Небольшое отступление
— Пс! Уилберт! Уилберт! — Что? — отозвался я, полусонный. — Уилберт! — Да что! Кто меня вообще зовет? — Это я. Я огляделся по сторонам. Никого нет. Или я схожу с ума? — Кто я? Я сейчас занят. — Знаю, что ты занят, — передразнил меня голос. — Только слишком долго что-то ты занят. Как же я не люблю, когда меня отвлекают. Мне главу надо написать, а меня зовет голос, не понятно чей, и не понятно откуда. — Да кто ты такая?! — не сдержался я. Да кстати, голос женский. — Я — твоя активность, — представилась она. — Активность? — я нахожусь в смятении. — И где же ты? — Я здесь. Всегда здесь. — Я имею в виду, откуда я голос слышу. — В своей голове. — Так бы и ответила. А то «здесь, всегда здесь» — не понятно, знаешь ли. — Вопрос нужно правильней задавать. — Ладно, не важно! — размахнул я руки в сторону. — Перейдем к делу. Что тебе нужно? — Не мне, а тебе, и твоим читателям. — В смысле? — В коромысле! Ты итак это знаешь! — Ну, знаю. — Ну, а что тогда? — Ну, я итак пишу главу. В голове она готова, но нужно ее оформить, правильно преподнести, так сказать. Да и довольно длинная она задумана. — А читатели хотят ее сейчас. *Глубокий вдох. И выдох. Снова вдох. И выдох* — Но, а что ты мне предлагаешь тогда делать-то?! — Придумай что-нибудь. — В смысле придумай?! — Твой фанфик, ты и придумай. — Ты тоже моя! — Я знаю. Поэтому придумывать нужно тебе. Когда придумаешь, скажешь. — А что сейчас мне делать? — Ложись спать, уже полвторого ночи. Утро вечера мудренее.Несколько дней спустя (не знаю сколько точно)
— Активность! — Придумал? — Придумал! Есть мысль на этот счет! — Вот я уже узнаю Уилберта. Какая же? — Я решил вновь, по старой традиции, разделить большую главу, на две главы, чуть поменьше! — Гениально! — Знаю. Пусть читатели лучше получают удовольствие от очередной главы уже сейчас. — Согласна. Ведь как говорится: меньше слов… — Больше глав!* * *
После окончания пробного выступления, все вернулось на свои места. Недавно прошедшие дни перестали всплывать в памяти Петры, а образ отца куда-то улетучился. Она вспомнила, что находится на сцене, генеральная репетиция только что прошла, и вновь увидела на первом ряду, словно пораженного громом мистера Сайерса. — Петра… — проговорил он с явно выраженным восторгом. — Это… Было… Словами не передать насколько это было… Петра его перебила. — Не стоит, мистер Сайерс. Правда не стоит, — сказала она, ставя микрофон обратно на стойку, и направилась к кулисе. Трудно назвать то ощущение, которое сейчас испытывала Петра. Можно сказать о нем только то, что оно оказалось для нее очень необычным, чувствовалось легкость и окрыленность души. На фоне этих чувств всякие проблемы, мучившие ее раннее, казались уже простой мелочью, с весьма простыми решениями. На Айдена Петра тоже не обратила внимания, хотя весь его взор был направлен именно к ней. Пристально наблюдая за соперницей, он понимал, что без Лукаса и Джессики конкуренция все равно остается серьезной, и что никакая насмешка не может повлиять на нее, притом, что она даже его взгляд не воспринимает. Вновь накинув куртку и надев бандану, Петра посмотрела на себя в зеркало с мыслью: «В чем мне завтра выйти перед Катрин Эджерсен?». — Это катастрофа! — вдруг послышался крик. Петра и Айден тут же посмотрели в сторону произнесенной фразы. Это вернулся Аксель. — Я пытался убедить Оливию остаться, — начал он объяснять. — Говорил, что ей еще удастся отрепетировать наш номер, но тщетно. Она отказалась выступать. Аксель глубоко вздохнул, попытавшись так сбросить напряжение после такого внезапного разочарования. — Ну, ничего удивительного, — сказал Айден, снова выражая насмешку. — Такие участники как она не заслуживают места даже за кулисами. После очередной насмешки, Петра вдруг заметила, насколько близко Айден играет с огнем. Конечно, до нее он не смог докопаться, но Акселю, при его расстроенном состоянии, лучше не сыпать соль на рану. Так оно и оказалось. Петра моргнуть не успела, как Аксель схватил Айдена за рубашку, и прижал его к стене. — А таким как ты, нет места даже в рядах зрителей! — произнес он настолько твердо, что даже рыжеволосая такого не ожидала. — Обоснуй, — ни капли не поколебавшись, проговорил Айден. Аксель проигнорировал сказанное Айденом, и продолжил говорить свое: — Ты думаешь, рассказал печальную историю о родительском безразличии и все?! Можно так и дальше комментировать что вздумается, насмехаться над всеми подряд, и остаться не тронутым, да?! Я могу устроить! Петра решила вмешаться, дабы не дать обстановке накалиться. — Прекратите оба! — раздвинула она Акселя от Айдена, и встала между ними. — Да я его!.. — хотел возразить Аксель. — Успокойся! — перебила Петра, отталкивая его еще на шаг от Айдена. — Он не стоит твоего внимания. — Все равно я прав! — бросил насмешник. — А ты вообще молчи! — наехала на него рыжеволосая. — Тебе повезло, что я вмешалась, иначе бы ты точно не смог выйти завтра на сцену! С большим трудом, парням пришлось сдерживать молчание, ибо девушка говорит намного суровей их двоих. Она сама, убедившись в послушании обоих ребят, не сбавляя тона, продолжила: — Вы идиоты! К нам завтра важная персона приезжает, а вы цапаться вздумали!.. — Петра… — хотел принять позицию Аксель. — Не перебивай! — накричала Петра так сурово, что у танцора аж мурашки по коже пробежались. — У нас завтра ответственный день. Трое участников сегодня ушли во время репы. У Оливии все итак понятно, это ее выбор. Лукас может еще вернуться. А что касается Джессики, то у нее ситуация спорная. Но суть не в этом. Суть в том, что нас на данный момент остается как минимум трое, так как мистер Сайерс может снять чью-то заявку с шоу, и не исключено, что он может снять из участия кого-то из нас троих. Вы этого хотите?! Насколько бы характер Петры не казался твердым в целом, правда сейчас была на ее стороне. Парням пришлось принять этот факт, ибо ни тот, ни другой не хотели, чтобы их исключали из участия. — Выйдите все на сцену! — послышался крик мистера Сайерса. Прежде чем выйти из-за кулис, Петра пригрозила парням кулаком, тем самым показывая им, чтобы перед мистером Сайерсом вели себя, как ни в чем не бывало. Когда они втроем снова очутились на сцене, шоумен тоже немедля поднялся к ним. Несколько секунд он молча ходил перед ребятами взад вперед. Хорошо было видно его разочарование, если не сказать недовольство, которое возможно больше подходило по смыслу. В такой обстановке Айден хотел что-то сказать, но только открыв рот, мистер Сайерс пальцем тут же велел ему помолчать. — Я вами расстроен, — с глубоким вздохом начал он. — И говорю на полном серьезе. Объясните мне, где организованность? Неужели вы собираетесь завтра так выступать перед Катрин Эджерсен? Первые фразы уже выражали половину эмоций шоумена. — Я многое понимаю, но многое не значит все. — Мистер Сайерс только сейчас обратил внимание, что участников только трое. — Где Оливия, например? — Она передумала выступать, — с горечью ответил Аксель, складывая руки на груди. — О, Боже, — проговорил шоумен, разводя руки в стороны. — Джессика, Лукас, теперь Оливия. Как, по-вашему, я должен организовать шоу при таких условиях? Айдену с самого начала казалась болтовня шоумена лишней тратой слов. После очередного вопроса он решил попробовать выдвинуть выгодную для себя позицию, посчитав момент вполне подходящим. — Послушайте, мистер Сайерс, махните вы на этих троих рукой, раз уж они такие не организованные. Какой смысл с ними нянчиться, когда они элементарно собраться не могут? — Ты, видать, не понимаешь, — голос шоумена прозвучал еще серьезней, чем до этого. — Я признаю, что ты, Петра и Аксель в состоянии хорошо выступить, но для всего шоу вас троих мало, а для Катрин Эджерсен и подавно. Поэтому для шоу нужна массовость. — Но Катрин Эджерсен… — Пока забудь про нее! — отрезал шоумен, указав пальцем на Айдена и других двух участников. — Сейчас она не твоя, и не ваша забота. Это моя, моя забота — привлекать внимание таких людей как Катрин Эджерсен, и подготовить к встрече с ней вас. А вот уже тут начинается ваша задача — показать то, на что вы способны, что у вас есть вокальные данные, талант, и что вы действительно достойны выступать на сцене. Попытка оказалась не просто неудачной, но и в целом рискованной, учитывая данное настроение шоумена, и Айдену пришлось поневоле случая замолкнуть. — Вокальное искусство, — продолжил мистер Сайерс, немного сбавив тон, — это не просто красивое пение под музыку. Это дар. Дар, который можно достичь при неимоверном желании. При выходе на сцену, не нужно о чем-либо думать. Вы выступаете не для кого-то, и не ради чего-то. Вы выступаете только для самих себя. С глубокими вздохами, шоумен повернулся к ребятам спиной. — Я пытаюсь до вас донести, что это шоу — это и есть вы. Вы сами его создаете, и каким оно будет, зависит только от вас. Тут шоумен замолкнул, глядя в пустой зрительский зал. Петра и Аксель вопросительно переглянулись. Айден, не находя смысла в высказывании шоумена, глубоко вздохнув, скрестил руки и закатил глаза. Мистер Сайерс еще некоторое время продолжал стоять спиной к ребятам, размышляя над своими же наставлениями, после чего, обернувшись, сказал: — Ладно. Давайте поступим следующим образом. На сегодня мы, пожалуй, репетицию закончим. Отдохните дома как следует, и постарайтесь пожалуйста разрешить все свои проблемы до того как придете завтра на репетицию, чтобы у вас ничего такого не случилось как у остальных. — Вы снимите их с участия? — с некоторым безпокойством спросил Аксель. — Я постараюсь завтра с ними связаться, а там видно будет. — А Катрин Эджерсен? — все не унимался Айден, по поводу важной персоны. — Я уже говорил, это мне с ней разбираться, а вам нужно быть максимально готовыми. Все ясно? — Ясно, — за всех ответила Петра. — Будут еще вопросы? Участники помотали головами. — Вот и славно. До завтра. Попрощавшись с мистером Сайерсом, ребята направились в репетиционную за своими вещами. Когда шоумен уже не присутствовал в их окружении, Айден вновь завелся: — Что за чепуху он только что наговорил?! — Хотел дать нам мотивации, наверное, — ответила Петра. — Все же завтра важный день. — Или успокоить самого себя перед нами. — Слышь, — не мог сдерживать гнев Аксель, — если тебе это не нравится, пойди и скажи ему об этом. — С радостью, но после выступления, — саркастически сказал Айден. — А сейчас что, слабо? — Не строй из меня болвана. Я не хочу, чтобы меня исключили из шоу. — Боишься, что он потом упрекнет тебя в звездной болезни? Как только Айден услышал данное словосочетание, он тут же остановился и развернулся к Акселю. — Не произноси этого! — воскликнул он. — А то что?! — тем же тоном спросил Аксель. — Да прекратите вы, наконец! — заорала Петра. — Он перегибает палку! — свалил Аксель на Айдена. — Может быть, но не указывай на него, лучше сам постарайся ее не перегнуть! — По-вашему это называется «перегнул»? — вмешался Айден. — А разве нет? — снова наехал на него Аксель, прегражденный Петрой. — А ты попробуй, поживи с родителями, которым безразлично на тебя. Будет ли приятно после долгих обещаний, вдруг узнавать, что они не пришли к тебе на выступление? Что работа интересует их больше, чем ты? Что они так и не посмотрели на твой выход на сцену? А, между прочим, ты неделями из кожи вон лез, под натисками наставника, что бы добиться превосходного результата, а в итоге родители не уделили на это своего драгоценного времени, потому что в их плотном графике нет места для родного сына! На этой ноте все утихли. Полностью выговорившись, но не отдышавшись еще как следует, Айден направился к своей комнате за вещами. Петра и Аксель озадаченно смотрели ему вслед, решив не усложнять ситуацию продолжением дискуссии.* * *
Авторская рекомендация
Для большего эффекта от прочтения данной сцены, советую включить песню (так называемый саундтрек) в исполнении Кэти Перри «The One That Got Away», что по-русски «Ты ушел» (не точно, но примерно). Если же не хотите, то не обращайте внимания. Для тех, кто собирается это сделать, вот инструкция: 1) Когда в песне случается пауза, делайте паузу и вы. 2) Песню слушайте до момента, когда припев в песне пропоется второй раз полностью. Где-то половина шестого. Очередной день понемногу переходил в вечер. Это в буквальном смысле. Что касается эмоционального смысла, то для кого-то уже сейчас наступила кромешная мгла. Такая кромешная, что она была темнее даже самой без лунной летней ночи. Так можно сказать о Джессике. Вся в слезах, рокерша лежала на диване, прижав к себе подушку, пытаясь не думать о Найджеле, но у нее не получалось. По всей гостиной валялись разорванные фотографии, ободранная футболка, с бывшими инициалами N&J, осколки кружки, на которой тоже была изображена ее с Найджелом фотография, и все остальное прочее, что могло напоминать о бывшем парне. Разумеется, этот кавардак не волновал Джессику. Ее ни что не волновало. Ни музыка, ни шоу, ни визит Катрин Эджерсен. Словом кавардак, царивший в гостиной, можно охарактеризовать как отражение внутреннего состояния души Джесси, которое как раз и подталкивало ей мысли о разрыве отношений. В памяти рокерши также невольно всплывали воспоминания этих отношений: первое свидание, поцелуй, как они вдвоем писали песни и планировали совместное будущее. И вдруг произошло непредвиденное. Некая буря, сметая все на своем пути, вторглась в жизнь Джесси, превратив в руины все мечты и любовь. Оптимизм, стремление к успеху в музыкальной карьере погасли. Все что осталось в разбитом сердце, это мрачная пустота. Раздался звонок. Джесси, уже было махнув на все рукой, вдруг обратила внимание на звонок. Однако она не находила в себе достаточно сил, чтобы встать и открыть дверь. Нет, но по крайне мере в мыслях появился вопрос: «Кто это пришел?». Снова прозвенел звонок. Джесси сменила позу из лежащей в сидящую, но все равно не решалась подходить к двери. На третий раз, после небольшой паузы, раздался довольно громкий стук в дверь. Рокерша все же встала, с решением проверить нежданного гостя. Она медленно направлялась к входной двери, ибо еще не была полностью уверена, что хочет присутствие кого-то в компании. Когда Джесси дошла до злосчастной двери, через которую вчера выгнала Найджела с его новой подругой из квартиры, размышлять об этом стало поздно. — Кто там? — с некоторым усилием спросила она. — Джесси, — послышался знакомый голос. — Это я — Лукас. Ответ оказался неожиданным. — Лукас? — повторила рокерша, упершись плечом об дверь. — Как ты узнал, где я живу? — Шел за тобой… — от волнения блондин прижал губы, из-за чего его ответ прозвучал не полностью. Джесси ничего не сказала. Не знала даже что ей думать, как надо отнестись, и в целом чувствовала себя загнанной. Она просто села на пол и прислонилась спиной к двери, как вчера, после того как захлопнула ее за Найджелом. — Джесси… Я… я… я пришел потому что… — тем временем запинался Лукас, находясь по другую сторону двери. Он не знал, как объяснить, что хочет помочь Джессике залечить ее душевную рану. За время ходьбы по ее следам, он не придумал, как можно правильно начать диалог. Джесси пыталась вразумить происходящее, зарыдав еще сильнее прежнего. Услышав это, Лукас понял, что положение находится на грани усугубления, и все зависит от того, как он проявит инициативу. — Я узнал от Оливии и Акселя… Мне жаль, что так произошло. Пауза. — Но… — протянул он. — Все не так уж и плохо… Снова пауза. Лукас знал, как примерно нужно говорить, но пытался подобрать слова, которые не нанесли бы Джессике еще больше боли. — Вспомни прослушивание. — постарался он взбодрить рокершу. — Сколько тогда было кандидатов? Больше сотни? И из всей массы народу, в шоу прошло только шестеро, в том числе и ты. Тебе это ни о чем не говорит? А мне говорит. Говорит, что ты действительно достойная певица, а значит, у тебя есть все шансы понравиться Катрин Эджерсен. Лукас услышал, что плач Джесси, сменился всхлипыванием. — У тебя есть все качества для этого, — продолжил он. — Голос, артистизм, опыт игры на гитаре и, в конце концов, умение вести себя на сцене, что немало важно в нашей сфере. Понимаешь? Парень сделал очередную паузу, дабы позволить девушке переварить сказанное. — Слышишь, Джесс? — позвал он ее после некоторого молчания. — Джесс? — Я не готова, — вялым голосом отозвалась девушка. — Морально не готова. Прежде чем привести следующий аргумент, Лукас как следует его обдумал. — Если твое моральное состояние пошатнулось из-за парня, который так грязно поступил перед значимым для тебя событием, к которому ты усердно готовишься, то… — блондин немного притормозил. — Скажу честно, этот моральный кретин не достоин твоих слез. — Причем тут достоинство? — воскликнула Джесси. — У меня такое чувство будто… Мир… Вокруг меня перестает существовать… Все мечты… Потеряли какой-либо смысл… Рокерша вновь расплакалась. Тогда Лукас решил сменить ход действий, и снизил тон: — Я понимаю тебе сейчас нелегко. Но я не собираюсь позволять рутине, у которой нет конца, поглотить тебя. — Она уже меня поглотила, Лукас, — отрезала рокерша. Блондин снова на несколько секунд задумался. — Тогда выбирайся из нее. Я уже сейчас протягиваю тебе руку помощи, так не упускай ее. Если ты не приложишь буквально немного усилий, то я ничем не смогу тебе помочь. — Как именно? — с теми же усилиями Джесси пыталась разобрать всю цепочку, что поставил Лукас. — Для начала я прошу тебя, успокойся, и выслушай меня. Пожалуйста. Не зная, как поступить иначе, Джесси решила прислушаться к Лукасу. — Я слушаю. — сказала она, протирая слезы. Лукас глубоко вздохнул для уверенности, так как права на ошибку у него нет. — Жизнь — штука непредсказуемая. Мы не всегда добиваемся поставленных целей запланированным нами маршрутом, но это не значит, что их нельзя достичь, если что-то пошло не так. Лукас притормозил, и как следует прислушался к двери. — Тоже самое и с людьми. Неважно кто был с тобой с самого начала. Важно то, кто будет с тобой до конца. На момент Лукасу показался аргумент лишним, и теперь он надеялся на удачу. — Знай Джесс, чтобы в жизни ни произошло, нужно уметь выводить жизненный опыт, и идти дальше, с еще выше поднятой головой. Мечтай, продолжай добиваться поставленных целей. Не нужно опускать руки на полпути. У тебя еще все впереди. Просто… Нужен новый маршрут. Тут он почувствовал, как его волнение возросло. Не только за то, что не сможет помочь Джессике, но за нее саму. Ведь духом девушка полностью сдавлена. А если Джессика не около двери? Вдруг она его не слушает, и потихоньку ушла вглубь квартиры, тогда когда Лукас пытается как-то помочь ей через закрытую дверь? — Джесси… Подай знак, если ты слушаешь. Хоть какой-то… Я ведь, правда, хочу помочь. С данной просьбой, максимум, на что рассчитывал Лукас, это на легкий стук по двери или что-то в этом роде. Однако в этой обстановке царила тишина. Весь слух блондин устремил к двери, дожидаясь ответа, но его все не было. Одна секунда ожидания приравнивалась к целому часу. Он слышал только биение сердца, от чего время казалось, идет еще дольше, а уверенность понемногу угасала. Вдруг послышался щелчок, потом второй, и дверь перед Лукасом открылась. Джесси окончательно протерла слезы перед ним, и даже постаралась улыбнуться. — Если честно, — сказала она, — мне как раз не хватала чья-то компания. Не зная, что и сказать, Лукас растеряно улыбнулся в ответ. При виде рокершы, он почувствовал, как сердце забилось быстрее. — Ну? Ты зайдешь? — спросила Джесси, приоткрыв дверь немного шире. — Конечно, — все что сказал блондин, и вошел в квартиру.* * *
У ворот, Петра переобувала ролики на кроссовки. Сегодня вечером она чувствовала себя намного бодрее, и добралась домой быстрее обычного. Все дело в том, что девушка спешила поговорить с отцом. Она запомнила совет Лукаса, и решила воспользоваться им сегодня, и только сегодня, ибо как она обдумала, уже достаточно тянуть резину. Конечно, Петра по пути все же еще немного размышляла старый замысел — дождаться выступления, а потом все рассказать. Однако надежность в задержки становилось все более нестабильной, и она отбросила этот вариант. Возле двери, Петра глубоко вздохнула и мысленно сказала себе: «Ну же Петра. Соберись. Отец выслушает и поймет. Просто нужно рассказать. Все же… Он самый близкий человек». Рыжеволосая дернула за ручку, и открыла дверь. — Привет, пап, — громко сказала она, закрывая за собой дверь. — Я сегодня пораньше пришла. Отец подошел к прихожей, где стояла его дочь. — Где ты была? — сердито вдруг он спросил. Вопрос прозвучал неожиданно. Даже не по смыслу, а по выражению, ибо в первом случае Петре еще как-то удалось бы выкрутиться. С виду тоже все было очевидно: лицо хмурое, руки сложены на груди. Явно не к восторгу. — Что прости? — слегка насторожилась Петра. — Ты не ответила на мой вопрос! — с повышенным тоном произнес отец. Глаза Петры растерянно забегали по сторонам. Разговор так сразу принял обороты, что она не знала, как теперь объясниться, учитывая даже всю свою готовность к трудностям в разговоре, которые возникли уже в начале. — Я… н-не понимаю, о чем ты… — Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, — продолжал давить отец, ни на грамма не сбавляя своего тона. Петра отрицательно помотала головой. — Хорошо, спрошу по-другому: почему ты не ходила в университет? — В университет? Стоп, ты ректору звонил? — наконец поняла рыжеволосая. — А кому еще?! — тон отца только возрос. — Номер вашей «руководительницы» ты мне не дала, вот я позвонил ректору, чтобы связаться с ней, расспросить подробней о вашем выступлении. А что в итоге? Нет никакой Элисон Лоурен! И уж тем более ты не приходила на занятия! Ни разу за эту неделю! — Я хотела тебе об этом рассказать… — предприняла попытку Петра перейти к объяснению, пока разговор не зашел далеко. — Ты опять связалась с этим придурком?! Как бы сейчас сильно не наезжал отец на Петру, она сама старалась держать себя в руках. — Причем тут Нейтан? — в голосе девушки начало отражаться возмущение. — А с кем еще ты проводишь больше всего времени, замышляя угоны чужих автомобилей? — твердо привел отец еще один аргумент. Петра не успевала переваривать происходящее. Отец так быстро сменял один вопрос на другой, что она потеряла смысл отвечать ему сейчас. — Не нужно его прикрывать, ставя под удар себя, — продолжал отец. — Мы это сколько раз обсуждали, а ты все равно продолжаешь браться за старое! Ситуация то и дело все более усугублялась, создавая новые сложности в разговоре. Петра это хорошо ощущала, и поэтому решила попробовать переправить реку под свое русло. — И что под этим ты имеешь в виду? — спросила она, осмелившись сделать свой голос тверже. Отец не ожидал такого тона от дочери. — Ты не понимаешь, насколько плохо обстоит сейчас твое положение! Я не смогу тебя долго защищать, и ты реально можешь попасть в тюрьму! Ты этого хочешь?! — Нет, не хочу! Как и учиться в университете на врача! — вскричала рыжеволосая. Наступило молчание, длившееся всего несколько секунд. Петра еле сдерживая эмоции, смотрела на отца. Тот увидел в ее глазах страх и отчаяние, и решил сбавить обороты. — А чего тогда ты хочешь? — спросил он её. — Я… Я хочу… Не так Петра представляла этот разговор. Всю дорогу до дома, она держала в голове мысли, как объясниться перед отцом, максимально осмысленно, и развернуто. Однако после такого наезда все, что хотелось ей сказать, попросту испарилось. Но тянуть с ответом тоже было нельзя… — Петь… — вполголоса, но с массой сказала она. — Петь на сцене… Отец был тронут чувствами дочери. Все настолько начинало выглядеть естественно, что искать какие-либо подвохи не имело смысла. Более того, он не знал, что вообще можно сказать на этот счет. Правда, если бы ему в голову вдруг и пришло сказать что-то понимающее, то вряд ли бы он успел это сделать — Петре стало безразлично его слушать. — Но уже не жду, что ты сможешь меня понять. С этими словами рыжеволосая вышла из дома, и захлопнула за собой дверь. Отец еще какое-то мгновение стоял в ступоре. Когда пелена спала, он осознал, что след дочери уже простыл, а вместе с ней и возможность подробнее расспросить о ее увлечении.