Котёнок

— Согласны ли Вы, Попов Арсений Сергеевич, взять в жёны Герасимову Ксению Валерьевну? — Согласен. Антон понимает, что это всё — просто формальность, что брак фиктивный, но не может ничего с собой поделать: как бы он ни старался, его охватывает безумная злость и ревность. Однако, он не может понять, для чего Арсений взял его с собой в ЗАГС. Но такого варианта, как «отказаться», старший для него, разумеется, не представил, и теперь парень был вынужден стоять здесь, стараясь не обращать внимания на колючие взгляды отца Арсения и сдерживая свои так предательски рвущиеся наружу слёзы. — А это твоя очередная шлюха? — с усмешкой спрашивает у брюнета Попов-старший, пока Антон ждёт в машине. — Не твоё собачье дело, — Арсений, в последний раз злобно глянув на отца, садится в машину, скрываясь за темнотой тонированного стекла. Процесс бракосочетания прошёл вполне сносно. «Жена» Арсения деловито пожала ему руку, расписавшись на документах и, забрав все необходимые, пообещала вернуться через полгода, чтобы они могли спокойно развестись. Антон сидел, отвернувшись к окну, но иногда кидал на голубоглазого озлобленно-расстроенные взгляды. Тот заметил это с первого раза, но предпочёл промолчать, однако, спустя некоторое время, это начало надоедать. — Прекрати так смотреть на меня. Ты сам понимаешь, что это формальность, что с тобой не так? — Ничего. С того момента, как светловолосый признался в своих чувствах, прошёл месяц. Арсений продолжал делать вид, что ничего не было, хотя по ночам терзал себя мыслями о том, что сказать Антону о своих чувствах тоже — не такая уж плохая идея. Но к утру эта мысль снова казалась ему полным бредом, и он тут же отметал её. — Миша, отвези нас в «да Винчи», пожалуйста, — обращается к водителю Арсений. — Я не хочу в ресторан, — ворчит юноша, слегка толкая старшего своим острым коленом. — Тебя никто не спрашивает. — Ну конечно, как всегда, — продолжает ворчать Антон. — Тебя давно не пороли или что? — шепчет ему на ухо мужчина, сжимая его бедро. — Может и давно, — дерзко отвечает парень, стараясь скинуть с ноги руку Арсения. — Кое-кто снова забыл, кто тут папочка и, видимо, хочет, чтобы ему объяснили. Да, котёнок? — Я помню. — Готовься кричать сегодня вечером, мой хороший, потому что ты меня разозлил, — неизменная пошлая ухмылка касается губ брюнета, а затем он отстраняется от Антона. — У… У меня ведь даже костюма для ресторана нет, — уже менее дерзко шепчет юноша. — Это не страшно. Остаток пути они провели в тишине, которую один раз нарушил звук входящего сообщения, которое не могло не обрадовать Арсения. «Я всё сделал. Жду тебя послезавтра по этому адресу в 10:00 (вложение). Не опаздывай.» Валерий Посмотрев на карте, куда ему нужно будет ехать, мужчина убрал телефон в карман и посмотрел на Антона. Тот, почувствовав, что на него смотрят, бросил на старшего безразличный взгляд и отвернулся обратно к окну. А Арсений, тем временем, в самых ярких красках представлял себе, как вытрахивает из младшего душу, как порет его, как заставляет отсосать… Глубоко вздохнув, он тоже отворачивается к окну, рассматривая улицы. — Вам оставить машину или забрать вас? — паркуя авто у ресторана, спрашивает Миша. — Оставь, — пожимая плечами, говорит мужчина. — Вот тебе деньги на такси. — Спасибо, не нужно. Если что, звоните, — пожав руку своего босса, водитель отдаёт ему ключи и уходит. Ресторан, как и всегда, встречал своих гостей приятным светом, тихой музыкой и дорогим интерьером. Арсений, открыв двери, оборачивается на Антона, который, кажется, не спешит заходить. — В чём проблема? — немного озлобленно спрашивает мужчина, протягивая руку к руке юноши и сжимая его запястье. — Ни в чём, — отвечает светловолосый, поднимая глаза на вывеску, а затем переводя взгляд на брюнета. — В городе что, других ресторанов нет? У Антона с этим местом связаны не самые лучшие воспоминания. Как бы он не пытался вспоминать тот вечер, как вечер, проведённый с Арсением, перед глазами всё равно упорно всплывает обезумевший взгляд Фила с нездорово расширенными зрачками. — Есть, просто этот — мой любимый. Что не так, в конце концов? — старший начинал закипать. — И как много парней и девушек ты сюда водил? Голубоглазый, кажется, вспыхнул внутри огнём злости. Ещё сильнее сжав тонкое запястье, он потащил Антона во двор ресторана, где нет людей. — Какого хрена, Тоша?! Какого хрена?! — припечатав мальчишку к стене, закричал Арсений. — Я не могу находиться здесь. Вспоминаю твоего сумасшедшего бывшего. Знаешь, он меня тогда здорово напугал, но тебе, конечно же, было плевать. Я хочу домой, — хотелось плакать и кричать, но Антон сдерживался, стараясь говорить как можно более спокойно. Арсений, сжимая и разжимая челюсти, смотрит на младшего. Если бы он мог метать взглядом молнии, то уже испепелил бы внезапно распсиховавшегося мальчишку. Перед глазами всё плывёт, и мужчина, поддавшись накатившему приступу злости, бьёт кулаком по стене рядом с головой Антона, заставляя того зажмуриться. — Страшно? — злобно усмехается брюнет, поглаживая большим пальцем щёку светловолосого. — Посмотри на меня. Однако, выполнять просьбу юноша не торопился. Он чувствовал, как к горлу подступает ком, и понимал — ещё немного, и из глаз покатятся слёзы. — Открой глаза! — неожиданно громко кричит Арсений, отвешивая мальчику звонкую пощёчину. — В машину, живо! Антон, который, кажется, даже не успел ничего понять, громко всхлипывает, всё-таки открывая глаза, и несколько секунд смотрит на старшего мутным от слёз взглядом. В пухлые юношеские губы врезаются губы мужчины, острые зубы больно кусают, а длинный язык творит в онемевшем рту что-то немыслимое. — Живо, я сказал, — отрываясь от губ парня и тяжело дыша, говорит брюнет, а затем хватает парня за ворот рубашки и тащит к машине. Сильные руки толкают юношу на заднее сиденье автомобиля, а сам Арсений садится за руль и выезжает с парковки. В этот раз старший не стал терпеть до дома — заехав в какой-то тёмный безлюдный двор, он паркует машину и, достав из бардачка небольшой чёрный вибратор и смазку, перемещается на место рядом с Антоном. — Не надо, — протестует юноша, когда мужчина, кусая его шею, расстёгивает ширинку на своих брюках. — Давай домой поедем хотя бы. — Если бы у меня были силы ехать домой, мы бы поехали, — расстегнув рубашку и приспустив штаны, отвечает брюнет. — Может объяснишь, какого чёрта ты закатываешь мне истерики, прежде чем я заткну твой ротик? — Простите, хозяин, — виновато опуская глаза, шепчет Антон. — Надо же, как заговорил, — усмехается Арсений, запуская пальцы в светлые волосы. — Надеюсь, ты согласен сделать хозяину приятно, котёнок? — Можно подумать, у меня есть выбор, — ворчит юноша, опускаясь к возбуждённому члену старшего. Арсений протягивает руку к ширинке синих джинсов и расстёгивает. — Спусти их вниз, — шепчет мужчина Антону, ласкающему языком головку его члена. Парень послушно спускает джинсы,  вздрагивая от соприкосновения его горячей кожи с холодной поверхностью кожаного сиденья. Он посасывает головку члена Арсения, постепенно заглатывая глубже, в то время как сам Арсений смазывает пальцы. По салону разносится сладкий запах вишни. — Повернись ко мне спиной, — голос голубоглазого снова глубокий, пронзающий до мурашек. Антон скидывает с себя кеды, забираясь на сиденье с ногами, и встаёт на колени, наклоняясь и упираясь лбом в тонированное стекло. Брюнет берёт его за щиколотки и тянет на себя — нижняя часть ног юноши оказывается на бёдрах старшего, а сам мальчик теперь стоит на четвереньках, всё так же упираясь лбом в стекло. — Неплохо, — хмыкает мужчина, разглядывая сбоку ягодицы младшего, которые оказались практически на уровне его лица. Рукой, не испачканной в смазке, он слегка оттягивает ягодицу парня в сторону, и возбуждается ещё больше от вида сжавшегося колечка мышц. Он подаётся вперёд и проводит языком прямо между упругих половинок, слегка надавливая. Младший удивлённо, но вместе с тем возбуждённо стонет. Арсений никогда так раньше не делал. — Понравилось? — улыбается мужчина, поглаживая внутреннюю сторону худого бедра. — Да, — мальчик всхлипывает, подаваясь бёдрами назад. Ему хочется ещё. Голубоглазый снова касается языком чувствительной пульсирующей дырочки, лаская. Он слегка погружает его внутрь, водит по кругу и снизу вверх. Юноша почти кричит, с каждым движением возбуждаясь всё сильнее. Он весь дрожит и кусает губы, изо всех сил стараясь не упасть. Хотя, в машине падать всё равно некуда. Но через пару мгновений язык сменяется пальцами. Сначала одним, и Антону стыдно осознавать, что ему мало. Затем двумя, и он всхлипывает и нетерпеливо насаживается сам. Спустя несколько движений Арсений добавляет третий палец, резко толкаясь до конца и попадая точно по простате. Мальчишка едва ли не подпрыгивает, вскрикнув, а затем из зелёных глаз непроизвольно начинают течь слёзы — настолько ему хорошо. Растянув Антона, брюнет берёт в руку очередную игрушку. Это небольшой вибратор чёрного цвета с кнопкой на конце и пультом управления. Смазав его, Арсений медленно погружает стимулятор во влажное отверстие. Младший шипит и выгибается, невольно сжимая мышцы. Он чувствует холод инородного предмета, который резко контрастирует с горячими нежными стенками, но брюнет нажимает кнопку на пульте управления, и вибратор начинает постепенно нагреваться. Когда Арсений включает игрушку, которая сразу же начинает проносить по всему телу вибрации, Антон громко стонет и выгибается. — Теперь продолжай, — усмехается мужчина, поглаживая бедро юноши. — Из… издеваешься? Ох, чёрт… — стонет парень, стараясь хотя бы развернуться лицом к старшему. — Ну, почему же издеваюсь? Тебе разве не нравится? Антон бросает на своего мучителя злобный взгляд и старается устроиться как можно удобнее, но внезапно крепкая ладонь сжимает его плечо и резко дёргает вниз. Парень приземляется прямо на плоское основание вибратора, и тот врезается в простату. — Чёрт! — вскривает парень. Ему хорошо настолько, что даже немного плохо. Голова кружится, а перед глазами «пляшут звёзды». — Папочка… Пожалуйста, я хочу кончить… Арсений кладёт ладонь на горячий член Антона, сжимая его и медленно водя снизу вверх. Но младшему хочется, просто до одури хочется быстрее. Брюнет знает это, но он действительно так любит мучить мальчишку, когда тот возбуждён до предела. Юноша начинает двигать бёдрами, толкаясь в руку старшего. Голубоглазого настолько впечатляет это зрелище, что он решает не  прерывать парня. Шастун, в свою очередь, трясущимися пальцами снимает с себя футболку, чтобы не испачкать её. Он двигает бёдрами всё быстрее, то и дело сжимая внутри вибратор. Арсений с нескрываемым восторгом наблюдает за зеленоглазым: светлые волосы растрёпаны, глаза прикрыты, длинные ресницы подрагивают, на щеках румянец, ротик соблазнительно приоткрыт. Мальчик краснеет ещё больше, дышит ещё чаще, стонет ещё громче. — Да-а, ох, боже… Да… Папочка, п-пожалуйста… Арсений хищно улыбается и, наклонившись, берёт член юноши в рот, сразу же начав быстро двигать головой и ласкать его языком. Младший взрывается оглушительным стоном, кончая в рот брюнета. Тот, нащупав пульт управления, выключает вибратор и поднимается, целуя Антона. Парень не ожидал, что во рту Арсения его сперма — он вздрагивает, чувствуя вязкую горьковатую жидкость, но просто сходит с ума от осознания того, насколько этот поцелуй пошлый. Мужчина не даёт отстраниться, и парень послушно проглатывает, зажмуриваясь. — Хороший мальчик, — улыбается голубоглазый. — Я всё ещё хочу чувствовать твой горячий ротик, котёнок. — Можно мне вытащить его? — ёрзая, спрашивает юноша. — Разумеется, нет, — смеётся Арсений. Антон, глубоко вздыхая, наклоняется и проводит языком по всей длине. Он играет с уздечкой, посасывает головку, а затем резко берёт почти на всю длину, кладя одну руку на яички старшего. Он ласкает старательно, облизывает и причмокивает. Мужчина стонет, слегка толкаясь во влажный рот и сжимая в руке волосы. — Быстрее, — даже не просит, а приказывает Арсений, тяжело дыша. Младший послушно ускоряется, начиная глубже дышать, и сжимает пальцами колено брюнета, когда тот кончает, хрипло простонав. — Теперь можно вытащить, — говорит голубоглазый, надевая брюки. Антон медленно тянет игрушку наружу, всхлипывая и кусая губы, и отбрасывает её в сторону, когда она выскальзывает. Он надевает джинсы и футболку, откидываясь на спинку сидений и переводя дыхание. Арсений, тщательно протерев вибратор влажной салфеткой и убрав его обратно в бардачок, перемещается за руль. — Ну что, домой? — с улыбкой спрашивает мужчина, наблюдая за обувающимся юношей через зеркало. — Да, я что-то устал, — пыхтит парень, натягивая кеды. Хаммер плавно трогается с места и выезжает с этого странного двора. — И больше не устраивай мне истерик, понял? — строго произносит брюнет, когда они останавливаются на светофоре. — Простите, хозяин, — тянет Шастун, стараясь скрыть улыбку. — То-то же, — смягчает тон Арсений, продолжая путь.

***

Арсению хочется надеяться, что зрение подводит его, когда он, подъезжая к дому, замечает на крыльце знакомую фигуру, но, к сожалению, ему не показалось. Сжимая руль в похолодевших от злости пальцах, он слишком резко тормозит перед воротами, отчего Антон чуть не ударяется о переднее сиденье. — Ай! Ты чего? — пищит мальчишка, смотря на брюнета. Заметив, что тот смотрит испепеляющим взглядом в окно, он поворачивает голову и вздрагивает. Человек, сидящий на крыльце, знаком ему. И он — последний, кого юноша хотел бы видеть. — Сиди в машине, — хриплым голосом говорит брюнет и, выйдя из машины, стремительным шагом направляется к дому. Мужчина с размаху бьёт парня в челюсть, и тот падает на крыльцо, словно тряпичная кукла, но через мгновение резко поднимается на ноги, начав громко смеяться. — Здравствуйте, Господин, — безумные глаза жадно рассматривают лицо Арсения, длинный язык обводит пересохшие губы. — Я так скучал. Голубоглазый бьёт ещё раз, и из носа внезапно нагрянувшего гостя начинает идти кровь. Тем не менее, он продолжает рассматривать мужчину перед собой, хищно оскалившись. На кровь, которая начинает капать на рубашку, он не обращает никакого внимания. — Какого чёрта ты здесь делаешь, шлюха?! — кричит Арсений так громко, что даже Антон в машине вздрагивает. — Пришёл, к Вам пришёл, Господин. Я обещал вернуться, обещал, обещал, — кровь затекает в рот Филиппа, когда тот говорит, но ему, опять же, плевать. — А что же Вы оставили своего мальчика в машине? Я так хотел снова посмотреть на него. Парень громко смеётся, протягивая руки к Арсению, но тот хватает его за запястья, выкручивая их. — Да, мой Господин, вот так, — стонет Фил, а затем снова смеётся. Мужчина хватает безумца за горло, сжимая так, что тот начинает хрипеть, и шипит ему в лицо: — Послушай меня, сука. Я не твой господин. Убирайся туда, откуда пришёл, иначе я покалечу тебя так, что обратно уже никто не соберёт. — Нет, это ты послушай, — вырываясь из хватки Арсения, кричит Филипп, доставая из кармана складной нож и раскладывая его. — Почему ты так поступил со мной?! Я верил тебе, слышишь?! — Почему? Ты, блять, серьёзно? Ты мешал мне жить, но я терпел. И ты думал, что если ты тронешь близкого мне человека, то тебе это сойдёт с рук? Правда? — Я любил тебя! Я до сих пор тебя, чёрт возьми, люблю! — Это не мои проблемы. Убирайся. Ульяна, подъезжающая к дому на такси, сразу насторожилась, увидев машину Арсения у ворот. Запаниковать заставил сам Арсений, кричащий на Фила, который сжимал в руке нож. Расплатившись, она выбежала из такси и зашла во двор. Антон, увидев девушку, тоже выскочил из машины и пошёл за ней. — Что здесь происходит? — сдерживая истерику, спрашивает Ульяна, подходя ближе к крыльцу. — Стойте там! Оба! — кричит брюнет, не отводя взгляда от Фила. Антон подходит к девушке, и та обеспокоенно смотрит на него. Парень старается не показывать своего волнения, чтобы не напрягать Ульяну ещё больше. — Сядьте в машину и не высовывайтесь, — говорит Арсений, не оборачиваясь. — Лучше делать, как он говорит, — шепчет светловолосый и, развернувшись, уходит в машинy. — У него же нож, Антон. Нужно в полицию звонить, — чуть не плача шепчет красноволосая, садясь рядом с юношей. — Думаешь? — с опаской глядя на происходящее у дверей дома, спрашивает Антон. Ульяна только собирается ответить, но её прерывает громкий крик Фила, а затем она, сама не понимая как, оказывается перед Арсением, закрывая его от удара ножом. Девушка лишь глухо вскрикивает, поднимая глаза на брата, а затем прижимает руку к окровавленному плечу. Антон пулей вылетает из машины и в мгновение оказывается рядом с ними. Филипп ошарашенно смотрит сначала на сестру Арсения, затем на нож, окрасившийся в красный, после чего встречается взглядом с посеревшими от ярости глазами. — Брось нож и не смей двигаться, — холодным голосом чеканит мужчина, прижимая к себе пострадавшую сестру. — Ульяна? — Всё… Всё в порядке, жить буду, — слабо улыбается девушка, тяжело дыша. — Антон, уведи её в дом и вызови скорую. Пожалуйста. — Да, но… — начинает юноша, но его резко обрывает громкий голос старшего: — Всё будет хорошо. Идите. Парень приобнимает Ульяну, ожидая, пока Арсений откроет дверь, а затем эти двое скрываются в доме. — Теперь ты, сука. Ты понимаешь, что я могу тебя за это убить? Уверен, о тебе никто не забеспокоится, ведь так? — Жаль, что я не убил её. Ты не знаешь, что такое боль. Думаешь только о себе и своём удовольствии, господин. Может, смерть этой шкуры опустила бы тебя с небес на землю. Конец фразы тонет в череде глухих звуков ударов, а затем слышится хруст и вскрик. Арсений сломал ему нос. Взглянув на худое лицо, перепачканное в крови, брюнет едва сдерживается, чтобы не ударить ещё раз. Он помнит всё, и отчего-то становится до смешного противно. Кажется, что больше нет потребности причинять боль, подчинять себе невинные души… Возможно, действительно только кажется. Они оба вздрагивают, услышав звук входящего сообщения. «Мы вызвали полицию.» Ульянa Арсений хмыкает, продолжая наблюдать за парнем, сидящим перед ним на коленях. Его кровь капает на крыльцо, и мужчина думает о том, как неприятно будет это отмывать. — Они посадят меня, да? — горько усмехается Фил, не поднимая головы. — Или упекут в психушку, — так же усмехается брюнет. — Всё кончено, Фил. — Будешь навещать меня? — смеётся парень, поднимая глаза на Арсения. Старший молчит, потому что этот вопрос не требует ответа. Они и без того оба прекрасно знают, что нет. Филипп спросил это просто, чтобы разбавить напряжённую тишину. И пусть это странно для сложившейся ситуации, никто не обращает на это внимания. Какой смысл, если это всё равно конец? Антон и Ульяна, тем временем, ожидали в доме скорую, сидя в ванной. Перемотав плечо девушки бинтом, светловолосый сел у стены, вытянув ноги. До того, что на полу кровь, нет никакого дела. — Ты удивительно спокойная для того, кого ранили ножом, — поворачиваясь к сестре Арсения, севшей рядом, хриплым голосом говорит юноша. — Тебе вообще больно? — Больно, — кивает головой Ульяна. — Но не настолько, чтобы показывать это, хотя со мной такое впервые. Это не так страшно, как моё прошлое, да и рана не такая уж и глубокая. — Не расскажешь? — имея в виду то самое ужасное «прошлое», спрашивает Антон. — Может, когда-нибудь и расскажу. Как думаешь, Филу светит тюрьма или психушка? — желая отвлечься от темы, с усмешкой спрашивает девушка. — Думаю, психушка. Даже не знаю, что хуже. — Ему и там, и там будет одинаково плохо. Хотя он даже не виноват в этом всём. Ну, в том, что свихнулся на почве своей влюблённости. Юноша решает промолчать, прислушиваясь к звукам снаружи. Кажется, он слышал вой сирен. Приехавшая полиция скручивает Филиппа, надевает на него наручники и уводит в машину, убирая окровавленный нож в полиэтиленовый пакет. Парень даже не сопротивляется, лишь тихо смеётся (или плачет, было сложно понять). — Расскажите, что здесь произошло? — спрашивает полицейский, доставая бумагу и ручку. — Можем ли мы пройти в дом? Где пострадавший? — Да, конечно. Она в доме. Чёрт, где же скорая, — последнюю фразу Арсений произносит нервным шёпотом. Как только они заходят в дом и садятся за стол, чтобы написать заявление, в дверь стучат. — Как же долго вы едете, — ворчит брюнет, пропуская врачей. — Дверь под лестницей, проходите. Сотрудники «скорой» проходят в ванную, принимаясь осматривать Ульяну и зашивать рану, а Антон выходит из ванной. — Молодой человек, останьтесь здесь для дачи показаний. Парень садится на стул рядом с Арсением, обеспокоенно смотря на него. В глазах старшего он видит такую же обеспокоенность. — С ней всё будет хорошо, — говорит шёпотом светловолосый, чтобы хоть немного успокоить Арсения. — Итак, расскажите с самого начала, что произошло, — говорит молодой полицейский. — Филипп начал преследовать меня, наверное, месяц или полтора назад. Не знаю, как долго он следил за мной до того, как я увидел его впервые. — Так. Вы знаете причину преследования? — Несчастная любовь, — усмехается Арсений. — Он буквально сошёл с ума. — Точно, — подтверждает Антон. — Когда мы увиделись в первый раз, он выглядел, как сумасшедший. Угрожал, нездорово смеялся… В общем, на психически здорового точно не был похож. — Что ж, хорошо, — записывая что-то на бумагу, задумчиво тянет полицейский. — Что произошло здесь сегодня? — Когда я подъезжал к дому, он уже сидел на крыльце. Состоялась небольшая драка, после чего он достал нож. Выбежала моя сестра, которую он ранил в плечо. Это всё. — Что ж, думаю, этого достаточно. Он больше никому не нанёс вред? — Нет. — В таком случае — всего доброго, — младший лейтенант поднимается, собирая бумаги. — Филипп теперь наша проблема. До свидания. Арсений закрывает дверь и ещё некоторое время наблюдает в окно за тем, как машина уезжает. На задних сидениях находится Фил, опустивший голову. Мужчина усмехается и уходит в ванную, где врачи уже заканчивают зашивать рану на плече Ульяны. Антон продолжает сидеть на своём месте, пустым взглядом смотря в окно. — Как дела? — спрашивает брюнет, заглядывая в ванную. — Арс, — улыбается сестра. — Всё хорошо. — Пожалуй, девушка права, — поднимаясь, говорит один из врачей. — Всё действительно на удивление неплохо. Дней через пять приезжайте на перевязку. Вы, девушка, отправляйтесь отдыхать, а с вами мы бы хотели поговорить, — обращаясь к Арсению, говорит мужчина в белом халате. Они выходят из дома, и уже подойдя к машине, медбрат говорит брюнету: — Она очень спокойно перенесла это. Ранение действительно небольшое, но для любого человека это стресс. Ваша… — не зная, кем приходится Ульяна Арсению, врач запинается. — Сестра. — Ваша сестра принимает какие-либо препараты? — Антидепрессанты. — Что ж, возможно, именно поэтому она не испытывает стресса. Может, сейчас она и не обращает внимания на боль, но ночью может быть плохо. Советую приобрести обезболивающие. — Хорошо. Спасибо вам. — Всего доброго. Вернувшись в дом, Арсений падает на диван в столовой, устало потирая виски. — Где Ульяна? — спрашивает он у Антона, который, кажется, даже не двигался. — Спать ушла. Арс, это конец? — дрожащим голосом произносит юноша, влажными глазами смотря на старшего. — Для него — да. Всё будет хорошо, котёнок. Иди сюда. Парень поднимается со стула и садится на диван рядом с мужчиной, кладя голову ему на плечо. Именно сейчас, ощущая рядом плечо уставшего Арсения, он чувствует себя как никогда спокойно. Откуда-то появляется уверенность, что всё действительно будет хорошо, что за тёмным обязательно следует светлое. Осталось только дождаться. И они оба уверены, что дождутся.