Let go when you give it

Исак не может вспомнить текст песни. Черт. А в фильмах это так просто. Может, это не такая уж и хорошая затея. Он должен всё хорошо обдумать. Мальчик, Который Ничего Никогда Не Обдумывает — так бы называлась его автобиография. Или больше похоже на его некролог, потому что, судя по всему, именно к нему все и идет. По крайней мере, он должен успеть поцеловать Эвена в знак приветствия перед своей трагической смертью. Он стоит в дверях около минуты, как последний дурак. — Ты не войдешь? Исак делает глубокий вдох. — Подожди. Лучше сделать это здесь, не заходя внутрь. Так, он сможет быстро уйти, если что-то пойдет не так. Потерпеть неудачу, а потом начать обуваться было бы унизительно. — Ладно, — говорит Эвен, слегка приподнимая брови. — Ладно. — Исак фыркает. — Ладно? — Ладно. Исак решает прокашляться. Один раз, потом второй, ну и третий для верности. Затем он начинает напевать мелодию, щелкая пальцами в ее такт. — Хмм, хмм, что-то там, что-то там, милый, я всё ещё свободна, не упусти со мной шанс, хмм, хмм, будь рядом, — все идет не по плану, он сбивается с ритма и неправильно поет, глядя куда-то в стену. Когда он осмеливается поднять взгляд на Эвена, то видит, что его глаза прищурились от смеха и заблестели, — если тебе некуда идти, если тебе плохо, хмм, какое-то дерьмо о птицах, осчастливь Африку дождями, хмм, не упусти шанс со мной.* Пальцы Исака перестают щелкать. Он делает небольшой шаг назад. Наступает тишина, прервавшаяся лишь хлопнувшей внизу дверью и несколькими шагами, эхом отдающимися внизу. — Ты спел мне песню, — негромко сказал Эвен, внимательно глядя на Исака, словно изучая его. Исак смущенно хмыкает, прилив адреналина в его венах щекочет их, делая кожу горячей. — Скорее, пытался, — бормочет он, почесывая затылок. Эвен хватает одну из завязок на толстовке Исака и начинает с ней играть. — Я думал, тебе не нравится петь. — Так и есть. — А что изменилось? — Один слащавый придурок сказал, что нельзя рассказать эпическую историю любви, не спев при этом. — Он случайно не из Назарета? С длинными волосами, в сандалях? — спрашивает Эвен, и его улыбка становится шире, когда Исак раздраженно пихает его локтем. — Заткнись, когда у меня к тебе есть вопрос. Эвен отпускает шнурок от толстовки, его лицо становится более серьезным. — Ты можешь спросить меня о чем угодно, ты же знаешь. И Исак это знает. Это одна из причин, по которой он хочет задать этот вопрос в первую очередь; ощущение легкости, распространяющейся по всему телу, когда Эвен находится рядом. Что бы это ни было, оно находится глубоко внутри. — Послушай, может, я не очень понимаю самого себя… Но ты действительно мне нравишься. — Ты тоже мне нравишься. — Нет, я имею в виду, что я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю. — Не перебивай меня в тот момент, когда я хочу попросить тебя стать моим парнем. — Хорошо, не буду. — О чем я вообще говорил? — Что-то насчет становления парнем. — Я должен ухаживать за тобой, как это делают в фильмах. — Не беспокойся, — сказал Эвен. — Я сам сниму для тебя фильм. Мальчик, Который Не Умеет Ухаживать За Своим Парнем, — и, прежде чем Исак успевает что-то сказать, Эвен притягивает его за рукава толстовки к себе. — А теперь проходи, я не могу позволить своему парню стоять снаружи голодным. А то что подумают соседи? Исак подходит к Эвену ближе и обнимает его за плечи. — Думаю, я заслужил это после моего сольного концерта. * В ванной комнате мерцают огни. Эвен сплевывает пасту в раковину сразу после Исака, споласкивает свою зубную щетку и кладет ее в стакан рядом с щеткой Исака. Затем он вытирает лицо полотенцем и кивает головой на лампу. — Тебе нужно ее поменять. — Мне? — недоверчиво спрашивает Исак. — Гетеросексуальные люди говорят, что менять лампу — мужское дело, и поскольку теперь ты мой мужчина… или ты боишься менять? — Но ты вообще-то тоже мой мужчина, — говорит Исак с притворной обидой в голосе. — Думаю, я могу решить эту проблему, — шепчет Эвен, просовывая руку в боксеры Исака и просто держа ее там. Исак покрывается мурашками. — О, теперь ты можешь? — удается выдавить ему. — Тому, кто первым поменяет мне лампу. — Это несправедливо. — Ну что ж, тебе придется проиграть. Исак хватает Эвена за запястье. — Это несправедливо, потому что я слышал, что людям постарше трудно сдерживать эрекцию. Эвен игриво кусает его за мочку уха. — О, я покажу тебе, как трудно ее сдерживать в твоих штанах. — Жаль, что сейчас я без них, — говорит Исак, когда его боксеры падают на пол. * — Нам нужно продолжать этим заниматься, — говорит Эвен, кидая Исаку мокрое полотенце. — Ты имеешь в виду секс в ванной? — Конечно, если хочешь. Но я имею в виду нечто шире. Сам знаешь, секс парней. — А разве сейчас не все сексы — сексы парней? — Именно это я и хочу сказать. — Значит, мы теперь правда пара? — Я имею в виду, что я не тот парень, который позволит кому угодно менять мою лампу. — Я не буду менять твою лампу, жулик! Не думал, что ты так со мной поступишь, ты никогда раньше не делал такого. Эвен убирает волосы Исака, чтобы поцеловать его в лоб. — Сегодня мы узнали друг о друге много нового. Признай, детка, что ты проиграл. — Хорошо, но тогда я тоже попрошу тебя об одной услуге. Я хочу, чтобы ты меня сфотографировал. — Ты имеешь в виду голым? — Нет! Или не знаю, я имею в виду, если ты хочешь, но я просто… просто я хочу получить загранпаспорт. Эвен улыбается. — Конечно. — И еще кое-что… я ведь упоминал Еву, да? Она возвращается домой на следующей неделе и устраивает вечеринку. — По-моему, я ее видел всего один раз. Тогда я впервые увидел тебя. Исак прищуривается. — Но ведь я был один, когда мы впервые встретились. — Я не тогда тебя впервые увидел, — усмехается Эвен. — Не тогда? Эвен качает головой. — В феврале прошлого года я вышел из довольно тяжелой депрессии, — говорит он, сосредоточенно глядя на Исака. — Я решил пойти в собачий парк, и там увидел одного парня, который говорил о чем-то девушке с терьером, но в середине разговора этот парень поскользнулся и порвал штаны, а потом быстро встал и продолжил говорить. — О боже, — Исак закрыл лицо руками. — Ты видел, как я порвал штаны после того, как меня кинули? Именно тогда ты впервые меня увидел? Эвен провел пальцами по костяшкам руки Исака, нежно их поглаживая. — Впервые за долгое время я что-то почувствовал. — Испанский стыд? — Я этого не говорил, — говорит Эвен и улыбается. Некоторое время они молчат, глядя друг другу в глаза и нежно улыбаясь. Вместо тысячи слов. Исак прерывает молчание. — Так что, не хочешь пойти со мной на вечеринку к Еве? — Как твой кавалер? — Как мой парень, глупый, — Исак обнимает Эвена и целует его в шею, — Я научу тебя, как произвести незабываемое впечатление.