, пододвинувший согнутые коленки к груди и с растрёпанными блондинистыми волосами, укутанный в пастельно-жёлтое, шерстяное покрывало, читающий комочек тепла. Такой образ младшего и витающая вокруг него атмосфера была слишком притягательна взгляду альфы. Омега так и излучал тепло, спокойствие, счастье, манкость, умиротворение и всё это вызывает в старшем ещё больше трепета и любви к этому ангельскому созданию.       За чтением книги Паку вновь стало нехорошо, вследствие чего его очень клонило в сон. Он и без того за день устал, хотя, если так подумать, то что они сегодня делали с Юнги? Сходили днём на свидание, после немного прогулялись по парку не далеко от кафе и… всё. Видно, надо таки задуматься над походом к врачу, только вот когда? Завтра, как и в последующие пять дней, у него учёба, и брать больничный — перспектива не из лучших, а до выходных он может просто не дотерпеть, если станет хуже. Надо всё же позвонить Марк-хёну и спросить…       — Мин-и, не спи.       Его будит тихий и глубокий голос Мина. Приоткрыв глаза, Чимин понимает, что всё же на час задремал, голова «упала» на ближайшую подушку, а книга съехала куда-то под бок.       — Сейчас поужинаем и пойдём спать, давай, солнце.       Юнги помог сонному и размеренному дремотой омеге встать с нагретого места и, не снимая с плеч покрывала, дотопать до стола. Уже сев на своё место в уголке — ох уж эта его мания — возле Мина в нос ударил аппетитный аромат рамёна. А старший был прав — каким бы блюдо простым и ленивым не было, «с рук» хёна это только выглядело аппетитнее любого ужина в ресторане.       — Ммм, боже, как вкусно! — удовлетворённо промычал блондин, вновь накручивая на палочки из общей большой тарелки лапшу. — Что ты туда добавил?       — Это семейная тайна, — многозначительно усмехается Юнги, любовно глядя на это чудо.       — Настолько она секретная, что даже мне её не хочешь рассказывать? — с подозрением прищурился Пак, кладя в рот небольшой кусочек мяса и вновь постанывая в удовольствии.       — Тайна семейная, вот станешь Мином, тогда может и расскажу.       От такого заявления младший лишь поражённо закашлялся и, не ответив ничего в ответ, — попросту не нашлось нужных слов — лишь демонстративно отвернул голову к стенке, только убедив Юнги в том, что он был смущён его словами. Ещё больше его выдали покрасневшие кончики ушей, куда следом прилетел невесомый поцелуй. Боже, да он так его до пунцового окраса доведёт!       Дальнейшее их молчание разбавлялось лишь монотонной болтовнёй из тихо играющего телевизора на фоне и стуком железных палочек о стенки общей миски с ужином. Он закончился в такой же приятной и тёплой атмосфере, как и начался, так же, как и все предыдущие их совместные вечера. Если не считать одного конкретного, когда либидо альфы вдруг решило проявить свою активность, и Мин решил показать младшему на сколько сильно он его любит.

***

      Лёжа на кровати, с помятыми и местами влажными простынями, Марк никак не мог перестать мучать свой мобильник, то и дело проверяя время с наличием возможных новых сообщений. Но он лишь попросту садит аккумулятор телефона, ставя своё волнение и ожидания превыше сохранности какой-то там техники. Пожалуй, единственное, что меняется на дисплее с совместным фото с любимым, так это чёртовы минуты, что не дают омеге никакого облегчения. Он уже должен быть на границе Сеула, так почему же мобильник всё ещё молчит. Повисшую в комнате тишину не заглушают даже доносящиеся через приоткрытый на проветривание балкон вечерние звуки улицы. Лежать от усталости и изнеможения — последствия прекратившейся пару часов назад течки — уже болела спина, ломило плечи и ныла поясница.       Всё так же не отлипая от гаджета, Туан нашёл в себе силы на то, чтобы встать и направиться к шкафу в самом углу своей спальни. Он больше не может сидеть на места и питать себя волнениями и слепой тревогой. Всё же после течки всплеск гормонов не совсем кстати. Но, быть может, это даже и к лучшему, ведь в другом случае он и остался бы лежать на постели в ожидании возращения Джексона с командировки. Сейчас же он, переодевшись в более теплые уличные вещи — бардовые вельветовые брюки и мягкий свитер, что до сих пор хранит на себе аромат корицы — выбегает из подъезда к подъехавшему такси и озвучивает пункт назначения, предвкушая встречу и уставившись в окно на освещаемый фонарями и дополнительными подсветками вечерний Сеул. Солнце уже давно зашло за горизонт. На тёмно-синем небе уже даже звёзды стали появляться.       Оплатив таксисту поездку и захлопнув за собой дверцу старенького авто, Марк двинулся к главному входу на вокзал. Но не пройдя и пятидесяти метров его останавливает внезапный гудок со спины. Обернувшись, он лишь видит как тот самый пожилой мужчина-бета — водитель, подбегает к нему с его телефоном в руках.       — Молодой человек, вы забыли свой смартфон у меня в салоне! — уже стоя рядом как-то задорно пролепетал таксист. — Вам кто-то звонил, так бы я и не заметил вашей пропажи!       — Ох, благодарю вас! — Марк благодарно поклонился мужчине, забирая свой чёртов мобильник. Боже, он настолько рассеянный в последнее время, что аж стыдно! Ну как так вообще? — Прошу прощения за неудобства.       — Ничего. Вам кто-то несколько раз пытался дозвониться. Только-только утих, — не дожидаясь ответа, таксист развернулся и направился обратно к своей машине.       «Неужели! Наконец-то!»       Сотовый начал вибрировать, из динамика полилась мелодия колокольчиков — входящий вызов. Не глядя на абонент, Марк снимает трубку.       — Марк-хён?       Ох, нет. Просчитался.       — Да, — всё же вновь улыбнулся омега. Ему позвонил не менее важный донсен, он не должен расстраиваться. — Что-то случилось? Уже поздно…       — Нет, хён. Всё, относительно, нормально — на том конце провода Чимин неловко улыбнулся. Это было слышно только по его голосу.       — Почему «относительно»? — вот этот маленький… Никакой конкретики! Аловолосый наконец дошел до главного входа, заходя в большое помещение вокзала.       — Ну… Мне… В общем, я всё еще плохо себя чувствую. — наконец-то сдался младший, тяжело выдыхая в трубку. Как всегда тянул до последнего, лишь бы не отвлекать хёна лишний раз. Маленький проказник! — Всё так же подташнивает, и теперь в добавок голова разболелась.       — Это очень похоже на отравление, — рассуждает вслух Марк, проходя через всё здание к противоположному выходу, к платформам. — Температуры нет?       — Нет.       — Уже хорошо. Тогда оставайся завтра дома и…       Ему стоило выйти за большие стеклянные двери и в глаза сразу же бросился уже прибывший поезд. К платформе 2 — «Пусан-Сеул»…       — Чимин, оставайся завтра дома и иди в клинику, прошу. Я позже тебе перезвоню!       — Подожди, хё-н. Где же его носит то, что сам сейчас не дома…       — Ну что?       Рядом с шокированным Чимином садится не менее удивлённый Мин. После ужина омеге вновь стало плохо, и это уже ни в какие ворота не лезло. Юнги уложил его в постель и наказал лежать спокойно и позвонить на всякий случай Туану, пока сам он будет заваривать ему ромашку. Уж она точно никак не навредит при отравлении.       — Сказал оставаться дома и идти завтра к врачу.       — И всё?       — Да, — принял Пак из рук старшего свой чай, немного отпив. — А потом бросил трубку и куда-то убежал, как я понял.       Чимин ещё долго будет мучать себя мыслями о хёне и о том, куда он всё же сорвался так поздно из дома. И, возможно, Марк сам расскажет ему причину такого непривычного для спокойного старшего поведения. Потом, когда-нибудь. Но точно не сейчас, когда он сломя голову бежит по лестнице из подземного перехода на нужную платформу, ещё там принявшись глазами искать знакомый силуэт или хотя бы макушку. И пофиг, что таких каштановых макушек в толпе пруд пруди.       Ещё чувствительный нос помогает омеге найти его. Уловив родные нотки терпкой корицы где-то в самом начале состава, он побежал туда. Прямо в крепкие руки, что крепко его поймали, стоило ему ухватиться на шею любимого, чуть не снося того с ног.       — Только не говори мне, что у тебя всё ещё…       — Нет. Я не на столько сошел с ума без тебя, — успокаивающе шепчет Марк китайцу на ухо, когда смог уверенно стоять на ногах. Хотя какое к черту спокойно? Коленки до сих пор дрожат!       — Сделаю вид, что не обиделся в какой-то степени, — хрипло смеётся виновник всех переживаний омеги и наконец приветственно целует его в покусанные от волнения губы. Какой же это долгожданный жест!       Отстраниться друг от друга приходится слишком скоро, дабы не задерживать других прибывших на платформе. Приобняв Туана за талию, Джексон берёт свою дорожную сумку, что шлёпнулась на каменную плитку, когда у её хозяина появилась «ноша» поважнее, и они направляются в самый конец станции. Где-то там есть дополнительный выход в виде высоких ворот на паркинг, где уже неделю своего владельца ждёт авто.       Счастья Марку не было предела. Особенно уже дома, в его комнате… Запах течной омеги так и не выветрился до конца. И, будем считать это даже к лучшему. Ведь Джексон Ван всегда сдерживает свои обещания. Особенно если они были даны его омеге, и тем более, если это касается удовольствия его Оленёнка.